Mud on Your Feet

Вэй Ин не в постели. Обычно, он спит рядом, когда Лань Ванцзи просыпается около пяти. Вэй Ин валяется рядом, раскинув руки и ноги, а темные волосы разметаны веером. Нога закинута на бедро Ванцзи, обнимая руками, а лицо его прижато к шее. Даже во сне Вэй Ин — сгусток энергии; он всегда в движении. Сейчас Ванцзи проснулся в холодной постели, а его супруга нет. Сначала ему думается, что после двух лет брака, Вэй Ин достаточно привык к распорядку сна Ванцзи, и что он уже проснулся. Такая мысль очень быстро отходит, ведь это не кто-то там, а Вэй Ин. Вторая мысль заключалась в том, что тот отлучился в ванную. Что, опять-таки, довольно наивно и слишком просто для его гиперактивного мужа. Третья мысль состоит в том, что Вэй Ин ушел. И это наиболее правдоподобно. Ведь это его муж, а Лань Ванцзи знает его слишком хорошо. Итак, он терпеливо занимается утренней рутиной, намереваясь найти своего убежавшего мужа до того, как на занятия проснутся младшие ученики. Сегодня пройдет курс по талисманам, и Вэй Ин просто умолял Цижэня провести одно из занятий. Неохотно, но Шуфу все же согласился, к большой радости Вэй Ина и веселью Лань Чжаня при виде счастливого мужа. Ему пришлось прерваться на середине своих приготовлений. Ведь его налобная лента исчезла вместе с Вэй Ином. Он превратил его в такого бесстыдника, что приходилось несколько раз разгуливать без ленты, но сегодня у него нет желания развлекаться, если супруга нет рядом. Поэтому он ждет. Ждет. Ждет. И ждет. Вэй Ина всё нет. К шести часам о Вэй Ине ни слуху, ни духу, а в цзинши, по ощущениям, слишком холодно. Слишком тихо. Мужчина хмурится, а затем встает, чтобы пойти и надеть верхнюю одежду. Вэй Ин шумный, неугомонный и забывает правила легче, чем забывает дни недели. Но он никогда не уходит, не предупредив Лань Ванцзи о том, чем он будет занят. Никогда. По прошествии двух лет брака, Вэй Ин всегда оставлял что-то, будь то письмо, рисунок, или даже клочок бумажки. Сейчас же он улизнул, не предупредив мужа, незаметно, словно тень. Это необязательно что-то неслыханное. В конце концов, Вэй Ин мог быть молчаливым и проворным, а еще внимательным к нуждам и желаниям других. Палец на коленях мужчины дрогнул, а в животе поселилось тревожное чувство. Чересчур тревожное. Раздался тихий, ненавязчивый и очень вежливый стук в дверь. — Ханьгуан-цзюнь! Ханьгуан-цзюнь! Когда он открывает дверь, все еще слишком опечаленный отсутствием Вэй Ина, чтобы поприветствовать пришедшего молодого ученика Лань, он узнает в нём ночного патрульного, тот склоняет голову и складывает вместе руки в знак приветствия. Лань Ванцзи кивает, быстро понимая, какое зрелище прямо сейчас из себя представляет. Ни ленты на лбу, ни обуви, волосы все еще в беспорядке ото сна. Обычно их по утрам для него расчесывает Вэй Ин. — Ханьгуан-цзюнь! Этот ученик ужасно сожалеет, что побеспокоил вас. Кажется… Кажется там у ворот старший Вэй? Без вас? — Лань Ванцзи, вероятно, нахмурился, отчего воспитанник побледнел, — Простите этого ученика, мы не могли впустить его. Он без таблички. И кажется, немного не в себе. Прошу простить. Это заставляет Ванцзи подняться с места. Он поднимает руку, призывая ученика подождать, а затем идет за своей обувью и запасной верхней одеждой. Если Вэй Ин был на улице в шесть утра, скорее всего, он замерз и на нем была только одна из запасных халатов Ванзци. — Мы очень сожалеем, что побеспокоили вас! — тихонько зовет ученик. В Облачных Глубинах нет места крикам, — Он правда попросил позвать вас, поэтому отправили меня. — Мгм. Не проблема. Благодарю, — отвечает Лань Ванцзи воспитаннику. Юноша, Лань Юй, если ему не изменяет память, рдеет и улыбается, — Пожалуйста, веди. Послушно кивнув, Лань Юй ведет к вратам Облачных Глубин. Где и стоял Вэй Ин. Замерзший и заблудший. Сердце Лань Ванцзи замерло. Его муж был слишком похож на малыша, который держал себя за руку, чтобы утешиться. Честно, выглядело это крайне умильно, но стресс, который это все вызвало, точно заставит Лань Ванцзи поседеть не дожив и до сорока. Когда они приближаются к воротам, Лань Ванцзи чувствует, как сердце его трепещет от радости. Голос Вэй Ина громок. - … ужасающий старейшина Илина! Муж вашего светлоликого Ханьгуан-цзюня! Почему это меня нельзя пропустить?! Это нелепо. Эй, я тебя знаю, ты играешь на сяо. Тебе не подходит этот инструмент, ты должен переключиться на гуцинь. У тебя красивые, сильные пальцы. А эти флейты, сяо и дицзы — все они