***
Жизнь пошла иначе, когда он вышел из тюрьмы. Меня снова атаковала депрессия и чувство бесконечной тревоги. Мне снятся странные сны, где он надо мной надругается, а потом пытается убить, втыкая кол мне в шею. Я часто просыпаюсь в слезах, а моя жена пытается меня утешить. Какая жалкая женщина. Успокаивает взрослого мужчину из-за того, что ему приснился кошмар. Но я уже не помню ту роковую ночь, это кажется таким странным… Я думал это будет самый яркий момент в моей жизни. Но, видимо от стресса и шока, я всё забыл напрочь. Почему-то я надеялся, что это воспоминание будет дорого мне стоит. Сегодня я снова выйду погулять в парк.***
Сара Кеннеди необычайно красива. Сара Кеннеди навсегда отразилась в моей памяти. Сара Кеннеди теперь никогда не оставит меня в покое. Эта измученная женщина хочет вернуться. Что я должен сделать?***
Мои ноги просто отказывались идти дальше к квартире, когда он смотрел на меня на расстоянии лестничного пролёта. — Позволь мне увидеть тебя снова… У меня снова начало темнеть в глазах. Опять он, он нашёл меня, он не оставит меня! Я упал на лестнице. Я уже даже не пытался двигаться. Я лишь старался запомнить этот момент, ведь он мне будет дорог. Так? Но он просто ушёл.***
Наблюдая за серыми массами в небе, я пил кофе. Я же писатель по натуре. Я всегда хотел написать книгу, где описываются только эмоции. Но я никогда не был настолько чувственным, чтобы передать это. Иногда я задаюсь вопросом, чувствителен ли я вообще. Да, я чувствую эмоции, но насколько я могу их понять? Насколько я преисполнен в совершенном себе? Можно ли вообще прописать себе личность? Можно ли создать индивидуальность? Стать кем-то другим, быть отнесенным от своей первоначальной судьбы… Вот в чем я копаюсь. Как же моя душа горит забыть прошлое. Сара Кеннеди. Чего ты от меня хочешь? Моя жена смотрит на меня, качая на руках нашего мальчика. У этой женщины просто нет радостного лица из-за мешков под глазами и морщинами в столь юном возрасте. Такая измученная, но такая любимая.***
Я никогда раньше не думал, что он захочет меня достать. Зачем ему это? Столько лет прошло… Это месть? Что он от меня хочет? Моя жизнь намного отличается от его, теперь нас связывает только прошлое… Что если прошлое стимулирует его на сталкерство? Или же я настолько сильно засел у него в голове? А пока я прогуляюсь по парку.***
Демоны достаточно коварны, они хотят вас поглотить полностью. Наблюдая за процессом вашей деградации, он смеётся и приговаривает про себя, что этот мир будет его. Но как же не грешить, когда даже Бог не в силах нас удержать нас? Наше самолюбие оказалось высшим наказанием. Уверенность в своём совершенном сознании не даёт тебе никакого права власти. За тобой всегда следят. Ты — ориентир на свою же судьбу. А судьбу твою колеблет дьявол и Бог. Молитвы для защиты от всепоглощающей тьмы не существует. Можно лишь вылизывать старые раны. Но даже этим ты никогда не спасёшься от своего мрачного конца. Кто ты вообще такой, чтобы решать дела внеземные? Неужели ты действительно думаешь, что человек — существо совершенное? Совершенству нет предела. Совершенство абсолютно не имеет границ. Совершенства, как и свободы, невозможно достичь. Ведь их проблема в том, что они не имеют начала и конца. Пойми суть дьявола и он поймёт тебя, как существо несовершенное. Пойми же его религию, почувствуй его законы мира на себе. Окунись же в мрак его деяний, чтобы он принял тебя без убийства твоего. Начни же верить высшим потоком духовной энергии будучи на земле. Давай же составим истинный проповедник, где будут указаны все прихоти мира высшего. — Ты допустила ошибку. В комнате, где горела одна свеча сидела молодая девушка и записывала слова на неизвестном языке. Над ней всё время стоял склоненным взрослый мужик, держащий острый кинжал в правой руке. — … — девушка замялась, — Но где же? — Тебя никто никогда не услышет. Ты должна сама призвать внеземную энергию… Но этому не суждено сбыться, — мужчина хлестнул своим оружием по рукам девицы. Та истошно закричала. — Не приходи больше писать проповедник. Ты слишком цинична и глупа… Ты ведь не понимаешь главной цели нашей группы? — … — Просто запомни, что дальше Бога ничего нет.***
