«Неожиданная находка»
Дорогие читатели, предлагаю вам отвлечься от новостей о начавшемся Турнире Трех Волшебников и слегка разбавить нашу «светскую хронику» появлением на горизонте всеми забытой экс-подружки Гарри Поттера. Думаю, вы уже догадались, что речь идет о мисс Гермионе Грейнджер? Да, пожалуй, самая неудачливая участница «Золотого Трио» бросила всё и устроилась преподавать зельеварение в Дурмстранге. Кажется, эта древняя школа стала оплотом для бывших студентов Хогвартса, которые не смогли обустроить свою жизнь в магической Великобритании. Вы можете помнить, что бывший осужденный Пожиратель смерти Драко Малфой, неожиданно оказавшийся двойным агентом Ордена Феникса, также строит карьеру (если это слово применимо для человека, потерявшего власть и активы древнего рода) в «северной» школе. Но, если вы вдруг хотите освежить память, то напомню, что у меня есть бестселлер — «Потерянное наследие двадцати восьми», доступный к покупке во всех книжных магазинах. И если с мистером Малфоем всё относительно понятно, то, что заставило мисс Грейнджер сменить страну и отказаться от скромной должности в больнице Святого Мунго, остается загадкой. Но существуют ли действительно неразрешимые загадки для нашей редакции? Скитер бы клыки подточить. Совершенно беззубо. Это не могло не радовать Грейнджер, которая и думать забыла про эту пустую статью уже через пару часов. И если Рита полагала, что сможет задеть Гермиону очень некомплементарной фотографией, на которой она что-то жевала за праздничным ужином, то журналистка просчиталась. А что она там выяснит? Ничерта она не выяснит. Врачебную тайну никто не отменял, да и колдомедики, по большому счету, ничего из Грейнджер вытянуть не смогли. Поэтому — пусть развлекается. Почему-то совершенно не хотелось обращать на это внимание. Тем более, что с приходом новой рабочей недели, и времени решительно не оставалось на подобную чепуху. Кажется, Гермиона неожиданно для себя обнаружила, что навряд ли смогла бы преподавать в Хогвартсе. Потому что студенты, прибывшие из её родной школы, разительно отличались от здешних. Ноль дисциплины. Решительный ноль. — Вот скажи, как можно повлиять на вас, а? — раздраженно спросила Гермиона, расхаживая взад-вперед в общей гостиной вечером очередного непростого дня. — Буду рад, если ты внесешь конкретику, Грейнджер, — Малфой посмотрел на неё поверх очков, занося руку с пером над одним из своих пергаментов. — На слизеринцев. Эта хогвартсовская парочка лишит меня последней нервной клетки, — Гермиона нахмурилась и наконец остановилась. — Сегодня они умудрились взорвать гербицид. У меня весь кабинет провонял слизью флоббер-червя. — А я всё думал, что за запах, — Драко ухмыльнулся, бросив на неё короткий, насмешливый взгляд, и сделал пометку в каком-то свитке. — Пять «экскуро», Малфой. Пять! — Гермиона оттянула ворот рубашки и, приблизив нос вплотную к ткани, втянула ноздрями воздух. Ни драккла она не чувствовала. Возможно, уже просто принюхалась к специфическому «аромату». Она всплеснула руками с досады и уперлась ладонями в спинку кресла. — Я скоро превращусь в Снейпа. — Перестанешь мыть голову? — Драко снова посмотрел на нее с легкой улыбкой, выгнув бровь. — Очень смешно, — скривилась Грейнджер и, обойдя кресло, села в него, оказавшись напротив удобно устроившегося на диване Драко. — Эти студенты не воспринимают меня всерьез, да? — Гермиона, они — дети в чужой школе, которые уедут в конце учебного года и не вспомнят, как зовут здешних преподавателей, — скучающе ответил Малфой, пожав плечами. — Вероятнее всего, они ничего не воспринимают всерьез. — Замечательно, — Грейнджер раздраженно сдула со лба прядь волос. В конце концов, он — её курирующий преподаватель. Настало время для советов. — Ну давайте, профессор, подскажите, что мне делать. Я не вынесу очередного практически-сорванного-урока, трансфигурирую их в бладжеры и отправлю в полет до Хогвартса. Обещаю. Драко весело хмыкнул, обреченно свернул пергамент и, положив его на подлокотник, закинул ногу на ногу. Выражение его лица стало задумчивым. Годрик, он, кажется, правда хотел ей помочь. — Для начала — не ставь их в пару. Дай им в напарники дурмстранговцев, — он сложил руки в замок и посмотрел на неё. — Наши студенты ценят свои места и не дадут запороть задание, данное преподавателем. — Твой вариант бескровный и, полагаю… действенный, — Гермиона сглотнула. Её вдруг стала невыносимо раздражать та мысль, что она не дошла до этого сама. — Только не начинай думать, что ты плохо справляешься, — Драко закатил глаза, будто читая её мысли. — Просто я работаю чуть дольше тебя, вот и всё. — Спасибо, — Грейнджер не стала спорить и лишь облегченно выдохнула. Возможно, придет время, и она сама научится мыслить как педагог. Когда-нибудь. Тихую гостиную наполняли лишь звуки потрескивающих поленьев в камине, который стали топить с приходом холодов, да тихий шелест бумаги, что стойко выносила все перлы из домашних заданий студентов. — Свидание, — вдруг послышался спокойный голос Малфоя, нарушающий — или дополняющий? — уютную обстановку. — Что? — Гермиона, вздрогнув, вопросительно посмотрела на него, округлив глаза от неожиданности. Ей же это не послышалось? — За совет. С тебя свидание, — повторил он, кажется, избегая смотреть на нее и хмуря брови. — Нормальное, человеческое свидание. — В школе? — Грейнджер чуть улыбнулась, наблюдая за тем, как он поправляет очки. Ей показалось, или он действительно слегка волновался? — Я что-нибудь придумаю, — ответил Драко, пожимая плечами и, наконец, переводя на неё взгляд. — Ну так «да» или «нет»? — Да, — просто ответила Гермиона. Мерлин, на что она только что согласилась? Ладно — переспать с ним, ладно — обсудить сложности и последствия войны. Но свидание, драккл бы его подрал. Да, между ними что-то происходило. Да, взрослые люди должны такое обсуждать. Вот только как ощущать себя действительно взрослой, если на самом деле ты никогда и не была на этом «человеческом свидании»? Ни разу. Малфой просто кивнул, а Гермиона вдруг заметила, как с его мыщц слетело напряжение. Если до этого его губы были поджаты, плечи образовывали прямую линию и вообще, казалось, что он весь состоит из углов, то сейчас Драко аккуратно откинулся на спинку дивана, расслабившись. Почему-то она не смогла продолжать смотреть на него и перевела взгляд на бьющийся за окном усик плюща: он будто стучал в стекло и просил впустить его в теплую комнату погреться. Грейнджер почувствовала какой-то иррациональный груз ответственности. Если Малфоя волновал её ответ, значит, ему действительно не всё равно.***
Гермиона перечитывала заинтересовавший её абзац из «Магического права Великобритании», услужливо доставленного для неё совой из «Флориш и Блоттс», уже в шестой раз. К сожалению, она едва ли могла найти достаточное количество времени в течение рабочей недели, чтобы хорошенько вникнуть в особенности процедуры пересмотра обвинительных дел и приговоров. Визенгамот будто специально очень сильно расстарался, чтобы обывателю было действительно сложно разобраться во всех хитросплетениях прав и ограничений волшебников. Одно утверждение начисто стирало смысл предыдущего, образовывая болезненный круговорот статей и законов. Бюрократическое Круцио, не иначе. Но, мантикора её сожри вместе с каждым кудрявым волосом, если она не разберется в этой чуши. Или она — не Гермиона Грейнджер. Хотя, конечно, было тяжко. Из пучины «верховный суд магов Великобритании допускает…» и «Визенгамот не оставляет для осужденного права…» её выдернул настойчивый стук в дверь. Гермиона нахмурилась и, заложив закладкой нужную страницу, убрала увесистый том в выдвижной ящик тумбочки. Так уж вышло, что в это время, пожалуй, только один человек мог стучать в дверь её спальни. Человек, из-за которого она, собственно, и пыталась разобраться в мудреном законодательстве. Человек, которому она ни слова об этом не сказала. Вот когда найдет что-то стоящее — расскажет. А сейчас Грейнджер просто распахнула дверь, за которой и вправду стоял Драко. Ворот его теплого черного пальто был поднят, и весь его вид, в целом, совершенно не соответствовал времени суток: сейчас все уже должны были находиться в своих постелях. — Привет, — сказала Гермиона, пребывая в легком недоумении. — Не передумала насчет свидания? — надо сказать, как-то уж слишком серьезно спросил Малфой. — Сейчас? — Грейнджер неуверенно хохотнула, упирая руку в дверной косяк. — Я надеялась, что ты предупредишь хотя бы за пару дней. — Я привязан к погоде, — Драко спрятал ладони в карманах пальто и пожал плечами, чуть раскачиваясь на пятках. — Ну, хорошо, — рассеянно сказала Гермиона, оглядываясь. — Пятнадцать минут? — Малфой выгнул бровь и, наконец, чуть улыбнулся. — Щедро, Драко. Ты — настоящий джентльмен, — Гермиона приподняла уголки губ с некоторым укором. Да уж, мечта любой девушки — собраться на свидание за четверть часа. — Теплее одевайся, — Малфой одарил её насмешливой ухмылкой и отступил от двери, которую Грейнджер поспешила закрыть, прищурив глаза. Пусть она и уколола его тем, что выделенного на сборы времени было ничтожно мало, но, на самом деле, процесс занял у нее не более нескольких минут: всего то сменить пижаму на джинсы и свитер да накинуть на плечи теплую куртку. Кажется, даже Драко был удивлен, насколько быстро Гермиона снова оказалась в общей гостиной, готовая… в общем-то, не очень понятно, к чему именно. — Пошли, — спешно сказал Малфой, открывая перед Грейнджер массивную дверь гостиной. Всё, что ей оставалось — лишь безропотно проскользнуть в проём. Гермиону съедало любопытство: оно будто зудело под кожей. — Куда мы идем? — осторожно ступая по коридору, спросила Грейнджер. — Было сложно найти такое место, чтобы я мог сказать, что это сюрприз, — негромко сказал Малфой, опережая её и беря за руку, вынуждая теперь следовать за собой. — Но всё же — сюрприз. Гермиона весело улыбнулась, ускоряя шаг, чтобы поспевать за своим провожатым. Они миновали главный коридор и выскользнули за пределы замка. На выходе их встретили прохладный поздний вечер