Найди меня

             Как только Дима сбрасывает звонок, Олег бросается в свою комнату. Все. Ждать больше нечего. Творится что-то очень неладное, а он еще даже не выехал.              Родители тут же подскакивают с постели, обеспокоенно следя за отрывистыми, резкими движениями сына.              - Олег, - пытается окликнуть его отец и тот все же оборачивается к ним.              - Я поеду сейчас, и это не обсуждается, - твердый взгляд, не терпящий возражений на мать, даже запах стал более морозным и густым, пробрало даже бету, заставив поежиться.              Людмила отступает, чуть опустив голову, - С Димой все в порядке?              - Не совсем, - старается держаться спокойнее альфа, замечая Кроу снова появившегося в комнате и сразу запрыгнувшего на стол, - поэтому я должен спешить.              Схватив сумки, он спешит на выход, где быстро обувается и на прощание крепко обнимает родителей.              - Олег, напиши, как приедешь, - просит отец строго, - хоть просто точку отправь. Твое состояние вызывает опасения и дорога неблизкая.              Олег кивает и быстро проверяет карманы, ключи от машины, квартиры, телефон, права и кошелек. Остальное, если забыл, не страшно.              - Приезжай к нам с Димой, нормально познакомимся, - мягко просит женщина, улыбаясь, а Олег кивает.              - Не гони, - спускаются с ним вниз родители, проводить, - вряд ли Дима ждет звонка из больницы, а не тебя.              - Не волнуйся, Кроу присмотрит, - Шепс-младший внимательно следит за тем, чтобы кот не исчез.              Людмила кивает, тоже видя беса. А этот Дима ей нравится. Беспокоится за ее сына, это хорошо, бережет его.              - Все, увидимся, - бросает вещи в машину Олег, оставляя пассажирское сиденье свободным для демонического кота, что сразу же туда запрыгивает, укрывая лапки хвостом.               Родители машут ему на прощание, а Олег старается не выжать сразу скорость под двести. Ему совсем не понравилось то, что он увидел и услышал. Стрелка спидометра достигает сотни и кот шипит громко, прижимая уши к голове.              Олег не сбавляет скорости, но и не прибавляет, ловко обгоняя машины на дороге, будто играет с ними в шашечки. Ему плевать на то, сколько штрафов ему прилетит и в каком размере. Он уже опоздал.              Стоит ему выехать за пределы Самары, скорость снова прибавляется, устремляясь к ста пятидесяти. Кот снова шипит, но Олег не слушает, змейкой лихо обгоняет машины, спокойно вылетая на встречку и проносясь перед чужими носами, получая возмущенные и испуганные гудки в спину. Ему плевать. Их пара была бы в опасности, он на них бы посмотрел.              Телефон оживает в держателе, звонит Саша, и Олег фыркает. Надо же кто вспомнил. Но все же отвечает, не сводя пристального взгляда с дороги, вписываясь в поворот не сбавляя скорости, заодно обходя черную ладу.              - Олег, - Саша напряжен, свел брови к переносице, закрылся в его мастерской, - а, ты уже едешь. Не гони.              - Мгм, - равнодушно бросает Олег, на него даже Кроу повлиять не может.              - С Димой все хорошо, он жив, мы сейчас с Костей вкололи ему успокоительное, он проспит до твоего приезда. Ему нужно, - старается успокоить старший брат, - у него сильный испуг, спутанное сознание и птср, поэтому не особо слушай то, что он тебе наговорил. Кстати, что он тебе рассказал?              Олег хмыкает, - А я вот ему верю, Саш. Ты сам видел, как он отчитывал Влада. Думаешь, от Толика? – взлетает насмешливо бровь, - Ты не представляешь, сколько у него доказательств. Они все есть у меня.              Саша хмурится, но не перебивает, - Олег, мы звонили в аэропорт, проверили, Влад действительно улетел несколько дней назад. Мать тоже подтверждает. Он у нее. Дима видел либо морок, либо все же сознание действительно спуталось.              - Саш, - одергивает брата Олег, - я верю ему. И со всем разберусь как только приеду. Почему вы не отвезли его в больницу? Где чертова полиция? Почему вы колете ему успокоительное в такой дозе, что он будет спать сутки? Вы с ума сошли?! – злость постепенно выплескивается в интонации, но он честно старался держать себя в руках. Просто, это Дима… Он и так напуган, у него и без этого проблемы с доверием. Что будет с ним, когда очнется? Как он отреагирует на него?              - Марат запретил, испугавшись, что он скажет про Влада и к нам на расследование вернут Михеева. А выставить это как попытку суицида не получилось бы…              - Ты себя вообще слышишь, Саша?! – рявкает Олег, метнув на брата тяжелый взгляд через камеру, - Какая нахрен попытка суицида? На него напали! Он чуть не погиб.              - Успокойся! – делает ниже голос Александр, - Не ты один за него переживаешь. Но думать нужно не только о нем, а обо всем отделе и возможных последствиях. Мы вкололи ему успокоительное, чтобы он не навредил себе. Ведет он себя максимально подозрительно. Так что, приедешь, будешь сам с ним разбираться. Костя поставил ему капельницу, чтобы он восстановился. Раны все обработали. Его жизни сейчас ничего не угрожает. Если бы была малейшая угроза, поверь, я бы отвез его в больницу, несмотря на запрет Марата.              Олег благодарно кивает и старается держать дыхание и дорогу под контролем. Стрелка приближается к двумстам.              - Олег, сбавь скорость, - требует Саша, слыша невероятный шум скорости, - Ты ему живым нужен. Очень нужен, - добавляет тихо старший Шепс, - ему было очень сложно без тебя.              Олег все же чуть сбрасывает скорость, балансируя между отметками сто семьдесят и сто восемьдесят.              - Саш, позаботься о нем, пока я не приеду, - просит Олег, сжимая руль в руках.              - Обязательно, - кивает Саша, - можешь положиться на меня, - выходит из мастерской и направляется в хозяйскую спальню.              Олег внимательно следит за тем, что делает Саша и чувствует, как крупные мурашки пробежали по загривку. Камера фокусируется на постели, где на подушках, укрытый одеялом, спит Матвеев. Альфу беспокоят засохшие следы слез практически на белоснежной коже. Он и так бледный, но сейчас, будто фарфоровая кукла. Есть ли в нем хоть капля жизни? Тонкие руки лежат поверх одеяла, от одной тянется трубка с иглой, теряясь в многочисленных слоях бинтов. И сердце сжимается. Сколько травм и бинтов пропитанных кровью. Олег лично свернет шею тем, кто причастен к этому.              - Смотри на него и помни, что ты едешь к нему, - чуть громче шепота говорит Саша, заглядывая в камеру, - не гони, Олег.              Олег сбавляет скорость до ста шестидесяти, вспоминая все дороги, где можно срезать. Не зря же у него внедорожник.              Саша, кивнув напоследок, оставляет телефон и выходит из спальни, прикрывая за собой дверь.              - Сказал ему? – тут же спрашивает Костя, скрестив руки на груди.              - Нет, - спокойно отвечает Саша, приглашая коллегу обратно на кухню к остальным, - мне нужно, чтобы он спокойно доехал, а не похороны брата и его проснувшийся омега у меня на руках. Конечно, по всем традициям и каноном, я бы взял на себя заботу о нем, но я все же хочу, чтобы мой брат был жив и сам заботился о своей паре.              - Он все же уже едет, - сам себе кивает Илья, получая кивок в подтверждение от Александра, - что делаем? Просто ждем его?              Саша трет подбородок, уставившись на светлое, хоть и пасмурное небо за окном, а Марат уже принял решение, - Думаю, что часть должна отправиться на работу со мной, часть с Ильей обратно в квартиру Димы, собрать там хоть что-то из вещдоков, а вы, - оборачивается он к Косте и Саше, - ждете здесь Олега и следите за состоянием Матвеева. Пишите в общий чат о его самочувствии, а вечером снова встретимся здесь все вместе.              Саша отрицательно качает головой, - Нет, встретимся уже завтра утром в особняке. Сегодня, когда ночью приедет Олег, они останутся здесь с Димой вдвоем, и сами понимаете, это не то, что должно быть на виду у всех. Мы с Костей тоже уедем сразу, как вернется мой брат.              