Хищение

Ропот многочисленной толпы разносился по всему огромному судебному залу, поднимаясь до самого стеклянного купола. Рассветные лучи солнца ещё не проникали внутрь, поэтому вдоль стен горели недавно усовершенствованные осветительные устройства, от которых исходило еле слышное стрекотание. Дотторе невольно загляделся на них, неспеша пробираясь сквозь журналистов, государственных служащих и обычных зрителей следом за своей коллегой. Среди такого количества людей он чувствовал себя не слишком комфортно, поэтому не без облегчения выдохнул, отступая в тень вделанной в стену арки, когда они наконец оказались на боковом балкончике, который отделялся от пространства партера лишь невысокими искусно сделанными перилами. - Что мы здесь забыли? - негромко пробурчал доктор, покосившись на спутницу, которая по неизвестной причине светилась сегодня сильнее обычного. Самодовольно сощурив глаза и поправив полы своей длинной чёрной юбки, она медленно приблизилась к нему, давая понять, что их разговор лучше не слышать посторонним. - Мне показалось, что сегодняшняя казнь будет довольно любопытным зрелищем. Было бы очень обидно пропустить такое, - протянула Синьора, предчувствуя вспышку раздражения у мужчины и готовясь сразу же пресечь её. И как она и ожидала, Дотторе разочаровано прицокнул языком, а между его бровей пролегла недовольная складочка. - Ну уж подобные "удовольствия" явно не для меня, тем более у меня полно более полезных дел, чем бессмысленное наблюдение за чьей-то смертью, - собираясь без лишних разговоров направиться к выходу, доктор уже отстранился от стены, но облачённые в капроновые перчатки пальцы коснулись его подбородка, настойчиво приостанавливая его. - Бездна, какой же ты нетерпеливый, - с укором смерив его взглядом, женщина переместила руку с его лица на его плечи, по большей части для того, чтобы отрезать его последующие попытки побега, и наклонившись ближе к нему, вытянула из висящей на поясе сумки свёрнутый номер вчерашней газеты. - Удели мне хоть пару минут своего времени и капельку своего внимания. Вот, взгляни на фотографию этого брюнета. Его лицо тебе должно быть знакомо, раз ты торчишь в Фонтейне уже как несколько месяцев. Предвестник задумчиво поджал губы, действительно, несмотря на своё абсолютно наплевательское отношение к социальной жизни региона, узнав изображённого на первой полосе номера человека. "Улыбка на полтора миллиарда моры. Как рядовой банковский служащий несколько лет обводил вокруг пальца государственный аппарат" - гласил крупный заголовок, не сильно отличающийся от множества тех, которыми пестрили ежедневно все выпуски газет, выпускавшиеся последние три месяца, из-за чего даже Дотторе, лишь залезавший время от времени проверить новости из среды местных изобретателей, никак не мог не заметить этого. - Самое крупное хищение государственных средств с начала правления нынешнего Гидро Архонта... Им следовало бы продавать билеты на заседания по его делу, может они отбили бы хоть часть этой суммы, - уголки губ вытянулись в ехидной усмешке, а в красных глазах загорелся осторожный интерес. - Ты же знаешь, они стремятся проводить открытые заседания, чтобы любой желающий мог удостовериться в справедливости судебной системы. Но чем больше затягивалось это дело, тем сильнее стали следить за просачивающейся в новости информацией. Сперва они ограничили число слушателей, пропуская только проверенных журналистов, а затем перестали пускать и их, - с готовностью заговорила Синьора, слегка обрадовавшись тому, что доктор оказался не полностью безнадёжным и ей не пришлось объяснять всё с самого начала. - Весьма подозрительно, ты не находишь? Я не могу говорить об этом со сто процентной уверенностью, но мои агенты утверждают, что они просто не хотят признавать, что так и не нашли большую часть этих денег. - Весьма печально, что какие-то принципы не дают им оставить такого человека под своим руководством, просто направив его деятельность в более полезное русло, - пожал плечами Дотторе, в очередной раз убеждаясь в огрехах существующей системы, которая не признавала ничего, что хоть сколько-нибудь выходило за установленные ею рамки. - Наверняка надо обладать талантом не только для того, чтобы столько лет обманывать всех, но и для того, чтобы где-то бесследно припрятать полтора миллиарда. - Он несколько раз посылал их по ложному следу, тем самым затягивая ещё сильнее это дело. Но видимо они уже окончательно отчаялись выудить из него правду, если сегодня собираются наконец привести в исполнение вынесенный ему приговор, - негромко хмыкнула женщина, поднимая глаза от номера газеты к помосту, располагавшемуся в этом судебном зале словно сцена в