Скелеты в шкафу.

      Антон вел за руку сестру, на лице той завис страх. Оля молчала, родители всегда оберегали ее от наблюдения своих выходок и от жестоко мира в целом, который мог проявляться в фильмах и даже книгах. Школа для девочки всегда была светлым местом, каким-то чудом она не застала драк и разборок старшеклассников, да и класс у них всегда был дружный. Так что увиденное сегодня повергло ее в шок. Петров переживал за сестру, поэтому решил нарушить молчание. — Оль, ты как? — брат взъерошил волосы девочки. — Не знаю… — Оля молчала и смотрела перед собой почти не моргая в ее глазах стояла ужасная картина, лежащий на земле Семён и нависший над ним Рома с ножом, много брани. А неподалеку сидел ее старший брат измазанный кровью, даже сейчас мелько бросая взгляд на Тошу она видела присохшую к его лицу кровь из разбитого носа. — Не думай об этом, есть плохие люди которые все решают кулаками. — Антон улыбнулся сестре. — Но тебя это никогда не коснется, я всегда буду рядом. — Но Рома не плохой… Я же знаю. — Оля подняла глаза полные слез на старшего брата. — Он обещал защищать тебя… — Что? — Петров остановился и сел напротив сестры на корточки. — Когда ты нас познакомил, я ему сказала что тебя много обижают и он сказал что не даст тебя в обиду! Даже пообещал мне! — девочка горько заплакала от обиды, от всхлипов сестры сердце Антона разрывалось на части, он ненавидел Ромку все больше. — Не переживай, я сам смогу за себя постоять и за тебя тоже — Тоша обнял сестру и посадив ту к себе на плечи, двинулся в сторону дома. Когда ребята зашли домой Карина смерила их тяжёлым взглядом. Ничего не сказав, она взяла Олю на руки и отнесла в ее комнату. Отец из-под газеты оценил побитого сына и хмыкнул, уткнувшись в серые новостные строки. Антон привык к такой реакции со стороны семейства, уже даже не задевало. Поднявшись наверх Петров сходил в душ, переоделся и открыл ноутбук, найдя номер Алисы он нажал вызов. — Привет, Антон. — по ту сторону экрана милым голоском защебетала лисица. — Привет. — тяжело вздохнул Тоша. — Как сегодня прошел твой день? — девушка открыла блокнот. — Если честно не очень. — Петров закатил глаза. — Слушаю. — лиса улыбнулась маской. — Пришел в школу, вдарил тому уроду Семену, разбил его телефон. Меня избил Рома… — последние слова встали комом в горле. — Потом Ромка отжал у меня телефон взамен разбитому. Даже сестрой моей угрожал, урод. Но потом я узнал что он ко мне действительно по особенному относится и это немного охладило мой пыл, просто у него есть свои причины… наверное. — То что поставил жирдяя на место молодец, а насчёт Ромы я бы всё-таки опасалась, мало ли что у этого оборванца в голове. — Алиса сделала какую-то пометку. — Ну не говори так, он довольно классный. — Антон мягко улыбнулся. — Ты сам так считаешь, не ври мне. — лиса хихикнула. Возможно в глубине души Антон так и думал, но откуда это знает врач? — С чего ты взяла? — Петров наклонил голову. — Я же твой психиатр. Вот и все. — девушка пронзительно посмотрела на парня сквозь экран. — Наверное… — Антон смутился. — Так, на чем мы закончили в прошлый раз? На твоей манере поведения, стало лучше? — девушка скрестила руки на груди. — Ну я теперь сам похож на этих уродов. — Тоша тяжело вздохнул. — Разве не этого ты хотел? Стать тем кого ненавидишь? — Алиса склонила голову и глаза пропали в тени маски. — Не думаю. — Петров помотал головой. — Я хотел просто научиться давать отпор, чтобы меня не обижали и отбить у людей желание презирать меня. — Ты не думаешь что твои чувства к Роме, не особо можно назвать любовью? — Алиса придвинулась к экрану. — А чем? — Антон задумался глядя на лису. — Зависть. — врач усмехнулась и вновь что-то записала. — О чем ты? — Тоша напрягся. — Крутой парень, которого все боятся и уважают, ну и ты которого всю жизнь такие люди унижали. Разве это не зависть? — лисица ехидно подмигнула. — Но ведь мне понравился только он, не его дружки. Разве это не повод сомневаться в твоей теории? — Антон улыбнулся. — Но ты же знаешь что Семён просто шестерка, а Бяша за ним хвостом бегает. Вот и ответ на твой вопрос. — Не думаю что ты права, что по твоему любовь? — Петров укутался в плед. — Любви нет, есть только, зависимость, зависть и обязательство. — Алиса потянулась. — Как же родители? — Обязательство или зависимость. — Сестра или брат? — Когда как, иногда обязательство иногда зависть. — А муж или жена? — Ну это же логично, зависимость или привязанность. — Дети? — Обязательство. — Друзья? — Зависть. — Тебя послушать дак ничего светлого в этом мире нет. — Антон фыркнул. — Правильно думаешь. — Но почему зависть к сестре и друзьям? — Тоша лег поудобнее. — Сестра, вот ты обязан ее защищать, чтобы с ней не обращались так же как с тобой, ты хочешь сделать ее жизнь лучше чем твоя, но потом ты начинаешь ей завидовать, ведь она через это не прошла. Вот и все. Друзья? Они всегда нужны для выгоды, нет смысла помогать просто чужому человеку, да и ты бы стал общаться с тем кто тебя хуже? Вот и ответ. — Алиса говорила так, будто это все простые вещи. — Разве ты не должна направлять меня на позитив? У меня депрессия. — Петров вдруг задумался. — А это то чего ты хочешь? Сергей пытался, тебе было плевать, а я