Альфы понятливо усмехаются, улыбаются друг другу, уже предвкушая, встретить завтра Матвеева с меткой Шепса. Саша же ухмыляется. Наивные. Он Мэри и через три года отношений не осмелился метку поставить, даже зная, что они истинные. А учитывая особенности характера Димы и отношение к нему Олега…              Экстрасенсы разъезжаются кто куда. Илья забирает с собой Вику и Марьяну, отправляя Лину и Надежду Эдуардовну с Маратом. Саша и Костя же остаются в просторной квартире, переместившись из кухни в гостиную. Смотрят телевизор, заказывают доставку и ждут Олега, который рассекает дороги и трассы, держа скорость в максимально допустимых пределах, слушая мурлыкание Кроу и то и дело, бросая взгляды на экран телефона. Волк внутри тревожно поскуливает, периодически подвывая.              Олег практически не останавливается. Остановка, если и была, то одна, максимум две на заправке, а дальше опять, педаль в пол и полетел в горизонт.              Ему совсем не нравится, что в шесть вечера в спальню снова вошел Костя со шприцом в руках. Ведь только в шестом часу, Дима начал хотя бы ворочаться, пытаться проснуться, а не лежать неподвижно, словно в гробу.              - Спокойно, - тут же появляется в кадре лицо Саши, - все нормально, это чтобы он спал до твоего приезда, здесь половина утренней дозы.              - Не перебор ли? – порыкивает Олег, ему категорически не нравится, что Диму так пичкают успокоительными.              - Нет, - спокойно подает голос Константин, - Олег, я врач, я рассчитал дозировку. Часам к двум ночи проснется. Все хорошо будет.              Гецати снова стряхивает содержимое шприца, щелкнув по нему пальцами, спускает воздух и тянется за ватой со спиртом.              Саша спешит на помощь и аккуратно сжимает в двух местах руку Димы, что начинает хныкать, что-то почувствовав.              - Ч-ш-ш-ш, - протирает кожу без бинтов Костя, - больно, зато поспишь, а там и Олег приедет.              Дима снова что-то всхлипывает, слабо трепыхается в попытке вырваться и лишь поворачивает голову в сторону, по-прежнему не в силах открыть глаза.              - Все-все, - до конца вводит препарат аланец под сочувствующий взгляд Александра, что в конце снова поправляет одеяло на ослабленном юноше и убирает волосы с лица, аккуратно погладив в конце. Костя же привычными, уверенными движениями меняет окровавленные бинты на свежие, белые, проверяет шею, едва касаясь кончиками пальцев пластыря, и убедившись, что кровь остановилась, снова перетягивает бинтами.              Альфы закончив, покидают спальню, не позволив себе даже лишнего взгляда на Диму, а Олег считает про себя каждый километр, снова не осознанно выжимая педаль газа.              - Мряу! – раздается звонкий голос Кроу в салоне и Олег, тяжело вздохнув, сбрасывает скорость обратно. Ему очень тяжело держать себя в руках. Усталость давит на плечи. Внимание уже притупляется, глаз замыливается и, где-то на повороте, он чудом пролетает перед груженной фурой, что ослепляет его фарами. Сам вылетел на встречку. Но чем он ближе к Москве, ближе к Диме, тем сильнее хочется выжать из машины максимум, приехать быстрее, оказаться рядом с ним. Прижать его к себе и спрятать ото всех и всего в своих объятиях.              Он не понимает, как он должен быть спокоен, но даже внутренний зверь за ребрами сидел ровно по струнке, прижав хвост на одном месте, и лишь позволял себе нетерпеливо повизгивать.              Шепс его прекрасно понимает. Тоже уже взвыть готов, ведь горизонты родной Москвы показались только ближе к полуночи. Дима же до сих пор не проснулся, что пугало и успокаивало одновременно. Альфа не представляет, что бы с ним было, если бы сейчас очнулся чернокнижник и снова впал бы в состояние истерики. Было бы два варианта: Олег либо изобрел телепортацию, либо дернул случайно руль и вписался бы в ближайшую машину или столб.              К часу, наконец, приближается к дому, прокляв напоследок все пробки и всех планировщиков дорог.              Саша и Костя, оба с сигаретами, встречают его у подъезда. Олег вылетает из машины, оставив все вещи внутри. Спешит к мужчинам. Брат крепко обнимает, Гецати жмет руку и предлагает сигарету. У Олега на самом деле руки трясутся от нервов, и он бы с радостью закурил, но хочется скорее к Диме.              - Скоро проснется, - предупреждает Костя, - в душ успеешь сходить.              - Спасибо, - бросает вежливо Олег.              - Крепись, - хлопает его по плечу Саша и, докурив сигарету, спешит к своей машине, - Кость, поехали. Олег, утром завтра или как у вас получится, набери мне.              Олег кивнув, спешит в подъезд, где резво взлетает по лестнице до собственной квартиры. Внутри царит тишина и полумрак. Стянув кроссовки пятку о пятку и швырнув куртку в коридоре прямо на пол, спешит в спальню, где застывает на пороге.              Ненавязчивый сладкий, уже знакомый, запах легким шлейфом обволакивает с порога. До безумия приятно пахнет медом акации с легкой, теплой нотой корицы. Олег на негнущихся ногах подходит ближе к своей постели и втягивает воздух глубже.              Это что? Это как? Это правда? В голове непозволительно пусто, а сладкий запах успокаивает нервы, оседая в легких и голове. Он дома. Они рядом. Сердце ускоряет бег до тахикардии, волк же наоборот спокойно укладывается за ребрами, дыша полной грудью до головокружения. Ноги слабеют, колени готовы подкоситься. Огромное желание сгрести омегу в свои объятия и уткнувшись носом в его шею, остановить время навсегда и просто дышать им, пока не задохнется.              Олег пятится назад. Надо успокоиться. Надо собраться. Надо в душ. Если ему не сказали, что у Димы проснулась сущность, то и сам он не в курсе, а значит, спокойной реакции можно не ждать. Не от Димы. Он никогда не хотел быть омегой, а тут еще и после такого. Олегу нужно быть самим собой, собранным и готовым ко всему, а не растекшимся влюбленной лужицей альфой.              Захватив домашние вещи, он закрывается в душе и ныряет под ледяные струи воды. Мысли все еще хаотичным потоком бьются импульсами в мозгу. Дима омега. Его омега. Его истинный. Его Дима.              Он жмурится от удовольствия, вспоминая сладкий запах. Не может сдержать улыбку полную счастья. Все будет хорошо. Они справятся. Надо только успокоиться. Альфа делает глубокий вдох полной грудью и радуется, что это еще не течка. Будет время морально подготовить и собрать обратно Диму по частям. Шепс не сомневается, это будет сложно, поэтому и разум ему нужен холодный и собранный. Потом вместе порадуются своей счастливой судьбе, в конце концов, у них на это будет вся жизнь. О, Олег уж очень постарается, чтобы это было так.              Собравшись с мыслями и переодевшись в чистое, он возвращается в спальню, снова к кровати. Садится рядом на колени и пропускает меж пальцев черные пряди, изучая вблизи лицо любимого, он будто вечность его не видел. Пальцы невесомо пробегаются по синякам и царапинам, будто желая их стереть, как краску. Недовольно зыркает на бинты на шее и лихорадочно принюхивается. Не помечен. Громко выдыхает и снова наполняет легкие сладким запахом, прикрывая веки от удовольствия.              Дима, почувствовав присутствие Олега, заскулил на высоких нотах. Силится открыть глаза, но тиски сна еще крепки, путают сознание, не отпускают, тащат вглубь вечной черноты за собой.              Олег перехватывает взметнувшуюся руку парня, не позволяет резким движением выдернуть иглу из вены, и, зажав ледяные пальцы в своей руке, подносит их к губам, запечатлев поцелуй на внутренней стороне ладони, а сразу после на сбитых костяшках.              Дима переходит на тихое хныканье и альфа, продолжает гладить его волосы одной рукой, второй удерживая его левую руку, к которой прижался губами к пульсу. Но не смеет касаться больше, пока не очнется и сам не позволит. Он не знает, как после всего отреагируют на него.              Чернокнижник затихает и как может, тянется к знакомой энергии, к знакомому запаху, силясь проснуться, отчего длинные черные ресницы трепещут, отбрасывая на скулы причудливые тени.              