и абсолютно чистое небо над островом. Месяц, плывущий белой лункой ногтя, светил ярко, бликуя на темных окнах Дурмстранга. — Этим должны заниматься студенты, но никак не преподаватели, — насмешливо шепнула Гермиона, будто боясь, что, говори она чуть громче, её голос набатом разнесется по пустому полю. — Всем по возможностям, Грейнджер, — просто ответил Малфой, продолжая прокладывать им путь по подернутой изморозью земле. — Считай, что мы наверстываем упущенное. — Я, знаешь ли, правил и в Хогвартсе нарушила прилично. Что будет, если нас поймают? — Гермиона аккуратно ступала по каменистому спуску. Даже несмотря на то, что она знала, что он ведет к бухте у тюленьего острова, вряд ли могла свободно ориентироваться здесь в темноте. — За нарушение режима — небольшое наказание, думаю, — а вот Малфой, в свою очередь, шел вполне уверенно. — А за то, что мы… — Грейнджер осеклась, пытаясь подобрать слова. Они — что? В самом-то деле. Драко замедлил шаг и, обернувшись к ней, ухмыльнулся. — За «мы» — понятия не имею. Не думаю, что были прецеденты, — он покачал головой, продолжая неспешное движение «спиной вперед». — В любом случае, в правилах нет ни слова о… «мы» между преподавателями. Да и про Лунда с Мари не знает только слепой. Гермиона с сарказмом прыснула. Ловко, Малфой. Вроде и просто её передразнивал, а всё же обошел любые определения. Наконец они дошли до бухты, а Грейнджер не могла даже предположить, чего еще здесь не видела и где мог скрываться пресловутый «сюрприз». Но Драко продолжал уверенное движение к берегу. Но вдруг — пришлось прищуриться — девушка смогла рассмотреть небольшую лодку, пришвартованную у кромки моря. — Ты серьезно? — Грейнджер сбавила шаг, потянув Малфоя за руку. — Вполне, — его лицо озарял тусклый свет молодого месяца, который рябью отражался и на поверхности воды. — Ты хорошо управляешь этой штукой? — Гермиона с недоверием покосилась на Драко, пока он выпустил её ладонь и вполне уверенно забирался в суденышко. — Ну, конечно, куда мы без грейнджеровского занудства, — Малфой покачал головой и вытянул руку, будто приглашая её присоединиться. — Давай, я же пил твои таблетки. Гермиона улыбнулась, сунув сжатые кулаки в карманы куртки, неспешно приблизилась к лодке и наконец вложила ладонь в его руку. Не без помощи Драко она все же взобралась внутрь, преодолевая необычно высокий борт и чувствуя, как опасно качается судно. Долго не думая, Грейнджер присела на некое подобие скамейки почти по центру, крепко держась за край лодки. Ничего она, по большому счету, сделать не могла со своим скептицизмом: самым предпочтительным видом передвижения для Гермионы всегда были ноги. Но лучше уж лодка, конечно, чем романтические полёты на метлах, например. Мерлин упаси. Драко занял место на скамье в носу судна и взмахнул палочкой, приводя в движение два весла по бокам от кормы. Гермиона огляделась и не смогла сдержать улыбки: мало того, что на море сегодня был штиль, даже несмотря на слегка кусачую прохладу, так на дне лодки и скамейках были бережно разложены теплые пледы. — Как видишь, ничего страшного, — усмехнулся Малфой, упирая локти в колени и наблюдая за тем, как Грейнджер рассматривала тюлений остров, мимо которого они теперь плыли, огибая утёс. — Знаешь, я всё ещё думаю, как всё это получилось, — улыбнувшись, сказала Гермиона, качая головой. — То, что ты мне доверяешь? — Драко откинулся спиной на деревянный корпус судна. — И это… и вообще всё, — Грейнджер пространно провела рукой между ними, чуть хлопая согнутыми коленями. — Ну какая была вероятность, Малфой? — Вероятность? — он удивленно посмотрел на неё, кажется, вполне готовый вступить в спор. — Если верить в вероятности или какую-нибудь чушь о родстве душ — вряд ли бы мы сидели здесь. — А во что надо верить? — Гермиона выгнула бровь. — В обстоятельства, Грейнджер, — он довольно снисходительно улыбнулся, вполне себе по-малфоевски, будь он неладен. — В безнадежных случаях достаточно одинаковых обстоятельств. — Это как в больнице: дружба между пациентами, которые долго лежат в одной палате? — Гермиона улыбнулась, подпирая рукой подбородок. Ей нравились такие разговоры. В них рождались смыслы. — Да, — Драко кивнул и отзеркалил её позу. — Или в хосписе. Грейнджер нахмурилась от такого, не самого приятного сравнения, а Малфой насмешливо улыбнулся, видимо, довольный этой проведенной параллелью. Девушка отвела взгляд, вглядываясь в полумрак. Хоспис. Смешно, но она уже давно не чувствовала себя настолько живой. — Куда мы плывем, Драко? — Гермиона вдруг опасливо покосилась на небольшую арку в скале за его спиной. — Я же сказал, что это сюрприз, Грейнджер, — он закатил глаза, взмахивая древком, отчего весла чуть сменили угол, заставляя судно встать носом точно по направлению к зияющей дыре в каменном массиве. — Малфой, я… — Гермиона сглотнула, прикрыв на секунду глаза, понимая, что они неумолимо движутся к пещере. Холодной пещере с каменными стенами. Скорее всего очень похожими на стены подземелий в древнем поместье Блэков. — Вот