Хищение

С тех пор как короткая стрелка настенных часов минула полночь прошло ещё около получаса. Ничто не нарушало тишины ночи, когда входная дверь осторожно отворилась, пропуская Предвестницу, которая с немым вопросом уставилась в спину сидящего за широким письменным столом Дотторе. То ли он настолько сильно был увлечён своей работой, то ли специально игнорировал появление гостей, но в любом случае это заставило её уязвлённо нахмуриться. Согнув указательный палец, она мелодично постучала костяшкой по косяку. - Господин Второй Предвестник, вы не могли бы уделить ещё минуту вашего времени? - наигранно вежливо позвала Синьора, взглядом указывая банкиру подойти чуть ближе к ней. Шумно выдохнув, Дотторе всё же развернулся вполоборота, уперевшись предплечьем о спинку стула, и выжидающе уставился на них своими алыми глазами. И та небольшая деталь, что он довольно-таки небрежно заколол несколькими невидимками свои длинные пряди волос, обрамляющие в обычное время его лицо, почему-то сразу привлекла внимание Панталоне. Уголки губ еле заметно дрогнули, но мысленно он быстро осадил себя. - Мы с тобой совершенно забыли подумать о том, где он будет спать, - чуть брезгливо дотронувшись до плеча напрягшегося мужчины, который тоже не оценил такую тактильность, раздосадовано сообщила Восьмая. - О том, чтобы снять ему отдельный номер не может быть и речи. В номер к агентам его тоже не подселишь, они и так впятером пытаются уживаться. И... где ты видел, чтобы дама впускала на ночлег в свой номер первого встречного мужчину? - А значит мужчина может впускать на ночлег первого встречного мужчину? - резонно воскликнул Дотторе, тоже сводя брови у переносицы, но в ответ он услышал лишь негромкий смех. - Не знала, что тебя волнуют такие вопросы. Но в любом случае, я прошу только поддержать его у себя до утра, ничего больше, поэтому это не должно доставить тебе каких-то хлопот, - медленно отступая обратно к выходу, Синьора многозначительно пересеклась взглядом с банкиром, словно бы предупреждая его, что это в первую очередь в его интересах особо не раздражать доктора своим присутствием, если, конечно, он не собирается спать на матрасе в коридоре. - Я всё ещё не помню, когда согласился разбираться со всеми твоими делами!.. - раздражённо кинул ей вслед Предвестник, увидев, как она без лишних пререканий махнула на прощание рукой и потянула за собой дверь, захлопнувшуюся с глухим стуком. Прицыкнув языком, он отвернулся обратно к письменному столу, бурча себе под нос. - Стерва... Зачем она вообще нам сдалась, если от неё не больше прока, чем от горстки пепла. Панталоне в лёгком смятении скрестил руки на груди, не совсем понимания, как именно он должен не раздражать мужчину своим присутствием. Хотя учитывая, что на него самого тот и не огрызался, только на всю ситуацию вокруг него, в которую его без предупреждения втянули, то у банкира были неплохие шансы спокойно задержаться в этой комнате до утра. За те полтора часа, пока его освобождали от наручников, он в полной мере успел осмотреться, поэтому не переживал о том, где будет спать - мягкий диван, по какой-то причине расположившийся возле окна, вполне подходил ему, особенно после не самых приятных условий в одиночной камере фонтейнской тюрьмы. Да и в целом после своего заключения его немного успокаивало наличие возможности в любой момент покинуть помещение, если уже его чем-то не устроит общество доктора, что тоже было плюсом. Неспеша сделав несколько шагов, приближаясь к Предвестнику, он тактично заглянул через его плечо, убедившись, что во время их разговора с Синьорой тот тоже не терял зря времени и уже успел разобрать случайно полученные в подарок наручники. Среди множества мелких деталей лежала записная книжка, на страницах которой были сделаны схематичные зарисовки механизмов и быстрые отрывистые записи, но Панталоне лишь скользнул