***
Трек к этой части главы: AViVA – Streets.
Улицы этого каменного муравейника никогда не были пусты, в подворотнях кто-то кололся или трахал шлюх, банально и неинтересно проживал свою ночь. Под худи был спрятан пистолет, обычный черный ствол, который запросто отнимет жизнь того, на кого укажет владелец. Под светом огней в толпе зевак шел одинокий мальчик, руки которого всегда были в крови, как и кровать, на которой он не спал ночами. Пустота внутри. Он снова надел наушники, не желая слышать город, не желая чувствовать его вибрации и меланхолию улиц. Очередной поворот. Очередная развилка пути. Очередное желание убить человека. Три самых банальных желания, которые испытывал он. Кости сломаны, на кистях весели цепи террора одного Дьявола, а в сердце жила дикая агония мести, что истребляла с каждым вдохом противного воздуха. Тео смотрел себе под ноги, думая, как чертовски круто будет утопить боль в алкоголе, пальцы дрожали от потребности свободы. Дьявол и правда сделал его свободным человеком… Интересно, что станет с его тупым королём, когда он избавиться от слуг? Будет за ним шагать пастух? Тео ощущал присутствие старшего брата, кожа покрылась мурашками от знакомого чувства адских-зеленых глаз. Зайдя в первый попавшейся переулок, Нотт закурил, зная, что курение убивает. К подворотне подъехала черная тюнингованная бронированная машина, из которой вышел высокий мужчина с каменным выражением лица. На нем был угольный костюм, рубашка такого же цвета, лаковые туфлю отполированные до зеркального блеска. — Ты не думал, что я могу тебя застрелить? — не оборачиваясь, спросил Тео, выдыхая облако дыма. — Ты не думал, что мои снайперы среагируют быстрее? — ледяной тон пронзил пространство, будто пытался разрезать тело парня на сотни маленьких частей. — Ты же не приехал поздравить с этим ублюдским днем, Мираксес? — склонив голову, поинтересовался Псих, сдерживая истерический смех. Во второй раз. — Нет, слишком много чести для тебя. — безэмоциональность Дьявола заставляла людей слагать легенды о его эмоциях, но никто никогда не знал наверняка, были ли у него они. Только его жена могла быть уверена в этом щепетильном вопросе. — Зачем ты здесь? — банальный вопрос, который дался ему слишком сложно. Тео не хотел смотреть на брата, не хотел видеть такие же глаза, как у него. Изумрудные с нотками безумия, безжалостности, от которой кровь стыла в жилах. — Деловая встреча, которую я не мог перенести. Теодор, ты сделаешь кое-что для меня, а я не убью тебя. — кто бы сомневался, что великий манипулятор, король мира удержится от угроз, которые обязательно будут исполнены. Не задумываясь. — С чего ты взял, что я буду тебе помогать? — всё же обернулся Псих, чтобы послать брата куда подальше. Никто не имел права высказываться плохо о члене династии, такое каралось смертью, но Тео никогда не следовал законам, зная, что Мираксес не станет его убивать. До поры до времени. — Ты же не хочешь, получить своего сына по частям? А потом съесть его плоть? — голос звучал ровно и спокойно, складывалось четкое ощущение, что Мираксес ведет светскую беседу о погоде, а не об убийстве невинного ребенка. — Ты действительно думаешь, что для меня он что-то значит? До недавних пор я не участвовал в его жизни, — это был хорошо спланированный блеф, он не мог позволить единственному сыну умереть. Сыну, который был копией своего папы. Псих бы не переживал за ребенка, но он любил всё, что было похоже на него. — Да, ведь такие монстры, как мы хотим, чтобы рядом было одно чистое существо, порожденное нами. Так мы чувствуем себя нормальными. Уверен, что ты хочешь услышать от маленького Ксавье «папочка»? Псих мог ненавидеть свою жену, но сына… сына Тео принимал. Не любил, но восхищался им; тем, какой он. Между ними была пропасть, но невозможно было описать тех эмоций, которые дарил ему Ксавье. — Ты должен убить одного человека, его имя Барнабас Коллинз. Он присягнул мне на верность, но для династии он неугоден. Я не могу нарушить слово и убить его своими рукам, но ты, Теодор, опальный член династии. — холодно ввел в курс дела Мираксес, не желая слышать отказов. — У тебя два дня. Тео ничего не ответил, он лишь смотрел на то, как Дьявол уходил в свою машину. Это было неприятно. Ужасно неприятно. Раньше брат ему был самым родным человеком в мире, но сейчас между ними прокатилось яблоко раздора, которое невозможно остановить.***