чёрт, — негромко ругнулся Драко, внимательно смотря на неё и, кажется, понимая, откуда взялась эта настороженность. Вероятнее всего, это читалось в том, как Грейнджер сжимала пальцами край лодки. — Ты боишься… — Мне некомфортно, — наверное слишком резко перебила его Гермиона, пресекая на корню возможность приписать ей страх. Годрик упаси, нет у неё клаустрофобии. Просто… это действительно некомфортно. Малфой остановил движение вёсел и поджал губу, смотря на неё. Его размышления заняли минуту, во время которой Гермиона чувствовала себя по меньшей мере неблагодарной свиньей, которая напрочь разрушила старания человека. А он ведь для неё старался, в конце концов. Драко протянул ей руку. — Иди сюда, — спокойно, но настойчиво сказал он, выжидающе смотря на неё. Грейнджер несколько раз моргнула и вдруг осторожно приподнялась с места, не решаясь отпустить край судна. Пара аккуратных шагов, от которых их лодка покачнулась, и Гермиона вложила свою ладонь в его протянутую руку. Малфой бережно потянул её на себя, чуть разворачивая так, что девушка оказалась между его широко расставленных ног и теперь чувствовала спиной размеренное дыхание под его грудной клеткой. Её голова легла на плечо Драко, и Гермиона ощутила крепкую руку, обвивающую её тело чуть ниже груди. — Закрой глаза, — успокаивающий голос Малфоя прошелестел где-то в районе уха. — И попробуй еще раз мне поверить. Грейнджер чуть нахмурилась, но всё же подчинилась и опустила веки, сосредотачиваясь на звуках, с которыми маленькие волны бились о корму, наверняка взрывясь аккуратными гейзерами. Как только она это сделала, лодка снова пришла в движение с еле ощутимым толчком. — Всё будет хорошо, ладно? — можно было легко услышать улыбку в его словах. — Драко… — нерешительно начала Гермиона, отчетливо видя, как под веками становится темнее, и слыша, как слегка стихает шум моря. — Скажи, чего боишься ты? Он немного помолчал. Еще бы. Такие вопросы… они невероятно сложные. Навряд ли, на самом деле, подходящие для первого, прости господи, свидания. Но такая уж у них на данный момент выстроилась парадигма общения. — Глобально — неизлечимой болезни, которая может сожрать меня за пару месяцев. Или того, что я превращаюсь в одинокого бездетного старика со слабоумием, — голос Малфоя вдруг приобрел себе в напарники эхо. — А так… не знаю. — А того, что мне всё же не понравится свидание? — Грейнджер улыбнулась, с толикой удивления понимая, что она, на самом деле, не видя, чувствует, как что-то бликует у неё перед глазами. — Мне было бы это некомфортно, — с усмешкой в голосе передразнил её Драко. Ощущения, надо сказать, были странные. Страшно не было, потому что Гермиона неожиданно почувствовала тепло, будто они оказались не в гроте, а в какой-то вполне себе уютной оранжерее. Даже воздух был специфическим: влажный и явно на десяток градусов выше, чем снаружи. Под веками Грейнджер отчетливо видела всполохи света. Она уже готова была спросить, но Малфой её опередил. — Можешь открыть глаза, — негромко сказал он, убирая руку с её тела. Гермиона снова послушалась. Тысячи мелких лазурных огоньков мгновенно опалили роговицу. Мерлин, такое количество причудливых источников размытого света было неожиданным. С потолка каменного грота повсюду свисали тонкие нити с десятками нанизанных на них крошечных голубых искр. Островками яркий свет то погасал, то взрывался вспышкой снова, отражаясь на поверхности воды. Гермионе вдруг подумалось, что они находятся внутри чьего-то исполинского Патронуса. — Что это, Драко? — удивленно спросила Грейнджер, наконец обретая дар речи. Неожиданно Малфой потянулся к карману пальто и выудил из него небольшой клочок пергамента. — Арахнокампа люминоза, — медленно прочитал он и перевел взгляд на Гермиону, которая в недоумении повернула к нему голову. — Что? Я знал, что ты спросишь. Не думаю, что я в состоянии это запомнить. Грейнджер рассмеялась, чуть стукнув его ладонью по колену, на что он легким движением притянул её назад так, что она снова удобно расположила голову на его плече. — Вообще-то это какой-то там вид комаров… — с ответным смешком отозвался Драко. — Лунд? — продолжая улыбаться и рассматривать причудливые нити светлячков, спросила Гермиона. — Лунд, — подтвердил Малфой её догадку о том, кто рассказал ему об этом гроте. — А ему — Хансен. Притащил их в этом году из Новой Зеландии и теперь поддерживает здесь определенную температуру, чтобы сохранять эту живность круглый год. Странный тип. — Мне кажется, сложно работать с животными, если их не любишь. Поэтому, ничего странного, — Гермиона цеплялась взглядом за каждый огонек, переливающийся всеми оттенками голубого. — Мерлин, это действительно очень красиво. — Да, красиво, — он аккуратно перекинул её волосы на одну сторону, видимо, чтобы её беспорядочные кудри не мешали ему. Не мешали ему, что, Гермиона? На тебя смотреть? Брось. Она вдруг прыснула от этой мысли. — Что? — спросил Малфой, чуть покачивая ногой. — Ничего, — Грейнджер, продолжая тихо посмеиваться, расстегнула куртку и