ужасны. — Старший Вэй, — Лань Ванцзи слышит, как патрульный сдерживает смех, — Вы ведь сами играете на дицзы. — Знаю-знаю, и это ужасно. Абсолютно ужасно. От них занозы на губах и языке. Так я могу войти? — Боюсь, что нет. Но если вы, пожалуйста, подождете… — Я ведь буду умолять тебя, малыш Лань. На коленях. Ты что, хочешь видеть своего бедного старшего на коленях? Умоляющего? Плачущего? Я едва могу ходить, это насилие. Патрульный вздыхает, затем разворачивается и клонится Лань Ванцзи. — Ваш муж очень шумный по утрам, Ханьгуан-цзюнь. И любит затевать споры. Он сказал это с неким удивлением, но улыбнулся мягко. Мужчина кивнул, и когда воротам было позволено открыться, Лань Ванзци на выходе бросился к своему мужу. Честно, Вэй Ин, кажется, в порядке. Но это его муж, и Ванцзи знает его лучше. Его ниспадающие до бедер волосы распущены и вьются на концах. Улыбка яркая и широкая, взгляд кажется еще затуманенным ото сна, он отлично стоит, но прижимает одну из рук к груди, а другой поддерживает ее под локоть. Налобная лента все еще крепко повязана вокруг одного из запястий. Мужчина дрожит, его губы синие. Когда взгляд опускается ниже, Ванцзи видит, что ступни и лодыжки Вэй Ина покрыты засохшей грязью. Вэй Ин сияет, когда Ванцзи подходит ближе. — Мгм. Доброе утро. Почему ты здесь? Ты замерз. На лице Вэй Ина расцветает забавное выражение. Затем он отводит взгляд и прикусывает губу. — Видишь ли, забавная история… — Вэй Ин. — Я собираюсь с мыслями, не перебивай меня! Я не помню. — Прости? — Я расскажу тебе позже. У меня, кажется, сломано запястье, я замерз и мне нужна ванна. Он пытается схватить Ванцзи за руку, но взвизгивает, когда тот просто подхватывает его, умирая от нетерпения и желания доставить мужа в лазарет. — Лань Чжань! Как ужасно смело с твоей стороны! Как мило! Мой сильный, удивительный… Ай! Лань Ванцзи смотрит вниз. Вэй Ин стискивает свое правое запястье, кость которого выступает под странным углом. Оно в синяках и царапинах. Он замедляется, позволяя Вэй Ину принять более удобное положение, прежде чем они выдвинутся в путь. Даже через два слоя ткани он чувствует дрожь супруга. Мужчина хмурит брови, поднимая мужчину. — Лазарет. — И ванна! — добавляет Вэй Ин, — Я не знаю где я так изгваздался! Это было так странно. Помню, как уснул в кровати, а потом проснулся в яме где-то на пути в город Цайи, это так дико. И потом, я думаю, что сломал свое запястье где-то по пути до того, как проснулся. Мне не больно, если о нем не думать. — Ты заблудился, — говорит Лань Ванцзи, пока они идут. Хотя, скорее, это он идет, а Вэй Ин послушно позволяет себя нести, — Я проснулся, а тебя нет. — М-м. Не хотел тебя беспокоить. Но если б я знал, что так случится! Я потратил пять минут, уговаривая этих детей меня пропустить, а они меня так и не впустили. Я замерз, голоден, соскучился по моему замечательному Лань эр-гэгэ, а эти сопляки говорили, что я не могу войти! Разве это не абсурдно, а, Лань Чжань? — Мгм. Нелепо. Вэй Ин мычит в знак согласия, затем сонно утыкается лицом в изгиб шеи заклинателя. Он вздыхает, дрожь слегка унимается, когда его согревает тело Лань Ванцзи. Он все еще мерзнет, его пальцы бледны, но дыхание теплое, и он в порядке. Остаток пути до лазарета он ведет себя тихо, тесно прижавшись и держа запястье. Одна из лекарей, Лань Бия, поднимает взгляд от карты, как только входит Лань Ванцзи с ношей в виде замерзшего старейшины Илина. Она поднимает бровь, затем фыркает и кивает. — Ханьгуан-цзюнь, — говорит она в знак приветствия, — могу я узнать цель вашего визита? Что ваш невинный муж вытворил на этот раз? Лань Ванцзи мычит, следуя за ней, чтобы уложить Вэй Ина на одну из кроватей. Он скулит, пытаясь своей слабой рукой схватить рукав Ванцзи, после чего моргает, просыпаясь, и фыркает. — Как ты жесток, Ханьгуан-цзюнь, — шепчет он, отворачиваясь, словно отруганное дитя. Лань Бия лишь вздыхает. — Ханьгуан-цзюнь? — Его запястье. И он замерз, — он делает паузу, отмечая, насколько Вэй Ин все еще уставший. Массируя пальцем бок мужа, он поджимает губы, когда Вэй Ин придвигается к нему, и смотрит на Лань Бию, нахмурившись, — Я думаю, он лунатил. Он не помнит, как покинул цзинши. — Совсем не помню, — говорит Вэй Ин, борясь с зевотой, — Просто взял и проснулся в грязной дыре. Лань Бия хмыкает, обратив внимание на перепачканные ноги Вэй Ина. — Понятно. Могу я взглянуть на твое запястье, Вэй Усянь? Он лениво протягивает руку, моргая заспанно и вздыхая. Через