театре. - Готова поклясться, они успели возненавидеть самих же себя за то, что пару десятков лет назад приняли решение о недопустимости пыток во время судебных процессов. Хотя... на их месте я бы всё равно попыталась их применить, но что-нибудь такое, что не смогли бы заметить со стороны. Ведь изначально было понятно, какой приговор ему будет светить, а значит по завершению этого дела он не сможет как-либо обличить их в превышении полномочий. Удивлённо приподняв одну бровь, услышав её слова о том, что она была бы не прочь прибегнуть к пыткам по отношению к этому банкиру, Дотторе ещё раз окинул взглядом внешний вид оперевшийся на него Предвестницы - выполненная из лучшей ткани белоснежная блуза с широкими объёмными рукавами и воротом, приоткрывающим грудь, вышитый серебряными нитями корсет, длинная, практически в пол юбка с боковым вырезом, из которого виднелись изящные ноги. Высокие шпильки, собранные в сложную причёску волосы и тёмно-бардовая помада, покрывающая вытянутые в сдержанной ухмылке губы. Он был ужасно далёк от понимая моды, но ему вполне хватало нескольких лет работы вместе с этой женщиной, чтобы понять - она точно готовилась к сегодняшнему выходу. - Ты что, знакома с ним? - вынес вердикт своих наблюдений доктор, почувствовав как тут же уязвлённо напряглось чужое тело. - Нет, ещё не представлялся случай для такой чести, - с очевидным ядом в голосе процедила Синьора, ненавязчиво поправляя ворот светло-серого пальто Дотторе, чтобы как-то занять руки. - Но ты бы хотела, чтобы этот случай представился? - продолжал допытываться мужчина, но он не успел получить ответ на свой вопрос - громкий ропот в огромном зале, под который они могли спокойно переговариваться, моментально прекратился, когда висевшие у входа часы пробили ровно девять часов утра, и вместе с ними отворились двери, располагавшиеся за "сценой". Были слышны лишь затворы работающих фотоаппаратов, пока стражники во главе с судебным представителем выводили на плаху уже всем прекрасно знакомого молодого человека. Тот выглядел так же спокойно как и на всех фотографиях, полученных во время заседаний, вот только об его неизменной улыбке в этот раз журналистам нечего было написать - рот был плотно завязан куском ткани. Неужели у них действительно были какие-то опасения, не позволяющие оставить ему возможность для последнего слова? - Ему кроме хищения вменяются ещё и еретические высказывания, - ответила на немой вопрос доктора Предвестница, наклонившись практически к самому его уху и продолжая разговор уже шёпотом. - Гидро Архонт обычно не упускает возможности присутствовать на всех делах, но на его разбирательствах, что удивительно, она была лишь один единственный раз. И то, когда обличали всю ту схему, по которой ему удавалось столь долго и незаметно выкачивать из Фонтейна денежные ресурсы. Как бы она не любила судебные дела, но именно его было ужасно скучным для неё, потому что, как я уже сказала, изначально, как только признали его вину, было понятно, что ничего кроме смерти он не получит. А она всё же любит более запутанные случаи, где нужно докапываться до того, кто виноват, в чём именно и в какой степени. - И сейчас её вроде бы здесь нет, - медленно произнёс Дотторе, уже более внимательно окидывая взглядом помещение, намереваясь удостовериться в её отсутствии. - Довольно обидно, когда ты стал такой сенсацией, но не удостоился даже толики внимания Архонта, которая при этом готова уделять его каким-нибудь случайным женоубийцам. - Поэтому он не упустил тогда случая и наговорил кучу всего, что мы с тобой можем спокойно произносить только в Снежной, - усмехнулась женщина, в отличии от коллеги, не отводя цепкого взгляда от виновника всего происходящего. Может она и не была знакома с ним лично, но по её довольному хищному виду можно было с уверенностью сказать, что он успел привлечь её внимание не только шумом в новостях. - Наверняка и этот случай стал ещё одним поводом для того, чтобы перестать пускать даже журналистов на заседания по его делу. Дотторе не вслушивался в мерный голос судебного представителя, зачитывающего основные моменты вынесенного приговора, так как обо всём этом он и так успел достаточно услышать от своей коллеги. Вместо этого он последовал её примеру и тоже изучающе остановился на том, кого разглядывали все присутствующие сейчас здесь люди. Банкир был высоким и обладал изящной, немного худощавой фигурой. Каких-либо внешних увечий не было видно или, как намекала Синьора, их могла удачно скрывать тёмно-синяя тюремная форма, состоящая из лёгкой рубашки и брюк. Расправив плечи и словно бы не замечая, как один из солдат крепко придерживает скованные у него за спиной руки, он