Полуголые танцы без рубашки или худи всегда были самым соком любого рейва, конечно, если не брать ко вниманию литры алкоголя, что лились рекой, и наркотиков, которые манили своими трипами. Правда, он был не из таких людей. Одно дело танцы до утра, а другое — наркотический трип с последствиями. Псих не знал, сколько выпил, да и, по правде, не хотел заморачиваться подсчётами стаканов с медовым виски внутри. Он пришел сюда не для того, чтобы ебать себе мозг. Понимаете, карьера серийного убийцы утомляет, попробуйте целый день смотреть на мясо, и не поддаваться тошноте. Да, он не отрицал; убийство — это искусство, смерть художник и музыкант в одном флаконе яда, но иногда, хотелось просто напиться и трахнуть кого-то. После встречи с родственниками ему нужно было забыться, ещё и день рождения бил по самому больному месту. Тео вышел на улицу, чтобы просто подышать свежим воздухом, ощутить себя нормальным, без капли порочности, но даже свежий воздух не изменит природы. Тео закурил сигарету, пытаясь совладать с собой. Правда, ему хотелось убить кого-то, но нормальную жертву в этой помойке ещё нужно было поискать, а у него не было сил, только слабое желание, но его, по-хорошему, не хватит. Да, вот такой он замороченный парень, которому нужно много всего, чтобы банально убить человека. Свежевать людей он здесь не мог, а просто застрелить кого-то тоже. Не интересно. Псих решил прогуляться. Это восхитительно давало мозгам отойти, перезагрузиться. Идя по улочке, напивая под нос глупую песенку о сорняках, которую он придумывал на ходу. На часах четыре утра, в груди некое волнение, что поражало нервные окончания, от чего становилось ещё хуже. Вот знаете, это опустошение. Тотальная пустота внутри души, она поедала абсолютно всё, не оставляя ни капли радости и желания жить. Тео отслеживал каждое свое такое состояние, так можно было удержать иллюзию контроля над ситуацией. Пройдя несколько переулков, в одном из них на помойке лежал топор с красной деревяной ручкой, недолго думая, Тео взял побрякушку, которая ему не особо нравилась по цвету, но фантазия взмыла верх и в безумном уме возникла больная идея. Он покрутил оружие в руке, рассматривая каждую маленькую царапину на ручке, они рассказывали историю этой вещи, её путь. Псих продолжил идти дальше, ища себе жертву. Завернув в подворотню, он увидел коричневую металлическую лестницу у кирпичной стены, которая была уставлена различными горшками с цветами. Она выглядела убого. Слишком убого. Тео скривился от этого вида, но пройдя чуть дальше, он увидел девушку, сидящую на ступеньках. Незнакомка плакала в захлёб, видимо у неё была истерика или что-то другое, парень не знал, дай разбираться тоже не хотел. Тео подошел чуть ближе, чтобы рассмотреть данную персону со всех сторон: кареглазая шатенка с тонкими губами, пухлыми щеками. Она выглядела растерянно, но всё равно посмотрела на Психа. — Зачем тебе топор? — жадно глотая воздух из-за истерики, спросила девушка, которая слишком хорошо ощущала приближение смерти. — Вам, — поправил её парень, довольно вежливым тоном. — Что? — мотая головой, переспросила жертва. — К человеку с топором обращаются на «Вы». Раз уроки этикета мы вспомнили… Беги! — сжав посильнее топор в правой руке, улыбнулся Псих. Предвкушение от последующей погони и убийства, но эта тупая овца лишь сидела и смотрела на него, не давая никакого веселья. — Что? Тео глубоко вздохнул, потерев переносицу двумя пальцами. Эта девчонка его доведет, ещё немного, и он перестанет терпеть. В какую-то секунду Псих осознал — чаша терпения иссякла, он подошел к девушке ближе и одним взмахом топора отрубил ей пол ступни, за этим последовали громкие крики, которые прекратились со вторым взмахом топора. Отрубленная голова покатилась по ступеньках, а с шеи хлынула кровь, окрашивая ржавую лестницу в ало-красный. На лице возникла холодная улыбка, похожая на лезвие ножа, что блестело после полировки. Он поднял