мгновение женщина похлопывает по запястью, опускает руку, а затем переходит к той, что пострадала. — Он просто замерз. Повезло ему, что это была не одна из снежных гусуланьский ночей. — Вы можете сказать, как долго он был без сознания? — спрашивает Лань Ванцзи. Вэй Ин хмурится, прислонившись к мужу. — Я прямо здесь. Проснулся. И все слышу. — Мгм. Извини. Лань Бия мягко разминает запястье, вызывая у Вэй Ина резкий вздох, затем разглаживает, положив ладонь на тыльную сторону предплечья, чтобы создать опору. — Около двух часов? Может, меньше. Недостаточно долго для чего-то столь экстремального, как переохлаждение. Запястье — моя главная забота. Будет неприятно, но если ты позволишь мне вправить его, простая передача духовной энергии исправит все в кратчайшие сроки, компенсируя работу твоего медленного ядра. Вэй Ин выдает смешок, устраивается на кровати более удобно и подминая под себя ноги. — Дерзайте, Лань-дайфу. Я в ваших очень умелых руках! Лань Чжань, обними меня! Я ужасно напуган. Это не так. В голосе Вэй Ина слышно веселье, яркое и чистое. Лань Ванцзи вздыхает, а затем хватает его за неповрежденную руку и обнимая за талию, подбородок кладет на плечо Вэй Ина и целует его в щеку. — Мгм. Так лучше? — Очень даже. Продолжайте, Лань-дайфу! Она улыбается, медленно убирает руки с предплечья и хватает Вэй Ина за запястье, бережно сжимая его своими сильными, умелыми руками. Она массирует его, останавливаясь каждые пару секунд, тянет, заставляя Вэй Ина вздрагивать. А затем резко поворачивает, кость вправляется с треском. Вэй Ин прикусывает губу, а затем смеется. — Срань господня, — шепчет он. — Все в порядке? — спрашивает Лань Бия, заставляя Вэй Ина расправить ладонь. Вэй Ин кивает, промаргивается, и затем поворачивается к Лань Чжаню. — Это было ужасно. Ужасно. Хуже некуда. — Мгм. Ты чувствуешь себя лучше? — спрашивает Лань Ванцзи, прижимаясь в нежном поцелуе к его виску, — Ты перестал дрожать. Когда Вэй Ин кивает, Лань Ванцзи вздыхает и опускает голову, в знак благодарности Лань Бие. — Благодарю вас, Лань-дайфу. — Конечно, Ханьгуан-цзюнь, — легко отвечает она, кивая. Затем она еще раз сжимает запястье Вэй Ина, чтобы направить стабильный поток духовной энергии. Постепенно, Вэй Ин успокаивается. — Мне любопытен этот предполагаемый эпизод лунатизма. В юности такое случалось? — Понятия не имею. Возможно? У меня очень… спорадическая память, — он вновь тихо смеется и зевает, — Насколько мне известно, нет? Полагаю, лидера ордена Цзян стоило бы спросить, но глупо беспокоить его по таким вещам. — Вэй Ин, — ругается Лань Ванцзи, — Ты вышел в холодную ночь в моем халате и без обуви. Вэй Ин драматично вздыхает. — Я в курсе. Просто говорю, что ничего не знаю об этом. Правда. И я думаю, что бессмысленно из-за этого волноваться. Он издает возмущенный звук, когда Лань Бия вновь переворачивает запястье, но звучит это фальшиво и не от боли. Лань Бия хмыкает, а потом складывает руки. — И вы не помните? Ханьгуан-цзюнь, вас не разбудили его шевеления? Лань Ванцзи хмурится. — Нет. Я не знал, что он ушел, пока сам не проснулся. Лань Юй пришел и сообщил мне, что Вэй Ин у ворот. Я думал, ты просто… — Ты думал, что я просто сбежал от тебя? — Вэй Ин дразнится, озорничая и стреляя глазками. Ванцзи фыркает, отводя взгляд, — В любом случае, нет. Я не помню, как уходил, будучи в сознании, и я не выбирал просыпаться в холодной канаве. Мои ноги в грязи. Он скулит, дрыгая ногами. Низ халата тоже испачкан грязью. А если Ванцзи достаточно сосредоточит свой взгляд, он сможет увидеть скопившеюся грязь в волосах. Он морщится. — К тому же, мне наверняка пришлось перелезть через Лань Чжаня, чтобы уйти. Ума не приложу, как я сделал это, не разбудив его. Я не самый скрытный. Вэй Ин вновь покрутил запястьем. Когда не слышно щелчка и не чувствуется боль, он улыбается и кивает, благодаря Лань Бию. — Вы, Лани, все такие способные! Гляди, Лань Чжань! Больше не выпирает! Он подносит запястье к Лань Ванцзи, для осмотра. Тот внимательно рассматривает, а затем одобрительно кивает и целует запястье своего мужа. — Мгм. Хорошо, — Вэй Ин усмехается, затем еще раз зевает и машет рукой, — А теперь прими ванну. — Да-да, Лань эр-гэгэ знает лучше. Еще раз спасибо вам, Лань-дайфу. И правда, очень хороший лекарь! Одна из лучших. — Лишь одна из? Я бы предпочла быть лучшей, — фыркает Лань Бия, скрестив руки на груди. И отворачивается, на что Вэй Ин смеется. — Прошу меня простить за оскорбление, но я