Скелеты в шкафу.

      Антон стоял в привычном для себя состоянии, с чашкой кофе и стеклянным выражением лица. Сегодня в школу он надел джинсы и толстовку, надоело ходить в школьной форме, тем более следы крови не отстирывались. Тоша предвкушал новый школьный день, он решил изменить все окончательно. Благодаря терапии Алисы, он понял что не должен быть тряпкой и все это терпеть, он должен дать отпор. Жаль что эта мысль не посетила его раньше. Дождавшись Олю, они отправились в школу. Девочка шла молча, искоса смотря на брата, почему-то он начал ее пугать. — Тоша, все хорошо? — сестра взяла брата за руку. — Чудесно. А что? — улыбка на лице Антона пугала Олю, но она старалась это не показывать. — Нет, все нормально. Если тебя что-то беспокоит, ты можешь поговорить со мной, ты же помнишь об этом? — девочка напряглась. — Конечно. — Тоша проводил сестру до класса. Собравшись с мыслями, Антон вошёл в свой класс. Ловя удивлённые взгляды одноклассников Петров сел на самую последнюю одинокую парту, уткнувшись в свою тетрадь. Семен подошёл к нему со спины. Тоша напрягся, но он помнил что не должен показывать страх. — Ну что очкарик, как здоровье? — Бабурин схватил парня за волосы. — Лучше отпусти, пока я тебе руку не засунул в твою жирную задницу. — Антон посмотрел на опешевшего Семена спокойным взглядом с натянутой жутковатой улыбкой. — Ты совсем ахуел? — Семён ударил парня о парту, разбивая тому нос. Класс ахнул. — Я вроде сказал… — Антон встал из-за парты и из-за разницы в весовых категориях взял в руку стул и размахнувшись ударил обидчика по голове. Тот упал стекая по стене оставляя на зелёной краске, след крови, парень был без сознания. Одноклассники обомлели, никто не решился вмешаться. Затаив дыхание, подростки ждали итога, проснется ли Семён? Или этот удар стал решающим в его короткой жизни? Амбал пришел в себя и заскулил держась за голову. — Да сука, твои видео по всей школе разлетятся сегодня же… — Семён достал телефон из кармана, Антон выхватил мобильник и с дребезгом разбил его о стену. — Ты чего творишь ублюдок? — Бабурин начал подниматься держась за стену, но Петров ударил ему коленом поддых. — Что-то вякнул, свинья? — Антон держал жирдяя за шиворот. — Кто из нас теперь сучка? — Петров улыбнулся. Но в момент почувствовал удар по лицу слева и смачно впечатался в рядом стоящий шкаф, на парня посыпались учебники. — Ты совсем с катушек слетел, псих? — Ромка стоял на парте надменно смотря на парня сверху вниз. Потом спрыгнул и подошёл к Антону протянув тому руку чтобы помочь подняться. — Да лучше быть психом, чем ссыклом вроде тебя. — едкие слова прыснули с уст Петрова, он помнил тот день и ту обиду, он знал что все они одинаковые. Все до единой шавки. В классе воцарилась тишина, даже Бабурину стало не по себе, что же сделает Рома? Чтобы не потерять свой авторитет, он должен как минимум запинать болтливого парня. Но Рома тяжело вздохнул и отвернулся к Семену. — Я же говорю ссыкло… — Антон медленно поднялся, он пожалел о своих словах. Пятифанов швырнул парня в ряд стоящих парт, переломив одну на две части. Рукой достав блондина из завала Рома держа того за грудки, принялся превращать лицо разговорчивого парнишки в фарш. Семён довольно улыбался наблюдая за происходящим. Но ехидство пропало с его лица когда он увидел картину дальше. Антон отшвырнул мучителя двумя ногами от себя и теперь он был сверху, поколачивая авторитетного бандюгана, тем самым унижая его перед классом. Но Петров был не так ознакомлен с драками как Пятифанов, поэтому эту битву проиграл отлетев в угол кабинета. Через полузакрытые глаза Антон видел приближающуюся