Я смотрю на него и понимаю, что мне очень хочется довести его до точки невозврата. Он не заслужил находится там, где сейчас существует. Грешник, что живёт моментом никогда не будет иметь смотреть на будущее. Я хочу лишить его глаз, чтобы он наконец-то понял зачем ему дали жизнь. На что ему глаза, когда он и так давно ослеп? Ненависть и интерес к нему заставляет меня чувствовать себя виновным. Правильно ли я делаю, что решаю судьбу этого человека? Он уже отплатил за всю свою глупость и наивность в настоящее, так зачем мне его добивать? Но я всё же хочу лишить его глаз. Когда он опять придёт в парк, я прослежу за ним. Я хочу, чтобы он почувствовал страх. Я хочу, чтобы он понял, что его дом далеко не крепость.***
Она всё чаще и чаще приходит ко мне по ночам. Я уже привык. Теперь я даже жду её прихода. Это абсолютно невыносимые видения. Она не хочет прекращать поедать мой разум. Ей нужно своё. Ей нужна жизнь. Сара Кеннеди всегда являлась ко мне в обычном белом платье. Её глаза уже долго время были опухшими от слёз, а на лбу очень четко вырисовались морщины от гнева. Пухлые щёчки Сары отобрал голод радостных эмоций и чувств. Она абсолютно прозрачная внутри. Но я не могу ее прочесть. Я словно слепой в такие моменты. Словно между нами стоит невидимая стена, что заграждает путь к понимаю Сары. Ее взгляд всегда направлен налево. И, словно оттуда дует сильный ветер, её волосы, как волны, летят по воздуху. Сара всегда босая. Она не боится непроглядной белой полосы под ней. Она не боится безграничного пространства. Она не боится свободы, она её ненавидит. Сара одинока, как и при жизни. Эта пустота копается в ней уже много лет. Когда она замечает меня, я стараюсь сделать максимально жалостливый вид. Колени трясутся, душа ноет от одной мысли, что я смотрюсь со стороны без стыда. А это чувство наполняет меня каждый день. Словно ложась спать я анулирываю это. И снова в течение бодрствования коплю его. Отвратно. Сара всегда просит одного — найти ей компанию. Меня, своего убийцу, как друга она не воспримет никогда. Это же я её затащил ее в белую комнату без стен и каких-либо границ. Именно поэтому, разговаривая с ней, я стараюсь быть как можно дальше от Сары. Её взгляд, который рано или поздно сфокусируется на мне, агрессивен. Мне страшно. Тело сжалось, пальцы на ногах стараются ещё больше вжаться в землю, а на руках в ладонь, оставляя красные следы. Появляется тонус в животе, по ногам словно течет ток. Душа трепещет в мольбах о спасении, но уже никуда не деться. Сара рядом. И она всегда просит одного.***
Я иду по мокрым улицам города. Недавний дождь мешал мне прогуливаться по парку. Я очень устал. Руки сами опускаются. Ни работать, ни отдыхать — ничего не хочется. Я могу только прогуливаться по старому парку. Два года назад, возвращаясь домой, я впервые прошёлся по этим зелёным дорожкам. Тогда я понял, что это моё место. Этот парк то место, в котором мне самому хочется расправить грудь и вдохнуть побольше воздуха. По телу бегут мурашки от прилива чистого кислорода, а мозг начинает работать более усиленно. Даже картинка перед глазами становится ярче. Но сейчас я размазываю лужицу по асфальту. Дышать уже сил нет. Я словно эта лужа. Размазываю себя по асфальту… Эх, нет, так быть не должно. Наверное надо начать снова читать книги. Всё же они всегда помогали мне оставаться в рассудке. Ноги уже тоже не особо держат. Я сел на ближайшую лавочку. Она была очень холодной и мокрой. Но встать и идти домой желания нет. Он снова наступает на лужу. Неужели он думает, что я его всё это время не слышал? Я уже знаю, что он абсолютно везде. Я схожу с ума.***