знаю одного самого лучшего лекаря из всех ныне живущих. Никому ее не переплюнуть, даже чудесной Лань-дайфу. У Лань Бии занимает мгновение, прежде чем она вздыхает и смотрит на то, как Лань Ванцзи помогает Вэй Ину встать. Он просит у нее запасные тапочки, которые не страшно запачкать, и мгновение спустя Вэй Ин уже обут в тапочки для пациентов, готовый к ранней прогулке обратно до цзинши. Она улыбается, когда те уходят, смотря вслед мягко и незаметно. — Надеюсь не увидеть тебя в скором времени, Вэй Усянь. — Ничего не могу обещать, Лань-дайфу! Лучший лекарь ордена Лань! Мой любимый лекарь Лань! Глаза Лань Бии слегка распахиваются, после чего она тихо фыркает, закрывая за ним двери. Лань Ванцзи тихонько напевает по пути, потирая большим пальцем запястьем Вэй Ина. — Ты правда не помнишь? — Честно-честно, нет, — кивает Вэй Ин, — Я лишь… Я отправился спать. Это я знаю. А потом я замерзаю в канаве недалеко от города Цайи. Не представляю, что я делал. Это было так неприятно, мне пришлось возвращаться в Облачные Глубины, но у меня не оказалось таблички. Но теперь мне тепло, и я готов заставить моего прекрасного мужа вымыть мне волосы! Лань Чжань? — Мгм? — Ты не вымоешь мне волосы, пожалуйста? Я вымою твои взамен, если захочешь. — Пожалуйста. Вэй Ин улыбается, как всегда лучезарно. — Ну конечно. Мой Лань эр-гэгэ такой красивый. Даже с беспорядком на голове. Бедные ученики, их маленькие сердца, должно быть, так быстро бьются, при виде их благословенного Ханьгуан-цзюня таким развратным. — Иронично. — Хочешь сказать, что это я выгляжу развратно, Лань Чжань? — Мгм. Вэй Ин ахает. — Как грубо! После этого утро становится тихим. Вэй Ин принимает ванну, и вода быстро пачкается после мытья волос. Комочки грязи слиплись в шелковистых прядях, Лань Ванцзи пришлось опуститься на колени у ванны, чтобы помочь смыть всю грязь. Когда они закончили, волосы Вэй Ина были чисты, грязь была смыта с его ног, ногти подстрижены. Ему было тепло. И Ванцзи был совершенно счастлив видеть согревшегося мужа, а не дрожащего. Он пришел в себя довольно быстро. Вэй Ин без особого беспокойства носится по цзинши, влажные волосы бьют по спине, завернутый, уютно и тепло, в одно из запасных халатов Лань Ванцзи. Мужчина заваривает им чай, для Вэй Ина — более пряный, и утренние дела вновь идут своим чередом. Мелкая задержка заставляет их поторопиться, повязать ленту на лоб и влажные вьющиеся волосы собрать в привычный высокий хвост. Даже во время спешки Вэй Ин выглядит нормально. Что также заслуживает одного раздраженного укуса за подбородок от Лань Ванцзи, за все причиненные утром неприятности. Ванцзи дуется и целует Вэй Ина в укус. — Веди себя прилично. Вэй Ин удивленно поднимает брови. — Заставь меня, Ханьгуан-цзюнь. Ванцзи прищуривается, а затем хватает Вэй Ина за основание хвоста, накручивая еще влажные пряди на руку, и решительно оттягивает голову назад. Вэй Ин смеется, широко распахнув глаза. Когда Ванцзи хмыкает, он улыбается, легко и мягко, поджимая губы. Ванцзи потакает ему, оставляя еще один поцелуй и легкий укус на лице. Вэй Ин скулит, хмурится, и облизывает нижнюю губу. — Так грубо, эр-гэгэ. Так ты обращаешься со своим мужем? — Мгм. Надувшись, как ребенок, Вэй Ин отворачивается и скрещивает руки на груди. — Ужас. Настоящий ужас, — он откидывается назад, вздернув подбородок, и по-совиному моргает, — Еще, пожалуйста. Лань Ванцзи чувствует, как его пульс учащается от любви, и он повторяет свои действия с удвоенной нежностью. Вэй Ин вздыхает, улыбаясь, и наклоняется ближе. — Как здорово, Лань Чжань. Удивительно и совершенно. — Мгм. Только для Вэй Ина. Это заставляет Вэй Ина покраснеть, и он хихикает, прикрывая рот. — Ай-я, Лань Чжань. Нельзя просто так говорить такие вещи. Мое бедное сердце! Затем он хватает Ванзци за руку, твердую, сильную и теплую, и они возвращаются к своим делам. Вэй Ин уходит учить старших учеников изготовлению талисманов, в то время как Ванцзи уходит преподавать основы истории, что бывает редко, с тех пор как его брат ушел в затворничество, а ему было поручено управление Орденом. Большую часть дней он занят, иногда даже слишком, из-за чего работа выходит на план перед Вэй Ином. И хотя Вэй Ин громко жалуется, намного легче иметь дело с мужем, которого видишь каждый день, пускай и в компании двадцати-двадцатиоднолеток. В этой конкретной группе много талантливых учеников, в том числе малышка по имени Бай Шань, с огромными глазенками, которую пять лет назад