смотрел из под полуприкрытых век куда-то сквозь толпу людей, лишь иногда переводя взгляд на висящие часы. И завязанный рот оказался не единственным отличием от его недавних снимков - достаточно длинные, достающие до плеч волосы, сейчас были коротко и немного небрежно обстрижены. - Почему его собираются обезглавить, а не утопить? - неспеша протянул вопрос Дотторе, скрещивая руки на груди. - Потому что он родился не в Фонтейне. Да и более показательная казнь должна стать поучительным уроком для других мошенников и тех, кто когда-либо думал заняться чем-то подобным. - Пока, мне кажется, она лишь утолит жажду крови безмозглых зевак. Опустив глаза на фыркнувшего доктора и не удержавшись от того, чтобы хитро сощуриться, женщина наигранно вежливым тоном произнесла: - Господин Второй Предвестник, вы не думаете, что человек, который обладает таким приличным капиталом, но при этом находится в настолько патовой ситуации, был бы полезен для Фатуи? - растянув губы в заманчивой улыбке, она выжидающе уставилась на напрягшегося мужчину, который резко начал понимать, к чему она клонит. - На всех последних советах Пьеро только и говорил о том, как нам не хватает срочного притока финансов, а тут такая замечательная возможность стрясти хотя бы миллиард моры. Даже половины этой суммы хватило бы на то, чтобы наконец закончить ваш проект по защите от карательных колонн Селестии. - Ты что... А ты не могла сказать об этом раньше?! - вспыхивая, прошипел Дотторе, искренни не понимая, в чём была причина начинать этот разговор, буквально когда банкира уже заставляют опуститься на колени, а не хотя бы за парочку дней до самой казни. Уж вломиться посреди ночи в тюремную камеру было бы в разы легче, чем устраивать представление у всех на виду, особенно в присутствии немалого количества стражей. - Ты просто не знаешь, какой у него непрошибаемый характер. Увы, но только чёткое ощущение лезвия у шеи могло заставить его пойти на переговоры, - никак не отреагировав на его недовольство, она мягко опустила руку ниже, прикасаясь к глазу порчи, висевшему на его поясе, от чего доктор тут же отшатнулся от неё. - Да и как я вижу, у тебя вполне достаточно возможностей, чтобы успеть спасти его. - У меня? Прости, но когда я успел согласиться быть у тебя на побегушках? - резко отозвался доктор, уже не заботясь о том, что окружающие могут услышать их перебранку. - Ты сейчас собираешься подставить меня не только на лишнюю работу, которую я должен импровизированно выполнить без какой-либо подготовки, но и ставишь под риск всё моё пребывание в Фонтейне, при том во всех моих вариациях. Тебе совсем не хватило мозгов хотя бы намекнуть мне прихватить с собой изменитель внешности? - Я не имею права руководить настолько открытой операцией в присутствии более высокого по рангу Предвестника, - отчеканила Синьора, пропуская сквозь уши все его претензии и невозмутимо поправляя выбившуюся из причёски прядку волос. И заметив, как на голову приговорённого надевают мешок, а его самого заставляют согнуться над плахой, она проговорила только одно. - Решение за тобой. Шумно набрав в грудь побольше воздуха, чувствуя лёгкое отвращение от того, что его вынуждают проглотить подобную подставу по отношению к нему, Дотторе ещё раз бросил судорожный взгляд в сторону помоста, прикидывая какой будет польза от полученной моры, информация о местонахождении которой с каждой секундой промедления рискует бесследно исчезнуть. И решив, что понесённые неудобства хоть и будут весьма досадными, но не настолько критичными, чтобы между ними и сотнями миллионами морой выбирать первое, он раздражённо цыкнул языком, откидывая край пальто. - Сволочь... у тебя тридцать секунд, чтобы свалить подальше отсюда, иначе я оставлю тебя валяться здесь в отключке до самого вечера, - бросил он послушно направившейся к выходу Синьоре, которая одарила его своей самой ласковой из только возможных улыбок, и уже отрепетированным движением достал беруши, подлетая к перилам балкона. Одновременно с тем, как руки палача сжали наточенный клинок, в его собственных руках оказался совсем недавно изобретённый им же элементальный пистолет. Доли секунды ему хватило на то, чтобы разогреться и с оглушающим свистом выпустить поток энергии. Уязвлённо выругавшись от того, что из-за спешки он промахнулся и попал лишь в плечо, доктор заставил себя выдохнуть и с более холодной головой продолжать задуманное. Крепче сжав челюсти и задержав дыхание, давая себе в этот раз время на то, чтобы прицелиться, он выпустил следом и второй заряд, который теперь уж точно попал в голову сжавшегося от внезапной боли палача. После чего Дотторе сразу же перемахнул через перила балкона, не обращая