Страх исчез. Осталась лишь напряжённость, которая сподвигнула меня сегодня открыть бутылку водки вместе с соседом, прокуренным стариком, который в жизни преуспел только в рекорде по сдаче бутылок в обмен на мелочь. Смотря на него становилось противно всем, я не исключения. А позвал я его именно поэтому. Чтобы противно от себя же стало. Шла четвертая рюмка напитка. Я уже стал ощущать себя своим соседом. Таким же существом не от мира сего, которое никто бы не пожелал видеть в своём доме. Весь грязный и вонючий. А главное без пары зубов и с нескладной речью. Я пока ещё не такой. Шла уже седьмая рюмка, но для моего сегодняшнего товарища уже давно даже не десятая. Я стал видеть его, свою боль и переживание, в окне, хотя живу достаточно высоко. А сосед включил музыку прошлого поколения и в состоянии полного безрассудства начал будить своими навыками пения и танцев всех соседей. Это ещё больше сводило с ума, потому что я понимал, что своего сталкера вижу только я один. И лучше бы это уже была правда. Не выдержав этого, я быстро ретировался в ванную. Старая деревянная дверь скрипнула и я снова увидел его. Сука, он стоял прямо передо мной с ножом в руках! Я моментально хлопнул дверью обратно, отшатнувшись и прижавшись к стене. В голове размыто играли песни пьяного соседа и острый звон. Я не мог понимать, что реальность, а что нет. Я не мог сказать себе, что это было просто дурное видение.***
Я провинился перед своей женой за лишний шум и гуляния на этой неделе. Обычно я ей пишу обычные записки, чтобы из-за её слез не проснулись наши дети. Эта женщина довольно эмоциональная. Если она прочтет записку утром, то она сумеет сообразить, что кричать не стоит. А при виде меня ее чувства почему-то обостряются, и она начинает ныть о нескончаемой любви ко мне. Записка имела такое содержание: Ещё раз осмыслив свое поведение, я пришел к выводу, что преследовать меня этот случай будет нескончаемо долго. Возможно даже мне придется рассказать об этом своим детям, в знак осуждения себя. Во мне загорелись чувства стыда и отвращения ко многим. Это очень странное ощущение. Как будто бы весь мир против моих мыслей, против моих действий, против моих решений. Хоть я и во многом не прав, но я человек и мне свойственно осуждать других за то, что они не такие, как я. Обсуждать человека, как понятие живой гармонии в природе сейчас не в тему. Но я не могу просто так держать чувства в себе. Я понял, что высшее чувство — искренняя радость за счастье и любовь другого. Это верх моих принципов и желаний. Мои размышления привели к тому, что я просто осуждаю людей, не имея собственной полноценности в рамках счастья, как чувства неизбежное. Открытая неприязнь порождает грусть, грусть позже передается как вирус, распространяясь на других. Этим люди блокируют возможность почувствовать искреннее счастье за другого человека, а то и за себя. Зная, что тебе, моя жена, и так тяжело живётся, я без доли сомнения решил устроить неподобающее поведение в нашем доме. В свою защиту можно сказать, что сделано было это на эмоциях, не подумав. Я совершенно не вспомнил о глубине человеческой души и пространственный спектр эмоций в ней. Честно признаваясь, заявляю, что не оставил времени на раздумья над твоим прошлым и логическим