покачала головой, отчего огоньки зарябили у неё перед глазами. — Просто до меня только что дошло, что на своем первом, как ты выразился, «человеческом» свидании, я сижу в костюме недополярника, а не в красивом платье, например. — Это укол в мою сторону, что я не повел тебя в ресторан? — Гермиона слышала, как Драко улыбался. — Подожди. Правда, первом? — Правда, — Грейнджер просто кивнула, закусив губу. — И — нет. Навряд ли какой-нибудь ресторан сможет сравниться с этим местом. Это вообще больше похоже на сон. А учитывая то, что у меня бывают проблемы с восприятием реальности… Гермиона прикусила язык. Годрик, куда её понесло? Лишняя. Лишняя информация. Лишняя информация, которая с шустростью пикси вылетела из её рта, а Малфой, пользуясь ловкостью ловца, явно успел поймать её за хвост. — Что значит, проблемы? — недоумевающе отозвался он, насколько могла видеть Гермиона, на полпути останавливая руку с зажатой между пальцев неприкуренной сигаретой. — Забудь, это сейчас неважно, — она прикрыла глаза, ругая себя за оплошность и необдуманность своих собственных слов. — Важно, Грейнджер. Мне важно, — просто ответил Драко, всё же поджигая сигарету невербальным Инсендио. Гермиона чуть приподнялась и повернула голову, вглядываясь в его лицо. Спокойное, и сейчас такое уверенное. Интересно, так происходит всегда? Со всеми? Это будто… падать. Падать в человека, теряя ранее непоколебимые точки опоры. Она смотрела в его глаза, в которых отражались многочисленные светлячки, но даже несмотря на это, они казались чуть расплывчатыми, как галька на дне моря. Но Грейнджер будто видела в них источник света. И на секунду, на ничтожную долю секунды, ей подумалась, что если она действительно видит этот свет, то ничего плохого с ней уже и не может произойти. Это ощущалось так, будто в кромешной, пугающей тьме у нее в руках вдруг оказался детский маггловский фонарик. И с ним было так теперь просто смеяться над всем хтоническим злом, которое по обыкновению скрывалось в сумраке. — Драко, ты когда-нибудь сомневался в том, что Орден победит? — не удосужившись откашляться, чуть хрипло спросила Гермиона. — Да, — после небольшой паузы ответил Малфой, делая неспешную затяжку. — И… что бы ты сделал? — Грейнджер склонила голову, наблюдая, как в воздухе рассыпаются клубы дыма. Драко внимательно посмотрел на неё, кажется, не горя желанием отвечать. Возможно, она влезла не на ту территорию. Интересно, сколько им понадобится времени, чтобы нарисовать собственную карту деликатных тем, вычленить слова-детонаторы, чтобы успешно обходиться без них? Или, напротив, применять как секретное оружие. Драко неприятно ухмыльнулся и провел по губе большим пальцем руки, в которой между средним и указательным тлел огонек такого неправильного для этой обстановки красного цвета. — Боюсь, Уизли был прав, — Малфой смотрел на неё с вызовом, будто говоря: «не обольщайся на мой счет». — Думаю, я остался бы с победителями. И, в конце концов, выбрал бы себя, Грейнджер. Гермиона еле заметно кивнула, задумчиво прикусив нижнюю губу, будто хотела услышать именно это. Черт, да это и было именно то, что она хотела услышать. Девушка полностью развернулась, держась за край их суденышка, уперев колени между ног Драко. Грейнджер легко вела рукой по лацканам его пальто, неспешно доставая пуговицы из петлиц, пока Малфой наблюдал за ней и размеренно курил. — Здесь очень тепло, — тихо сказала Гермиона, проходясь раскрытыми ладонями по его грудной клетке, чуть сминая ткань черной водолазки. — Думаешь? — с поистине ледяным спокойствием спросил Драко, кажется, даже не шевелясь. Грейнджер снова кивнула, смотря Малфою в глаза. Уцепившись пальцами за драповый ворот, она приблизилась к его лицу, чуть чиркнув кончиком своего носа по его. — Давай закончим с рассуждениями на сегодня, — Гермиона приподняла уголки губ, неспешно мазнув большим пальцем руки по его острой скуле. Не дождавшись ответа, она поцеловала Малфоя в уголок губ, лишь боковым зрением замечая, что он испепелил остаток сигареты, и через пару секунд после почувствовала, как руки Драко скользнули под её расстегнутую куртку, уверенно расположившись на талии. — Мне нравится, как ты меняешь тему, — еле слышно сказал он, выдыхая Грейнджер в губы, чуть сжимая ткань её свитера. — Но… здесь? — А что, аристократы не занимаются сексом нигде, кроме спальни? — Гермиона улыбнулась, скользнув губами на его подбородок. Малфой негромко засмеялся, запрокинув голову назад, а Грейнджер не постеснялась воспользоваться ситуацией и проложила дорожку мокрых поцелуев по его кадыку, оттягивая ворот водолазки. — Из меня уже давно аристократ, как из садового гнома вейла, — хрипло заключил Драко, пробираясь пальцами под шерстяную ткань её свитера. — Вот и помолчи, — насмешливо сказала Гермиона, уже добравшись губами до его уха и слегка прикусывая мочку. От этого касания Малфой гулко выдохнул и притянул её, усаживая на свои бедра, игнорируя легкое покачивание судна. — Ты всё время командуешь, Грейнджер, — заметил Драко, перехватывая