внимая на волну паники в толпе. Сквозь плотную холщовую ткань мешка было невозможно что-то увидеть, поэтому Панталоне лишь рефлекторно вздрогнул от двух раздавшихся хлопков. Непонимающе замерев, боясь хоть как-то шевельнуться, ожидая что смертельный удар может настичь его в любой и абсолютно неожиданный момент, он направил все свои силы на то, чтобы сконцентрироваться на окружающих звуках. Со всех сторон раздался шум испуганно взволновавшейся толпы и окрики стражей. Он почувствовал как от этого ему передаётся всеобщее лихорадочное напряжение, которое отозвалось и в руках крепко держащего и не дававшего ему разогнуться мужчины. Что-то происходит, что-то абсолютно непредвиденное ни им, ни фонтейнскими властям, и невозможность понять, что именно, заставляет его сердце мучительно сжиматься в грудной клетке. Раздался удар о поверхность помоста, словно бы кто-то запрыгнул на него, а через мгновение ещё один уже знакомый хлопок разорвался прямо над головой банкира. Чужие пальцы до синяков впились в его предплечья, а затем безвольно ослабли, навсегда отпуская его. Звук замертво упавшего тела слился со звуком стучащих о деревянную поверхность каблуков другого человека, который так же зашёл ему за спину, наклоняясь практически вплотную к нему. - Не дёргайся, - процедил неизвестный голос тем тоном, который абсолютно чётко давал понять - действительно лучше не дёргаться. Кровь шумно застучала в висках только от присутствия рядом этого человека, но как только его руки неожиданно дотронулись до головы банкира, как можно более плотно зажимая ему уши, он окончательно потерялся в собственных мыслях, непонимающим роем всколыхнувшимся в его сознании. К счастью или, может быть, к сожалению, у него не было времени на то, чтобы разобраться в этом. Совершенно резкая и не сравнимая ни с чем другим, что он когда-либо ощущал в жизни, волна боли, накрыла его тело, заставляя рефлекторно всё же выгнуться в спине, несмотря на предостережения. Но это было поистине невыносимо спокойно терпеть - Панталоне буквально физически ощущал как под действием какой-то силы, которая нарастала с каждой пульсирующей волной, все его внутренности выворачиваются наизнанку, в особенности мозги. Дыхание напрочь сбилось, в горле плотным комком застрял беззвучный крик, а сознание неотвратимо потянуло куда-то во тьму. Включенный прибор, вызвавший подобное у всех присутствующих в этом зале людей, работал буквально три секунды, но банкир был уверен, что прошла целая вечность перед тем, как эта грубо разбивающая сознание боль так же внезапно исчезла, как и появилась. Он не отдавал себе отчёта в том, как начал заваливаться на бок, балансируя на грани обморока, и как при этом его аккуратно придержали за плечи, не давая окончательно провалиться в это беспомощное состояние. В том числе он не заметил, как пыльный мешок, на котором несколько минут назад должно было оборваться его существование, бесследно покинул его голову. Поэтому первое, что он увидел, уже успев навсегда распрощаться со всем в этой жизни, были абсолютно гипнотические кроваво-алые глаза, которые так же внимательно вцепились в него в ответ. Только что взорвавшееся в мыслях и ощущениях сознание сменилось тотальной пустотой. Весь окружающий мир словно бы перестал существовать, оставшись где-то на периферии, в прошлой жизни. Если бы у него сейчас что-либо спросили, он наверняка не смог бы ответить ни где он находится, ни кем он является. Благо, обладатель этих довольно сверкнувших глаз первый пришёл в себя, насмешливо сощурившись, пытаясь скрыть в этом жесте собственное неожиданное смущение. Сперва он потянулся к своей голове, извлекая беруши и убирая их в нагрудный карман, а уже после этого дотронулся до бледного лица банкира, развязывая кусок ткани, сжимающий его рот. - Сколько в твоём распоряжении осталось денег, которые не смогли найти власти Фонтейна? - как можно более чётко проговорил свой вопрос доктор, понимая, что лежащему на его коленях человеку нужно немного времени, чтобы прийти в себя после всего случившегося, и особенно после действия его прибора. Тот, как он и предполагал, слегка болезненно заморгал, наконец отрываясь от его глаз и начиная бездумно изучать и всё остальное, из чего непосредственно состоял доктор. Сделав глубокий вздох ртом, словно пробуя, что это вообще такое - дышать, мужчина уже более осознанно пересёкся с ним взглядом. В нежно-сиреневых радужках тоже заблестел еле различимый блеск, словно бы отразив тот, что плясал в глазах склонившегося над ним незнакомца, а затем Панталоне произнёс ровным, хоть и слабым голосом. - Шестьсот пятьдесят миллионов в Сумеру, четыреста пятьдесят миллионов в Ли Юэ и двести миллионов в