по ним взглядом, понимая, что ничего важного он для себя не почерпнёт, а затем с большим любопытством уставился на лежащий на другом конце стола вытянутый прибор, запримеченный ещё днём. - Можешь не заглядываться на него, он всё равно разряжен, - предупредил его Дотторе, продолжая методично возиться с одним из извлечённых замков, но всё же обратив внимание на то, как мужчина обходит рабочий стол, чтобы оказаться ближе к оружию. - А что это? - проведя кончиками пальцев вдоль достаточно длинного ствола и не заметив какого-то резкого недовольства такому действию со стороны Предвестника, банкир осторожно сжал ручку устройства, поднимая его ближе к своим глазам, пытаясь разобраться как это должно работать. - Элементальный пистолет, - протянул доктор таким тоном, словно это была самая очевидная вещь, хотя в действительности это изобретение всё ещё оставалось на стадии разработки и даже не многие Фатуи успели столкнуться с ним. Но исподлобья кинув взгляд на банкира, который аккуратно крутил в руках пистолет, не желая что-нибудь нечаянно сломать, он снисходительно фыркнул себе под нос. - Ты неправильно его держишь. Левая рука у тебя ведущая? Тогда перемести её на рукоятку, а вторую руку вытяни вперёд, подхватывая под стволом для устойчивости. А теперь подними пистолет выше, чтобы он упёрся рукояткой в твоё плечо. - Кажется, это довольно сильно похоже на стрельбу из лука, - слегка сощурив один глаз, Панталоне прицелился в оконный проём. Раньше ему уже доводилось обращаться с более стандартными видами оружия, но каждый раз ему не удавалось найти в них что-то подходящее для себя: клейморы были слишком тяжеловаты в обращении, древковые оружия требовали специальной физической подготовки, которой он не обладал, а луки были ужасно неудобны для ежедневного ношения с собой. В этом плане одноручный меч был лучшим вариантом, но и от него банкир очень быстро отказался, поняв, что короткого кинжала ему более чем хватит для самообороны против обычного человека, а против кого-то, одарённого вниманием Селестии, он всё равно не сможет ничего сделать в открытой драке, каким бы оружием и навыками не обладал бы. Но находившийся сейчас в его распоряжении механизм настолько неожиданно легко лёг в руки, словно он всю жизнь искал именно его. - А чтобы этот пистолет зарядить тоже нужен глаз бога? - Нет, в нём уже находится эссенция какого-либо элемента, в данном случае пиро, и всё, что требуется сделать - просто снять с предохранителя и нажать на курок, - усмехнулся Дотторе, подперев кулаком щеку и продолжая спокойно наблюдать за ним. - Как я уже говорил, у меня нет глаза бога, поэтому я тоже заинтересован в том, чтобы сравнять свои способности со способностями его обладателей. И благодаря этому изобретению я могу быть уверен, что у меня будет шанс прострелить чью-то голову быстрее, чем это же сделают со мной с помощью какой-либо стихии. Невольно поджав губы, почувствовав, как сердце волнительно пропустило один удар, Панталоне с большим доверием, чем прежде, пересёкся взглядом с алыми глазами напротив. Что это вообще был за человек... Утром он за пару секунд вырубил целый зал людей, потом демонстрировал свою копию глаза бога, вечером разобрал наручники, которые по мнению фонтейнских учёных практически невозможно открыть без специальных ключей, а сейчас рассказывает об элементальном оружие так, словно это какая-то мелочь, которую он собрал в перерывах между другими проектами. Действительно, количество его талантов не перестаёт удивлять. С неохотой опустив пистолет обратно на край стола, впрочем, про себя отметив, что было бы неплохо в будущем обзавестись такой вещицей, банкир медленно опустился в стоящее рядом кресло, закидывая ногу на ногу и прислоняясь плечами к спинке. - Мы с твоей коллегой договорились о том, что в начале я вложусь лишь как спонсор в промышленную деятельность Снежной