Олег позволяет себе сесть на край кровати и боком прижаться чуть ближе к возлюбленному.              - Олег, - сонно мямлит еще не проснувшийся Дима, сжимая его руку в ответ цепкими пальчиками.              - Я здесь, - шепчет в ответ Шепс, снова приникая поцелуем к бледному запястью, - я здесь, милый, просыпайся. Не бойся, - пальцы ласково пробегаются по лицу.              Дима хватается за его руки и тянется к ним так, будто пытается выбраться откуда-то, пытается вытянуть себя. Олег ему помогает. Подтягивает руки ближе к себе, помогая Матвееву завалиться едва ли себе не на колени. Глубокий вдох. Альфа аккуратно приподнимает его, придерживая за шею и чуть ниже лопаток, и кладет его голову себе на плечо так, чтобы он как можно ближе оказался носом к запаховой железе.              - Просыпайся, у тебя получится, - шепчет Олег, укутывая его в свой запах, ощущая, как их ароматы в первый раз смешиваются друг с другом во что-то с мотивом глинтвейна.              Дима еще раз громко всхлипывает на его плече и потирается о него щекой, затихая. Олег чувствует, как по чужому телу проходит волна мурашек, и крепко прижимает к себе, следя за рукой с капельницей.              - Просыпайся, мой любимый. Просыпайся.              У Олега у самого сердце в горле бьется. Он совсем не знает, кто проснется, просто Дима или напуганный, только пробудившийся омега. Хотя. Какая для него разница? Он в любом случае, поймет, что и как нужно сделать.              - Олег? – еще минут через десять, более осознанно произносит Дима и мягко пытается нехотя отстраниться.              - Да, - ласково улыбнувшись, нежно заглядывает в поблескиваюшие глазки-бусинки Олег, не отпуская до конца омегу из своих рук.              - Ты приехал, - снова заполошно бросается к нему на шею парень, зажмурившись до слез.              Олег мягко прижимает его к себе ближе, ощущая, как их сердца одинаково сходят с ума рядом друг с другом, - Я обещал тебе, малыш, конечно, я приехал.              - Я так рад, - намокает футболка на плече альфы, уже стянутая в кулак на спине.              - Ты сильно напугал меня, - горячо шепчет в чужую шею Олег, втягивая сладкий, пряный запах.              - Я сам испугался, - дрожит Матвеев в родных руках, - думал, больше никогда не увижу тебя. Думал, что любишь не меня. Думал…              - Ты слишком много думаешь, - оставляет невесомый поцелуй на макушке альфа, - кого мне еще любить, если я никого кроме тебя и не вижу.              Олег мягко отстраняет от себя Диму и, поймав его взгляд, не отпускает, - Я люблю только тебя и больше мне никто не нужен. Хочу прожить с тобой всю жизнь.              Слезы снова побежали по бледным щекам. Он до сих пор не может в это поверить. Что если все это сон под лекарствами? Что если это предсмертный бред, а сам он где-нибудь под наркотой, горит на костре? Да и плевать, тогда он уж лучше так и умрет в своих грезах, не желая принимать другую реальность.              - Я люблю тебя всем сердцем, Олег и я тоже хочу быть с тобой всю свою жизнь, - взгляд преданного котенка и голос на грани слышимости, дрожь по ледяным рукам искренняя. И, набравшись храбрости, трепетно прикрыв глаза, сам тянется к чужим губам, не веря, что дозволено запечатать так слова и обещания.              Олег сам накрывает чужие губы своими, прижимая подрагивающего брюнета к своей груди. Сминает пухлые губы, лаская по очереди то верхнюю, то нижнюю. Пробегается языком по кромке чужих зубов и просится внутрь. Просится приласкать, подарить нежность, показать свою любовь.              Языки сплетаются в неспешном, чувственном танце. Рука в волосах мягко массирует кожу головы. И этого всего кажется так много, так мягко, так лично и слишком… Просто слишком…              Дима засмущавшись, отстраняется, почувствовав головокружение, переволновавшись, и прячет вспыхнувшее румянцем лицо на плече у Олега, прижавшись к нему всем телом, переживая момент слабости. Сердце внутри так колотится, будто это его самый первый поцелуй в жизни. Чтобы успокоиться, он втягивает носом запах Олега и довольно прикрывает глаза, обняв его за шею одной рукой.              Олег сдерживает смешок, но не широкую улыбку. Растирает выпирающие лопатки на узкой спине и тянется, вытащить иглу из второй руки омеги, чтобы забывшись, не навредил себе.              - Все хорошо? – уточняет Олег, почувствовав на шее вторую, освобожденную руку, сам же прижимает одной рукой омегу к себе за лопатки, вторую кладет на затылок и кончиками пальцев, гладит как кота.              - Мгм, - шмыгает носом тихонечко чернокнижник, - теперь да.              Олег прижимается губами к чужому виску, - Можно мне к тебе в постель?              Дима сразу же сдвигается, освобождая место. Чего он спрашивает, это же его кровать! Это он тут занял чужую квартиру.              Олег аккуратно устраивается на освободившейся половине постели и снова раскрывает руки для объятий, давая выбор омеге, а, не тяня его сразу же на себя.              Дима мгновенно ныряет в чужие объятия, жмется к широкой, горячей груди и прячет нос в сгибе чужой шеи, чувствуя себя так уютнее, в безопасности. В руках Олега ему точно ничего не грозит.              - Малыш, расскажешь, что произошло? – крепче обнимает любимого Шепс, наслаждаясь его запахом. У него в голове все наоборот будто сложилось как надо. Вот теперь наконец-то правильно. Вот теперь наконец-то как должно быть. А так будто было всегда. И это так странно, но так необходимо. Чувство покоя поселяется в груди, освобождает от тисков и грудную клетку волка, позволяя им обоим дышать свободнее.              Дима кивает, но молчит, собираясь с силами. В крови все еще убойная доза успокоительного. Его контроль собственных эмоций заторможен. Нужно собраться с мыслями. Глубокий вдох.              - Я не перепутал и это не спутанное сознание, - глухо в чужое плечо, его сейчас и клещами от него не оттащишь, - ко мне приходил Влад. Он пытался предупредить, позвал по фамилии, но я уже открыл. Он пришел практически сразу после того, как мы с тобой поговорили. Я оставил телефон на кровати, и потом все завертелось как во сне.              Олег чуть усиливает концентрацию своих феромонов, ощущая тремор в руках пары. Слушает дальше молча, крепко держа в своих руках. Лучше выяснить все сегодня, чтобы завтра к этому уже не возвращаться.              - Я просидел на кухне до трех ночи без телефона с заговоренными ножами, что по идее не пропустят ни бесов, ни демонов, ни прочую хтонь, - Дима старается не сильно погружаться в воспоминания, - но сущность играла Владом, - слезы снова стоят в глазах, - ему страшно. Он просил помощи.              - Ч-ш-ш-ш, - слегка похлопывает пальцами по чужому плечу Шепс, все внимательно слушая.              - Он пытался сопротивляться, но сущь сильнее. В три они зашли на кухню. Он требовал крови, говорил, что ему нужно немного, что не обидит и больно не будет. Но было больно и страшно.              Олег с силой закусывает щеку изнутри. Гнев на себя же вскипает в крови. Если бы он прислушался к интуиции, он бы мог успеть. Мог предотвратить все это. Дима был бы цел, возможно, и Влада бы отбили.              Дима же продолжает, - Мы долго дрались на кухне, чуть-чуть в спальне, и в основном в ванной. Он заставил меня уснуть после третьего пореза на левой руке. Все остальное я не помню, очнулся уже здесь, у тебя.              Олег замечает, как Дима трудно сглатывает и ненадолго замолкает. Думает, о том, как рассказать, как сказать и не задеть, но внутри что-то дрожит от страха и буквально требует защиты. Требует, не просит. И Диме от этого странно.              - Я не хочу больше, чтобы Костя, Саша и Вика трогали меня. Не хочу оставаться с ними наедине.              Олег кивает, он чувствует чужой страх и беспокойство, чувствует требование, - Хоть никто из них не хотел причинить тебе вреда, лишь успокоить, они не тронут тебя больше. Обещаю.              