Мондштате. - Ну что ж, эта рука помощи обойдётся тебе как минимум в семьдесят процентов от всей этой суммы, - усмехнулся Дотторе, не без облегчение удостоверившись в том, что он подставил себя не просто так и предположения Синьоры всё-таки оправдались. - В двадцать, - неожиданно возразил банкир, сам не сразу отдав себе отчёт в том, что начал торговаться. Предвестник на мгновение растерялся от такой наглости, но затем изогнул уголки губ в кривой ухмылке и негромко рассмеялся, наблюдая за тем, как мужчина, понявший что лежит на его коленях, чересчур резко принял сидячее положение. Что было не очень легко выполнить из-за скованных сзади рук. - Нет, ну если ты намерен доставить все эти деньги прямиком Селестии, то кто я такой, чтобы мешать тебе в этом богоугодном стремлении. Заметно поморщившись от упоминания Селестии, Панталоне собирался уже что-то возразить на это, но шум отворяющихся дверей на противоположном конце зала, заставил напрячься их обоих, поворачивая головы в одну сторону. Несколько стражей замерли в шоке на пороге помещения, совершенно потерянно пробегаясь взглядами по огромной толпе людей, в которой абсолютно каждый человек валялся без сознания там же, где его застигло действие висящего на поясе у доктора прибора. Банкир мысленно задался тем же вопросом, что и стражники, в панике пытавшиеся понять, что вообще произошло, но вместо того, чтобы зацикливаться на нём, лишь более мягким тоном выпалил. - Но я был бы не против подробнее обсудить все условия в более спокойной обстановке. - Договорились, - поспешно отозвался Дотторе, вскакивая на ноги и резким рывком заставляя подняться и мужчину. На его переносице пролегла беспокойная складочка, когда он обхватил Панталоне за плечи, понимая, что со связанными за спиной руками тому будет немного проблематично быстро передвигаться. Придержав его, когда Панталоне практически упал в его руки, спускаясь с высокого помоста, он поспешным шагом устремился в один из множества выходов, для перестраховки заморозив за ними дверной проём с помощью крио стихии, вызванной глазом порчи. Точной планировки этого огромного здания, находящегося в самом центре города и состоящего из бесчисленного количества судебных залов того или иного размера, доктор не знал, так как случай побывать здесь ему практически не представлялся. Только один раз пару десятков лет назад его клона пытались осудить за взлом хранилища, где хранились наработки нескольких важных государственных исследователей, но и тогда адвокаты из Снежной быстро всё замяли. Поэтому по паутине коридоров ему приходилось передвигаться почти что наугад, лишь иногда прислушиваясь к советам банкира, которому какие-то места казались знакомыми, и продолжая заделывать стенной льда каждый широкий проход, создавая для своих будущих преследователей хоть такие небольшие заминки. Он почувствовал как мужчина невольно вздрогнул, услышав, как зашелестел низкий голос в колонках системы безопасности, располагавшихся на каждом перекрёстке коридоров, сообщавший о том, что в только что покинутым ими зале суда произошло непредвиденное происшествие. - Ну и прекрасно, пока они будут там все собираться и выяснять, что случилось, кто в этом виноват и как привести в чувства всех тех людей, мы уже успеем исчезнуть в городе, - отметил доктор, сжимая ручку очередной двери. Но не успел он сообразить, как Панталоне дёрнулся назад, утягивая следом и его, а остриё алебарды устремилось следом за ними, легко распарывая широкий рукав его синей рубашки. Взволнованный взгляд девушки, облачённой в форму фонтейнских стражей, явно давал понять, что она узнала беглеца, и несмотря на то, что ей не было известно о том, что именно произошло несколькими минутами раннее, она намерена использовать своё оружие по прямому назначению. На что Дотторе, заметив, как она размахивается для ещё одного удара, лишь раздосадовано закатил глаза, а затем махнул рукой, неаккуратно создавая вокруг её рта толстую глыбу льда, не обращая внимания, как острые края частично сдирают кожу с её лица. Второй атаке стихией она сопротивлялась ещё меньше, чем первой, позволив уронить себя и припечатать к полу массивной глыбой поперёк пояса. - Всё-таки каким бы искусным мастером своего дела ты не был, твои таланты никогда не сравняться со способностями того, кто удостоился божественного благословления, - задумчиво протянул банкир, обходя следом за Предвестником беспомощно дёргающуюся на полу девушку и не понимая, почему тот кинул на него испытующий взгляд через плечо. - Ты сейчас такими речами очень сильно обидишь меня, - предупредил Дотторе, больше в шуточной форме, чем в серьёзный, но всё же не горя особым желанием в данный момент затрагивать