фигуру, которая в руке раскрыла нож-бабочку. Неужели Роме настолько был важен авторитет, что он готов переступить закон? На поле боя зашла Лилия Павловна, которая опешила от состояния Антона и тут же отправила обидчика в лице Пятифанова к директору. Петрову помогли подняться и Бяша отвёл его в медпункт. По дороге сопровождающий молчал. Но Антон развеял тишину. — Тебя Рома не прикончит за помощь мне? — Петров усмехнулся. — Он не такой, на. — парнишка отвёл взгляд и открыл кабинет медика, заводя жертву побоев внутрь. — Ну привет Антон, опять ко мне? — Елена мило улыбнулась и вооружилась спиртовыми салфетками. Антон вернулся в класс спустя полчаса, преподаватель хмуро посмотрела на него, но ничего не сказала. Усевшись за свою парту, Петров первый раз не был под пристальными взглядами, никто не смел смотреть на него. Лишь Семен сочувственно посмотрел повернувшись и оставил скомканный лист бумаги. Каракули гласили " Ты добился чего хотел, тебя теперь никто не тронет, авторитет тебя сам закопает.» Антон поднял взгляд на Рому, который просверлил его взглядом. Петрову стало не по себе, он дрался с Бабуриным, это не было сложно, но Пятифанов в разы опытнее, тем более теперь за Тошу никто не заступится. Маска уверенности вновь дала трещину. Pov.Рома. Смотря на своего нового заклятого врага, я понимал что теперь должен как минимум превратить его жизнь в ад, чтобы не лишиться авторитета. Когда это все началось? Когда я был совсем мелким, мама сильно болела, а отец пьянствовал. Хотя деньги приносил и на том спасибо, на еду никогда не хватало и приходилось воровать, с рынка или у соседей. Этому меня научил мой дорогой папочка, такой себе навык для ребенка лет пяти не находите? Но выбора не было. В итоге разумеется мой отец сел в тюрьму, не надолго года на три, за кражу. Все это время я тянул семью, мне было семь лет когда пришел на свою первую работу, помогал на стройке, мужики знали моего отца, так что пожалели. Мать пошла на поправку, она работала в каком-то магазине, я помогал там на складе. Все наладилось, а потом вернулся отец. Родители моих звали Ольга и Павел, это для понимания если что. Дак вот, когда мой драгоценный папаша вернулся, дома начался полный треш, мать тоже села на стакан и пахал я один, а из-за того что рос я парнем не мясистым так сказать, часто огребался. Родители к моим двенадцати годам на меня окончательно забили, да и я устал батрачить на их бухло, поэтому жил я как беспризорник. Научился драться и понял одну вещь, чтобы выжить в этом мире придется идти по головам. Получать образование и прилежно учиться, это было не для меня. Потому что денег и времени не было, учеба давалась легко, но чтобы окончательно прогнуть под себя эту жалкую деревню мне пришлось многим пожертвовать. Я ненавижу трогать слабых, ведь сам таким был, поднять руку на девушку это вообще для меня ненормально. Когда мой так называемый папаша первый раз ударил маму, я был слабым и не смог толком заступиться, но сейчас когда он вернется из очередной тюрьмы, я смогу дать ему отпор. Перескочил немного, дак вот. Мне четырнадцать лет, меня боится весь район и уважает, ведь живу я по принципам и понятиям. Если я потеряю свой авторитет, то не смогу обеспечить матери нормальное будущее, я накопил денег и закадировал ее, но отец все испортил. Мама сорвалась опять бросила работу и начала бухать. Сейчас мне шестнадцать, отец в тюрьме, мама встала на ноги и работает, почему я не иду на работу? Да потому что я привык к лёгким деньгам, если я потеряю свой маленький бизнес, то потеряю все. Возможно для вас мои причины глупые, но поставьте себя на мое место, у