инициативу и уже мягко втягивая в рот тонкую кожу на её шее. — Мне кажется, ты не очень… — Гермиона резко выдохнула, почувствовав, как прохладная рука Малфоя, скрытая под тканью её свитера, скользнула на грудь, оттягивая край белья, — … против. — Согласен на компромисс, — сказал Драко и, мазнув языком по её подбородку, наконец поймал губы Грейнджер, воруя тихий стон. Гермиона выгнула спину, прижимаясь ближе, и нетерпеливо оттянула лацканы его пальто. Драко, не прерывая поцелуй, придерживая её за талию, помог им избавиться от верхней одежды. На пол лодки опустились и его пальто, и куртка Гермионы. Его руки вернулись под свитер Грейнджер, и она снова довольно простонала, чувствуя расходящиеся по коже волны возбуждения. Но неосторожное движение ноги — и доска под ними издала не самый приятный скрипучий звук. Гермиона, тихо посмеиваясь, оторвалась от Драко, бросая оценивающий взгляд на скамью. Всё же ситуация была на грани веселой глупости и безрассудства. — Ты сама это затеяла, — усмехнулся Драко, вновь сминая её губы, не очень-то, надо сказать, противясь. Да и плевать на «ситуацию», если нужно. Если хочется. Именно здесь, под сводом ярких огней «каких-то там комаров», в теплом гроте и в окружении спокойного моря. На этой хреновой, Годриком забытой лодке. Упиваясь смешанным дыханием, его податливыми губами и вибрирующим на кончике языка желанием, Гермиона неспешно заскользила ладонями по мужским плечам, торсу, животу, скрытому под черной тканью. Еще несколько дюймов вниз, и она уже ощутимо проходилась пальцами по ширинке штанов Малфоя, отчего сам он только углубил поцелуй, повышая градус их близости. Не было сил тянуть, потому что Грейнджер давно призналась себе, что очень хотела снова ощутить его в себе с той ночи в отеле. И это желание было сродни огню. А огню, как известно, плевать. С ним нельзя договориться. Он просто поглощает всё на своём пути, пока ты его не обуздаешь. Гермиона подцепила пряжку ремня и уверенным движением расстегнула его под гулкий выдох Драко в её губы. Возможно, тот самый огонь сжирал не только её. Руки Малфоя уже требовательно сжимали её ягодицы, когда Грейнджер, расстегнув молнию на его брюках, оттягивала резинку боксеров, желая коснуться. Когда она достигла своей цели, Драко прикусил Гермиону за нижнюю губу, непроизвольно подаваясь навстречу её руке, и негромко сказал: — Это нечестно, Грейнджер, — он завел пальцы за пояс её джинс. — Сними. Гермиона улыбнулась и, опираясь рукой о его колено, соскользнула с бедер Малфоя, выпрямляясь между его широко разведенных ног. Драко подался вперед и, так непривычно смотря на неё снизу вверх, сам потянулся к пуговице на её джинсах, мучительно медленно вытаскивая её из петлицы. Гермиона завороженно наблюдала за тем, как он тянет вниз замок. Она чувствовала его пальцы через ткань и это было невыносимо. Но даже этот тягучий момент не шел ни в какое сравнение с тем, как Малфой, приподняв её свитер, припал губами к коже чуть ниже пупка. Грейнджер закусила губу, закрыв глаза, и опустила руку на его голову, взлохматив платиновые волосы, пока Драко мокро целовал её бедренные косточки, оставляя влажные следы, неспешно подтягивая вниз её джинсы вместе с бельём. Каждый мокрый след, оставшийся после его губ, легко ловил температурный контраст пусть и с тёплым, но все-таки ночным, пещерным воздухом. Гермиона чудом смогла удержаться на ногах, когда почувствовала легкое касание языка внизу живота и то, как Малфой стал спускаться ниже, разнося по телу тягучие волны удовольствия. Он вдруг отстранился, а Грейнджер издала недовольный стон, распахнув глаза и переведя на него взгляд. Драко усмехнулся, крепко придерживая её за бедро, наклонился и помог Гермионе освободиться от обуви, попутно стягивая болтавшиеся в районе колен джинсы. — Так лучше, не находишь? — Годрик, этот голос должен быть вне закона. Потому что Грейнджер вдруг почувствовала, как плавится только от его хриплых ноток. Стоять перед ним, полностью одетым, так, ловить его возбужденный взгляд со скачущими в зрачках голубыми огоньками, оказалось куда более интимным, чем Гермиона могла вообразить. Драко провел ладонями вверх по её ногам, что-то негромко шепча. Когда следом за его прикосновениями по коже стало разливаться тепло, Грейнджер непроизвольно улыбнулась. Согревающая магия. Как будто ей и без этого не было жарко. Особенно, когда Малфой с легким нажимом отвел в сторону её бедро, заставляя инстинктивно упереться ступней в край такой нестабильной сейчас лодки. Драко снова подался вперед, уже свободнее проходясь языком между её половых губ, отчего Гермиона выгнулась, пытаясь отчаянно схватиться за его плечи, до которых, блядь, не доставала. И, Годрик, как же неожиданно распаляло ощущение того, что её равновесие сейчас очень условное и держится лишь на том, что Малфой сгреб в кулак её свитер на боку, проходясь пальцами второй руки по клитору, да на том, как она сама сжимает его волосы на макушке. Когда его пальцы оказались внутри неё, Гермиона издала несдержанный стон, эхом