говорю правду и ты меня слушаешь. Тебе нравится боль моральная и физическая. — лисица засмеялась. — Что ты несёшь? Ты точно психиатр? — Тоша непроизвольно отпрянул от монитора. — Я несу действительность, не обижайся, я буду говорить помягче, хорошо? — девушка сложила руки в замок. — На сегодня пожалуй закончим, пока. Антон не успел попрощаться, экран погас и в комнату зашла Карина. — С кем говорил? — мать скрестила руки на груди. — С психологом. — Тоша закрыл ноутбук. — Понятно. Что говорит? Новые лекарства не нужны? — мать села на край кровати. В голове у Антона заговорил голос Алисы: «Антоша, ты же помнишь что нам не нужны лекарства? Они делают нас удобным…» — Нет, все нормально. — Петров вздохнул смотря на мать, она явно зашла не здоровьем его интересоваться. — Ты же пьешь лекарства? — женщина нахмурилась. — Да. — ложь, уже около недели Антон не притрагивался к таблеткам, лисица сказала что они не помогают, а делают только хуже, Петров убедился в ее словах, он стал себя чувствовать в разы лучше после отказа от пилюль. — Антон, я проверила твои капсулы, в течение недели не пропало не одной. — женщина хмуро поставила на стол перед Антоном баночку. — Психиатр сказала что мне они не подходят и она выпишет новые, когда убедится в моем диагнозе. Я правда стал чувствовать себя лучше, мам. — Тоша повернулся к матери. — Я надеюсь… — Карина покинула комнату. Антон всматривался в свои каракули развешенные на стене, в какой-то момент серые деревья на холсте зашевелились, словно дуновением ветерка, по бескрайнему полю бежала лисица, яркая словно огонек, она пристально смотрела на своего автора черными бездонными глазницами. Лиса махнула хвостом и все деревья вспыхнули словно сухая трава в летнюю жару, огонь с неистовой силой расползался по комнате, Тоша отпрыгнул от стола, лиса вышла из тетрадного листка и увеличилась в размерах. Встала на задние лапы и подошла к испуганному Антону. Зверь наклонился и принюхался, из пасти послышался до боли знакомый голос Алисы: «Анто-он, ты не должен им верить… Никому из них… Только со мной ты будешь в безопасности…». Блондин зажмурился и наступила тишина. Тяжёлое дыхание Антона и шум ударяющихся капель по стеклу. Что это было? Тоша сполз по стене на пол и зарылся руками в свои волосы. Последовал стук в дверь, в комнату прошла Карина, удивлённая поведением сына. — Ты чего? Опять жар? — мать села на корточки рядом с сыном и потрогал его лоб прохладной рукой. — Ну-ка ложись в кровать. — Антон послушно встал и лег под махровый плед, укутываясь в него. — Телефон твой. — Карина протянула телефон сына, Петров подскочил на кровати испугав женщину. — Ты чего? — Откуда он у тебя? — Тоша дрожащей рукой взял мобильник из рук озадаченной матери. — На пороге лежал, надо же было так выронить, ладно хоть не сломался. — шатенка отряхнула свой фартук и вышла захватив с собой поднос принесённый ранее. Антон внимательно рассматривал прямоугольник с яблочком на задней крышке, будто видел его первый раз. Тоша включил телефон, все настройки были по прежнему сброшены «Если б знал, что он так просто вернёт, не заморачивался даже» — подумал Петров закатывая глаза. Решив порыться в своем «обновленном» телефоне, Антон зашёл в контакты был записал один единственный номер «Ромка», Тоша залился краской и глупо улыбнулся. В его искалеченной душе таилась надежда на то что однажды, Пятифанов отбросит свои предрассудки и посмотрит на Антона иными глазами. В заметках была закреплена запись, Петров боялся ее открывать, но помявшись все же решился. «Тошик, ради своего же блага, держись от меня подальше.» Антона вновь окатило холодной водой реальности. Тоша настолько запутался что не понимал что ему чувствовать, ненавидеть этого взбалмошного зверя или же попытаться стать ему другом? Хотя бы другом, на другое Петров боялся надеяться, но мечтать не переставал. Надо же было влюбиться в больного ублюдка вроде Пятифанова! Ну Антон, как же красивые девочки? Как же Полина? Почему парень то, ещё и психически нестабильный, хотя кто бы говорил, Петров. Карина развеяла момент самобичевания и зашла в комнату. Сегодня она что-то зачастила. — Вот, перекуси немного и выпей горячего чая. — мама заботливо поставила поднос на кровать и села рядом. Антон улыбнулся, искренне. Он давно не видел мать в таком расположении духа, даже закрадывались сомнения, не спит ли он? Голос в голове словно гром среди ясного неба шандарахнул до боли в висках: «Она хочет тебя убить! Не смей!» — верещало что-то не похожее на человека. Тоша схватился за голову и посмотрел в свою тарелку, там копошились десятки опарышей, погруженные в бардовую слизь, а вместо обещанного чая была белая густая жижа, напоминающая… Семен, да именно его выделения. Петрова вырвало на поднос, он перевернул его и словно ужаленный соскочил с кровати. Зажмурив глаза и пытаясь отдышаться, Антон поднял взгляд на мать, та смотрела на него пустым холодным взглядом и вышла в коридор, оставляя после себя холод по всему телу. Петров дрожа сел за стол и достал свой телефон, мобильник имел на удивление характерный запах пота и сигарет. Точнее запах Ромы, Тоша лег на сложенные руки и положил перед собой телефон. Да, его чувства безответны, но они его успокаивали.