забрали из Илина. Она меньше своих одноклассников, но общительная и вежливая, и, хотя Ванцзи внимательно следит за учениками, она ни разу еще не нарушила правил. Она загорелая, гибкая, волосы ее вьются кудрями. Когда они распущены и расчесаны выглядят красиво, но обычно собраны в низкий пучок на затылке, а глаза у нее темного оттенка, но яркие. Если честно, она напоминала ему Вэй Ина. И хотя ей, безусловно, о нем рассказывали, их встрече еще предстоит случиться. Приемный отец Бай Шань довольно снисходителен и нежен, поэтому ей, вероятно, может сойти с рук общение со старейшиной Илина. Правило никогда не останавливало старших учеников, пока то не отменили, но многие родители все еще держат своих детей подальше от Вэй Ина. Отец Бай Шань, казалось, не противостоял ничему, чтобы она не делала. Вот почему, втайне, она симпатизировала Лань Ванцзи больше остальных. Она не прихотливая, и он уверен, что они с Вэй Ином легко бы нашли общий язык. Однако Шуфу эта мысль приводила в ужас, он лично позаботился о том, чтобы следить не только за Вэй Ином, но и за Бай Шань. В самом деле, если бы этот дуэт состоялся, Шуфу бы точно умер от искажения ци. Чего Лань Ванцзи предпочел бы избежать. И так вышло, что Лань Чжаню неохотно пришлось держать подальше друг от друга свою озорную ученицу и своего озорного мужа. В любом случае, Бай Шань — прилежная ученица, которая честно выполняет свои задания и шустро продвигается в рядах своих одноклассников. Лань Ванцзи рад ее компании. К слову, в это утро она пришла первой. Она сидит, как подобает ученице Лань, поджав губы и нехарактерно теребя руками. Когда она видит его, то поднимает голову в знак приветствия. — Ханьгуан-цзюнь. — Бай Шань, — отвечает он, — Ты рано. Даже для ученицы Лань. Она кивает, кусая губы, а затем вздыхает. — Мой отец, — лишь отвечает она. Лань Ванцзи вопросительно поднимает бровь, проходя в учебную комнату и садясь за стол. — Он болеет. Снова. Целители попросили меня уйти сегодня немного раньше. Надеюсь, вы не возражаете. — Мгм. Не возражаю. Десять минут — не так уж много. Ему нехорошо? Она кивает, теряя скромность Ланей, когда опускает плечи. — Плохо, Ханьгуан-цзюнь. Очень плохо, — она замолкает, и Лань Ванцзи терпеливо ждет, пока она продолжит говорить, — Сегодня он не смог встать. Лань Ванцзи замирает с кистью в руке. Он знает Лань Сюэциня. Мягка, нежная душа, уроженец Лань, довольно болезный. Хотя у него есть золотое ядро, оно недоразвито и очень похоже на ядро Вэй Ина: маленькое и слабое. Он приятный и вежливый, отличный учитель с мягким голосом. Когда Бай Шань привезли из Илина, он быстро вызвался приютить её, предоставив тихое убежище. На протяжении годов его здоровье становилось все хуже, Лань Ванцзи вновь и вновь наблюдал, как его увозили в лазарет из его маленького тихого дома, расположенного недалеко от главных дворов. — Лань Бия осмотрела его? — спрашивает он Бай Шань негромко и спокойно. — Да. Да, осмотрела. Она не знает, что делать. Или знает. Но она не может давать слишком много обезболивающих и некоторые снотворные. Он не жалуется, но… не говорите ему, что я рассказала вам, потому что тогда он пошутит, что я совсем не умею хранить секреты, Ханьгуан-цзюнь. — Мгм. Я ничего не скажу. Бай Шань смеется влажно и хрипло, вытирая лицо рукавом. — Он плакал прошлой ночью. Он никому не скажет, что плакал, — она сглатывает и моргает, а затем шепчет, — А потом его стошнило в нашей ванной. Он извинялся, когда пошел убирать. Я пыталась… самой, эм, самой убрать. Но он не позволил. — Твой отец упрям, — тихо замечает Лань Ванцзи, раскладывая по партам листы бумаги и кисти, — Очень. Но он все равно увидит тебя и обнимет, как только закончишь с учебой. — Благодарю вас, Ханьгуан-цзюнь. Он очень упрямый. Вы знали, что он не будет пить мой чай, но он пойдет и заварит свой собственный чайник, и подаст нам его обоим? Упрямый старик. — Он любит тебя. Бай Шань улыбается и тихо смеется. — Я знаю. Но он болен и должен позволить мне любить его в ответ, — она тихонько постукивает по бумаге, — Вы слишком хороший, Ханьгуан-цзюнь. Он слегка вздрагивает. Бай Шань гораздо больше похожа на Вэй Ина, чем он изначально отметил. Он отвечает: — Будь насколько хорошим, насколько заслуживает каждый, — говорит он, а затем возвращается к столу. Скоро придут ученики, — Нет такого понятия, как быть слишком хорошим. — Очень мудро, Ханьгуан-цзюнь. Он поворачивается, слегка кивнув. — Конечно.