пронесшийся по каменным стенам. — Господи, — на выдохе шептала Грейнджер такое несвойственное ей слово и ещё что-то неразборчивое, отвечая практически на каждый толчок его руки, на каждое движение его губ и языка. Неудивительно, что при совокупности всех факторов, ей потребовалось совсем немного времени, чтобы лишиться возможности твёрдо стоять на ногах, рискуя просто-напросто упасть за борт. — Подожди, — кое-как выговорила Гермиона, слегка оттягивая Малфоя за волосы. — Я… Договорить она не успела, слава Годрику, Драко всё и так понял. — Держу, — негромко сказал он с явной смешинкой в голосе, действительно придерживая её за талию, пока она опускалась вниз. Без лишних слов Гермиона наклонилась к Малфою, чтобы поймать его влажные губы и нащупать руками край его штанов, требовательно поддевая ткань. Драко приподнял бедра, быстро подхватывая её настрой и стаскивая брюки к щиколоткам. Он чуть откинулся спиной на деревянную поверхность носа лодки, утягивая Гермиону в поцелуе за собой, проходясь пальцами по её подбородку. Грейнджер оторвалась от его губ и, смотря в глаза, аккуратно опустилась на его член, помогая себе рукой. Они задержались в этом обволакивающем облегченном выдохе, разделяя его на двоих. — Черт, — тихо выругался Малфой, перемещая руки на бедра Гермионы, сжимая кожу, будто помогая сделать первый неспешный толчок. — Драко, — шепнула она возле его губ, вновь неспешно поднимаясь и опускаясь вниз, давая им обоим привыкнуть к близости тел. Грейнджер выпрямилась, упираясь руками в его грудную клетку, так нечестно скрытую под водолазкой. Но такие уж у них сегодня правила игры. Взгляд Малфоя был будто с поволокой, но она всё равно цеплялась за него, как за точку опоры, уверенней двигаясь на его бедрах. А он смотрел. Смотрел за её движениями, кажется, упиваясь каждым. Не выдерживал, пытаясь подмахивать тазом, насколько позволяло положение. Гермиона улыбнулась, ускоряя темп. Какие там согревающие чары. Они сами, казалось, вполне успешно излучали волны тепла, как маггловский обогреватель. Пока рука Драко гуляла под её свитером, сжимала грудь, пощипывала сосок, звуки их близости разносились по гроту, смешиваясь со скрипом лодки. Минуты растягивались, обволакивая их разгоряченные тела. Хотелось прожить каждое мгновение, каждую секунду одного на двоих дыхания, единения. Грейнджер чувствовала, что больше не может сдерживаться. Пара толчков, и по телу разлилось тепло, расходящееся вспышками по коже. Она уперлась лбом в грудь Малфоя, кажется, сильно обхватывая его коленями по бокам. Было сложно поддерживать прежний темп, поэтому Драко, положив руки на её бедренные кости, сам несколько раз приподнял и опустил её на себя. Гермиона услышала, как изо рта Малфоя вырвался облегченный стон, и расслабилась в его руках, на ощупь целуя, кажется, нижнюю челюсть, пока он крепко держал её на себе. Его сердце стучало в грудной клетке, заглушая сейчас для Грейнджер любые сторонние звуки. — Тебе… нравятся лодки, я запомню, — через пару минут, которые потребовались для того, чтобы перевести дух, со смешком сказал Драко. И можно было бы остаться в рамках этой шутки, вот только, когда наступает пик откровенности, если не после близости? — Не думаю, что дело в лодках, — негромко ответила Гермиона, зарываясь носом в ворот его водолазки. Малфой провел рукой по её пояснице. К сожалению, Грейнджер не видела его лица. К счастью, она не видела его лица. Была вероятность, что она просто-напросто добьет себя попыткой считать реакцию. Всё-таки многовато она болтает, сраный же Годрик. — Отлично. Потому что, честно говоря, у меня ужасно болит спина, — с явной улыбкой в голосе ответил Драко, всё еще тяжело дыша. Гермиона тихо рассмеялась, отталкиваясь ладонями от его груди. На подрагивающих ногах она аккуратно слезла с его бедер и подняла с пола лодки выпавшую палочку. Всего-то пробежавшее по ним Экскуро — и Грейнджер поспешила вернуть на себя одежду: согревающие чары отступили. — Вообще-то у меня были вино и пара сэндвичей, — с усмешкой заметил Малфой, уже застегивая ремень на своих брюках. — Я бы выпила, — прыснула Гермиона, сидя на скамье и зашнуровывая ботинки. — Звучит слегка оскорбительно, если после секса со мной тебе хочется… — язвительно протянул Драко, призывая палочкой к себе небольшую корзинку с противоположной части судна. — У нас хороший секс, Малфой, — перебила его Грейнджер, улыбаясь. Драко, кивнув, молча взмахнул древком, вырывая пробку из стеклянной бутылки с багровой жидкостью, и неспешно разлил вино по двум бокалам. — Предлагаю перевести его в разряд регулярного, — он с ухмылкой протянул Гермионе напиток, усаживаясь на дно лодки напротив неё. Грейнджер не смогла сдержать веселого смешка, принимая у него бокал. Каков идиот, Годрик. Совершенно обворожительный идиот.