дискуссии такого рода. Но Панталоне, кажется, принял его слова за чистую монету, поэтому непонимающе свёл брови у переносицы, из-за чего доктору ничего не оставалось кроме того, как дать пояснения, опережая его вопросы. - Абсолютно всё, на что я способен, я выполняю исключительно благодаря своему "искусному мастерству". И единственное, за что я действительно могу быть сколько-нибудь благодарен кому-либо из богов, хоть и косвенно, - за то, что один из них неплохо сработался с моим работадалетелем, но на этом пожалуй всё... А что на счёт тебя? Тебе нужно будет возвращаться сюда за конфискованным глазом бога? - У меня нет глаза бога, - не без нотки горечи ответил банкир, пытаясь разобраться в услышанных словах, но совершенно не находя в них какого-либо смысла. - Жаль, мне кажется, тебе бы пошёл какой-нибудь электро глаз бога или в крайнем случае гео, - медленно протянул Дотторе, стараясь звучать приветливо, но при этом не замечая, как с каждым словом во взгляде сиреневых глаз всё отчётливее читается о том, как их обладателю некомфортно слышать подобное в свой адрес. - Может быть, я бы предложил ещё и гидро, но после твоего "конфликта" с Архонтом этого элемента, тебе наверняка не хочется иметь ничего общего с ней. - Ты прав на счёт Гидро Архонта... Но ты так говоришь обо всём этом, словно способен каким-то образом влиять на подобные вещи, - нервно усмехнулся Панталоне, украдкой опуская взгляд на чужую руку, сжимавшую его плечо и не без интереса подмечая, каким количеством шрамов от порезов и ожогов она была испещрена. Чем же таким занимается спасший его человек?.. Доктор решил не продолжать этот разговор, сосредоточившись на более важных делах, но позволил себе лишь загадочно хмыкнуть, от чего вызвал ещё больше мысленных вопросов у своего спутника. Следующая часть дороги не заняла много времени. Они останавливались лишь раз, заслышав вдалеке шаги идущих мимо стражей, пропуская их, чтобы не ввязываться в ещё одну ненужую драку. Но к облегчению Предвестника за очередной приоткрытой дверью наконец показался солнечный свет, заставивший тут же их обоих болезненно сощуриться. Украдкой оглянувшись по сторонам, понимая, что они вышли на боковую улицу, ведущую к главной площади, располагавшейся у парадного входа в здание, Дотторе стянул со своих плеч серое пальто, накидывая его на Панталоне и на всякий случай застёгивая его на несколько пуговиц на груди, чтобы оно случайно не свалилось по дороге. - Они наверняка ещё не начали тебя искать в городе, но твоя тюремная форма привлечёт внимание прохожих быстрее, чем, собственно, твоё лицо, - и получив согласный кивок от мужчины, доктор тяжело набрал в грудь побольше воздуха, собираясь с мыслями и обдумывая их дальнейший план действий. - Мы попали в удачное время, когда все уже разошлись по своим работам, но при этом ещё не отправились на обед, поэтому на улицах не должно быть слишком много народу. - Что ж, иди вперёд, а я постараюсь не отставать от тебя, - сдержанно улыбнулся банкир, тут же тронувшись с места следом за быстро зашагавшем вдоль края улицы Предвестником. Хоть он и понимал, что это сугубо в его интересах не быть обузой, ведь от этого в первую очередь зависит его жизнь, но он всё же не мог не думать о том, как ослабило его трёхмесячное безвылазное пребывание в камере. И это не беря во внимание то, что последнии недели прошли особенно скверным образом, выбив из него остатки каких-либо сил. Острые камушки, то и дело попадающиеся в мостовой, болезненно втыкались в его босые ноги, руки, скованные в столь неудобном положении за спиной уже как несколько часов, начинали неметь, а стремящееся подняться к зениту солнце неприятно резало отвыкшие от дневного света глаза. Они старались идти максимально безлюдными проулками, держась теневой стороны дороги, но Панталоне всё равно практически не поднимал взгляда, смотря сугубо на дорогу перед собой, чтобы случайным образом не привлечь внимание какого-либо прохожего. Многие места ему были неплохо знакомы, в конце концов, он прожил здесь несколько лет прежде чем попастаться на своей деятельности, но какого-либо желания предаваться ностальгии у него точно не было, даже наоборот, хотелось лишь поскорее оставить всё позади, благополучно перешагнув через случившееся. Поэтому всё своё внимание он постарался переключить на более отвлечённые вещи. Ткань пальто, скрывшего практически всё его тело, была в разы тяжелее чем у всей уличной одежды, какой он когда-либо пользовался, из-за чего он с полной уверенностью мог заключить, что сшили его не местные портные. И пахло от него чем-то смутно знакомым, что Панталоне никак не мог точно определить. Нечто подобное он чувствовал в рабочих