Первый день новой жизни настал. Первый раз в жизни ты не опоздал. Вернёшься, не вернёшься, в детскую мечту, Главное впереди, верь и иди...
Закрываешь глаза, и глубоко вдыхаешь. И спутаешь по парапету моста - тонкому, меньше твоей стопы. Но идешь уверенно и ровно, потому, что знаешь, есть те, кто тебя поймают_поддержат, словят при падении, и видишь даже сквозь закрытые глаза - их лица. Лица друзей_братьев, твоей семьи, пусть, и не единокровной, но куда более бесценной, но слышишь лишь встревоженный голос матери, выдергивающий тебя из воспоминаний: - Максим, ну ей-Богу! Как детё малое! Офицер ведь, взрослый мужчина, - и не смотря на весь этот её порицающий_укоряющий взгляд, ты видишь в её глазах - затравленный_панический страх того, что вы снова вернулись на точку невозрата, в тот миг, когда ты считал, что тебе незачем больше жить. Но заливистый смех своего сынишки, смотрящего на тебя с такой щемящей нежностью во взгляде серых глаз, что хочется отдать ему весь мир, достать с небес Луну и стать Богом, только вот ради его одной такой улыбки, вырывает вас обоих из мрака. И ты улыбаешься Петьке в ответ, зная, что в нем обрел свое личное_персональное счастье, и шанс на то, чтобы найтись в этом мире. И спрыгнув легко с парапета, приземляясь на ровную поверхность асфальта, словно тебе снова пятнадцать, ты обнимаешь мать, целуя её в макушку и прижимаешь к себе крепко-крепко. - Ну, мам, ну ты чего, - смотришь в её поддернутые слезами глазами и тебе снова становиться не по себе, потому, что ты знаешь, что она тоже в мыслях, равно как и ты вернулась в ту ночь, что перечеркнула все ваши жизни - и не стало вдруг удивительно прекрасного для тебя прошлого, но началось совершенно другое яркое будущее, и ты знал, что тебе есть ради кого жить. И пусть тогда ты потерял свою Полину, свою единственную любовь, но приобрел ты куда больше. Ты обрел знание, что ты не один. Ты как сейчас помнишь - те минуты, когда на соседней с тобой кровати лежал Илья Сухомлин, отдавая тебе по капле не просто свою кровь - он давал тебе веру в будущее и вашу дружбу, что выдержит все, что угодно. Помнишь все это словно это было только вчера. Помнишь, как сложно было потом - и не только тебе, утратившему свою первую любовь, но всем вам... Помнишь - как ломался, как нестерпимо было даже просто напросто дышать, как щемило что-то тогда в груди, и как нехотя, но при помощи друзей_братьев, ты снова возвращался к жизни, словно шаг за шагом снова учился ходить_жить, но самое главное - верить. Верить в то, что не смотря на все потери, на всю горечь, на все, что было - есть то, ради чего стоит жить и стоит бороться.Понял вдруг, без друзей - нет потерь. Понял вдруг, стал взрослей и что теперь? Останутся в надеждах прошлые мечты, Но настоящее это ведь ты.
Но все это не имеет значения сейчас, и ты уже давно научился носить маску - весельчика Макса, словно бы вернувшись на отправную станцую - на самое начало, словно ты тот самый Макаров, которым был до встречи с Ольховской. Ты так сросся с этим, так привык себе и всем остальным лгать, что все хорошо. У т е б я в с е х о р о ш о! Ведь никто из них не слышит твоих криков по ночам, не видит тебя, сидящим на кровати, сжимая в обескровленных кулаках простыни, и невидяще смотрящего вперед, никто не знает, как ты сползаешь порою по стенам в бессилии, когда захлебываясь собственными горькими холодными слезами, пытаешься найти эту треклятую силу, чтобы снова с утра проснуться и сделать вид, что все [i]х о р о шо. [/i]Ты не рассказываешь об этом. Ты привык жить со своими проблемами сам, и решать все тоже сам, как бы порою не хотелось призвать кого-нибудь из них на помощь, когда ты сцепив ладони в замок, смотрел на свое отражение в зеркале и ненавидел. Исступленно ненавидел себя за то, что оказался недостоин её любви, не смотря на все свое бахвальство. Только порою снова и снова с периодической цикличностью видишь встревоженные взгляды своих друзей, смотрящих на тебя, и пытающихся найти брешь в той стене, что ты выстроил вокруг своего сердца и своей души. И ты не можешь дать им всем ни единого шанса на то, чтобы они разузнали_поняли, как на самом деле ты до сих пор разбит, как сильно ты разрушен внутри. Ты дал себе тогда слово - придя в себя на больничной кровати, увидев рядом с собою спящих вокруг тебя друзей, кто где, больше никогда не подавать им вида, что ты не тот же самый Максим Макаров, который был когда-то. И тебе десять лет удавалось держаться, цепляться изо всех сил за них, за их преданность, за верность своему слову и вашей дружбе. Тебе удавалось существовать, но не жить. Никогда по настоящему жить. Ты даже ради сына и то существовал. До вчерашнего вечера. До той судьбоносной встречи с Полиной. До того момента, как ваши с ней глаза пересеклись и ты снова упал в омут её взора, пробирающего до костей, и касающегося всего твоего существа. И ты словно снова стал тем самым пятнадцатилетним пацаном, сходящим с ума от безумной_никому не нужной_не важной, но такой необходимой тебе - любви к своей учительнице. Ты словно вернулся в то время, когда был таким беспечным и несмышленым. Вернулся к жизни. На несколько минут, которые вы были наедине друг с другом - ты снова ощутил биение своего