***
Ноги подкашиваются, каждый шаг, разносящийся гулким стуком по холодным коридорам Мэнора, грозится стать последним. Салазар, рухнуть бы сейчас на этот мраморный пол, сбить о него кулаки в кровь, грызть зубами камень, орать так, чтобы потерять голос навсегда, а после — разрушить дом до основания, спалить в адском пламени. Потому что этот дом больше не был «домом». Малфои сегодня проиграли. Его отец, казавшийся всегда непобедимым атлантом, который должен был вечно держать над Драко небесный свод, опустил руки. Умолял. Просил, чтобы всё закончилось. И всё закончилось. Драко никогда не забудет его лицо перед смертью: покорность судьбе, которая пришла ценой утраты иллюзий. Ценой утраты Нарциссы. Руку невыносимо жжет. Он считает, что может вызывать Драко сейчас. Через час после того, как убил его мать. Считает, что наказание для отца за то, что он упустил ебучего Поттера, за то, что Драко не смог — или не захотел — его опознать, вполне соизмеримо с проступком. Считает, что Малфой-младший теперь будет бояться Реддла. Пятки ему лизать, лишь бы не отправиться за матерью. Потому что у этой скользкой мрази единственный в жизни страх — смерть. Он и предположить не может, что её можно желать. Так, как желал её Люциус. Так, как, возможно, её желал сейчас Драко. Хорошо был бы просто уснуть. Не видеть, как ублюдок строит цивилизацию из трупов, используя кровь вместо цемента в этой мертвенно-кирпичной кладке «нового будущего». Ебал он в рот это «будущее». Всё, что он сейчас хочет — отомстить. Настолько, насколько это возможно. Пусть его вклад в смерть Волдеморта будет маленьким. Пусть даже провальным. Пусть он даже сдохнет, не преуспев ни в чем. Но он попытается. Руку уже скручивает от боли, похлеще Круцио. Драко не откликается, а, значит, отменной порции этого непростительного сегодня не избежать. Вот по предплечью уже расходятся волны дрожи. Сука. Вдруг он почувствовал прикосновение к своему змееподобному шраму, который остался от тёмной метки. Легкое, практически невесомое. Странно. Но осознание пришло достаточно быстро. Даже до того, как Малфой открыл глаза. Это Грейнджер. Грейнджер, которая так просто согласилась остаться сегодня в его спальне, когда они вернулись из грота. В спальне, которая до сих пор хранила дурманящий запах близости обнаженных тел, откровенности и разделенного на двоих спертого воздуха. Драко дернулся и почувствовал проходящийся по предплечью ток, ладонь неприятно дрожала из-за сокращения мыщц. Просто судорога. Просто затекла рука, на которой он чувствовал тепло тела девушки, лежащей на ней. До одури простые ощущения, вызвавшие неприятные, отвратительные воспоминания. Иной человек и внимания бы не обратил. А у Малфоя это словно превратилось в фантомную боль. Гермиона поерзала во сне, еще раз проведя кончиками пальцев по его подрагивающей руке. Малфой аккуратно подвинул девушку и высвободил затекшую конечность, сжимая и разжимая кулак, чтобы быстрее разогнать кровь по венам. Стараясь не скрипеть кроватью, он встал, зачесав назад волосы, и чуть прищурился, бросив взгляд на маленькое окно, за которым занимался рассвет. Драко, быстро преодолев расстояние до уборной, открыл дверь и взмахнул рукой, скорее на автомате. Беспалочковое Инсендио и без этого жеста заставило бы маленькие огоньки заплясать на кончиках фитилей нескольких хаотично висящих в воздухе свечей. Тусклый свет раздражал глаза, но Малфой всё же пытался сосредоточиться на своем отражении в зеркале. Он посмотрел на небольшие полки по бокам от него и наткнулся на осуждающий взгляд. Люциус, глядящий на него с одного из колдо, совершенно не выглядел довольным. Люциус Малфой, сведенный до небольшого портрета в крошечном толчке — так уж вышло, единственной для Драко совершенно личной территории. Вот тебе и высшее магическое сословие. — Эй, — Драко вздрогнул, услышав за спиной сонный голос. Гермиона стояла в проходе и, кажется, тоже видела, как Малфой-старший закатил глаза и горделиво отвернулся от присутствующих. Драко, повинуясь секундному порыву, опустил рамку с колдо изображением вниз. — Всё хорошо? — Грейнджер шагнула к нему и обвила руками сзади его торс, укладывая подбородок на его плечо. — Да, хотел умыться, — Малфой смотрел на неё в отражении зеркала и наблюдал, как Гермиона с еле заметным сожалением в глазах обводит взглядом полки с немногочисленными колдографиями: Нарциссы, его маленького, друзей. — Ты бормотал во сне, — Грейнджер прикрыла глаза, оставляя невесомый поцелуй на его спине. — И твоя рука… Бормотал во сне. Замечательно. Малфой понятия не имел. Естественно, об этом раньше ему некому было рассказать. — Всё хорошо, — повторил Драко, открывая кран с холодной водой. — Иди, я скоро приду. — Драко… — выдержав небольшую паузу, наполненную звуком бегущей воды, она вдруг потерлась носом в районе его лопаток. — Если… ты захочешь чем-то поделиться, я могу выслушать. Гермиона обошла его и, мягко улыбнувшись, оставила легкий поцелуй в уголке губ, проведя рукой по щеке, наверняка натыкаясь пальцами на мелкую щетину. Видимо, особенность припоминать друг другу сказанные фразы уже вполне можно вписывать в стиль их общения. Интересно только, воспринимаются ли они одинаково. Но, в любом случае, чтобы ни чувствовала тогда Грейнджер, Малфою сейчас было хорошо.