***

Урок проходит без особых проблем. Ученики ведут себя тихо и уважительно, вступают в короткие, но полезные дебаты о формах меча, используемых на протяжении разного времени, и о том, разумно ли использовать определенные маневры, старательно делали заметки. Было и несколько проблем, но лишь одно нарушение дисциплины, за которое Лань Ванцзи сделал выговор ученикам. В остальном — совершенно достойный урок. Пока это не стало менее, чем интересным. Тишина. Ученики молча просматривали свои заметки, пока Ванцзи оценивал задания, которые те сдали. Пока у Бай Шань самая высокая оценка, однако одна из самых тихих учениц Лань незаметно догоняет её по успеваемости. Это одна из самых тихих детей из Лань. Это достойно — иметь конкурентоспособных учеников, которые по-прежнему наслаждаются обществом друг друга. Он хвалит почерк, заметки, подсказки и мельчайшие детали в бумагах. Один студент неверно интерпретировал последовательность информации, но четко связал задание воедино. Другой отклонился от первоначального задания, но представил другой взгляд с отмеченными источниками и приведенными примерами. Достойная компания умных учеников. Он стоит рядом с партой одного из учеников, указывая на мелкую ошибку в записях. Когда дверь тихо приоткрывается, и внутрь просачивается встревоженная голова. — Ханьгуан-цзюнь? Простите этого ученика за то, что вас прерывает. Старший Вэй только что потерял сознание. Кто-то отправился за Лань-дайфу. Ученик складывает руки и кланяется, в классе воцаряется мертвая тишина. Лань Ванцзи двигается, едва касаясь ботинками пола. — Где? — спрашивает, требует, он, выдвигаясь следом. Он останавливается, смотрит на свой класс, — Анализ, никаких разговоров. Я вернусь. Ученики синхронно кивают, тихо и серьезно, и Лань Ванцзи выдвигается в класс Вэй Ина так быстро, как только может, едва не срываясь на бег. — Где? — спрашивает он ученика. Юноша поджимает губы. — Он был не в себе весь урок, Ханьгуан-цзюнь. Лань Цзинъи приходилось постоянно его одергивать, он несколько раз делал паузы, чтобы продолжить говорить, как будто до этого не говорил вовсе. А потом развернулся к двери и потерял сознание. Нам кажется, что он не ударялся головой, но это было внезапно. Мы не смогли его поймать. Прошу прощения. Сердце колотится в груди из-за немедленной, интуитивной, параноидальной реакции на то, что Вэй Ин снова умирает. Эта мысль приводит его в ужас. Сычжуй не в Облачных Глубинах. Сычжуй далеко с Вэнь Нином. Если что-то пошло не так, Лань Ванцзи придется написать два душераздирающих письма: одно своему собственному сыну и одно брату Вэй Ина. Если бы тот вообще его прочитал. Он выдыхает, резко и коротко. Обморок в сочетании с утренним лунатизмом Вэй Ина вызывал мурашки по коже. Наконец, они заворачивают за угол, к классу Вэй Ина. Внутри слышно тихое бормотание. Вэй Ин, опять-таки, довольно громкий. Что успокаивает бешено бьющееся сердце Лань Ванцзи. Вэй Ин дышит. Все в порядке. Когда он открывает дверь, Вэй Ин лежит плашмя на спине, полдюжины учеников кружатся вокруг него в беспокойстве. Он хмурится, прикрыв глаза и сложив руки на животе, но выглядит бодро. Ученица помогает расположить его голову на ее верхних одеждах, поджимая губы. Цзинъи, старший в комнате, смотрит на Вэй Ина, уперев руки в бока и неодобрительно нахмурив брови. — Если ты болен, зачем пришел сюда? Ты хоть знаешь, как мы все волновались? Ты упал как камень! Камень, старший Вэй! Вэй Ин фыркает, а Лань Ванцзи делает шаг вперед. Группа отходит, а он садится на колени, убирая волосы Вэй Ина со лба. Вэй Ин мычит, улыбаясь его лицу. — Привет, Лань Чжань. Приятно видеть тебя с такого угла. — Ты потерял сознание, — говорит Ванцзи слегка обвиняющим тоном, — Что случилось? Вэй Ин вздыхает, а потом медленно открывает глаза. Его зрачки затуманены и неправильно фокусируются, что мало отличается от реакции этим утром. — Ничего, Лань Чжань, просто потерял сознание. Не о чем беспокоиться. Я чувствую, себя прекрасно, ладно? Возвращайся к своему уроку, не хотел тебя прерывать. Цзинъи усмехается и присаживается на корточки рядом с Вэй Ином, ощупывает его лоб. — Ты потерял сознание, старший Вэй. Жутковато. — Думаешь, я одержим, Цзинъи? — дразнится Вэй Ин, сузив глаза почти ло полумесяца. Цзинъи прищуривается, а затем смотрит на Лань Ванцзи, — Цзинъи, а ну-ка ответь своему старшему. Как грубо! Я и не знал, что все мои любимые Лани такие грубияны. По крайней мере, А-Юань все еще нежно меня любит. Лань Ванцзи хмурится, надавливая