сердца в груди, снова ощутил себя по-настоящему живым. И это выбило тебя из седла, заставило посмотреть на себя со стороны, увидев в старшем лейтенанте Макарове - лишь подобие самого себя. И теперь тебе не под силу одному снова встретить этот вечер, возвращаясь в родную Тверь. Тормозишь возле офицерского общежития свою "Ауди" - единственный дар твоего отца, и тот ты принял с боем, спустя шесть лет. Свеж еще разговор с ним в "Гурмане", не смотря на все эти годы. Помнишь все его слова: "- Держи. Это тебе. Ключи от машины. «Японец», как ты любишь. Я же тебе не подарил ничего. Машину получишь, когда поступишь в МГИМО, и когда тебе исполнится 18 лет. - Значит, обойдемся без машины. - Выслушай меня и попытайся не перебивать., - Я знаю, что ты скажешь. - Не знаешь. У тебя два варианта. Первый – ты поступаешь в Командное. Там условия жестче, чем здесь. Два года на казарменном положении. Встречаться со своей возлюбленной ты сможешь от силы пару раз в месяц на съемной квартире. Сколько вы так протянете, и кому первому надоест? Допустим, она тебя действительно любит и проявит чудеса преданности. Ты заканчиваешь учебу и становишься лейтенантом. Тебя распределяют, например, в Хабаровск, она едет за тобой. Тебе дают полблока в общаге. Первые полгода ты бьешься, чтобы превратить их в блок. Тебе удается, у тебя, через пять лет, появляется еще одна звездочка и рождается очаровательный малыш. Который чувствует себя в общаге, как рыба в воде и все соседи его обожают, ведь он никому не мешает спать по ночам... Хотя нет. Я похлопочу и найду тебе место в Москве, в генштабе, бумаги перебирать. Но если ты хочешь командовать, то только в Хабаровск... Ну что скажешь? - Забавная история. - Второй вариант – ты поступаешь в МГИМО. Кем ты оттуда выйдешь объяснять не нужно. Сам решай где тебе лучше будет в общежитии в Хабаровске, или в посольстве. Про квартиру в Москве я молчу. - Звучит забавно! - Я тебя не покупаю, я рассказываю реальные вещи. Там столько девок. Ты же ни черта не видел в жизни. Москва такое откроет, тебе и не снилось. И скажи в чем тут моя выгода? Кроме твоего счастья? - А почему ты думаешь, что я не буду счастлив в Хабаровске? - Во-первых, ты еще жизни не нюхал, во-вторых, у тебя в голове – бабочки порхают. Когда они замерзнут, ты задумаешься, но будет поздно. Все уже будет не в радость, и любовь и погода, и даже дети. Заклинаю – подумай..." И не можешь отделаться от липкого_вязкого чувства, что тогда почти поверил отцу, и поэтому Полина тогда ушла. Ушла, оставив на твоей щеке влажный след от поцелуя: "- Поздравляю тебя, Максим. Сегодня, действительно грандиозное событие в твоей жизни. - Спасибо, - Знаешь, я тогда не совсем поняла по телефону. Ты ничего не хочешь мне сказать? ... Ладно, поздравляю тебя еще раз. Надеюсь, у тебя все будет хорошо. - Подожди. Подожди. Полина, понимаешь, я... я много думал. Я не хочу, чтобы ты себя губила. - Ничего не понимаю. - Да что тут понимать. Я хочу стать военным, меня сейчас на два года запрут в казарму, а ты что будешь делать? Поль, я серьезно, потом отправят куда-нибудь служить к белым медведям. А ты что будешь на луну выть? - Макс, то есть ты уже все за меня решил? - Что разве не правда? - Макс, скажи честно, проблема только в этом? - Да в этом. Я тебе еще не все сказал. Мои родители они тоже категорически против, - Понятно, а ты? Ты тоже против? - Я хочу, чтобы ты знала. Так как я тебя люблю, я никого никогда не любил и вряд ли смогу. - Так в чем же дело? - Я на каждом углу кричал, что все для тебя сделаю, все решу, а сам запутался. Не знаю. Там мама, папа, здесь ты... Я уже третью ночь не сплю. Я запутался, я боюсь. Прости... - Понятно. Поехали. - Куда? - Поехали. *** - Здравствуйте. Где у вас кухня? - Полина, подожди... - Ничего не происходит. Вот. Берите-берите. - Объясните, что это за маскарад? - Это не маскарад. Я предлагаю вам за пять минут решить все проблемы. Берите, берите, что вы смотрите? Давайте, режьте нас! Мы с вашим сыном хотим быть вместе. Похоже что в вашем уголовном кодексе это преступление. - Полина, подождите... - А что ждать? Пока ваш сын не потеряет сон? Или когда я сойду с ума? -Но... погодите, девушка... Во-первых, прекратите этот балаган. - Это не балаган. Балаган это то во что вы хотите превратить его жизнь. Что ж, извините за вторжение. Надеюсь, я не очень помешала размеренному ритму вашей жизни. Всего хорошего! - Подожди! Мама, пусти, - Подожди, не горячись! Давай спокойно поговорим! - Прости, Поль. Поль, подожди, я... - Максим, я все поняла. Прощай!" И виноватых искать тут без толку. Потому, что виноват только ты. И тебе с этим жить_существовать... А не важно ли? Если ты сам позволил ей уйти из своей жизни. Сам струсил, показал себя никчемным слабаком и только тебе одному нести этот крест. Только тебе и больше никому. И нельзя ничего уже исправить. Никогда нельзя будет, потому, что утрачено, безвозвратно то время. И сейчас остается только лишь сжимать руки в кулаки, впиваясь ногтями в мягкую плоть и выдавливать из себя очередное подобие улыбки и сгорать ежедневно_ежесекундно на костре собственной инквизиции, которая не станет щадить тебя ни за что. Потому, что утратив тогда свою Полю, ты утратил и себя самого.