голову за волосы, заглядывая в мертвые глаза… глаза, наполненные ужасом и болью. Восхитительное чувство триумфа переполнило тело, разливаясь по венам вместе с кровью, дурманя рассудок. Псих отбросил часть тела в сторону, не боясь, что полиция начнет расследование. Нью-Йорк принадлежал Лунатику, местные знали — полиция не станет копать под Психопата и его ночных кошмаров. Никто не хотел теракта или иметь дело с толпами убийц, которым место было в Гуантанамо или другом аду на земле под названием «тюрьма». Псих оставил тело на видном месте, но орудие убийства предпочел забрать с собой. Хоть он и являлся опальным членом династии, но это совершенно не значило, что его не станут защищать. Мираксес не позволить человеку с кровью Вальтери гнить в тюрьме. В могиле — да, в камере — нет. Тео почувствовал, как в заднем кармане джинс завибрировал телефон, нахмурившись, парень достал устройство и увидел номер человека, звонка которого он совершенно не ждал. — Слушаю…***
Трек к этой части главы: Etakiz -Night
Роскошная комната в серо-белых оттенках с большим кожаным диваном черного цвета была переполнена людьми. Каждый из присутствующих имел определённые шрамы, следы от своего полуночного бога, который сидел посередине дивана, закинув ногу на ногу, а рядом спали два добермана с окровавленными мордами после очередной охоты. На мужчине была кремовая рубашка с расстёгнутыми пуговицами до середины и закаченными рукавами до локтя, брюках черного цвета и лаковых туфлях. Стиль Old Money идеально подходил ему. Лунатик выглядел слишком дорого, как мужчина на миллион долларов. Это и неудивительно, с его-то внешностью: волосы подобны золоту, а глаза синее океана, ровный нос и чуть пухловатые губы, накаченное тело в шрамах, словно звездное небо, и татуировки, перекрывающие звезды. Он один из самых опасных преступников, которых видел мир. Джермани Льюис Валазки — в прошлом военный снайпер — прошел войну в Афганистане. После войны у и так травмированного парня обнаружили биполярное расстройство. Постоянные галлюцинации при маниакальной фазе привели к тому, что Джером убил свою возлюбленную — жену Лорен. Девушка пыталась помочь, но мужчина набросился на неё задушив и убив при этом их нерожденного ребенка. Смерть Лорен сломала Джерома окончательно. И так на свет родилось чудовище, носящее псевдоним Психопат-Лунатик. Все знали: к Валазки спиной оборачиваться нельзя, последний кто так сделал, умер от перекусанной сонной артерии. Джером редко собирал людей. Он предпочитал их не видеть, ведь всем сердцем и душой ненавидел сборище идиотов, которых с превеликим удовольствием сварил бы заживо. Зевнув от скуки новостей, Лунатик окинул мрачным взглядом толпу, мысленно придумывая каждому изощренный конец. Он посмотрел на собак, мирно спящих рядом, и усмехнулся. Демон и Арен были единственными существами, которых обожал и любил Валазки. Его доберманы были выдрессированные убивать. Быстро. Ловко. Безжалостно. Джером лично тренировал псов, заставляя тех разрывать тела ещё живых людей. Для Лунатика понятие человечности никогда не существовало, он привык быть монстром. Ещё с раннего детства ужасы мира присутствовали в жизни Льюиса; мать-алкоголичка, которая заставляла мленького мальчика смотреть на то, как она трахается с мужиками. Лунатик свято ненавидел эту женщину. Настолько сильно, что убил её при первой же возможности, всадив в череп несколько пуль. Отца он никогда не знал, да и не хотел видеть этого урода, который бросил семью. До тридцати шести мужчина не знал, что он сам является отцом для двоих близнецов. Джером всегда считал семью проклятием, а любовь — погибелью. Поэтому его родные дети не были ему важны, только в качестве наследников культа, но не более. Валазки ненавидел мафию, предпочитал убивать этих шаек, которые мешались под ногами словно противные крысы. Выслушивать длительную лекцию о том, что какая-то шлюха, какой-то там семьи сделала очередную глупость, утомляло. Льюис поднялся с дивана, а за ним следом поднялись доберманы, которые подобно тени следовали за ним по пятам. Покинув комнату, мужчина смог выдохнуть. Было огромным достижением не убить никого, но счастье