Найди меня

      Поговорив с Олегом, Дима устраивает потягушки до хруста в спине и тихого счастливого попискивания. Наконец-то можно приступить и к ритуалу. Необходимо восстановиться, защититься и разобраться с этими странностями. Куда делась сущность? Почему ее чувствует Влад, но больше не чувствует он сам? Это проблема? Насколько серьезная?               Спустя три часа весь дом пропах жжеными травами. В теле наконец-то появляется легкость, внутреннего зажима не чувствуется. Значит, можно приступать.              Молодой человек рыщет по своим вещам и, найдя красную таблетку, радуется, что не потерял ее. Сосредоточиться на ней попробует, вытащить больше информации. К ритуалу все готово. Время идеальное, бесы готовы работать, но снова звонит телефон. Чернокнижник игнорирует, но тут же раздается второй звонок, перед глазами встревоженная Мэри.              Отложив капсулу, он отвечает на видео-звонок, - Привет, Мэри, что случилось?              Керро же не на шутку встревожена, - Это ты мне скажи, что случилось?! Почему я смерть твою вижу? Почему на тебе метка чужая? Куда ты лезешь опять?              Дима хмурится и, задув свечу, плетется на кухню, - Метку никто не ставил, недавно меня чуть-чуть утопил проверяющий, а лезу… - задумывается, - да все туда же. Какая-то чертовщина происходит. Я резко перестал чувствовать сущь, но при этом Влад говорит, что она стала сильнее. И что странно самоубийств тоже больше нет. Ну, точнее они есть, но не этот случай, понимаешь?              Мэри кивает, доставая карты, - Я чуть с ума не сошла. Последнее время вот такое дурное предчувствие на твой счет, что уже решила позвонить.              - Спасибо, - старается подбодрить подругу улыбкой чернокнижник.              - Я вижу, что сущность эта рядом с тобой, контактирует с тобой, - внимательно смотрит на него ведьма, не прекращая делать расклад, - карты тоже об опасности говорят. Дим, брось это дело.              Матвеев задумчиво молчит, внутри все так спокойно, - Даже если я захочу бросить, чувствую, что мне уже не позволят.              Рыжая кивает, снова смотря на карты, - А тебя предупреждали не лезть.              Дима кивает, он не отрицает. Все кому не лень говорили ему не лезть. Но, у него свой путь ниндзя.              - Что вообще произошло? Что делать будешь?              Он же пожимает плечами. Если честно, он и сам потерялся. Так бежал по следу, только что-то начал собирать, а с этой проверкой… Будто у поисковой овчарки отобрали источник запаха.              - Буду разбираться дальше. Попробую все переосмыслить. Может, вернусь к началу. Слишком поздно отступать.              - Не нравится мне это, - все еще тасует карты ведьма придирчиво, ища пути решения.              - А, кстати, сущь помогла мне найти пропавшего ребенка, - сообщает Дима, - явился в отражении озера и привел к нему.              - Ты зачем пошел за ним? – вскрикивает женщина, - Совсем с ума сошел?! Чем расплачиваться за такую помощь будешь, знаешь?              - Я призывал своих бесов помочь, явилось оно и ничего мне не сделало. Ничего не попросило взамен, - жмет плечами Дима, ощущая, что он все же уже каким-то образом расплатился.              - Дурак ты! – ругается Мэри, ничего не понимая, - Тут даже карты в ахуе, Дим. То перевернутая жрица, то пустая карта выпадает в качестве совета.              - Я не силен в таро, - чуть жмет плечами Дима с неловкой улыбкой, - я руны больше практиковал, но если ты, так реагируешь, мне стоит бояться, да?              Мэри убирает карты и сцепляет руки в замок, смотря пристально в камеру, - Пустая карта – это сука, высшие силы, которые решат твою судьбу, может быть, что-то произойдет, что очень сильно изменит твою жизнь. Перевернутая жрица предупреждает о том, что нельзя допускать каких-то необдуманных действий, нужно меньше эмоций проявлять. Говорит о том, что тебе самому страшно принимать решение, что суждения твои неверны и сознание в тумане, - не отводит взгляда ведьма, - карта советует наблюдать за собой, за окружающими и вообще быть начеку и никуда не торопиться, хорошо?              Дима кивает, - да я и так…              - Я вижу, - шикает Мэри, - я, кстати, правда вижу изменения в тебе, - глаза ее тут же хитро заблестели, - причастен ли к этому Олег?              Дима сводит брови к переносице, - О чем ты?              Ведьма приближается к экрану, чему-то улыбается и отрицательно качает головой, - да так, ни о чем. Что у вас за проверка? Что у вас там вообще происходит?              Матвеев пересказывает все произошедшие события, делится впечатлениями, переживаниями и чувствует, как на душе становится спокойнее. Мэри внимательно слушает, кивает, уточняет детали и особо радостной не выглядит.              - Я в шоке с того, что у вас там творится, - прикладывает руки к щекам женщина, - это так страшно. У нас проверки отдела безопасности проходят совсем не так. Что вообще значит, что тебе пытались что-то подселить? Как это? Ты проверял?              Дима спокойно кивает, - У него ничего не получилось, могу гарантировать. Во-первых, мои бесы всеядны, во-вторых, амулет Олега взял на себя едва ли не весь удар и в-третьих, мы с Владом отчитали меня с помощью молитв самой Иродиане. Там не было шансов.               Керро кивает, - Хорошо, а то кто знает, что он там подселить хотел.              Проговорив с новой, но уже ставшей близкой подругой еще пару часиков, оба спешат спать. Работу с утра никто не отменял. К сожалению. А с уликой, он тогда завтра поработает.              В особняке, снова одним из первых Диму встречает Саша. Мужчина крайне обеспокоен и он сразу же протягивает ему кружку готового кофе.              - И тебе доброе утро, - благодарно кивает Матвеев, - Саш, что-то случилось?              - Тебе Олег вчера или сегодня звонил? – сверлит внимательным взглядом голубых глаз брюнета, стараясь залезть к нему в голову, но там только бесы ехидно шипят на него.              - Да, - удивленно кивает Дима, вскинув бровь, - Он мне позавчера ночью отписался, что приехал к родителям, часа в три ночи где-то, потом, вчера ближе к двенадцати дня позвонил, и мы часов до семи вроде разговаривали, потом к нему друзья приехали, и он ушел. Утром в телеге написал, как обычно. А что?              Саша выдыхает и расслабляется, разом обмякнув на своем кресле, - Вот паршивец. Он мне позавчера тоже написал, что приехал, а вчера ни разу не написал и не позвонил, даже на звонок не ответил. Я набирал ему где-то в восемь.              - А, ну, - Дима хлопает пушистыми ресницами, не понимая, чему удивляется Саша, - так там же друзья пришли, а у него еще телефон был почти разряжен, когда мы вечером разговаривали, так что, наверное, на зарядке бросил.              - А перезванивать не учили, - фыркает Шепс. Нет, он не обиделся, конечно, нет. Значит, другу он звонит, а брату даже написать нельзя?!              - Хочешь, я его отругаю, - улыбается Дима, подходя к старшему Шепсу и чуть разминая его сведенные от напряжения плечи.              - Хочу, - прикрывает довольно глаза Саша.              - Хорошо, - посмеивается Дима и вздрагивает, когда в кабинет заваливается Влад.              - Доброе утро, родненькие, - шуршит пакетами Череватый, промчавшись как ураган к своему месту.              - Доброе, - присаживается Дима на подлокотник кресла Саши, взяв в руки недопитый кофе со стола. Череватый. Надо присмотреть за ним.              - Готов сегодня поработать? – обращается к нему Влад, кинув на него быстрый взгляд, ярких глаз, почувствовав чужой на себе.              - А мой ответ что-то изменит? – усмехается парень и тут же получает отрицательный кивок с улыбкой в ответ, - А кто сегодня вообще как работает?              - Мы с тобой и Владом, - подсказывает Саша, а затем коварно улыбается, - а из ОСБ с нами сегодня Изосимова.              Влад сразу морщит нос и теряет несколько поинтов своего настроения. Он хотел с Голуновой поработать. Он ее фанат. А с этой… С этой он уже работал, больше не хочет.               - Доброе утро, мальчики, - входит с приветливой улыбкой на губах Ларионов, - Ангелина в принципе на месте, можем уже ехать.              Дима немного расслабляется, Илюха с ними, это хорошо. С ним спокойней, как и с Сашей, - А Марата и остальных ждать не будем?              - Нет, - отрицательно качает головой Ларионов, - проверяющая уже принесла материалы. Состав утвержден Михеевым, так что смысла ждать нет.              - Хорошо, - подхватывает свой черный, кожаный рюкзак Саша, - быстрее начнем, быстрее закончим.              Чернокнижники перехмыкиваются. Ага, конечно. Закончат они раньше.              На улице, возле служебной машины, всех встречает темноволосая женщина в черном платке с розовыми розами и зелеными листьями под черное длинное стеганное пальто.              - Народница? – обращается к Владу Дима, на что тот кивает.              - Доброе утро, соколики, - приветствует их добродушно ведьма, - меня зовут Ангелина, с вами я заочно знакома. Можно на ты. Успели позавтракать? Готовы работать?              Саша незаметно принюхивается и тут же хмыкает под ухмылку Влада. Альфа. Сколько же у них сильных женщин. Порой ему кажется, что мужчины-омеги встречаются куда чаще, чем женщины-омеги.              - Позавтракали, кто мог, - улыбается Шепс-старший женщине, - к работе готовы. Всегда готовы.              Ангелина улыбается. Ее радует настрой группы, он не такой напряженный, как у прошлой группы.              - Тогда поехали, касатики, - открывает дверь в машину ведьма, - дело у нас с вами сложное и неприятное.              Мужчины галантно пропускают ее вперед, следом в спину подталкивают Диму, за ним Илью и только после них забираются Саша с Владом.              Ангелина просматривает попутчиков и недовольно жует губы, - у нас такое дело с вами, что я не хотела, чтобы в расследовании участвовали омеги, - женщина бросает быстрый взгляд в сторону Димы, - не для них это.              - Поэтому вам и собрали команду из двух альф и человека, - быстро уточняет Илья с легкой улыбкой. Не надо им конфликта как с Голуновой, которая потом все расследование цепляла Матвеева, что плевался ядом, как Череватый и шарахался от нее, в конце уйдя от группы с Викторией за километр, где еще и подрался. Илья тогда чуть не поседел.              Изосимова кивает, - Надеюсь, нервы у всех крепкие, - и тут же цокает языком, снова окинув парней взглядом, - и что ж мне таких молодых-то собрали.       - Справимся, Ангелин, - улыбается Влад, пихая коленом колено Димы, чтобы подбодрить, - если че, Толькиной водкой ранимых будем в чувства приводить. Димка, ты ж к водке нормально?              - Предпочитаю виски и коньяк, - отделывается быстрой улыбкой младший чернокнижник.              - Ох, барин какой, - снова пихает его коленом Влад, - ну извините.              - Прощаю, - чуть расслабляется Матвеев, не чувствуя давления со стороны проверяющей.              Саша улыбнувшись, качает головой, но хоть на мгновение узнает свою команду.              - Спасибо за великодушие, - рассыпается в поклонах Влад, - ножки в благодарность надо целовать?              Дима словно монарх или папа Римский в шутку протягивает Владу руку с кольцом, а тот перехватывает ладошку и смотря ему в глаза целует, заставив того отдернуть руку и потерять краски с лица.              Влад спокойно устраивается на своем месте с видом победителя. Не получится смутить его. Он не знает, что должно произойти, чтобы он растерялся.              Ангелина хохочет в голос с растерянного лица Димы, прижавшего руку к себе. Илья улыбается, опустив глаза, а Саша с улыбкой следит за Димой, за его реакцией и действиями.              Изосимова успокоившись, лезет в сумку за тремя черными конвертами с фотографией, - приготовьтесь, подъезжаем.              