и займусь тем, что найду покупателей для добываемого в регионе сырья, но... она так же немного рассказала о глобальных планах вашей организации. И о том, что вам срочно нужны деньги на то, чтобы перестраховаться на случай, если ваша деятельность привлечёт Небесный порядок. Но меня всё ещё интересует, насколько обоснованы эти опасения? - негромко проговорил мужчина, по привычке потянув руку к волосам, чтобы зачесать их назад, но вместо этого лишь неловко коснувшись шеи, когда на полпути он вспомнил о теперешней длине. - Ты всё ещё уверен, что мы просто горстка сумасшедших? - беззлобно заключил доктор, возвращаясь обратно к тому, что осталось от наручников. В конце концов, ему было не привыкать к такому мнению относительно себя, да и оно перестало задевать его с тех самых пор, как ему пришлось покинуть Академию. - Я намекал не на это, - слегка наклонив голову на бок, возразил Панталоне, вновь направив крупицы своих сил на правильную подборку слов, ведь всё-таки ночевать в номере с пятью солдатами он точно не собирался. - Мне просто хотелось бы подробнее послушать о том, что именно заставляет вас переживать по этому поводу. Мне ещё сложно до конца поверить в то, что ты сам воссоздал глаз бога, но даже если принять это за правду, то это пока что единственная вещь, которая нарушает установленные правила. Но есть что-то ещё? Или пока все рискованные проекты существуют только в теории? Уголки губ Предвестника изогнулись в ехидной ухмылке. Подобный интерес к его деятельности, а тем более некоторые сомнения о его потенциале были ему в новинку, что внезапно для него самого всколыхнуло внутри него какое-то профессиональное самолюбие. Но посчитав, что совершенно ничего страшного не произойдёт, если он расскажет о некоторых своих наработках, он неспеша начал отвечать на его вопрос, параллельно с этим всё ещё разбирая детали лежащего перед ним механизма. Несмотря на то, что Дотторе занимал одно из самых значимых мест в рядах Фатуи, и он сам был полностью доволен этим местом, где ему предоставляли почти полную свободу действий и главное, возможности для реализации своей деятельности, но всё же ему было непривычно обсуждать с кем-либо свои проекты и планы. Со своими копиями не было нужды обсуждать то, что они все и так прекрасно знали, а его коллеги были заинтересованы лишь в полученных результатах, поэтому только Пьеро, который когда-то давно и проявил интерес к его способностям, обговаривал с ним всё, чем были заняты его мысли, стараясь направлять их ход в более взаимовыгодное для них обоих русло. Но и Панталоне было непривычно говорить на темы, затрагивающие существующий миропорядок. В те несколько лет, что он служил в финансовой структуре Фонтейна это было просто опасно, да и окружали его люди, которые по большей части вполне искренне разделяли политику Селестии. А до этого ему конечно встречались те, кто тоже в чём-то поддерживали его недовольства, но все разговоры с ними сводились лишь к мысли, что нужно смиренно принять то, что всё равно не в силах изменить. Но ещё никогда он не видел человека, который в действительности совершал хоть что-то, что не вписывалось в установленные рамки правил. Удивительно быстро им удалось найти общий язык. Чем больше Панталоне задавал вопросов, касательно того, каким образом доктору удалось воплотить те или иные проекты, тем живее тот пускался в объяснения, вскоре уже сам проявляя инициативу в разговоре. Исследования Каэнри`аха, запретные знания, абсолютно еретические поступки, по большей части связанные с вмешательством в природу человека, - слушая об этом, банкир был уверен, что его самого признали бы помешанным, если бы он вздумал кому-либо пересказать всё это. И как бы он не старался сохранять долю скептицизма, если бы Дотторе на мгновение оторвал взгляд от находящегося в его руках механизма, то мог бы заметить как в его обычно