длилось не долго… следовало Джерому зайти в бар, как он увидел Регулуса Блэка, который флиртовал с его единственной дочерью. Плевать, кем этот идиот был для Мираксеса, плевать, что, если он его убьет, начнётся война. Никто. Не имел. Права. Трогать. Дочь. Лунатика. Валазки достал телефон и набрав номер своего приемника, который стоял в списке на империю культ кошмаров. — Джеми! — радостно провопил в трубку Тео. — Если ты попытаешься меня поздравить с ублюдским днем, клянусь, я тебя кожу заживо сдеру! — Я в ахуе… — пробубнил Джером в телефон, смотря на картину года. — Жди там, я скоро буду! — быстро бросил Псих, перед тем как закончить разговор с мужем. Лунатик присмотрелся к улыбке Блэка, который явно представлял, как будет пиздато и круто трахнуть Талису, но он не учел маленькую проблему. Совсем крошечный нюанс. Валазки разрушит Нью-Йорк, чем член этого сукиного сына войдет в его маленькую девочку. Только Льюис захотел подойти, как зазвонил телефон, и он поднял трубку: — Да, — холодно молвил он. — Джеми, прости, но где ты именно в ахуе? — неловко поинтересовался Тео. — У себя дома. Если ты сейчас не явишься, даю тебе слово, я убью этого ублюдка Блэка. — Я буду через пол часа, держи себя в руках. Давай, чтобы я не объяснял Мираксесу, что случилось с его палачом и почему его тело валялось в Гудзоне, хорошо? — требовал Псих, прекрасно осознавая все возможные последствия. Каким бы ни был могущественный Лунатик, но идти против Вальтери значило подписать самому себе некролог. — Так поспеши, — рявкнул Валазки, смотря, как Регулус мило улыбался его девочке. Пусть он и не любил своих детей, пусть между ними не было семейных отношений, но Джером не мог дать никому обидеть свою дочь, это же касалось и сына. Тео приехал довольно быстро, вбежав в комнату, где происходило главное действие, он, к своему счастью, увидел стоящего в тени Лунатика, который натирал свой любимый револьвер. Видимо убивать людей револьвером с пятнами не по фен Шую. Псих подкрался к нему со спины, плавно ложа подбородок на плече, а руки на облать паха. — Джеми, и чего ты переживаешь? — мягко поинтересовался Нотт, пытаясь успокоить своего прекрасного мужа, который дрожал от злости, хуже осеннего листа на ветру. — Он же руки не распускал, правда? — с огромной надеждой в голосе поинтересовался Псих. — Нет, держал их при себе, но меня сам факт того, что эта Вальтеровская крыса лезет к моей дочери, выводит из себя. — злобно процедил Лунатик, не поворачиваясь к приемнику лицом. Тео вздохнул с облегчением. Смотреть на смерть старшего брата было бы приятно, но она была бы совсем не к кстати сейчас. Мираксес в Нью-Йорке, рисковать нельзя. — Отлично! — радостно воскликнул Нотт, направившись к голубкам. Талиса застыла на месте, при виде отца и друга, а Блэк гордо расправил плечи. — Братец, поговорим? — не дожидаясь ответа, Тео схватил Регулуса за руку и потащил в другую сторону, подальше от Валазки. Забежав с Блэком в первую попавшуюся комнату, которой, к слову, оказалась ванная, Псих закрыл белоснежную дверь на замок, грозно повернувшись к брату. — Ты что творишь, идиот?! — мгновенно взорвался парень, сдерживая себя от рукоприкладства в сторону Блэка, который выглядел абсолютно спокойным. — Она дочь Лунатика! — напомнил ему Тео. — И что? Я её не трогал, мы просто разговаривали. Она, к слову, мне угрожала несколько раз. — спокойно ответил Регулус. Его и правда не интересовала Талиса, в груди молодого лорда теплились ещё чувства к Гермионе, которая бесследно пропала из его жизни. — Джером против такого, он не станет следовать законам, Регулус, — сложив руки на груди, твердил Псих, чтобы брат раз и навсегда запомнил это. — Тео, я знаю. Предлагаю закончить этот разговор, желательно навсегда. — грубо бросил Блэк, отодвинув брата в сторону и открыв двери, ушел прочь от нежелательных нравоучений. — Какой же он идиот… — напомнил себе Псих, смотря в след брату.***