меня было ужасное детство. Я жопу рвал карабкался к тому кем сейчас являюсь, я могу нагнуть любого человека в этом селе и в соседних, у меня всегда есть поддержка и финансовая составляющая. Это чуть все не рухнуло после появления Антона. Черт, этот парень вызвал странные эмоции, он на кота похож которого хотелось забрать домой. Я привык помогать слабым, которые мне не должны конечно, но этому я действительно хотел помочь, поддержать. Да я переживал за него, как он там на больничном? Как у него самочувствие? А когда я пришел в тот день и увидел ту ужасную картину… Я мог прямо там избить Семена до полусмерти и прижать к себе дрожащего парня обещая никогда не отпускать, но Бабурин знал чем давить. Он два года был моей шестеркой, это знали все, если бы он пустил слухи, то мой бы авторитет пошатнулся, ведь он был ко мне приближен и мог слить реальную правду, а пиздит он или нет разбираться бы мало кто стал и не факт что я бы смог это в моменте изменить. Черт, я хотел выбросить Петрова из головы, сегодня когда я увидел его состояние, я понял что с ним что-то не так, надо было его успокоить… Но черт, вот почему он не следит за языком? Теперь я должен превратить его жизнь в ад, чтобы не потерять положение в обществе. Тоха, прости меня. Я грустно посмотрел на будущий объект своих издевательств. Но он оказался очень неплох, если бы физическая подготовка была получше, он бы спокойно меня победил. Pov. От третьего лица. Антон смотрел на мимолётные взгляды Ромы и не понимал что в голове у этого парня? Петров сверлил взглядом тетрадь и как прозвенел звонок, быстро собрался и выбежал из класса. Было принято решение подождать сестру у ворот, чтобы не столкнуться с троицей. Но планы изменились, когда Оли не было уже больше двадцати минут. Антон пошел на территорию школы с надеждой на то что парни не стали его ждать и ушли. Но картина нарисовашаяся перед входом в школу заставила Тошу задрожать. Сестра стояла в окружении Бяши, Семена и Ромы. Девочка держала за руку Пятифанова, так как успела ему доверится. Интересно если бы не их нынешние отношения смогли бы Ромка и Антон также спокойно гулять? А показывал ли короткостриженный тот вид с гаража своими друзьям или Петров был единственным? Заметив Антона, сестрёнка подбежала к брату и крепко обняла его. — Тоша! А Ромка рассказал что вы договорились в мяч поиграть, поэтому мы тебя ждали! — девочка улыбнулась и повела Антона за руку даже не подозревая о настоящих намерениях шайки. Парни молча оценили взглядом подошедшего Петрова, Рома улыбнулся девочке и шепнул ей что-то на ушко, та задорно побежала в школу вприпрыжку. — Ну что, готовь бабки за телефон нашего друга? — Пятифанов оскалился и скрестил руки на груди. — Ну или в противном случае, может пострадать кто-то маленький и доверчивый. — какая низость, приплетать в разборки ребенка, Антону стало мерзко от мыслей что у него могли появляться чувства к кому-то вроде этого ублюдка. — Какие же вы уроды… — Петров цыкнул и достал из кармана свой телефон, пошарив в настройках он сбросил все данные и протянул Пятифанову. — Действительно низко — преплетать ребенка, который видит в тебе друга, ублюдок. — Тоша фыркнул с отвращением посмотрев на свой бывший предмет воздыхания. — Следи за базором, Тошик… — Рома фыркнул убирая новенький телефон себе в карман, а Семену протянул свою потертную Нокиа. — Ты серьезно? — Бабурин взял кнопочный телефон. — Да он твоих внуков ещё переживет. — Рома плюнул под ноги парня — Свободен. — Рома махнул парням рукой и прошел мимо Антона. — Ты спустишь, уроду базар? Обмяк совсем? — Семён ехидно усмехнулся в спину предводителя, тот