ангарах исследователей, бьющихся над усовершенствованием каких-либо машин, в лабораториях только что отошедших от верстаков алхимиков и иногда в аптеках. Ненавязчиво придвинувшись ещё ближе к шагающему рядом мужчине, практически касаясь его плеча своим, банкир осторожно скосил на него взгляд. Но не успел он подметить ничего кроме собранных на затылке в короткий хвост нежно-голубых волос, как Дотторе обернулся к нему лицом, обрывая все его попытки незаметно получить чуть больше информации о нём. Хотя, пожалуй, шрамы, которые не в меньшем количестве присутствовали и на лице Предвестника, выглядели весьма красноречиво. - Смотри лучше под ноги, - посоветовал ему доктор, в тихой усмешке оскалив ряд острых зубов. Прошло около двух часов, прежде чем они начали замечать, что на улицах стало появляться всё больше и больше людей. И с каждым миновавшим перекрёстком доктору стало всё сложнее выбирать безопасные улочки, где не ошивались бы перекуривавшие или направляющиеся обедать горожане. Тихо ругаясь себе под нос, он не заметил, как мерно покачивающийся на его поясе глаз порчи стал подозрительно переливаться. И Панталоне придал этому хоть какое-то значение лишь когда почувствовал, как неприятно его прошибло элементальной энергией, когда он случайно оказался в непосредственной близости от него. - С твоим глазом бога происходит что-то странное... - аккуратно протянул он, настороженно нахмурившись, на что доктор уже машинально открыл рот, чтобы возразить ему о том, что это вовсе не глаз бога, но тоже заметив его странную активность, встревоженно заозирался по сторонам. - Бездна, я же был уверен, что в этот раз нормально стабилизировал его, - без лишних разговоров схватив за локоть банкира, он стремительно направился в первый попавшийся неопрятный переулок, который заканчивался лишь выходом к одному из бесчисленного множества каналов. И практически дойдя до конца переулка он остановился у хлипкой на вид двери, без какого-либо труда выбивая её с ноги. В тёмном проёме показалось крошечное помещение, не больше пары метров, как в длину, так и в ширину, которое почти полностью было набито оборудованием, принадлежавшим городским дворникам. Дотторе спихнул все эти вещи на сколько было возможно подальше в угол и затянул следом за собой банкира, закрывая за ним дверь. Тот растерянно замер, безмолвно наблюдая за тем, как он наклоняется к висящему на бедре прибору, похожему на небольшой вытянутый цилиндр, и откупыривает его герметичную крышку, из под которой тут же вырывается мелко покалывающее кожу облачко элементальной энергии. Закинув внутрь этого прибора свой крио глаз порчи и вернув крышку на место, он тяжело выдохнул, устало потирая переносицу. - Ещё бы чуть-чуть и его бы снова бесконтрольно разнесло, - подытожил он, пересекаясь с непонимающим взглядом банкира. - Что ты сделал со своим глазом бога? - мягко поинтересовался банкир, прислонившись спиной к стене помещения и давая себе немного передохнуть хоть таким образом. - Я? Совершенно ничего, всего лишь создал его, - не без ноток самодовольства в голосе, протянул доктору, скрестив руки на груди и слегка прикрыв глаза. - Создал? Ты же сейчас пытаешься насмехаться надо мной, как над ребёнком, - беззвучно усмехнулся Панталоне, впрочем, не без подозрения покосившись на приглушённо мерцающий на бедре мужчины прибор. - Очень нечестно с твоей стороны говорить такие вещи, когда ты собственными глазами видел, что по своим эффектам он ничем не отличается от выдаваемых Селестией побрекушек, - наигранно уязвлённым тоном отозвался Дотторе, впрочем, в глубине души наслаждаясь тем, что у него наконец зашёл разговор об его изобретении хоть с кем-то непричастным к Фатуи. - Я не собирался дожидаться того момента, когда бы боги удостоили меня своим вниманием, да и если честно, не особо горю желанием когда-либо получить от них такие подачки. Но мне удалось собрать собственный глаз по образу и подобию настоящих глаз бога, который по своим свойствам ничем не отличается от них... Вот только, той же стабильности элемента мне пока сложно добиться, но и эту проблему я наверняка скоро решу. Во всяком случае способ, который не давал бы им взрываться после длительного использования, я уже нашёл. В полумраке помещения, которое освещали лишь пробивающийся через тонкую дверную щель дневной свет и холодное мерцание, исходящее из прибора доктора, было невозможно заметить с каким любопытстсвом заблестели глаза банкира. Нет, в нечто настолько невероятное было сложно сразу поверить, учитывая, что он никогда даже не слышал о чьих-либо намерениях провернуть подобное, но сама идея, что можно было бы попробовать повторить глаз бога звучала безумно