на макушку Вэй Ину. Одна из учениц, та, чью верхнюю одежду использовали в качестве подушки, косится на него. — Старший Вэй преподавал как обычно. — Как и всегда. — Вы больны, помолчите. Простите, Ханьгуан-цзюнь, — быстро говорит она, глядя на него. Он пренебрежительно машет рукой, призывая ее продолжить, — Время от времени, останавливался, уставившись в пустоту, а потом просто упал. Это было странно. Лань Ванцзи хмыкает, потирает виски Вэй Ину. — Ты не помнишь, Вэй Ин? Он мычит, снова закрывая глаза. — Не помню. Это все похоже на глупую шутку. Если честно, я помню, как зашел в класс, поприветствовал своих замечательных учеников, а затем очнулся и увидел, как мои прекрасные ученики волнуются из-за какой-то глупости. — Вэй Ин, это уже второй раз. Цзинъи хмурится. — Второй? Он уже падал в обморок? Вэй Ин запоздало протестует, пьяно прикрывая глаза рукой. — Моим потрясающим детишкам не о чем беспокоиться, и ты не волнуйся, Цзинъи. Твой старший Вэй отлично справляется. — Вэй Ин, — ругается Лань Ванцзи, нежно растирая кожу на линии роста волос мужа, — Это не пустяки. Помолчи. — Как драматично, Лань Чжань, — бормочет он. Лань Ванцзи вздыхает, приказывая Вэй Ину лежать спокойно. Он еще раз проверяет его зрачки. Те все еще туманны, слегка расфокусированы, но становятся все четче, чем дольше Вэй Ин держит глаза открытыми. В комнате слышны шепотки и тихие разговоры, одни заводят беседу с Вэй Ином, чтобы тот не уснул, другие просто наблюдают, как глава их Верховный Заклинатель нежно баюкает грозного старейшину Илина у себя на коленях, поглаживая по волосам. Лань Ванцзи не может возразить, что он этого не делает. В конце концов, Вэй Ин его супруг. И прямо сейчас его супруг вытворяет такое, из-за чего он точно умрет от искажения ци, не дожив до сорока. Потому что его супругу каким-то образом удалось выйти в морозный лес в легком запасном халате, сломать запястье и потерять сознание во время своего урока. В течении всего лишь четырех часов после пробуждения. Личный рекорд для Вэй Ина. Поразительный даже по его, Вэй Ина, стандартам. Спустя некоторое время приходит ученик вместе с Лань Бией, и уже она хмуро смотрит на толпу, состоящую из малышей Лань. Вэй Ин застенчиво улыбнулся, на что та фыркает. — Вон! — яростно говорит она, — Если вы не врач, мой пациент или его супруг, уходите! Хорошего дня, дети! Это и тебя касается, Лань Цзинъи! Она указывает на юношу, что все еще сидел на корточках у лодыжек Вэй Ина. Он хмурится. — Я эмоциональная поддержка и развлечение. Старший Вэй находит меня забавным. Губы Лань Бии подергиваются, но она лишь молча указывает на дверь. Цзинъи что-то бормочет себе под нос, поправляя одежду и ворча. Он тихо захлопывает за собой дверь, а Лань Бия преступает к работе. — Вэй Усянь. Рада тебя вновь видеть. Прошло всего три часа, во что ты успел вляпаться? Вэй Ин смеется. — Кажется, я потерял сознание. Каким-то образом. Она поднимает бровь. — Кажется. Мне сказали, что так и есть. Что ты делал? Вэй Ин вздыхает, вновь прикрывая глаза, и позволяя Лань Ванцзи мягко погладить его по голове. — Ну, проблема в том, что я не помню. Дети, которых вы выгнали, сказали, что я просто уставился в одну точку, а потом упал. Я ничего из этого не помню. Я вошел в класс, а потом проснулся. Очень занимательно, м-м? Лань Ванцзи хмыкает, поворачиваясь к Лань Бии, когда та прижимает пальцы к запястью Вэй Ина, проверяя его меридианы. — Ученики сообщили мне, что он был не в себе. И несколько раз переставал говорить. Лань Цзинъи сказал, что пришлось удерживать его внимание, прежде чем он потерял сознание, — Вэй Ин издает какой-то звук, и Ванцзи успокаивает его, положив руку на лоб, — Его зрачки расфокусированы, Лань-дайфу. — Расфокусированы? — спрашивает она. Когда он кивает, она вздыхает и наклоняется к Вэй Ину, похлопывая его по плечу, — Открой для меня глаз, Вэй Усянь. Мне нужно проверить твой зрачок. Он стонет, но делает, как сказано, когда она распахивает его глаз, чтобы рассмотреть. Лань Ванцзи тоже наклоняется вперед, отмечая нечеткий зрачок Вэй Ина. Лань Бия издает задумчивый звук, наклоняясь ближе. — Что-нибудь болит? — спрашивает она, вытягивая палец, — Следи за пальцем, пожалуйста. Вэй Ин мычит, идеально следя за пальцем, пока Лань Бия движет им справа налево. — Нет, ничего не болит. Мне просто больно лежать здесь, на полу. Могу я уже сесть? Лань Ванцзи кусает его за щеку, желая удержать его на месте и дать отдохнуть как можно дольше. Губы