отрешённых сиреневых глазах сверкает неприкрытое любопытство. По сравнению с креслом в номере Восьмой, где банкиру приходилось на протяжении всех безумно длинных часов их разговора сидеть собранным и напряжённым, готовым отражать колкости в любой момент, в кресле, в котором он сидел сейчас, он позволил себе расслабиться, устало развалившись в нём и подперев голову рукой. Тяжесть этого ужасного дня, наконец, окончательно обрушилась на него, наливая неподъёмным свинцом всё его разбитое тело. Украдкой глянув на настенные часы, Панталоне мысленно отметил, что не спал уже больше суток. А потом у него неожиданно пронеслась мысль - всё, что происходило с ним в это же время, но прошлой ночью, ощущалось в воспоминаниях как нечто чужеродное, словно не до конца принадлежащее ему самому. От этого почему-то пробежали холодные мурашки, а в груди заныла какая-то беспричинная тревога. И чтобы хоть немного обуздать её, пока она не стала сильнее отвлекать его, он ещё раз прикоснулся к своей шее, словно бы легко растирая её. Закрыв записную книжку, покончив с разобранными наручниками, доктор случайно заметил этот жест, который заставил его тоже взглянуть на время. Прицыкнув языком, он отметил, что оставшимися несколькими часами до утра действительно лучше всего было бы воспользоваться для сна, а не для пустых разговоров, какими приятными они не были. И несмотря на то, что ему не удалось за этот день осуществить всё то, что он планировал сделать, сильного разочарования, как бывало в подобных же ситуациях, он не испытывал. - Тебя наверно стоит уже во что-нибудь переодеть... - задумчиво протянул Предвестник, прикладывая некоторые усилия к тому, чтобы переключить голову на более бытовые проблемы. Поднявшись со своего места и зевнув в кулак, он расплёл нежно-голубые волосы, бросив на стол резинку и несколько невидимок, после чего подошёл к своей кровати, забирая одну из подушек. - Не будешь же ты пересекать половину Фонтейна в тюремной форме. Вон там, возле шкафа стоит чемодан с моими вещами, ты можешь взять оттуда то, что тебе подойдёт. Слабо улыбнувшись в качестве благодарности, Панталоне последовал его совету и, склонившись над указанным чемоданом, зарылся в достаточно небрежно скиданную одежду. Этому беспорядку он не придал особого значения, но то, что у очень многих вещей был разный размер, вызвало у него лёгкое замешательство, хотя лишних вопросов по этому поводу он задавать не стал. Спустя пару минут выбрав то, что должно было ему подойти, банкир на мгновение замер, сжав края холщовой рубашки, но встряхнув головой, всё же стянул её с себя. Его никогда не смущала нагота, но демонстрация собственной уязвимости заставляло всё внутри него переворачиваться от злости и горечи. - О, кажется Синьора была права, у полиции хватило мозгов скрывать твои побои от прессы, - буднично произнёс Дотторе, скинув на диван подушку и покрывало для банкира, а затем растянувшись на своей постели, откуда уже с интересом и устремил взгляд на мужчину. Бледная напрягшаяся спина практически полностью была покрыта ссадинами и синяками разной степени давности, самые свежие из которых скапливались на пояснице и местами напоминали следы от пальцев. - Очень великодушно с их стороны, ты не находишь? - наигранно шутливым тоном отозвался Панталоне, впрочем, поспешно накидывая на свои плечи плотную белую рубашку, от которой пахло чем-то настолько же неуловимым и необычным, как и от пальто. - Весьма... Но кстати, ко мне не просто так обращаются как "доктор", - уже более аккуратно протянул Предвестник, убирая руки за голову и задумчиво сводя брови у переносицы. - Если ты добавишь ещё несколько процентов к той сумме, что ты мне уже задолжал, то я мог бы чем-то помочь, если тебя беспокоят... более серьёзные повреждения, чем просто синяки. Кончики пальцев на мгновение дрогнули. Невольно задержав дыхание и украдкой