Дима снова трется щекой о чужое плечо в благодарность и спокойно прикрывает глаза, выравнивая дыхание, - Мне кажется, что среди нас есть предатель. Не знаю, кто он. Но будто есть тот, кто на другой стороне.              Олег хмурится и оглаживает рукой всю спину омеги в успокаивающем жесте, - Предпосылки? Доказательства? Обвинение серьезное.              - Интуиция, - чуть капризно и недовольно ворочается Дима в объятиях, якобы пытаясь удобнее устроиться.              - Мало, - честно отвечает альфа и быстро оставляет поцелуй на черных волосах, извиняясь, - как себя чувствуешь?              - Плохо, - не скрывает чернокнижник, но зарывается носиком в запаховую железу альфы, упиваясь свежим ароматом, - но с тобой мне лучше. Как ты доехал?              Олег усмехается, в интонации явно слышится «почему так долго», - нормально. Кроу присматривал за мной всю дорогу, - благополучно опускает все возможные аварийные ситуации.              Дима кивает и аккуратно поглаживает плечи альфы, - Сильно устал?              Олег снова проглатывает смешок. Значит, первым проснулся омега, и, конечно же, он будет требовать внимания и прикосновений, - Немного.              Дима затихает, чувствуя себя как-то и виновато и негодующе. Он так сильно по нему скучал. Но он ехал двадцать часов. Они же так давно не виделись. Но Олегу нужен отдых. Его, скорее всего, нужно накормить. А ему так хочется пролежать всю ночь в его объятиях, вдыхать успокаивающий аромат, греться о его тепло и может, лениво целоваться. Хочется слушать приятный голос. Говорить ни о чем, переплетя пальцы. Хочется нежности. Он не заслужил? Глаза снова запекло. Из груди вырывается первый всхлип.              Олег тут же приподнимается, стараясь заглянуть ему в лицо, но он сильнее прячется, вжимаясь в чужое тело.              - Дим? Малыш? – голос полон тепла и беспокойства, - Посмотри на меня, - альфе принюхиваться не надо, чтобы уловить тяжелый привкус вины.              Дима сжимается в комочек и, вцепившись крепче в чужие плечи, отрицательно качает головой. Он не понимает, какого черта с ним происходит. Он мозгом понимает, что Олегу нужен отдых, забота о нем самом, но все внутри сжимается в болезненный жгут и он будто чувствует себя ненужным, навязчивым. Нелюбимым и нежеланным. И это так глупо. Какого черта? Почему слезы потекли сразу же? Боже, ему так стыдно перед Олегом. Что он вообще творит? Как ведет себя?              Но разве Олег его не любит? Жалобно что-то скулит в груди. Разве он не может быть теплее с ним? Он как-то провинился перед ним? Виноват в чем-то? Это из-за укуса на шее? Из-за его крови? Или он ему все же неприятен? Не нравится? Почему? Что он сделал не так? Из-за новых шрамов?              - Все хорошо, - покачивает его в своих руках альфа, прекрасно ощущая все метания своей пары, - ты ни в чем не виноват. Я люблю тебя. Ты нужен мне. Ты любим мной, ты прекрасен, - он чувствует, как омега в его руках притих, внимательно вслушиваясь в каждое слово, затаив дыхание, - Скажи честно, понимаешь, что с тобой сейчас происходит?              Дима снова молчаливо отрицательно качает головой. Он, правда, не понимает. Его будто на две части разрывает. Одна разумная, но будто такая ослабшая, едва держащая в своих руках бразды правления, вторая дико напуганная и очень ранимая. Слишком открытая. Просто оголенные нервы и чувства. Разве так можно?              - Принюхайся, - просит альфа, - что ты ощущаешь в комнате? – руки сразу же успокаивающе гладят напряженное тело.              - Мята, грейпфрут и корица с медом, - чуть в нос отвечает Дима, слегка принюхиваясь, и ему так нравится это сочетание, - очень вкусно. Мне нравится, а что это за примесь к твоему запаху? – сердце предательски замирает в груди. Чей аромат на Олеге?              - Это, - быстро облизывает пересохшие от волнения губы Олег, - твой запах, малыш. Твой спящий ген проснулся, поэтому тебе могут казаться странными твои ощущения или реакции, - плотнее прижимает к себе новоявленного омегу Шепс, не давая ему ни испугаться, ни дернуться.              - Как проснулся? – испуганно замерев в хватке, хрипит Матвеев, - Что значит проснулся, Олег? Это шутка? Как это мой запах? Ты о чем?              Нет-нет-нет-нет-нет-нет. Набатом стучит в голове у чернокнижника. Какой к черту омега? Он что с ума сошел? Какой ген проснулся в двадцать шесть? Да это издевательство! Да не правда. Да быть того не может. Да не может он омегой стать. Ну не бывает так! Это неудачная шутка, не более. Но в груди что-то обиженно зашкреблось и он снова чувствует, как влага омывает лицо. Да что за черт?!              - Все нормально, это нормально, малыш, - баюкает его Олег, - это могло и должно было случиться.              - Нет, - очень обиженно и болезненно всхлипывает Дима, - это нечестно! Я не хочу. Я не могу. Это несправедливо…              Отстранив от себя возлюбленного, Олег стирает с его лица крупные слезы, - Это правильно, так и должно быть. Это часть твоей природы, часть тебя. Она просто спала, малыш.              - Я не могу быть омегой, - выдавливает слова сквозь всхлипы брюнет, - я не должен быть им. Я же человек. Какой из меня омега? Неужели, все, что я делал, было зря? – он впивается в альфу слезящимися глазами и молчаливо просит помощи. Ему страшно. Очень. Как он сейчас будет жить? Как он должен принять это? Как это примут другие? Все за что он боролся будет похоронено и забыто? Перечеркнуто? Из-за какого-то проснувшегося гена? Вот так в одно мгновение? Это нечестно!              Но другая часть его существа, что только проснулась и пыталась изучить, освоиться в новом для себя мире, тоже была напугана до чертиков. Она, как и человеческая часть Димы тоже желала признания. Желала, просила и требовала своего по праву. Требовала любви и заботы, нежности от своего альфы. Омежья сущность хотела убедиться в безопасности, в нужности. В том, что ее ждали, звали, что ее любят и ценят. Что ей готовы дать, все чего она только пожелает. Ей тоже казалось нечестным, что ее прячут, отрицают, не желают принимать. Что если и альфе она не нужна? Что, если зря просыпалась? Что, если…              Олег обнимает Диму снова, гладит узкие плечи, хрупкие лопатки, тонкий позвоночник, грея собой.              - Мальчик мой, ты же так прекрасен. Зачем плакать? Зачем плакать из-за того что ты омега? Это же лучшее что могло быть дано тебе природой. Почему льешь слезы? – приподняв чужое лицо за подбородок, сцеловывает хрустальные капли, - Разве это что-то существенно меняет? Малыш, - поцелуй в тончайшее запястье, - твой запах, пьяняще сладкий, лишь добавляет твоей красоте завершенности. Лишь дополняет ее. Эта природа дополняет тебя, не меняет, сокровище мое. Дает новые, дополнительные силы и возможности. Раскрывай и пользуйся. А так, это все тот же ты. Все тот же, мой любимый, самый лучший, самый волшебный Дмитрий Матвеев, сильнейший чернокнижник, храбрейший юноша, - нежный, ласковый поцелуй во второе запястье.              Шепс бы обласкал каждый миллиметр тела новоявленного омеги, но он прекрасно чувствует, что его солнышку нужна нежность, а не ласка и секс, нежность в чистом виде и забота. Нужно почувствовать себя защищенным и любимым. И Олег здесь для него. Как самый преданный слуга своего господина. Он напоит его своей нежностью и любовью, сцелует все слезы и страхи. Заберет всю дрожь и сомнения, подарит покой и защиту.              Дима снова затихает. К словам альфы прислушиваются обе части его личности. Каждая находит нужные для себя слова и действия.              - Будь ты человеком, я люблю тебя, будь ты омегой, я все еще так же люблю тебя. Для меня, ты это ты в любом виде и ипостаси. Ты нужен мне. Ты любим мной. Тебе не нужно ничего и никого бояться. Я буду рядом. Обещаю, - губы снова запечатывают клятву на внутренней стороне холодной ладони. Глаза в глаза. Открытое сердце к открытому сердцу.              