Брат мой, слышишь ли дождь ты

Кровь моя холодна. Холод её лютей Реки, промёрзшей до дна. Я не люблю людей Иосиф Бродский

***

      Мужчина издаёт хриплый вздох. Прерывистый и болезненный, больше напоминающий стон. В его полумёртвом теле ещё остаётся жизнь и тихие рваные вдохи нарушают абсолютную тишину равнины. Все животные попрятались в преддверии дождя оставив пленника в пугающем одиночестве.       Надо позвать на помощь. Не важно кого. Умолять спасти, перебинтовать раны и скрыть от темпоральной воды. Просить сделать хоть что-то, чтобы облегчить страдания. Вот только никто не прейдёт сколько не дери больное горло криками о помощи. Сколько не умоляй мёртвых богов, никто не поможет. Каменная пустыня, усыпанная редкими клочками серой травы, спрятала мужчину от чужих глаз. Окружённая острыми пиками почти по всему периметру она была дорогой в никуда, а со стороны единственного выхода из этой клетки дежурили военные.       Скоро они вернутся. Люди с оружием и ядовитыми гримасами, пропитанными страхом настолько, что смотреть на них просто невыносимо. Они не оставят его подыхать здесь, нет. Они вернутся и продолжат, вот только тогда он не будет уговаривать их. Не проявит жалости к этим ублюдкам. Зубы с силой впиваются в нижнюю губу в тщетной попытке хоть как-то унять бушующий внутри гнев и дрожь.       Он убьёт их. Устроит такой выброс пустоты, который поглотит всю эту долину не оставив ничего кроме кратера с выжженной землёй. Разум мужчины живо представляет эту сцену. Кажется будто ноздри уже могут уловить запах пепла и гари. Кровь тонкой струйкой льётся на камни под ногами из приоткрытого рта. Она окрашивает их ярко алым, стекая на землю в подобии странного узора. Мозг невольно вырисовывает картины, похожие на лужицы под ногами. Узник не может шевелиться. Впрочем, делать этого не хочется совсем. Солдаты постарались на славу, они приковали к импровизированному месту пыток даже шею, даже переломанные ноги и ослабевшие руки. Ни посмотреть по сторонам, ни сбежать. Остаётся только терпеть боль и ждать непонятно чего, рассматривая алые узоры и размышляя о сладкой мести.       Глаза застилает пот в вперемешку с кровью льющейся из пореза на лбу. Узник замирает прислушиваясь к ощущениям, к тому как боль битым стеклом рассыпается по телу, мешает думать, туманя рассудок. Гнев душит не давая вдохнуть полной грудью или это сломанные рёбра? Немая ярость трясёт полумёртвое тело, заставляя зубы сжиматься до хруста. Тело ноет и единственное, что хочется сделать- упасть лицом в грязную траву, вот только крепкие ремни держат мешая получить даже такую малость.       Из тумана мыслей мужчину вырывает тихий хлопок, а затем хруст камня под чьими-то ногами и такие же тихие шаги. Всё тело напрягается в ожидании опасности. И пускай даже пальцами узнику пошевелить сейчас сложно, он весь обращается в слух. Кто-то резво, перескакивая с камня на камень, приближается к месту заточения мужчины, напевая странную мелодию. В голове узника проскакивает мысль о том, что в той стороне нет ничего кроме отвесных скал и происходящее становится ещё страннее. Гравий всё громче хрустит под чьими-то ногами, а слова песни становятся отчётливее. Незнакомец поёт старую детскую песенку. Настолько старую, что подозрения начинают закрадываться в голову. На лице мужчины проскальзывает болезненная улыбка, а зубы сжимаются ещё сильнее от наплыва неприятных воспоминаний. - Лондонский мост падает, падает, падает... ...Лондонский мост падает, Моя милая леди...       Певец растягивает слова из-за чего песня звучит угрожающе. Он будто поёт её кому-то конкретному, и лишь получив, слышимый одному ему, ответ продолжает. - Возьми ключ и запри её, запри её, запри её... ...Возьми ключ и запри её, Мою милую леди...       Голос становится всё громче, а хруст мелких камней под ногами отчётливее. - Из чего же мы построим его Построим его, построим его? Из чего же мы построим его... - снова этот непонятный хлопок и песня на мгновение обрывается. Но только для того, чтобы зазвучать вновь уже около самого уха узника.       - Моя милая леди? Горячее дыхание касается щеки мужчины заставляя его вздрогнуть. Узник невольно пытается обернуться на источник звука. Рывком. Из последни сил. Но ремни крепко удерживают его шею не давая сделать задуманного. Он молчит прислушиваясь к бешено колотящемуся сердцу и с интересом разглядывает ноги, взявшегося из ниоткуда. Глаза мечутся из стороны в сторону судорожно пытаясь рассмотреть что-то выше пояса, хоть что-то знакомое в одеянии стоящего перед ним.       - Может иголки сгодятся? - хрипя произносит мужчина, гипнотизируя изношенную, покрытую пылью обувь незнакомца. Армейские сапоги. Порядком подпорченные дождём, но всё ещё в хорошем состоянии.       - Видимо ими тебя и подправили... - после секундной паузы наконец произносит собеседник. Он медленно ходит из стороны в сторону. Гравий громко хрустит под его ногами раздражая уставшего узника.       - Вид у тебя конечно... Интересный. - говорит он наконец остановившись.       - Я бы на твой посмотрел. - злость в голосе мужчины заставила стоящего хмыкнуть.       - Поверь, ты не многое теряешь. - произносит собеседник так, будто старается подавить внезапный приступ смеха.       - Чем же ты им так насолил, дружище? - последнее слово звучит с такой явной издёвкой, что все нелепые надежды на скорое освобождения начинают таить прямо на глазах. Он пришёл сюда не помочь узнику. Он пришёл сюда поглумится над ним.       - Не умер. - коротко отвечает мужчина, продолжая, буравить взглядом обувь незнакомца.       - Веская причина. Но за неё обычно под дождь нагим не сажают.       - Подробности, милый, я хочу подробностей. - слишком уж грубо для просьбы звучат эти слова. Он будто играет с мужчиной, и как только эта игра ему наскучит, ничего хорошего ждать не следует.       - Кто ты такой? - сухо интересуется узник, всё ещё не теряя надежды узнать хоть что-то о странном собеседнике.       - Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы. Но так и быть, меня зовут... - воодушевлённо начинает незнакомец, но ему не дают закончить.       - Я спросил кто ты, а не твоё имя. - хрипло произносит мужчина. Собеседник издаёт тихий смешок и неожиданно режет ремни удерживающие шею yзника. Голова мёртвым грузом падает ему на грудь. Он слышит как незнакомец, тихо шурша каменной крошкой, садится прямо перед ним. Сил нет ни на что, но он с трудом, выпрямляется. Шею обдаёт огнём заставляя глаза слезиться. Слегка наклонивший голову в сторону, незнакомец с холодным интересом наблюдает за узником и будто ждёт от него чего-то. Ледяной взгляд серых глаз словно те самые иголки впивается под кожу заставляя отодвинуться.       Тонкий и высокий, во всём этом обмундировании он выглядит на удивление складно. Незнакомец весь состоит из ломаных линий и острых углов. Одет как обычный курьер, вот только обувь говорит о возможной краже всего этого барахла.       - Действительно не много потерял. - говорит мужчина отчаянно стараясь подавить нервный смех. Но получается у него это плохо и он заходится громким кашлем. По щекам стекают слёзы, оставляя грязные дорожки, заставляя узника выглядеть ещё более ничтожно. Кровавые разводы словно трещины разрезают кукольное лицо.       Правда доставщику, кажется, не так смешно. Угроза, исходящая от него, заставляет всё внутри сжаться. Словно повинуясь инстинкту, мужчина отклоняется ещё дальше от собеседника, на столько на сколько позволяют оковы на руках.       И пусть лицо незнакомца обрамляет улыбка, что-то подсказывает, что узник заинтересовал его совершенно не так как планировал.       - Кажется дождь начинается...- на распев говорит собеседник накидывая капюшон. Мужчина смотрит вверх. Серое небо стало совсем чёрным от скопившейся там влаги. Буря собирается знатная.       Страх тонкой змейкой скользит по спине и скручивается кольцом у самой его шеи.       - Я не боюсь дождя- зло шепчет узник скорее самому себе, нежели собеседнику.       - Да ну? Такой молодой. Тебе совершенно не пойдут морщины, но что ж поделать.       - Я не боюсь состариться... - Так чего же ты тогда так боишься, милый? - смеясь произносит курьер смотря прямо в глаза. Незнакомец встаёт, так плавно и легко, что мужчину начинает мутить от театральности этих движений. Он словно кот играющий с мышью. С раненой и слабой мышью, но кажется состояние оппонента его нисколько не смущает, если не раззадоривает больше.       И дождь начинается. Бесцветные капли с шумом разбиваются о камни. Их всего пара, но с каждой пропущенной секундой ком внутри сжимается всё сильнее. Голые плечи мужчины вздрагивают, когда на них опускается первая, а затем и другие. Вода оказывается ледяной на что уже порядком замёрзший мужчина шипит, наклоняя голову, словно в попытке стряхнуть с себя смертоносную влагу.       - Ну и что же ты такое? - тихо произносит курьер, с опасной заинтересованностью глядя на узника. Он наклоняется над ним и рукой в перчатке осторожно проводит по голому плечу. Тот вздрагивает и в попытке отстраниться вздёргивает голову. Ничего.       Его бледная, будто выцветшая кожа покрытая такими же выцветшим веснушками, не состарилась ни на день.       - А это уже интересно... - себе под нос бормочет доставщик снова начиная по-хищному улыбаться, глядя в чёрные глаза собеседника. Кожу узника покрывает тонкий слой темпоральной воды. Смывая кровь она течёт вниз к тёмной земле оставляя едва розоватые следы и тут же исчезая под её покровом.       - Она говорила про тебя... Правда... Хотя это уже не важно- всё также улыбаясь произносит незнакомец уже обращаясь прямиком к мужчине.       Под грохот ливня, он режет остатки ремней сдерживающих узника. Хватает его за плечо и смотрит своими светлыми, почти прозрачными глазами прямо ему в лицо. Белые волосы прилипли ко лбу, а разглядеть что-либо становится практически невозможно из-за воды, так отчаянно заливающейся в глаза.       - Я помогу тебе, вот только за тобой должок, милый. - говорит курьер придерживая обессилившего узника.       - А теперь нам пора домой.       Тихий хлопок и на каменной равнине не остаётся ни души. Только кровь отчаянно размываемая сильным дождём и обрезки ремней ещё недавно удерживающие узника.