бросив через плечо испытующий взгляд на мужчину, пытаясь выяснить, что ещё стоит за этими словами и не скрыта ли в них какая-то насмешка, Панталоне сразу же понял по его спокойно горящим в полумраке глазам - ему было несложно догадаться о произошедшем, и своей задетой реакцией банкир только окончательно подтвердил его предположения. Мысленно выругавшись, крепче сжимая челюсти, он вновь отвернулся и плохо слушающимися руками начал застёгивать пуговицы. - Большое спасибо за беспокойство, но я вполне хорошо себя чувствую, - холодно отчеканил банкир, давая понять, что ему неприятно продолжать разговор на эту тему, но на Дотторе, плохо знакомого с чувством такта, это не особо подействовало. - Ты уверен в этом? Просто мне кажется разумным сейчас выяснить твоё состояние, раз нам предстоит весьма длительная поездка. А если в ней тебе резко станет хуже, то это будет неприятной проблемой, которую уже не получится оставить только между нами, - рассудительно заметил он, ко всему прочему подметив достаточно красноречивые синяки и на ногах Панталоне, когда тот угрюмо менял тюремные брюки на его собственные. - Я и так уже слишком много задолжал тебе, чтобы влезать в ещё один долг, - сильнее затянув на поясе ремень, так как чужие брюки были немного широковаты для него в бёдрах, он с усилием проглотил подступившее к горлу отвращение к самому себе. Хоть и произошедшее с ним за последние три месяца было далеко не самым приятным опытом в его жизни, но больше всего в этой ситуации его унижало, что о подробностях мог узнать кто-либо ещё. Сам бы он смог выкинуть из головы всё случившееся, но ему точно не хотелось, чтобы эти события могли оставить на нём ещё более неприятный отпечаток в чужих глазах, о котором заставить забыть было бы намного тяжелее. - Ну, как знаешь, - вздохнул Дотторе, пожав плечами и оставив ответственность за это решение на Панталоне. Из под полуприкрытых век проследив за тем, как тот гасит настольную лампу, а затем преодолевает расстояние от шкафа до дивана, немного неловко опускаясь на него, всё ещё напряжённый из-за открывшейся правды, доктор задумчиво запустил пальцы в свои волосы, ненавязчиво перебирая пряди, что помогало ему освободить голову от лишних мыслей. Банкир устроился так, чтобы за его плечами находилась спинка дивана, а перед ним самим открывался свободный обзор на погрузившуюся в темноту комнату, что придавало ему хоть какое-то смутное ощущение защищённости. Если даже что-то случится, оно не застанет его врасплох. Но несмотря на то, что он чувствовал ужасную физическую разбитость, вновь расслабиться и задремать у него не получалось. Сердце в тревоге глухо стучало по рёбрам, а в измученном продолжительным отсутствием сна сознании нарастало всё большее непонимание того, что с ним происходит. Его не отпускало чувство, что стоит ему лишь ненадолго закрыть глаза, и он снова увидит осточертевшую тюремную камеру, в которой он успел за время своего ареста изучить каждый сантиметр. Только крепче вцепившись пальцами одной руки в подушку, а второй в мягкую поверхность дивана, он заставлял себя принять реальность места, где он находился. - Мне почему-то кажется, как будто весь этот день всего-лишь длинная предсмертная агония... - практически беззвучно усмехнулся себе под нос Панталоне, нарушая спустя несколько минут давящую на него тишину. - Я слышал от каких-то исследователей, что мозг не моментально умирает при обезглавливании, поэтому может быть меня всё-таки и убили утром, но моё сознание старается хоть немного отсрочить принятие этого факта. - Но если предположить, что это правда, то что в таком случае я могу ответить тебе на это?.. Получается я буду просто плодом твоего воображения и смогу сказать лишь то, что ты хочешь услышать, а это никак не поможет тебе на самом деле убедиться в подлинности своих опасений, - по его тону голоса можно было заметить, что