дернулся повернувшись к Антону и ударил того, разбивая нос, поваливая на землю. Пятифанов посмотрел на смеющегося Петрова с некой болью в глазах. — Кто чья, шестерка Пятифанов? — Тоша заливисто засмеялся вытирая кровь с лица. Рома резко опустил ногу на живот лежачего. — Завались… — Рома надавил не со всей силы, контролируя удар, но Антон откашлял капли крови и не перестал усмехаться. — Ромка… Это что? — Бабурин засмеялся протягивая телефон экраном к бывшему владельцу. Пятифанов вздрогнул в его лице читалась паника, Антон обратил на это внимание и тоже замер смотря полуразмытым взором на жирдяя. — три номера? Бяша, Тоша и мама? Вы реально долбились что-ли? — на лице амбала расплылась улыбка, он это преподносил не как обычный записанный контакт одноклассника, а как нечто мерзкое. Подозрения Бабурина подхватила толпа зевак собравшаяся вокруг побоища. — Ублюдок… Ты на кого пасть посмел разявить? — Пятифанов сделал пару угрожающих шагов в сторону зачинщика конфликта. — Совсем ахренел кусать руку которая тебя кормит, свинья?! — Рома ударил жирдяя поваливая того на землю. — Чтобы я Ромка Пятифанов отчитывался перед какой-то мелкой сошкой, сука?! — короткостриженный был взбешён словно дикий зверь, у которого отобрали кусок мяса. Парень уткнулся коленом в горло Семена и приставил умело раскрытую нож бабочку к глазу Бабурина. — Ещё хоть одно слово в мой адрес, и тебе будет сложнее выбирать между вилкой и сам знаешь чем, усёк?! — у Пятифанова будто встала шерсть дыбом, наступила гробовая тишина разбавленная всхлипываниями Семена и его извинениями. — Прости, Ромка… Тупо пошутил, прости меня! — толстяк заливался слезами и дрожал. Антон смотрел словно заворожённый на происходящее, с такой злобой Пятифанов напирал на одноклассника. Рома избивал Антона, но не было такого напала, сейчас смотря на бушующего зверя Петров понимал, что его не просто так бояться даже в соседних деревнях. Тоша нервно сглотнул. Рома повернулся к Антону. — Вали, пока до тебя дело не дошло. — прыснул ядом вожак. Петров послушло подскочил забирая из толпы напуганную сестру и быстрым шагом скрылся в гуще леса. Пятифанов слез с жертвы и протянул тому руку чтобы помочь подняться. Все сверили их молчанием, в глазах людей читался страх, но редкие перешептывания уловимые острым слухом Ромы заставили парня вновь взбеситься. — Я не трогаю слабых. Вы видели этого ботаника? Кожа да кости, что он мне сделает? — Рома развернулся но в спину прыснул знакомый до боли язвительный голос Катьки. — Ага, только на той неделе ты отпинал ему подобного и ухом не повел. А на этого парнишку, боишься косо посмотреть, да-да. Может и правда есть тайна, Ромка? — Катька засмеялась и ее подружки подхватили гогот. — Вот же бабы… — Пятифанов усмехнулся и повернулся к толпе, все замолкли, но с лица учительской дочки не спадала улыбка. — Ты думаешь, у вас ебало не разлетается? — Рома сделал шаг вперёд и толпа охнула. — Только тронь меня! Я все маме расскажу! Ты хоть знаешь что такое мама? — Катька испуганно отступала но колкости свои не забывала вбрасывать. — Вот же сучка… — короткостриженный напряг кулак до белых костяшек, а потом резко расслабился и расплылся в улыбке, вспомнив что-то достаточно интересное. — Не советую тебе, на меня пиздеть, ударить не ударю, но я тоже знаю твой секрет… — Рома сложил руки в сердечко и лицо Кати побелело. Она первый раз не улыбалась так ехидно как раньше, она была напугана? Не театральная игра как обычно, а действительно настоящий животный страх. — Вот и поговорили. — Пятифанов махнул Семену с Бяшей и они скрылись за поворотом, оставив сплетницу в оцепенении.