Лань Бии дергаются. — Медленно. Ханьгуан-цзюнь, помоги усадить его. Они поднимают его осторожно, Ванцзи поддерживает Вэй Ина сзади, а Лань Бия обхватывает его за запястья, чтобы притянуть к себе. Вэй Ин выглядит достаточно хорошо, если не считать расфокуса во взгляде. — Видите? Вы оба слишком сильно волнуетесь. Со мной все будет в порядке, Лань Чжань. Иди, учи своих детей. Им, должно быть, не хватает красавца Ханьгуан-цзюня. Лань Бия хмурится. — Не так быстро, ты. Этим утром ты вышел из Облачных Глубин, пока спал, сломал запястье и потерял сознание. Я… обеспокоена, даже если это не что-то особенное. Ханьгуан-цзюнь? — М-м? — Сегодня вечером, думаю, вам обоим пойдет на пользу, если Вэй Усянь ляжет спать раньше тебя. Вэй Ин вздрагивает и хмурит брови. — Что? Лань Бия фыркает, щипая того за запястье. — Я бы хотела, чтобы в первый час твоего сна за тобой следили. Как меняется твой духовная энергия, дыхание; следили за состояниям и после сна. Было бы полезно, если бы перед сном ты меня посетил. Я бы хотела дать тебе сонный отвар. Она садится на пятки, снова окидывая Вэй Ина взглядом. Лань Ванцзи гладит мужа по позвоночнику, закусив губу. — Я дам тебе отвар, Вэй Усянь, а потом хочу чтобы Ханьгуан-цзюнь проследил за тобой в течении часа. У людей обычно меняется режим сна, когда они падают в обмороки или ходят во сне за один раз. Это тревожная тенденция. Вэй Ин фыркает и поспешно пытается встать. Лань Ванцзи вытягивает руки, испугавшись, что тот упадет. Но тот, даже не шелохнувшись, пренебрежительно машет рукой на Лань Бию. — Вы двое такие старперы. Это было лишь единожды. Я так не волнуюсь, а? Лань Чжань, — дразнится он, опуская веки, — Да ладно, а? Мне не нужен сонный отвар. Лань-дайфу, спасибо вам но… — Он выпьет, — говорит Лань Ванцзи, мысленно ругая себя за то, что перебил Вэй Ина. Его муж выглядит смущенным, широко распахнув глаза и открыв рот. — Пожалуйста, Вэй Ин? Один раз. Чтобы посмотреть. Взгляд Вэй Ина мечется между Лань Ванцзи и Лань Бии, он сложил руки на животе. А после вздыхает и кивает, хотя и неохотно. — Ладно, — говорит он, — Но только на одну ночь. Я очень занятой человек, Лань-дайфу. Лань Чжань, с тобой поговорим позже. Его сердце замирает. Вэй Ин смотрит на него, поджав губы и крепко сжав руки на животе. Он не злится, если бы Вэй Ин был зол, сейчас бы с ним не разговаривал, но он определенно не рад. Лань Ванцзи может его понять; только что он сделал выбор пользу Вэй Ина, а затем умолял не злиться. Вэй ин не будет злиться, просто захочет объяснений. Но он совсем не рад. Лань Бия кивает, а затем встает. Она выше Вэй Ина, но в чертах лица мягкость, которой не хватает другим целителям Лань. — В таком случае, после ужина. Если почувствуешь слабость, даже если это простое «может быть», пожалуйста, приди ко мне. Она кивает Вэй Ину, который кивает в ответ, а потом направляется к дверям, проходя мимо Лань Цзинъи, который появляется в дверях с приподнятой бровью. Вэй Ин вздыхает, отворачиваясь от Лань Ванцзи. Ах, он всех-таки зол. Мужчина встает, должным образом складывая руки за спиной, когда ученики Вэй Ина возвращаются. — Идемте, дети! Цзинъи покажет нам, как работает его талисман. Идемте, идемте. Ваш Ханьгуан-цзюнь как раз уходит. На его лице улыбка, которая не сходит, даже когда он смотрит на Ванцзи. Он понижает голос, подходя ближе. — Не смотри так. Я не сержусь, честно. Мы поговорим об этом позже, Лань Чжань. М-м? — он целует костяшки пальцем Ванцзи, мягко и мило, — Я обещаю. Никакого вранья в Облачных Глубинах. Лань Ванцзи вздыхает, отвечая, целуя костяшки пальцев Вэй Ина в ответ. — Мгм. Конечно. Обещание. Вэй Ин не злится, но определенно расстроен. Лань Цзинъи остается на месте, когда Ванцзи уходит. Вэй Ин начинает говорить, легко, громко, ясно и точно. Цзинъи кусает себя за щеку, а Лань Ванцзи останавливается рядом с ним, молча наблюдая, как Вэй Ин преподает. Через мгновение Цзинъи подает голос: — Я думаю, он пока в порядке. Я приду за вами, если что-то случится, Ханьгуан-цзюнь. Все будет в порядке. В конце концов, он Вэй Усянь. Цзинъи устало вздыхает, опуская плечи и прищуривая глаза. — Мгм. Я ценю это. Благодарю. Иди на урок, пожалуйста. Цзинъи драматично вздыхает. - Думаю, старший Вэй, вероятно, снова заставит меня что-нибудь поджечь. Лань Ванцзи вздрагивает, уставившись на Вэй Ина. Супруг улыбается и машет рукой. Цзинъи фыркает. - Не обращайте внимания, Ханьгуан-цзюнь. Хорошего дня! - Мгм. Хорошего дня, Цзинъи.