19 августа. На следующий день после дня рождения. Тео проснулся в хорошем расположении духа, он бы мог с уверенностью сказать, что жизнь снова заиграла более яркими градациями фиолетового. Вчера в его день, все-таки, начали поздравлять с этим ублюдским днем, который он предпочел бы забыть навсегда. Парень долго думал над словами друга, который сообщил тревожные вести о своей новой игрушке. Псих был крайне заинтересован. Не всегда тебе звонят и рассказывают о психических расстройствах незнакомых тебе людей. Понимаете, он бы мог сказать «мне плевать», но проблема была немного в другом… эта девушка вызывала у него много вопросов, которые бы хотелось закрыть. После завтрака Тео всё же спустился на парковку, где его ждала новая Lamborghini цвета индиго, с черным матовым салоном и неоновой подсветкой, в полной комплектации. Это не просто очередная машина… это страсть, самый сильный и чистый наркотик, от которого ты теряешь самообладание и жаждешь выжать всё. Псих поблагодарил сестру, но не стал проводить с ней время, ссылаясь на дела. Тео попросил Лунатика найти ему придурка, смерти которого желал Дьявол. Кошмары справились на ура быстро. Через три часа около дома смертника собрались люди Джерома во главе с Ноттом, который одел свою темно-фиолетовую маску с зубами и встроенным в неё искажитель голоса. На нем, как всегда, был кожаный плащ в тон маски, черные штаны карго и берцы. На штанах были ножны, в которых находился кинжал из чистой платины. Семейная реликвия, которая передавалась с поколения в поколение. Тео дорожил этой вещью, ведь именно ею он убил своего отца, который превратил детство парня в сущий ад. Он, недолго думая вошел внутрь дома, где его и ждал смертник. Психу хотелось побыстрее со всем закончить и улететь в Портленд к знакомому работорговцу, но сперва нужно было пафосно войти в гостиную, где связанным был мужчина. Джером отказался от присутствия на казни, ссылаясь на свою занятость, но Тео прекрасно знал — Лунатик будет лежать у себя в джакузи, пить крепкий виски и трахаться со своей недавно приобретённой игрушкой. — Дьявол сделал меня свободным человеком, только цепи и сломанные кости! — громко заявил Псих, войдя в роскошную гостиную. Там стоял электрический камин, а над ним висела плазма, напротив стоял диван и журнальный столик. Всё в оттенках коричневого. Кожа, дорогое дерево, минимализм, картины известных художников. Ещё немного и Психа стошнит. Смертник мрачно посмотрел на радостного Тео, правда за маской улыбки не было видно, но разве это кого-то волновало? Нотт присел напротив, зная, что несколько минут назад жену и троих детей этого мужчины жестоко убили, а его заставили смотреть. Психу не было жаль его, он просто смотрел в пустыне карие глаза и тихо утопал в ненависти к ним. — Знаешь, ты доверился не тому человеку. — послышался компьютерный голос. Маска закрывала только часть лица, но вторая была открыта до скулы, Тео убрал прядь волос, которая прикрывала левый глаз, тем самым позволяя смертнику увидеть Дьявольский цвет глаз. — Никогда не стоит верить моему брату, он тот ещё мудила, но учитывая, что ты просто жалкий ублюдок… мне не хочется тратить на тебя много сил. Псих достал кинжал из ножен, покрутил оружие в руке, вспоминая, день смерти своего отца, прокручивая в мыслях, словно кинопленку воспоминания, как перерезал ему глотку и смотрел, на его отчаянные попытки не захлебнуться в крови. Парень одним ловким движением повторил картину из воспоминаний, только вместо урода был неугодный Мираксесу человек. Истории свойственно повторяться. — Пока-пока, — милым голоском пропел Тео, сняв маску. Он повернул голову в сторону одного из кошмаров. — Сожгите дом. И тела вместе с ним. Сделайте так, как заведено в династии. Нотт поднялся и направился к выходу, размышляя о правильности своего поступка. Не из-за того, что он приказал убить целую семью, скорее его мучил вопрос, зачем он поддался Дьяволу? В чем был смысл? Сейчас это уже не важно… Оказавшись на безопасном расстоянии от дома, Тео закурил, вспомнив слова Регулуса: «курение убивает». Действительно. Курение убивало, но не Психа, а остальных людей. Докурив сигарету Тео не стал тушить окурок, а дождался пока кошмары закончат с бензином и бросил окурок в сторону дома. Искры салютом разбились о землю, рассыпаясь на сотни маленьких осколков света, заставляя пламя поглотить дом… Да, курение и правда убивало.Курение убивает.