это заявление банкира чем-то позабавило его, во всяком случае он тоже не удержался от ответного смешка. - И что бы я хотел сейчас от тебя услышать? - не без любопытства задал вопрос мужчина, хотя у него самого и не было предположений о том, какой вариант ответа его бы устроил. Где-то с полминуты доктор молчал, и можно было услышать лишь то, как он аккуратно потягивается, устраиваясь поудобнее на своём спальном месте. - Я не могу заснуть, пока не удостоверюсь, что ты уже спишь, - удручённо пожаловался Дотторе, за последние десятилетия порядком отвыкший от присутствия в своей спальни кого-либо, кроме самого себя. - Конечно, я не против любых размышлений, ставящих под сомнения вещи, которые кажутся на первый взгляд очевидными, но мне кажется весьма странным, что ты с большей охотой готов поверить в существование копии глаза бога, чем в то, что тебе кто-то помог. Поэтому... я не запрещаю тебе дальше рефлексировать на эту тему, но лучше отложи это до утра, иначе мне придётся вколоть тебе дозу снотворного. Из груди Панталоне вырвался беззвучный, самую капельку нервный смех, но услышанные слова всё-таки по какой-то непонятной причине успокоили его. Навряд ли он мог бы выдумать человека, который во всех аспектах вызывал бы у него неподдельный интерес, но при этом угрожал бы вколоть ему снотворное. Это, пожалуй, одна из последних вещей, которую бы он хотел услышать, так как контроль над собой и своим телом для него имел очень важное значение. - А я не мог бы вместо снотворного одолжить у тебя что-нибудь другое, доктор? - решив, что на самом деле есть смысл в том, чтобы отвлечься на те проблемы, реальность которых вызывает у него меньше сомнений, произнёс банкир. - Я не вижу особой необходимости в медицинском осмотре, так как уже сталкивался с подобными трудностями и сам вполне хорошо представляю, что надо делать, но навряд ли в ближайшее время у меня будет возможность дойти до аптеки или хижины лекаря. - Ну, обезболивающая мазь у меня должна найтись, - с некой неуверенностью отозвался Дотторе, ведь лекарства для своей аптечки он заготавливал сам и многие из них не совсем походили на стандартный набор городских врачей, не говоря уже о том, что травмы банкира, помимо синяков, были не тем, с чем он сталкивался. Но в любом случае, ничего не мешало ему смешать подходящую мазь. - Хорошо, я заплачу тебе за это лекарство и за то, что это останется между нами... и попытаюсь сейчас уснуть, чтобы больше не беспокоить тебя, - слабо улыбнувшись, несмотря на то, что доктор в любом случае не мог этого заметить, поблагодарил его Панталоне. И сильнее вжавшись щекой в подушку, заставляя себя наконец закрыть уставшие глаза, он протянул, подражая недавнему жалостливому тону мужчины. - Но надеюсь, такими темпами ты меня окончательно не обанкротишь к тому моменту, когда я получу обратно в руки свои деньги. А то я уже должен и за своё спасение, и за снятие наручников, и за лекарство... может я уже и не сильно расстроюсь, если всё это окажется игрой моего подсознания. - Но тебе разве не понравились те вещи, в разработку которых я вложу твои деньги? Ты же не просто из вежливости развёл меня на такие красочные разговоры о них, - хмыкнул Предвестник, ещё раз шумно зевая и начиная вновь прислушиваться к чужому дыханию, в ожидании, когда его перестанут контролировать и оно на самом деле станет спокойным и размеренным. - Если честно, понравились. Возможно, я даже был бы не против купить у тебя этот элементальный пистолет для личного пользования... Но пока я всё же не готов становиться меценатом, как бы мне не откликались идеи, что ты реализовываешь. Во всяком случае, не раньше, чем увеличу свои деньги как минимум втрое. - Какие у тебя огромные аппетиты... - уголки губ дрогнули в ленивой усмешке, хотя мужчина про себя отметил, что такие амбиции вызывают в нём определённую заинтересованность.