анализом твоего психического состояния через цепочку фактов, которые можно было легко узнать, чтобы узнать как же тебе будет плохо от моих осознанных действий. Это обстоятельство ещё больше заставляет мою душу покрываться дрожью. Неистово неловко мне это сейчас писать. Я решил, что не смогу выразить свои извинения правильно. Я должен был это чем-то заменить достойно. Я нашел способ, как видишь, я рассказал ход моих мыслей и чувств. Не имею я достаточно опыта, чтобы раскрыть всю душу перед тобой в словах. Но я хочу, чтобы ты хотя бы понимала как бьется моё сердце от волнения и бесконечного чувства вины и отвращения не только к окружающим, но и к себе. Я не могу полноценно перенять на себя твою сторону, сторону жертвы, чтобы понять тебя полностью. Я не могу узнать, что ты ощущаешь, как бьется твое сердце, и как пульсирует твоя голова. Подозреваю, что мои предположения будут далеки от реальности. Но с одной стороны это даже хорошо для моих новых познаний в чувствах людей. Я не хочу показаться странным, такие чувства глубокой задумчивости проявляются у каждого. Я лишь написал про это. Мои извинения не могут принести полный покой твоим обсуждениям в мою сторону. Я сделал всё, на что были способны мои навыки понимания людей. Прости меня.***
Бог не любит тебя, он лишь оценивает твою душу строго объективно. Бог нас создал, но он — не твоя мать. Ты никогда не сможешь попросить его обнять тебя или погладить по головке из-за того, что ты упал. Дьявол не хочет нас насильно переводить на свою сторону. Ему достаточно наблюдать за стадом голодных людей. Ведь им нужна власть, деньги и обожание. За этим скрываются более тяжкие грехи. Но об этом смертные узнают уже после своего конца. Если есть конец, то есть и начало. И наоборот. Но пока конец и начало существуют в этом измерении, то мы не смеем нарушать здешние правила и уж тем более от них отступить. Дальше Бога нет ничего. — Записала? А теперь выучи это. Тебе пригодится, когда будешь расплачиваться за грехи.***
Когда монетка проходит через горло в желудок, она может застрять. Особенно у малышей. Когда он задыхался, я ничего не мог с этим поделать. Я лишь представлял, как она будет счастлива. Сара Кеннеди желает лишь одного. Найти себе друга. Вернуть себе сына обратно. Я исполнил ее желание. А моя жена смотрит на меня со слезами на глазах. Опять она плачет. Такая жалкая. Но такая любимая… Сара Кеннеди. Я люблю Сару Кеннеди. У меня есть она.***
Проводя генеральную уборку дома, я протирал старый шкаф с какими-то книгами, которые не читал никогда в жизни. Сам шкаф был черного цвета. Когда я нашёл маленькую камеру у стенки одной из полок, то задумался о суициде. Ведь он смотрит на меня. Он видит меня. Зачем мне жить под прицелом? Зачем бояться? Надо всего-то стать на эту табуретку. Всё было уже подготовлено заранее. Я уже давно устал. Мне трудно жить с ним. Я чувствую его взгляд на себе. Я не клоун, я человек. Теперь меня уже больше никто не увидит…Милый Кавех, что же ты наделал…***
О смерти своего бывшего товарища я узнал довольно скоро. Он сам выколол себе глаза. Хайтам оказался слабее, чем я думал. Но сейчас мне не до этого. Посетив могилу сына и Рухи я в последний раз решил прогуляться по пустому парку. Сегодня очень важный день для меня. Деревья вокруг шепчут мне идти домой, но я их не уже не слышу. Я принял решение. Я принял свою собственную веру. Я знаю, что делаю. — Дальше Бога нет ничего, — говорю я главному служивцу этого места. — Да, — не задусываясь отвечает мужчина и тут же с ужасом вздрагивает. — Что ты делаешь со своими глазами, Кавех? — Если я забыл себя самого, если я вершил судьбы других, то зачем мне глаза? Ведь дальше Бога нет ничего.