Водитель сворачивает вправо и останавливается у набережной. Влад первым выходит из машины, пропускает Сашу на улицу и подает руку Ангелине. Та ее все же с благодарностью принимает.              Дима же тихонечко чихает, рассмешив выпорхнувшего из машины Илью, что проигнорировал руку Влада.              - Простыл все-таки, - журит Саша младшего, так же подавая ему руку, игнорируя все еще протянутую ладонь Влада.              Матвеев же игнорирует обоих, - Да, я тогда не долечился, а потом еще поплавал.              - Температура есть? – уточняет ведьма, обернувшись в его сторону.              - Ночью была, утром практически нет, и я выпил таблетки, - опережает вопросы чернокнижник, кутаясь от холодного ветра, - так что тут?              - Приедем, я тебе трав дам хороших, - смотрит ему в глаза Ангелина и раздает три конверта. Если пришел, значит может работать. Нянчиться не будет.               Илья прочищает горло и достает три шприца, бросая настороженные взгляды на Изосимову, - Подходим по одному.              Ангелина отворачивается, - Болеющему не коли. Температура в противопоказаниях.              Ларионов убирает один шприц, другим же вкалывает по очереди. Влад подмигивает ему. Все нормально будет. Саша же отстранен, всматривается в свинцовое небо.              Три экстрасенса рассредоточиваются по набережной в поисках своих видений.              Влад остановился далеко не отходя от машины, отдавая дары Толику и читая молитвы-перевертыши.               Саша уходит от него в сторону подъехавших родителей жертвы, сразу же всматриваясь им в глаза.              Дима же зажав фото в руках, отходит к воде. Черпнуть стихийной энергии никогда не лишне, к тому же именно в воде, он в последний раз видел свою сущь. Может и сейчас придет?              - За тобой стоит, - раздается низкий голос Александра, обратившегося к матери. Ангелина спешит к нему, нужно зафиксировать каждое видение.              Илья остается возле Влада, но не сводит взгляда с Димы, к которому подоспел следователь, приехавший с родителями жертвы.              - Мертвый омега, - громко объявляет Влад, - мой говорит, сам хотел, да не сам помер. Говорит, - срывается на грудной низкий голос, - так и надо ему. Сам виноват. Говорили не соваться туда. Предупреждали.              - Куда туда? Кто говорил? – записывает каждое слово Ларионов, ненавязчиво направляя альфу.              - Туда, - повторяет Влад, - тусовка не по зубам. Батя говорил. Альфу себе хотел побогаче. Ну и получил.              - Что это значит? – уточняет куратор, снова быстро проверив Матвеева.              - Я не буду это говорить, - неожиданно взрывается Шепс, привлекая к себе всеобщее внимание, - душа не хочет, и я не хочу, - набираются слезами голубые глаза, - все, что вам нужно знать, что его убили.              - Рассказывай, - давит на него Изосимова, - ты на работе и ты расследование ведешь. Не забывай.              - Я потом все в отчете напишу, душа просит родителям не говорить, - стоит на своем Шепс, - я не пойду против ее воли. Нет.              - Саша, расскажите, - роняет слезы женщина, прижимая к губам свои замерзшие, красные руки.              - О себе думай, о здоровье своем, желчный же болит? Удалять надо, а не тянуть. О другом сыне думай, он же беременный у тебя? Ну так и не чурайся, помогай ему! – стоит на своем Саша, вцепившись в плечи женщины, - Он так хочет. Легче тебе так будет. Да и лучше всем. Этого мальчика все, не вернуть уже, - и крепко прижимает к себе убитую горем мать, позволяя прореветься в плечо, - папу с того света вытащил, мог бы разбиться, а уберег же. Он за вами оттуда наблюдает, бережет, отпустите его. Хватит, - и сам всхлипывает медиум.              Влад хмыкает, усмехаясь, и переводит взгляд на второго чернокнижника, - Отойди от края балбес! Опять в воду грохнешься!              А Дима его не слышит, он и сам не прочь сейчас прыгнуть в воду и разбиться о волны, потому что все, что он сейчас видит и чувствует…              - Я не буду это говорить в присутствии родителей, - подает хриплый голос Матвеев с покрасневшими глазами полными непролитых слез.              Влад, кивнув Илье, идет к младшенькому, - Говори, Дим, пришли и спросили, значит готовы.              Дима отрицательно качает головой, - Нет.              - Говори, - тянет Влад, - или оно сожрет тебя.              - Не говори! – требует Саша, уже спеша к нему, - Душа против.              Встав на ноги, Матвеев отворачивается к беспокойной реке и, всматриваясь в серебряные воды, сцепляет руки в замок на задней стороне шеи. Давит. Это все давит на него. Все то, что он видит - давит на него. Вся боль, горечь и чернота. Оно все действительно собирается клубом дыма в груди и прожигает внутренности.               - Дима, скажите нам, - требует отец убитого, хватая его за плечо. Заодно окатывая своей злостью, болью и волнением.              - Руки, - услышав чужое ускорившееся сердцебиение, рычит Влад, предупреждающе сжимая локтевой сгиб мужчины и тот, извинившись, их быстро убирает.              - Дима, молчи, - настаивает Саша, вставая рядом с ним.              - Либо ты говоришь им нормально, либо я говорю, как умею, - ставит условие Влад, - я не буду терпеть как ты. Не хочу, чтобы ради чужого покоя, помогающие бесы раздирали мне горло и голову. Кто они мне такие, чтобы беречь их?              Изосимова кивает, давая на это согласие, а вот Илья хочет забрать Димку и увести его подальше от альф. Че за моду взяли давить на него.              - Дим, прошу тебя, - давит Саша, кладя руку чернокнижнику на плечо, делясь со всей дури своими ощущениями тревоги и беспокойства, боли и вины.              - Дим, ты же чернокнижник, не медиум, тебя их морали не касаются, - стоит на своем Влад, - мой уже говорить начинает.              - Не надо, - смаргивает пелену перед глазами Матвеев и опускается на корточки. Стоять ноги дрожат. Всего слишком много.       - Говори, - кивает Илья, приготовив бланки. Потом будет чаем с ромашкой отпаивать.              - Я дополню, если что, - предупреждает Влад, чтобы даже не пытался недоговаривать, а Саша уходит в сторону, отрицательно покачав головой. Он не будет в этом участвовать.              - Я вижу убийство, мне сложно дышать, - начинает убитым голосом Дима, устремив взгляд в пустоту, - убит не здесь. Я не вижу преследования, но есть другое…              - Изнасилован, - помогает Влад, - неоднократно.              Дима сглатывает вязкую слюну по раздраженному горлу, - умер не здесь. Здесь из машины выкинули.              - Белая лада, - снова дополняет Влад, встав за спиной Димы и от ветра укрыть и поддержать и чтобы в воду не свалился, да и просто, - номера не вижу, сразу говорю. Мужика не знаете, но он вас видел. Он местный.              - Лысый? – уточняет брюнет, приподняв голову, а уловив кивок, спешит опровергнуть, - Он не убивал, он скорее…              - Сутенер, - говорит как есть Череватый, плевав на то, как меняются лица родителей.              - Влад, зачем ты это затеял? – повышает голос Саша, - Чего ты добиваешься?              - Я делаю свою работу, - рявкает альфа грудным голосом, обрывая нотации другого, - продолжай, - грубо бросает он Матвееву, сжимая его плечо, но продолжает сам, сверля взглядом каждого собравшегося здесь, - мы чернокнижники не должны зря перед бесами колени бить да дань им платить. Позвали, значит работать надо, иначе сила не будет давать, а только брать.              - Убийца другой, он, клиент, - все же произносит Дима, прикрывая глаза, - он высокий такой, в очках, глаза голубые, волосы короткие светлые, акцент еще у него.              - Как у меня иногда бывает, - снова дополняет Влад, - а еще у него шрам на коленке и татуха на бицухе, типа вдвшник, но не служил. Мой говорит, при деньгах, но пытается показать что их больше, чем есть. Говорит, заигрался. Нравится ему душить во время секса.              - Подождите, - перебивает чернокнижников следователь с папкой в руках, - вы хотите сказать, омега проститутка?              - Да, - уверенно кивает Череватый.              - Нет, - одновременно с ним отвечает Дима, оттягивая воротник.              - Да как нет-то? – смеется Влад, - Он через стольких прошел, бордель столько бабок с него поимел.              - Нет, - настаивает на своем Дима, - он не сам пришел.              - Он был проституткой? – уточняет у родителей следователь, но вместо ответа получает истерику матери.              - Они не знали, - подает голос Саша, - он пропал три года назад, это убили его только полгода где-то назад.              - Он вообще как будто не понимал, что с ним происходит, - продолжает рассказывать свои видения Матвеев, - я вот на него настраиваюсь и мне все время жарко, коже от одежды неприятно, раздражает, - глаза снова набираются слезами, - живот все время тянет, дышать сложно, на дрожь от любого сквозняка. И запахов. В носу так много запахов. И это… - бледные скулы окрашиваются румянцем, не очень корректно говорить такое при родителях, - вызывало возбуждение, неконтролируемое и болезненное. Вот он вроде бы уже не может, а ему надо.              - Ты течку описываешь, - подсказывает Влад, сжимая чужое плечо крепче, удерживая на краю видения, не давая погрузиться с головой именно в этот фрагмент, - он все время был в состоянии течки, своей, либо искусственно вызванной медикаментозно или наркотиками.              Саша помогает женщине уйти в сторону машины, шепча, чтобы она не слушала. Отец стоит до последнего, а кураторы и следователь хладнокровно пишут все, что говорят чернокнижники.              - Как он туда попал? Где бордель? Что еще можете сказать? – задает направление Ангелина, ожидая многого от молодых людей, - Еще есть такие жертвы?              - Говорю же, не в ту компанию пошел, и вот тот альфа, который ему понравился и увез его, - жмет плечами Череватый.              - Он сутенер или владелец? – уточняет Илья.              - Нет, разовая выгода, - хмурится Влад, - скажи, говорит, долг свой так отдал.              - За наркотики, - четко видит таблетки, чертовы красные таблетки перед глазами Дима.              - Мгм, - поддакивает Влад, - тот его споил, наркоту сунул и отвез, а там много не надо.              Отец прикрывает глаза, и Илья похлопывает его по плечу в знак поддержки.              - Бордель в Москве, как закрытый клуб для своих, - продолжает Влад, замечая, что Дима притих.              А он просто потянул видение дальше. Уж слишком знакомыми кажутся ему эти красные таблетки. Это может быть его сущь, хоть и почерк отличается.              - Жертвы, конечно, еще есть, как минимум еще три пропавшие омеги. Там как воронка, - продолжает Череватый.              Дима же видит другое. Ему не дают подонка с красными таблетками, но показывают любовь.              Череватый чувствует дрожь под руками, и считывает чужое видение, - В этом борделе у него был один постоянник. Брал его тогда, когда у него была именно цикличная течка.              - Влад, не надо, - просит Дима, стараясь закрыть информацию от него, слишком личное, но тот ломает все защиты. Они связаны кровью и теперь он может сделать даже также как Михеев, он ведь понял, как это работает. Влад наоборот глубже опрокидывает младшего в видение и продолжает говорить. А че скрывать-то уже? Пусть знают.              Дима замолкает и теряет фокус зрения, Влад же давит ему на плечи так, чтобы тот сел на колени и продолжает низким голосом озвучивать чужое видение.              - Брал до тех пор, пока тот не залетел. Хотел выкупить, считал истинным, - Влад смеется, - вы бы слышали, как Толька угорает. Не истинные, но тот так хотел, так надрачивал на это, даже что-то нашел, - теряет весь веселый настрой альфа, опустив взгляд на Диму, у которого градом по щекам текли слезы. Вот как. Влад прочищает горло и продолжает, - Выкупить, конечно, не дали, аборт сделали и то перед этим, попредоставляв услуги омеги в интересном положении.              - Хватит, - просит хрипло Дима, которого колотило от дрожи, но Ангелина останавливает всех жестом и велит продолжать.              - Но что интересно, парень-то тоже стал считать того постоянника истинным, поэтому, когда в сознании был, вскрыться пытался, а не дали. Толька ржет, говорит, и убить бы не дали, но что-то вмешалось. Тот, который задушил, он как не своими руками делал, - и тут же бледнеет, почувствовав что-то знакомое.              - Влад, хорош, - прибегает назад Саша, успокоив женщину, - отпусти Диму, работай с Толиком своим. Хватит уже!              - С него считывать классно, - делится впечатлениями Череватый, - тем более, он видит не только свое, но если ты не заметил и то, что ему Толик показывает. Картинка так более полной получается.              - Дим? – обращается Саша к младшему, который снова выпал из реальности, уронив взгляд в землю.              Дима же видит ужасное. Альфе нужен был не омега, а убитый ребенок. Он видит, как фигура в черной тени морока и непрогляда расплачивается золотыми монетами за маленький труп и вершит черный ритуал. Древний и кровавый. Видит то, что лилась древняя кровь, то, что горели кости и кожа мертвых. И все это поглотил огонь. Четыре костра на одном перекрестке. И монотонный удар в гонг. Как приглашение.              В себя его приводит сильная пощечина от Александра, который его тут же обнимает, прижимая к своему плечу, - все-все, выдыхай. Отпускай.              Дима же испуганными глазами смотрит на Влада. Он видел? Он же видел?              - Все, все, - гладит спину, трясущегося от слез мальчишки медиум.              Влад же жмет плечами, - Это все, что мы можем сказать. Фоторобот составят следователи, ловить его тоже будут они. Ну, если хотите, можем наказать? – предлагает Влад, смотря отцу в глаза, - долго по земле точно не проходит.              Отец отрицательно качает головой, - Бог накажет.              Влад хмыкает и бросает смешливый взгляд на Диму, что никак не мог отойти от внутренней дрожи, но старался сгрести остатки самообладания в руки. Слезы же продолжали течь градом. Что это за зверство? Как можно? Этот омега ждал спасения от него. Ждал спасения от первого парня. Рыдания становятся громче. Он маму звал, когда в себя приходил.              - Все-все, - гладит его по плечам Саша, - все закончилось.              Дима отстраняется и уходит в сторону на край набережной, снова к самой воде. Он сейчас успокоится и придет. Успокоится. И придет.              Шепс останавливает рванувшего следом Ларионова, - Нормально все с ним будет. Оставь, - и сам идет к семье погибшего.              Влад же, кивнув Ангелине, берет бутылку воды из машины и идет к младшему. Он довел, он и успокоит.              - Ну чего ты, - приобнимает его за плечи Влад, слушая надрывные всхлипы, - держи, - дает он открытую бутылку воды.              Дима пьет жадно, дрожа от истерики и холода. Он ненавидит это. Ненавидит это ебаное устройство мира, где омеги и женщины пропадают, где их спокойно насилуют, где их так используют. Ненавидит, что и защитить их может только укус альфы, который потом и сам может убить. Да как так-то? Разве природой в них не заложило, не трогать? Не заложило любить? Почему? В голове не укладывается. Как блять можно продать человека? Живого человека. Как можно убить? Как можно взять силой? Почему кто-то дает себе такое право? Какого черта они потом спокойно живут? Почему их особо и не ищут? Почему винят жертв?              Слезы с новой силой обжигают щеки.              - Держи, - тянет в трясущиеся руки подожжённую сигарету Череватый, забирая взамен воду, - крепкая, осторожней.              Дима крепко затягивается и как в пустоту смотрит в воду. Никого же не поймают. Никого же не посадят. Он чувствует это. Знает. Тот, кто сжег эмбрион, тоже будет ходить по земле. Он ради чертового ритуала убил живого человека, он обманул и лишил жизни несчастного омегу. Ради какого-то несчастного эмбриона! Почему их жизни словно разменный материал? Почему к альфам так не относятся? Почему?              - Что думаешь? – всматривается в горизонт Влад, - Поговори со мной, - растирает чужие плечи, - не надо молчать. Хоть по-китайски, но говори.              - Влад, давай сами накажем? Ты же видел все, - дрожит голос Матвеева.              А Череватый улыбается и обнимает младшего чернокнижника со спины, согревая его, - вот это по-нашему. Теперь верю, что чернокнижник. Давай успокаивайся, приходи в себя и всех накажем. И очкастого и лысого и постоянника. Всех накажем, мой хороший.              Дима докуривает до фильтра слишком крепкую для себя сигарету и стирает слезы, - доставай зеркало, - и сам лезет в свой рюкзак, доставая нож и веревку. Они у него сука все захлебнутся.              Череватый оглянувшись, под шумок вытаскивает зеркало, и два чернокнижника начинают свои ритуалы, пока никто не видит.              Ангелина делает вид, что не замечает и всех вокруг озадачивает, чтобы не мешали. А когда возвращаются младшенькие, собирает вокруг себя всех, - Сейчас едем в следственный комитет, там смотрим фото пропавших омег, помогаем отобрать мертвых и живых и тех, кто может быть в этом борделе. Потом будем пытаться найти и увидеть его и хозяев.              Группа молчалива, даже слишком, спорить не сил, ни желания, ни толку.              - Но сначала обед, - старается подбодрить подопечных Илья, открывая дверь в машину.              Мужчины снова пропускают вперед Ангелину, затем забираются сами. Дима, откинув голову назад, прикрывает глаза. Голова болит. Наверное, температура поднялась, понервничал.              Изосимова резко подается к нему вперед и шумно принюхивается, заставив тем самым открыть глаза и взглянуть на себя сверху-вниз, вздернув бровь вопросительно.              - Ты что же, бесовник, как этот? – кивает в сторону Влада ведьма, - чернокнижник?              - Да, - с чувством собственного достоинства, без капли сожаления, страха и любого недовольства этим фактом.              - Ты же лечить можешь, зачем бесня тебе эта вся? – возмущается народница.              - Ближе как-то, - снова прикрывает глаза Матвеев, показывая, что на этом разговор окончен.              - Ох, Димка, зря дар свой растрачиваешь, - шикает ведьма, - детям что оставишь?              - А причем тут дети? – заступается Влад, - Ежели в договоре все прописано и платишь только ты, не родня, ни дети, ни семья, а только ты.              - А если дар унаследует? – щурит глаза ведьма.              - Унаследуют, разовьют, свои силы найдут, за свои грехи сами ответят, - подхватывает Матвеев.              - Ангелина, не знаете, не лезьте, - осаживает давнюю знакомую Череватый, - о своих детях подумайте, вам же тоже расплачиваться придется, как и всем нам. Вот и все.              Саша же снова молчаливо наблюдает за двумя спевшимися чернокнижниками. Как-то подозрительно. Хотя, может оно к лучшему?              

***

             К вечеру Олег вымотан и в крайне поганом настроении. Мать оказалась права, с этим делом точно не разобраться за сутки, как бы он не хотел. В городе орудует маньяк-насильник нападающий на одиноких, юных, не меченных омег. И сегодня они ездили в больницу, к двум жертвам находящимся в коме. У Олега до сих пор руки от злости трясутся, это чудовище их еще и избивает до полусмерти. Поэтому и лица его никто не запомнил. Были и те, кто не выжил.              Людмила Шотовна и ее группа пытаются поймать его уже третий месяц, но вместо этого жертв все больше, а зацепок нет, даже запаха этого ублюдка нет.              - Олег, пошли домой, родные ждут, - касается его плеча мать, а он стоит у подъезда и все не может успокоиться.              - Сейчас покурю и приду, - кивает он ей и трясущимися руками достает пачку крепких сигарет из кармана вместе с телефоном.              Эти омеги такие хрупкие с виду, сейчас лежат в больнице обмотанные трубками и проводами больше них самих раза в два, и не хотят возвращаться в сознание, а эта тварь ходит безнаказанной. Как так? Как вообще поднялась рука? Как в мозгу что-то щелкнуло? Как так можно? Это же омеги. Они же все такие нежные, хрупкие, слабенькие. Злость клокочет в груди. И все, потому что они не меченные. Когда Олег найдет это существо, он его самого в кому отправит.              Из головы просто не выходят эти огромные черные синяки на узких запястьях, кровоподтеки на словно кукольных лицах, монотонный, раздражающий писк медицинских мониторов. Он наверное с ума бы сошел, если бы с его омегой такое случилось. А будь он отцом… Он бы вообще, наверное, отстреливать пошел всех подозрительных…              Ему даже представить страшно, что вот в такой ситуации может оказаться их Лина, она же омега и еще без метки. Тело пробивают судороги. А если Дима?.. Его же часто путают…              Пальцы сами набирают заученный номер, но ответа нет, и это вызывает тревогу на сердце, отчего он быстро набирает брату. Саша должен знать, где он и что с ним.              - Посмотрите, кто обо мне вспомнил, - ухмыляется Саша, приняв видео-звонок.              - Саш, привет, у вас все нормально?              - Как сказать, - жмет плечами Саша, бросая взгляд куда-то за кадр, - у тебя что?              - Пиздец, - честно отвечает Олег, - сейчас стою курю, пытаюсь отойти, не получается. Решил набрать.              - Мы тоже пытаемся отойти, - так же затягивается сигаретой Саша, - Дима, если что рядом, но он не хочет в кадр, - беспалевно переводит камеру с фронтального на общий режим, демонстрируя брату, парня с красными, воспаленными глазами и с сигаретой в трясущихся руках.              Олег видит, как Дима взмахивает рукой, прося передать привет, и альфа внутри скулит, замечая слипшиеся в длинные стрелки, черные мокрые ресницы.              - Привет тебе передает, - все так же разыгрывает спектакль Саша, показывая и то, как вокруг чернокнижника кружит другой чернокнижник. Шепс еле отогнал его от Димы в следственном комитете.              Хотел повторить схему с набережной, отдать видения Толика и считывать все с него, избегая тем самым не самые приятные последствия после призыва. А ведь так и сожрать энергию можно. Он для него как медом намазанный и это не может не беспокоить. А Саша все же обещал беречь и защищать, поэтому и встал стеной между ними. Не подпускал даже когда Диму накрыло второй раз, они там с ним вдвоем слезами умылись. Больно было за пропавших омег, которых даже не искали, а они ведь были где-то рядом.              Волк Олега скалится и рычит, - Да че он, - знает же, что на громкой, - позови его сюда. Пусть сам передаст.              - Слышал? – улыбается Саша, обращаясь к своему любимчику, - Сюда иди.              Олег видит, как Дима быстро насухо вытирает лицо, трет глаза и не знает, что делать с сигаретой. Это заставляет усмехнуться. Да пусть уже покурит. Он не против. Но Матвеев тушит сигарету, а Саша переводит камеру на свое лицо, как раз когда в кадре мелькнуло недовольное лицо Череватого.              - Привет, - тих голос чернокнижника, ставшего за плечом Саши.              - Привет, - ласково и мягко приветствует его Олег, желая оказаться рядом, - ну чего ты? – замечает, как карие глаза набираются слезами.              Саша обернувшись, молча привлекает мальчишку к своему плечу, - дело нам тяжелое дали, Олеж. Очень.              - Нормально, - отстраняется Дима, вытерев под глазами и растянув губы в улыбке, - что ж ты, Саше вчера не позвонил, а? Как так можно, Олег?              Олег округляет глаза, потерявшись в резком переходе, а Саша хохочет, сдержал слово чертяка, - Так я… Я же с тобой разговаривал…              - Вас не ждать? – вклинивается в эфир голос Череватого и Олег видит, как Саша отрицательно качает головой.              - Мог бы после того как друзей проводил, Саше позвонить, - журит младшего Дима, - он же переживает. Ты что пропущенный не видел? Тем более, у нас на час раньше, чем у вас.              - Воу, сорри, - поднимает одну руку вверх Олег, - виноват.              Саша треплет черные волосы и белозубо улыбается, - Вот и у меня защитник появился.              Олег хмыкает, - Тебя обидишь блин.              - Ладно, я пойду, - снова тихонечко подает голос Дима, собираясь смыться от братьев Шепс и забиться у себя в уголок. Нужно подумать. У него такой кавардак в голове и ощущение, что он упускает что-то важное.              - Куда? – тут же недовольно тянет Олег.              - Куда? – одновременно с братом возмущается Саша, - Поехали со мной поужинаешь. Мне одному скучно.              - Меня там вообще сейчас семейное собрание ждет, - жалуется Олег, выбрасывая окурок, - посиди с нами, помоги пережить этот кринж.              - Каким образом? – шмыгает заложенным носом Дима и тут же переводит внимательный взгляд на Олега, - Ты, кстати, как себя чувствуешь? А то я опять разболелся.              Олег вздыхает, поджав недовольно губы, - Кто бы сомневался. Я нормально, а ты таблетки пей. Саш, проследи.              - Хорошо.              - Да я и так их пью, - возмущается Матвеев, - и сейчас выпью, голова болит, поэтому и домой хочу.              - Поужинаем, и я тебя отвезу, - уже тащит младшего к своей машине от особняка Саша, подмигивая Олегу едва заметно.              - Да это же ваша семья, я-то че там забыл, - все еще пытается упираться Дима, но проигрывает.              - Папу ты уже слышал, маму уже даже видел, остались только братья и сестра с их женами и мужьями, - поднимается в квартиру Олег, где сразу же громко объявляет всей свой большой собравшейся разом семье, не давая Диме и шанса сбежать, - Смотрите, я привел Сашу и Диму.              - Привет! – сразу же повышает голос и машет рукой Саша.              - Здравствуйте, - скромно и едва слышно произносит Матвеев, переживая, что его все увидели с зареванным лицом.              Семья отзывается дружным приветствием и все тянутся к Олегу, обнять, поцеловать, что телефон приходится забрать Олегу Григорьевичу, а ему приходится на пару с Сашей всех представлять.              Семья Шепсов для Димы безумно большая и очень шумная, и со стороны кажется очень дружной. Грустная улыбка трогает пухлые губы, жаль, что он знает правду.              Саша паркуется у ближайшего ресторана, открывает дверь младшему и просит заказать что-то сытное на свой вкус, пока он устанавливает телефон так, чтобы их обоих было видно, - садись ближе.              Дима все еще смущается, - да зачем? Я сейчас как назло начну есть и все то рассыплется, то разольется, то я подавлюсь.              Олег хохочет услышав эти жалобы и тоже старается поставить телефон так, чтобы всем все было видно, - Не переживай, я такой же.              - А вы чего не приехали? – спрашивает девушка, чье имя Дима не запомнил. Ну их реально слишком много.              Саша пихает Матвеева коленом под столом и показательно обращается к официанту.              - Так работа, - скромно улыбается парень, - мы же все вместе работаем, всех разом бы не отпустили.              - Ой, Димочка, - подает голос другая женщина, - а вы что же с Сашей и Олегом работаете? Тоже духов видите?              - Почти, - не теряет улыбки Матвеев.              - Дима чернокнижник, - будто хвалится Олег, накладывая себе побольше еды.              - Ух ты, - явно, ни о чем это не сказало восхитившемуся парню.              Дима готов сквозь землю провалиться, а Саша готов подавиться, увидев чужого омегу за столом, возле мамы. Матвееву, кстати, тоже интересно кто это, ведь его единственного не представили.              - Олег? – вопросительно вскидывает бровь Саша, а тот знай только уплетает картошку по-французски.              - М? – вскидывает голову альфа, отвлекаясь от тарелки и наконец замечая Дениса, которого уже весь стол пилит любопытными взглядами, и чуть не давится.               - А что это за очаровательный омега? – интересуется самый старший из детей Шепсов.              - А ты че здесь забыл? – тут же пылит Олег, совсем позабыв об их договоренности с мамой.              - Меня мама твоя пригласила, - хлопает большими глазами омега, - ты что, забыл?              - Олег! – одергивает сына Людмила и улыбается остальным, - Семья, знакомьтесь.              - Не смей, - рычит Олег, чувствуя, как клыки режут десна.               Саша напрягается, но не вмешивается. Лишь взглядом успокаивает всполошившегося Диму. Нормально все.              - Это Денис, и он уверен, что он истинный омега нашего Олега, - женщина кладет ухоженные руки на хрупкие плечи омеги и улыбается.              За столом в Самаре и в Москве воцаряется мертвая тишина. Олег утробно рычит.              - Это не так. Он не мой истинный, он ошибся.              Но семье, казалось, все равно на слова Олега, все взрываются радостными аплодисментами и улюлюканиями. Молчание сохраняет лишь отец, сестра и Саша, который просто хлопает удивленно глазами. Вот это он купидон, конечно. Хотел, чтобы братец просто перепихнулся, а там вон оно че.              Олег смотрит во все глаза на Диму, а тот, опустив глаза в стол, поддерживает общие аплодисменты и одними губами говорит, - поздравляю, - и мягко-мягко улыбается. Олегу аж больно от этой улыбки.              Саша аккуратно сжимает чужое запястье, чтобы не попало в кадр. А Дима… А что он? Слез нет и ладно. Надо уметь радоваться за других.              - Да услышьте вы меня! Ошибся он, у нас даже запахи не сочетаются! И вообще я люблю другого!              - Кстати да, - подает голос старшая и единственная сестра, - странно, что запахи не сочетаются. Как-то странно, карамель и мята с грейпфрутом? Как ты вообще понял, что он твой истинный? – вопрос напрямую Денису.              - А я, - краснеет парень, - а я люблю его с университета. Мы учились на одном потоке. Тогда еще понял, что он мой альфа, хотел признаться, а он в Москву уехал.              - Че за бред? – рычит Олег, - Я тебя даже не помню!              - Я домой, хорошо? – как-то неловко присутствовать на чужих семейных разборках Диме, - Все-таки, очень плохо себя чувствую.              У Дениса глаза слезами набираются, а Олега это бесит, - Че ты сразу ноешь?              - Я отвезу, - поднимается следом Саша, даже не доев.              - Олег, прекрати! Мне больно! – впервые повышает голос омега с карамельным запахом, - нравится тебе или нет, мы истинные!              - Не надо, - слегка улыбается Дима, уходя, - ешь спокойно, я на такси. Напиши мне потом, сколько я тебе за ужин буду должен.              - Да мне плевать, что тебе больно! Ты сам выдумал какую-то чушь и в нее поверил. Твои ожидания и фантазии чисто твоя проблема! – не унимается Олег, за что на него накидываются братья, а мама обнимает разревевшегося Дениса.              - Дим! – окликает его Саша, замечая потухший сегодня окончательно взгляд.              - М? – оборачивается, как ни в чем не бывало.              - Давай осторожней, - просит Саша, садясь обратно за стол. Ему кажется, что он сделал что-то неправильно. А Дима, красавчик, держится отлично.              Матвеев машет ему рукой и спокойно уходит на улицу, ждать серое шевроле, бросив напоследок, - До завтра!              Саша кивает и возвращает взгляд к телефону, где Олег, срывая голос, доказывает родным, что это все бред до тех пор, пока отец не сбрасывает звонок, а самого Олега не загоняют в комнату, как дикое животное, что рычит и готов разодрать чужое горло, лишь бы заткнулся.              Олег мечется по комнате, как разъяренный тигр по клетке, пока на кухне успокаивают рыдающего омегу. Он бы в клочья разорвал, за то что чушь такую несет и главное так нагло, прямо всем в глаза. Вообще ни совести, ни мозгов!              Еще и Дима этот бред слышал. Рык снова вырывается из горла. Если после этого, чернокнижник от него отдалится, он точно убьет эту выскочку. Он уже хотел было набрать ему, но дверь в комнату открывается и на пороге стоит заплаканный Денис с двумя стаканчиками из кофейни недалеко от этого дома.              - Я не боюсь тебя и знаю, что ты полюбишь меня, только дай мне шанс, - протягивает альфе дрожащей рукой айс-американо омега, - давай, пожалуйста, поговорим нормально.              Олег очень старается держать себя в руках и не рассмеяться. Не боится он его, как же. А запах говорит об обратном, - садись, - машет рукой в сторону кресла альфа.              - Это тебе, - подходит к нему ближе Денис, снова протягивая напиток, - я видел у тебя в инсте, что ты часто пил его с тем парнем, с Димой, - и смотрит жалобно своими большими серыми глазами.              Олег из вежливости принимает напиток и снова указывает на кресло. Не надо к нему подходить, и Диму трогать не надо.              Довольный омега усаживается в мягкое кресло, закинув одну тощую ногу на другую и жадно следит глазами за руками альфы.       Олег, хотевший было сделать глоток, замечает пробежавшего мимо черного кота, что запрыгнул на окно и зашипел. Шепс заглядывает в стаканчик и ставит его на стол.              - Почему не пьешь? – бегает по нему взглядом темноволосый парнишка.              - Не люблю такое и тебя не полюблю, - садится напротив Олег, беря эмоции под контроль, следя боковым зрением за теневым котом, что стал деловито намывать мордочку, недовольно взмахивая хвостом.              - Но я видел, что ты пил…              - Мы любим пробовать что-то новое с ребятами, - делится Олег, - и тебе пора переключиться на другого альфу. Я тебя не помню, я тебя не знаю. Не люблю и не полюблю. Мне не нравится твой запах, он меня не привлекает и не возбуждает, не смотря на то, что течка у тебя начнется со дня на день.              Глаза омеги снова набираются слезами, но он молчит.              - Я не знаю, и честно говорю, даже знать не хочу, почему ты меня полюбил, - смотрит прямо в глаза альфа, - тебе не место в моей жизни, там уже есть очень важный для меня человек. Да и пойми одну вещь, даже если мы и правда истинные, истинность не приговор и не гарант счастья, понимаешь?              - Ты же даже не знаешь меня, - все же всхлипывает омега, - почему сразу отказываешь? Может нам стоит хотя бы пообщаться? Может я не хуже того человека?              - А я даже не хочу знать этого, - стоит на своем Олег, - Мне это не нужно. Меня все устраивает, особенно мой человек.              Денис кивает, старается вытереть слезы, - Можем мы хотя бы пообщаться пока ты будешь здесь? Мне правда это нужно.              - Не трави себе душу, - отрицательно качает головой Олег, - не надо тебе со мной общаться, привыкать, привязываться, еще больше разочаровываться. Постарайся наладить свою жизнь, ты ж симпатичный, по любому неплохой парень, м? – все еще держит зрительный контакт Шепс. Он все же тоже не монстр, но с ним сразу надо по-человечески, а не за спиной. Даже если они договаривались встретиться и поговорить, они должны были сделать это вот как сейчас наедине, а не при всей родне.              - Я понял, - разочарованно кивает омега и старается улыбнуться через силу, - можем хотя бы сейчас выпить кофе, который я принес и обняться на прощание?              Олег снова замечает зашипевшего кота спрыгнувшего с подоконника на стол, и он отрицательно качает головой, - тебе пора.               Омега уныло плетется на выход, забывая в чужой комнате даже свой кофе и медленно обувается под тяжелым взглядом альфы.              - А вот скажи, если все же я прав и я твой истинный, что тогда?               - Ничего, - пожимает плечами Олег, - просто тогда тебе действительно просто не повезло.              Омега понятливо кивает и все же не сдержавшись, обнимает альфу за шею, слегка поцарапав его коготками, - Я все же надеюсь, что ты одумаешься.               Олег недовольно закатывает глаза и отстраняет от себя омегу, ещё раз грубо повторяя, - тебе пора, - у него как раз зазвонил телефон.