Дима снова тянется за легким, мягким поцелуем и теплыми объятиями. Для него все это все еще сложно. В голове не укладывается и путается, паникует, но перед Олегом тушуется и прячется. Он знает одно, его не бросят. Его чувства, его любовь взаимна. И это согревает, успокаивает, как и запах альфы, его крепкие руки, удерживающие в своих объятиях, буквально полностью затащив на себя.              - Я… - совсем расчувствовался парень, прикрыв глаза, ощутив поцелуи собирающие новые слезинки. Он не хочет оставлять признания не отвеченными. Он хочет, чтобы альфа знал, что все его чувства взаимны, что он так же любим и что в нем так же нуждаются, если не еще больше. Сердечко сбивается с ритма, а Олег ласково улыбается и шепчет почти в самые губы.              - Знаю, не волнуйся. Все знаю, все чувствую. Сердце твое чувствую, любовь моя, как и ты мое. Слова не нужны.              Губы снова находят губы. Руки переплетены. Тело к телу. Но вокруг только чувства, ничего лишнего. Это все успеется. Сейчас не лучшее время. Олег меняет их местами и накрывает собой хрупкое тело, укутывая собой словно в кокон, прижимая к сердцу. Останавливается на грани. Оставив поцелуй на чувствительной шее, прямо на плавном сгибе, рядом с кромкой больничного бинта.              - Отдохни, - шепчет Олег, чувствуя чужую усталость и расслабленность в теле, - а завтра можно будет полететь к нашим родителям, познакомиться.              - А как же Влад? Как расследование? - едва ли не губами по коже, а в теле легкость, несмотря на тяжесть чужого тела сверху, глаза прикрываются, в груди рождается звук напоминающий едва ли не мурлыканье.              Олег трется щекой о чужую мягкую кожу, о пушистые, гладкие волосы, вынуждая мурлыкать громче, стабильнее, заодно оставляя на нем больше своего запаха, - Влада ищет наш отдел. Расследование в твоем состоянии на данный момент небезопасно. Тебе нужно восстановиться, набраться сил и обрести гармонию с новым собой. Я буду все это время с тобой, бояться нечего. А потом мы вернемся и еще раз все перепроверим.              - Мы упустим время, - совсем тих голос омеги, сопротивляться решению альфы совсем не хочется.              - Да, но мы обезопасим тебя, это не менее важно. Согласись, внезапный обморок или приступ дереализации посреди неподходящего момента ни к чему, - мягко убеждает Олег, совсем не используя ни альфа-тон, ни влияние феромонами. Только слова, все как раньше, лишь бы Диме было спокойно и привычно. Будто толком ничего не изменилось, хоть это и совсем не так.              Матвеев согласно кивает, да, он это понимает, но Влад…Его жизнь может быть в опасности.              - Тебе нужно восстановиться, набраться сил и позаботиться в первую очередь о себе, чтобы быть в состоянии позаботиться о других, - чувствует сомнения и тревоги пары Шепс, - я обязательно помогу тебе в этом. Но сначала, ты сам, твоя безопасность и здоровье.              Дима снова кивает и тут же едва слышно просит, - а мы можем только с твоей семьей познакомиться?              Олег целует его в щеку, - Не нужно бояться, твоя семья тоже примет тебя. Они же любят тебя. Да и я хочу все сделать, как положено. Познакомиться, попросить благословения и разрешения.              Дима поджимает губы и быстро кивает, не давая себе шанса передумать, - хорошо.              - Вот и умница, - снова одаривает ласковым поцелуем возлюбленного Олег, тонко следя за каждым изменением в его состоянии и запахе.              - Ты, наверное, голоден? – готов скулить от своей бесполезности и безразличности омега. Он так увлекся своими личными переживаниями, что совсем не позаботился о своей паре.              - Нет, поедим вместе утром, - совсем не врет альфа, что все же успел перехватить фастфуд в дороге, да и нервы притупили чувство голода, - или тебе сейчас принести поесть?              Дима тут же крепче обнимает Олега, намертво удерживая его на месте, не позволяя покинуть себя, - не нужно.              - Я никуда не ухожу, - шепчет Олег, устраиваясь удобнее, - Я здесь, с тобой. Все хорошо.               Дима кивает. Он знает, но он слишком долго был без него. Что если, это все же сон? Разве может быть все так хорошо?              - Это не сон, - накрывает их одеялом Шепс, на котором все же сказываются дорога и стресс. Глаза слипаются, - я здесь, с тобой. Все хорошо.              Дима замирает и прикрывает глаза, тихо, на грани слышимости шепча, - Спасибо, - тут же добавляет, - Я люблю тебя, - уткнувшись кончиком носа в запаховую железу, алеет щеками, не в силах удержать невинное сердце в ребрах. Говорить о своих чувствах так открыто непривычно. Учитывая, сколько до этого их отгонял, отрицал и скрывал.              - Спи, любовь моя, - просит Олег, достаточно быстро сам проваливаясь в сон, сжав в объятиях своего омегу.              Только к Диме сон не идет, хотя успокоительное все еще гуляет слабостью по всему телу. В голове кавардак. Тут новое в себе, а тут старое о главном. Возможно ли, что ген проснулся из-за сущности или Олег прав и это было дело времени? Это можно изменить? Отменить? Вернуть все как было? Олег рад этому. А они пара? Они истинные? А как понять? Олег так спокоен. Он знал?              Дима снизу-вверх смотрит на лицо Олега и сердце бьется чаще. Они любят друг друга. И это не сон. Он даже мечтать себе об этом не позволял, а тут раз и это реальность. Но что дальше?              Как он будет жить омегой? С меткой Олега? А если он не захочет ее ставить? Они будут вместе и что? Все будут относиться к нему, как к дополнению к альфе? Совсем перестанут считаться с ним? Как изменится поведение Олега? Астрид сильно изменилась в браке. Это пугает. Он не позволит запереть себя дома или в архиве, не позволит привязать к Шепсу на работе. Нравится или нет, но всем придется с этим мириться и считаться с ним.              Господи, да он с ума сойдет. Его и так опекали как ребенка, что сейчас-то начнется… Может поговорить с Олегом насчет подавителей? Да, он помнит, что тот не одобряет такое, но, если ничего не изменить, то это базовый вопрос безопасности и комфорта.              Вот. Начинается. Ему уже нужно будет отстаивать что-то отличное от мнения альфы. Он не хочет быть омегой. Ну какой из него омега? Слезы снова наворачиваются на глаза и Дима психует. Да не нравится ему этот пиздец. Что за всплеск эмоций и слез? Да сколько можно? Это теперь всегда так будет? Жил себе всю свою жизнь человеком, мог бы им и умереть. Зачем? За что? Верните все обратно. Он не справится. Не сможет жить как омеги. Не сможет все время держать в голове, что он теперь никогда не будет в безопасности, что в глазах большинства он потеряет все человеческое и станет просто каким-то образом под клеймом омеги. Он категорически отказывается даже думать о течке. Это слишком для его психики. Он не вынесет всего этого. Не справится. Почему он не мог стать бетой? Простой, обычной, незаметной бетой, если провиденью так нужно было наградить его вторичным полом.              Одно дело знать, что этот ген спящий, что он просто есть. Как говорится, ну, есть и есть, че бубнить-то? И совсем другое дело, когда он просыпается! Да, врач еще в школе предупреждал, что такое может произойти и по идее, даже должен был проснуться еще тогда, ведь все показатели в норме. Ну, по мелочи только, как у всех, наверное, гемоглобин был низкий. Склонность к анемии и дикий зашкаливающий стресс от учебы, от родителей, от музыкалки.              Доктор советовал витамины и, кажется, гормональные, но родители отмахнулись. Сказали, так даже лучше. И Дима с ними согласился, с жалостью наблюдая за одноклассниками и одноклассницами, которых гормоны бесоебили на все лады.              Родители…              Дима, убедившись, что Олег крепко уснул, выворачивается из его объятий, заменяя себя подушкой. Выходит из спальни, закрывая за собой дверь, и плетется в душ. Нужно привести голову в порядок.              Вентиль с горячей водой до отказа и чуть холодной. Ванная комната практически сразу заполняется клубами пара, а ванна быстро набирается до краев.              Новоявленный омега бросает свои вещи и вещи Олега в стиральную машинку, запуская стирку. Снимает с себя бинты и рассматривает свежие ярко-багровые линии, испортившие рисунки на теле. Придется перебивать. Хотя перечеркнутые лица смотрятся сейчас символично. Его самого будто перечеркнули.              Бинты с шеи снимаются в последнюю очередь, как и отклеивается пластырь. Все равно намокнет. В зеркале отражается глубокий укус с запекшейся корочкой крови. Да уж, еще чуть-чуть, и минус кусок мяса.              Хмыкнув, Дима забирается в кипяток и тихо шипит от вспыхнувших огнем ран. Привет, забытые ощущения. Главное, чтобы не раскрылись вновь. Руки, конечно, черт с ним, неглубоко, а вот с шеей будут проблемы. Олега пугать не хотелось бы.              Вот и приспичило ему с родителями знакомиться? Зачем ему эти разрешения и благословения? Он хочет, как правильно. Это благородно, манерно и даже романтично, но…              В голове всплывает суровое лицо отца и безразличное, отстраненное, матери. На радость и понимание рассчитывать не приходится. Оставшись людьми, они с трудом приняли один факт наличия в нем спящего омежьего гена. Долго принимали то, что его брат бета. А тут сейчас он явится, здрасте мама-папа, я – омега, а это мой альфа, да. Ой, можно он сразу сам в окно выйдет? Но, Олег прав, они должны узнать. Все равно, рано или поздно приехали бы к нему, например, Мишку привезти в гости. Хотя, может, к тому времени его бы уже сожрала сущность. Труп бы родители презирать не стали. Ну или ему бы уже было все равно. Хотя… ему и сейчас все равно. Давно уже чужие люди друг другу.              Внутри что-то снова скребет коготками по сердцу. Интересно. Как интересно у них в стране. У него не самая худшая семья, не бедствовали, но и не любили друг друга. Поднять руку, накричать, как нечего делать. А вот приласкать или похвалить, поддержать, это язык отвалится. Это неприемлемо. Че сопли развесил, девчонка, что ли? Вот и приходилось быть стойким оловянным солдатиком. Закалять характер и терпеть все через силу, не давая себе ни поблажек, ни слабины.              В голове калейдоскопом проносятся и драки за гаражами, и бег ночью в темной подворотне от отморозков и стычки в школе. И строгое, отцовское: сам разбирайся. А там еще и за Мишку вписываться приходилось, пока не подрос. Мишка, конечно, тоже заступался потом, но всегда фыркал недовольно, подражая отцу, когда кто-то путал его с омегой.              Интересно, как он отреагирует? Дима сам не в восторге. Но страшно до дрожи. Главное, чтобы и Олегу не досталось. Может получится отговорить? Да вроде пообещал уже. Да и с Олегом не так страшно будет.              А зачем вообще с родителями знакомиться? Они же не брак сейчас заключать будут. А еще он, кажется, матери Олега не понравился. И что тогда? Он не хочет портить отношения Олега с семьей. У них она большая и все же хоть временами теплая и дружная, как настоящая волчья стая.              Мыслей и страхов в голове слишком много. Виски начинают пульсировать, и Дима с головой ныряет под воду. Хоть так топя и глуша их окончательно. Шея горит сильнее чем руки. Вода постепенно становится розовой и, чертыхаясь, чернокнижник быстрее заканчивает водные процедуры, снова заклеивает рану на шее, перекрывает ее бинтами и кое-как заматывает руки, нанеся мазь.              Закутавшись в халат Олега, парень, развесив постиранные вещи, плетется на кухню. Есть хочется до тошноты, главное, чтобы от еды не тошнило. Чайник вскипает раньше воды в кастрюле, и он заваривает себе растворимый, мягкий кофе. Сойдет. Можно еще яблочко в холодильнике найти, по запаху должно быть зеленым и свежим. Но вставать лень.              Мысли в голове снова делают переворот на сто восемьдесят градусов. Ему надо вернуться в свою квартиру и попробовать настроиться на Влада, нужно найти его. Возможно, он даже знает, где он. Главное, чтобы был жив.              Приготовив еды, Дима решает дождаться Олега и покушать с ним. Сейчас же пробует потянуть на себя энергию Череватого, только сразу же к горлу подкатывает ком, а из носа льется кровь, будто кранчик открыли.              - Блять, - тихо ругается чернокнижник, опустив голову ниже над ладонью.              - Диман! – взволнованно присаживается перед ним на корточки Олег, подставляя свою ладонь под капли крови.              - Ты чего встал? – зажимает переносицу Матвеев, скосив глаза на альфу.              - А ты чего ушел? – в тон ему отвечает Олег и отходит за льдом и полотенцем.              - Прости, - опускает глаза Дима, прижимая холод к переносице. Он не понял, че все бесы молчат? Где самый болтливый из них? Где этот припизднутый инкуб? Тут же Олег так близко. Его любимый.              - Не за что извиняться, - уже привычно гладит его по спине Олег, обозначая, что он рядом, - Ты поесть приготовил? И чего только не спалось.              - И так сутки спал, - фыркает Дима, - мне тоже положи, пожалуйста.              Олег накладывает еду по тарелкам, режет овощи, еще раз кипятит воду в чайнике и занимает место напротив омеги, - Что ты делал, что кровь с носа пошла?              - Хотел в транс войти, бесов своих проверить, молчат что-то все, - почти честно отвечает Матвеев, наконец, убирая ткань от лица, стерев следы крови.              Олег понятливо улыбается и приступает к еде. Дима следует его примеру и едва не вздрагивает от мурчащего голоса инкуба в голове.              - Мы все на местах, господин. Ты не волнуйся, я слежу за ними, никто вас не потревожит, но и тебе сейчас напрягаться не надо. Открыт слишком. Никуда тебя не пущу.              Дима вздыхает вслух и мысленно обращается к инкубу, - Спасибо, Каид.              Инкуб едва в ладоши не хлопает. Хозяин назвал его по имени. Не забыл. Не забыл. Помнит. Любит. Доверяет.              Дима усмехается реакции и закрывает свой разум вновь и тут же ловит на себе строгий взгляд Олега, - Что такое?              - Ешь больше, тебе нужны силы и как можно больше, - Олег не отводит взгляда от омеги. Он им не налюбуется. До сих пор в какой-то эйфории от осознания, что они вместе. Кстати, реакция у него намного спокойнее, чем он ожидал. Это хорошо, а может, все еще впереди.              Дима мрачнеет на глазах, - Нужно больше есть, потому что в любой момент может начаться течка, да?              Олег кивает, подтверждая чужие опасения, - Да, а твой организм к ней совершенно не готов. Ты истощен.              - Я к ней вообще не готов, - как есть, делится Дима тревогой, - вообще не верю, что это со мной происходит.              - В течке нет ничего страшного, - кладет свою руку поверх Диминой руки Шепс, слегка сжимая, - организм перестраивается сам. Единственное, что первая течка точно будет очень болезненной, я постараюсь помочь снять болевой синдром.              - О-Олег, - немного заикается Дима, сразу же запылав щеками, - а м-может, - губы враз пересыхают, а ворот халата давит на горло, - таблетки?              Альфа отрицательно качает головой, - Не из моей вредности, Диман, первую течку нужно дать организму пережить самому, чтобы он на будущее оценил все риски и те объемы запасов энергии, что ему понадобится накопить.              - Я не переживу ее, - нервно закусывает губу парень, - не представляю как…              - Я буду с тобой. Я буду рядом, ты не один, - ловит его взгляд Шепс, поглаживая ладонь под своей рукой.              - Не обижайся, - выдавливает из себя улыбку Матвеев, - но это наоборот не помогает.              - Стесняешься? – усмехается Олег по-доброму.              Матвеев, пересилив себя, кивает, - насколько я знаю, это не самый чистый момент как таковой, да и… - он неловко прочищает горло, опуская взгляд на их руки, - с мужчинами у меня дальше поцелуев не заходило.              Олег кивает, принимая данный факт к сведению, - Хочу только тебя поправить, течка – это нормальный физиологический процесс. В смазке нет ничего грязного и противного. Этого не надо стыдиться. За остальное, можешь не волноваться, я о тебе позабочусь.              Дима низко опускает голову, пряча румяное лицо за длинными волосами. Вашу матушку, как непривычно. Он так засмущался, вообще. Под землю захотелось провалиться. Почему Олег говорит так, почему смотрит на него так? Он не привык, чтобы с ним так обращались. Обычно, он так вел себя с девушками. Теперь вот, понял, что они чувствовали, на своей шкуре. И это… Это чертовски приятно, хоть и дико смущает.              Интересно, дело в том, что это его, по сути, будущий первый мужчина или в том, что это Олег? Наверное, второе. Все же парни за ним ухаживали и беты и альфы. Но вот доверия к ним не было, от того и дальше поцелуев не заходило. Матвеев просто не мог себя отпустить и отдаться в чужие руки. Всегда ставил и отстаивал границы.              Что же изменилось сейчас? Дело же не только в изменившемся нем, но и в том, что Олег его любит, а другие его просто хотели, как красивую игрушку, редкий трофей. Он знает, что на него спорили в университете. И от того было мерзко. Никто не смотрел на него, как Олег, никто не касался так. Не делал столько для него и не говорил с ним так, открыто, по душам, открыто и просто, как есть.              Олег молча улыбается и снова целует Диме руку. Его любовь невероятна.              Дима же, старается взять себя в руки, да, те самые, которые целует Олег, есть еще один важный вопрос, - Олег, а мы… А кто мы теперь друг другу? – сердце тяжело ухнув, шумно закачало кровь. Он не поторопился? Не давит?              - Мы пара, если у тебя нет возражений, - Олег внимательно следит за брюнетом. Он хотел отложить этот разговор на тот момент, когда Дима чуть адаптируется, но не учел его тревожную натуру.              Дима кивает согласно, у него нет возражений. Только метка его пока что пугает. Только, как сказать, чтобы не оскорбить альфу, для которого это априори очень важно. Губы снова закушены до крови.              - Я не буду ставить тебе метку в первую течку, - сразу понимает причину тревоги возлюбленного Олег, - я дам тебе время ко всему привыкнуть, адаптироваться и возможность понять все самостоятельно.              Дима расплывается в благодарной улыбке и его глаза снова блестят, не от слез, а от восхищения и неприкрытой любви.              - Не хочу присвоить тебя как вещь, - делится сокровенным Олег, - хочу, чтобы ты сам ощутил нашу связь. Прочувствовал ее, принял и тогда пришел ко мне за меткой. Ты же знаешь, я никогда тебе ни в чем не откажу, но отпустить даже не проси, - тут же осекается альфа, сверкнув серыми глазами, как сталью клинка.              - Мы истинные? – с замиранием души интересуется Дима, боясь услышать любой из ответов.              Олег улыбается глазами, светится от счастья, но вслух сдержанно произносит, - Вот ты мне потом это и скажешь.              Дима кивает, отпуская внутреннее напряжение, и решает сменить опасные темы, - Нам, наверное, следует заехать на работу и ко мне домой.              Олег соглашается, наливая им обоим чай и углубляясь в телефон, бронируя два билета на самолет на вечер, - Да, соберем вещи и съездим к родителям, а потом обсудим возможность твоего переезда ко мне.              - Почему к тебе? – склоняет голову на бок брюнет, - У меня от дома студия ближе, работа тоже. Места достаточно.              - Поэтому и говорю, обсудим, - дотянувшись, Олег ласково треплет мягкие волосы чернокнижника.               Дима кивает, - Давай собираться.              - Нормально себя чувствуешь? – всматривается в него Олег, уже сканируя рукой, но Дима все же вслух произносит:              - Да, порядок. Я в норме.              Лишь убедившись в правдивости его слов, Олег отпускает их быстро одеваться, после чего они едут в особняк к группе, предупредив Сашу и Марата. Олег ведет максимально аккуратно, как всегда делал, когда подвозил старшего и тихонечко радуется, что не разбирал и не вытаскивал вещи из машины.              Дима выходит из машины первым и тут же прикрывает нос рукой. Сколько запахов. Их всегда столько было? Обернувшись к Олегу, он лишь ловит его улыбку и тут же ощущает обвившую пояс руку.              Замирает перед входной дверью и делает дрожащий глубокий вдох. Что если сейчас все изменится? Как все отреагируют? Он сам не знает, как реагирует. А что, если…              - Смелее, - открыв дверь, подталкивает чернокнижника медиум, подбадривая его улыбкой.              В кабинете их уже ждут. Марьяна не может скрыть хитрой улыбки, прищурив глаза. Вика делает было шаг вперед, но острый взгляд Дмитрия, заставляет ее сделать шаг назад, опустив глаза.              Костя даже не пытается подойти, встречаясь с Олегом взглядом. Саша тоже остается на своем месте. Шевченко сияет счастливой улыбкой. Лина же прикрыв нижнюю часть лица руками, не может поверить своему носу. Димка омега? Что?!              У Димы же голова кругом от запахов и обернувшись, он утыкается носом в куртку Олега, перебивая весь этот букет свежестью мяты.              Олег, широко улыбаясь заулюлюкавшим коллегам, обнимает свою пару, прижимая к себе ближе.              - Димка! – забегает с курилки в кабинет Илья и оттащив того от Олега, сам сжимает в своих объятиях, щедро обдавая запахом парфюма и крепких сигарет.              - Илюша, - жмется ближе к другу Дима, ощущая хоть что-то знакомое и привычное. Что-то, что точно не изменилось.              - Как ты, мелкий? – чуть отстраняется Ларионов, чтобы потом снова прижать к себе, - Боже, как же я рад, тебя видеть. Напугал ты меня, засранец!              - Сам испугался, - признается Матвеев, - очень рад тебя видеть. Я в порядке.              Илья светится улыбкой, а потом, прочистив горло, возвращает омегу обратно под крыло альфе, надеясь, что не разозлил того. Но Олег, улыбнувшись, отрицательно качает головой. Все хорошо. Он доверяет Илье, как и Дима.              - Ну что, - тянет гласные Романова, - вот и дождались, Димка. Стал ты сладеньким омежкой. Теперь точно в архив и никаких больше рисков для здоровья и голодовок.              Дима сразу же ощетинился, нахмурившись, - Кто сказал?              - Воу, полегче, - шутливо поднимает руки в капитулирующем жесте Марьяна, - это не я говорю, а то, что тебе должен твой альфа сказать вместе со всем коллективом.              - Мы с альфой сами разберемся, - продолжает защищаться Дима, мысленно благодаря Олега за то, что не вмешивается.              - А ты, что хотел, - вмешивается Надежда Эдуардовна, - что в тебе омежья сущность проснется и все альфы в штате сделают вид, что этого не заметили? Э-не, милый, теперь все будут следить за тобой, как за омегой и беречь как зеницу око.              - А че изменилось-то? – перебивает Илья, не дав Диме и рта раскрыть, - Для меня он лично как был мелкой занозой в заднице за которой надо присматривать и ловить, так и остался. Только вдобавок стал еще более обалденно пахнуть.               Переглянувшись с Олегом, Дима ярко и благодарно улыбается куратору, уронив голову на плечо Шепсу. Возможно, он зря боялся и все действительно будет, как прежде?              - Рада, что с тобой все в порядке, - подает голос Райдос, получая в ответ спокойный кивок от пары.              - Запах и правда вкусный, - подает голос Константин, - все же это были не духи Голуновой.              - Спасибо, - немного скованно благодарит и за комплимент и за спасение Дима, получая в ответ кивок.              Олег оставляет поцелуй на макушке Матвеева и растирает рукой его плечо, а то замер бедолага как кролик перед удавами.              - О, пришли, - заваливается в кабинет с тортом в руках Марат, - думал, успею перед вашим приходом.              - Привет.              - Здравствуйте, - здороваются с начальством Шепс и Матвеев.              Башаров умиленно улыбается, и активно замахав руками, заголосил, - чего стоим? Кружки, чайник. Такое событие, знаете ли!              - Марат, мы ненадолго, - снимает куртку Олег, - мы хотели спросить, что по квартире, что с Владом и предупредить.              - О чем? – ставит на стол кружки Саша, в которые Марьяна тут же раскладывает пакетики чая с апельсином.              Марат тоже вопросительно вскидывает голову, едва сдерживая улыбку, как только встречается взглядом с новоявленным омегой, что то и дело прячет нос на шее у Олега с непривычки.              - Хочу забрать Димана и на пару дней слетать к родителям, познакомить со своими и познакомиться с его, - тянется за куском торта Олег.              Башаров кивает, - Это можно. Димка все еще на больничном, ты официально все еще в командировке.              - Спасибо, - улыбается Олег, пододвигая кусок шоколадного торта Диме, что снова притих, стараясь дышать медленнее и разборчивее.              - Так, а я не поняла, Шепс, - повышает голос Лина с противоположного конца стола, - а где метка на омеге? Кобелина ты необразованная.              Марьяна тоже улыбается, но все же смиряет омегу недовольным взглядом. Видно, что Матвееву еще некомфортно в новом амплуа, о какой метке идет речь? Костя тоже недовольно плотно сжимает губы, соглашаясь с женщиной рядом.              - Лина, сами разберемся, хорошо? – давит на нее недовольным взглядом Олег.              Омега кивает и неловко посмеивается, - Дим, ты это, если вопросы будут, не стесняйся, спрашивай.              Дима же хочет сквозь землю провалиться. Ну какого черта? Ну за что? Боже, помоги. Делает вид, что не услышал.              - Дим, - берет слово Александр, сверкая белозубой улыбкой, - мы искренне, от всего сердца, каждый поздравляем тебя с твоим вторым днем рождения, на этот раз, как омеги.              Коллеги радостно улыбаются, будто и правда собрались на день рождения. Шепотом поздравляют и Олега, аккуратно дотрагиваясь до его плеча. Надежда Эдуардовна промакивает платком слезы, пока ее подбадривающе обнимает Илья.              - А также с переводом в архив, - не может удержаться от шутки Башаров, вызывая новый приступ смеха коллег и недовольный фырк Димы.              - Желаем тебе скорее освоиться, представляя, как сложно сейчас тебе в новом мире ощущений. И в свою очередь обещаем помогать, оберегать и, ну, - Саша подмигивает младшему, - если Олег обижать будет, говори, я его быстро перевоспитаю.              Дима смущенно улыбается под смех Олега и берет в руки горячий бокал. Вокруг все спокойно и почти по-домашнему. Если бы не обилие запахов, то можно сказать, все как раньше. Не хватает только Влада. Вот кто точно бы шуму и веселья навел. Пусто как-то без него.              Жив ли он? Все ли с ним хорошо?              Почувствовав беспокойство чернокнижника, Олег невзначай закидывает ему руку на плечи, приобнимая. Заземляя.              Выпив со всеми чай, Дима обращается к Марьяне, - Что можешь сказать?              Романова пересаживается ближе и протягивает руку, предлагая прикоснуться. Дима переплетает с ней пальцы, не раздумывая, на что ведьма довольно улыбается, - Стены помнят несколько людей, запомнили страх не только твой, но еще и альфы. Желание защитить и спрятать. Борьбу с самим собой и горький проигрыш. Но кто-то поработал. Лиц не видела, малыш, извини.              Дима кивает благодарно, смотря в глаза альфе, вдыхая ее приятный аромат луговых трав и дыма, - можно тебя попросить?              Шаманка, поглаживая его запястье, считая пульс про себя, кивает, пока остальные убирают со стола, - Конечно.              - Проверишь одну церковь? Я думаю, ты можешь узнать энергию и возможно даже найти Влада, - переходит практически на шепот омега.              - Пришли адрес и я все проверю, - с улыбкой заверяет его Марьяна, - а ты отдохни хорошо, пульс так скачет. Вредно это.              Дима кивает и мягко улыбается, - спасибо за заботу.              - Оу, малыш, - тянется обнять его умиленная шаманка, - какой же ты сладкий.              - Марь, все хорошо? – возвращается за Димой Олег.              - Да, - промакивает подушечками пальцев под глазами Марьяна, - правду говорят, что дети и новоявленные омеги они добро чувствуют своими чистыми душами. Мне просто приятно, что ты, - обращается она к Диме, - доверился мне, как альфе и потянулся ко мне.              Дима еще раз обнимает растроганную женщину, обдавая ее своим легким шлейфом медового запаха.              - Дим, нам пора за вещами и в аэропорт, - спокойно напоминает Шепс, улыбнувшись Марьяне.              - Сейчас, - отстранившись от чужих объятий, идет за листом и ручкой к своему столу Матвеев, - принеси пока куртку, пожалуйста.              Пока Олег уходит за курткой под шутливое брата «подкаблучник», Дима быстро пишет адрес Марьяне и отдает ей бумажку лично в руки, после чего снова обнимает, - Будь осторожна, даже если ты такая сильная, хорошо?              Романова хохочет в голос и прижимает к себе мальчишку, как ребенка, - Не бойся за тетю, малыш. У меня зубы острые и яда много.              Еще раз попрощавшись с коллегами, пара отправляется к Диме на квартиру. Неприятная, нервная дрожь сковывает конечности Матвеева, что зажимает руки меж бедер.              Олег же хмурится. Точно к нему переедут. Как можно жить в доме, где не чувствуешь себя в безопасности и все напоминает о нападении?              Поднявшись в собственную квартиру, чернокнижник будто ныряет в ледяную воду. Он впервые видит этот погром. Олег присвистывает.              - Это вы вдвоем с Владом такое устроили?              Дима отрицательно качает головой, - Дверь на кухню слетела от сущи в три ночи, посуда разбилась от нее же раньше. В ванной да, мы все разбили, но в других комнатах, - парень сглатывает от тревоги, - мы не дрались. Он просто меня оттуда оттаскивал.              Олег хмуро осматривает каждую комнату. Всюду следы крови и когтей, - Ладно, давай собираться. Нам еще билеты выкупать.              Дима кивает и, найдя дорожную сумку в спальне, складывает вещи вместе с Олегом. Чувство тревоги дергает нервы изнутри, словно новичок рвет гитарные струны. Он вроде собирает одежду, а сам фокусируется на следах когтей и крови.              - Я сейчас, - бросив еще одни джинсы в сумку, уходит в ванную Дима, где прикрыв дверь со сломанным замком, аккуратно идет по осколкам.              Умывшись ледяной водой, он всматривается в окровавленные осколки зеркала и на мгновение ему показалось отражение Анатолия. Он подтягивается ближе к застрявшему осколку в зеркальной раме и старается сосредоточиться на нем. Тело же сразу бунтует, отзывается слабостью. Перед глазами все плывет, но он тянет руку бесу, сбивчиво шепча, - открывай, покажи. Открывай. Открывай. Показывай.              В носу снова появляется ощущение горячей заложенности. Он цепляется непослушными пальцами за раковину, - Покажи, я тебе выпить поставлю.              Перед глазами вместо четкой картины темнота, в ушах крик такой, что он вторит ему.              Олег влетает в ванную комнату, не раздумывая, подхватывает Диму на руки и оседает вместе с ним на пол, приказывая альфа-тоном, - отпускай.               И Дима отпускает, так ничего и не разобрав. Обессиленно прикрыв глаза, откидывает голову на плечо Олегу и пережидает приступ слабости и головокружения.              - Нельзя тебе еще, не восстановился ты, - ворчит Шепс, вынося старшего на руках из ванной обратно в спальню.              - Позвали просто, - оправдывается Дима, не открывая глаз, - думал, смогу.              - Обязательно сможешь, только восстановись. Дай себе хоть пару дней полноценного отдыха, - настаивает Олег, - полежи пока, я вещи твои соберу.              Дима сразу же сворачивается в клубок, пытаясь понять, кто же кричал. Кто звал. Возможно ли, что Влад?              Через полчаса Олег закончил сборы и вызвал такси до аэропорта, оставив свою машину возле особняка.              Такси мчится по городу стрелой. Пара вовремя успевает выкупить билеты, благо Олег сумел найти документы старшего в том беспорядке и вот они уже сидели в самолете до Тольятти. Дима быстро предупредил мать о визите в зале аэропорта, не поясняя самой цели, а сейчас задумчиво всматривался в отражение в окне, сжимая в руках ладонь Олега, что грел его своим присутствием.              - Все будет хорошо, - шепотом обещает Олег, накрыв пухлые губы нежным поцелуем, развернув к себе любимого за лицо.