заманчиво. Пожалуй, имей он достаточно доказательств на руках, что на практике действительно возможно это изобрести, он бы с готовностью проспонсировал этот проект, даже особо не переживая о том, будет ли с него какая-либо существенная выручка. Просто сам факт возможности создания точной копии глаза бога уже выглядел как что-то, за чем он гнался большую часть своей жизни. - Наверно нам следовало бы немного переждать в этом месте, - продолжил говорить Дотторе, не дождавшись какого-либо ответа от банкира. - Мы успели уйти довольно далеко... да и пока глаз вновь не стабилизируется, было бы рискованно идти дальше, ведь если мы наткнёмся на кого-либо, кто тоже обладает глазом, то будем буквально безоружны перед ним. - Хорошо, если ты считаешь, что так будет лучше, то посидим пока здесь, - без особых возражений согласился Панталоне, но когда он собирался уже съехать по стене на пол, доктор настойчиво придержал его за плечо. - Может я осмотрю твои наручники, раз сейчас мы ничем другим не заняты? Поджав тонкие губы, мужчина с готовностью дал ещё одно согласие и медленно повернулся к нему спиной, наблюдая за тем, как тот ловко растёгивает на нём пальто и скидывает в сторону. Но Дотторе всё же не смог не заметить, как при этом банкир слегка неловко приподнял скованные вместе кисти чуть выше, чтобы они находилось рядом с поясницей, а не с бёдрами, и как его плечи невольно напряглись, более внятно, чем какие-либо слова, давая понять, что подобное положение, когда он вынужден пускать совершенно незнакомого человека себе за спину, доставляет ему не пустяковый дискомфорт. Посчитав лишним как-либо указать на своё наблюдение, Дотторе всего лишь наклонился к искуссно выполненным наручникам, изучающе окидывая их взглядом. Такой модели ему ещё не удавалось встретить, но сам механизм однозначно заслуживал похвалы. Тяжёлые металлические клешни мёртвой хваткой висели на худых запястьях, совершенно плотно прилегая к ним, а в пространстве между ними располагался трёхуровневый замок, который не оставлял ни единого шанса кому-либо открыть его, кто не обладал специально предназначенными для него ключами. Задумчиво закусив изнутри щеку, Дотторе, стараясь не прикасаться ни к чему, кроме рук мужчины, сделал попытку поддеть один из механизмов отмычкой, но быстро понял, что без серьёзного оборудования, которое осталось в его номере, это будет бессмысленным занятием. - Наверняка они ужасно сильно растроятся, когда заметят, что ты сбежал вместе с этими наручниками, - фыркнул доктор, опускаясь на пол и наблюдая за тем, как Панталоне напротив него делает то же самое, уже более расслабленно расправляя плечи и облокачиваясь спиной о стену. - К похищему тобой миллиарду сегодня прибавилась ещё одна сумма. Она, конечно, не такая же крупная, но сама по себе довольно приличная. - Хочешь я подарю их тебе? - насмешливо сощурившись, произнёс Панталоне, аккуратно сгибая ноги в коленях и подтягивая их чуть ближе к себе. Всё-таки помещение действительно не позволяло предаваться таким удовольствиям, как вытягивание конечностей, особенно, когда в нём находилось одновременно двое людей. - Не думаю, что меня будет радовать нахождение их в моих вещах, да и чтобы продать их у меня должно быть не будет лишнего времени. - Но если что, подобными подарками ты не заставишь меня забыть об оплате твоего спасения, - слегка склонив голову на бок, он продолжил крутить в пальцах отмычку, потакая своей привычке постоянно занимать чем-либо руки. - Я и не собираюсь. Справедливый обмен для меня имеет очень важное значение, поэтому я одинаково строг как и к должникам, так и к самому себе, - в слабой улыбке неожиданно проступило чуть больше стали, действительно подтверждая то, что для банкира эти принципы не пустой звук. - Но мне кажется, помимо той суммы, о которой мы договоримся чуть позже, я должен и лично отблагодарить тебя... Кстати, об этом наверно следовало поинтересоваться чуточку раньше, но как тебя зовут? Или как я могу к тебе обращаться? - Иль Дотторе, хотя большинство и обращаются как просто Дотторе, - в шутливом жесте протянув ему руку, как это делают при знакомстве, он методично потряс её в воздухе, словно бы при этом сжав в своей ладони и чужую кисть, на что банкир уязвлённо прикрыл глаза, скрывая усмешку. - И как я понимаю, я могу обращаться к тебе по имени, которое мне уже известно. - Нет, не утруждай себя его запоминанием. Оно не настоящее, и я сменю его сразу же, как переступлю через границу Фонтейна, - тихо вздохнул мужчина, откинув голову назад и прислушиваясь к тому, как его спутник нетерпеливо постукивает отмычкой о голенище своего высокого ботинка. - Но спасибо за то, что помог, Дотторе. - Пожалуйста, - хмыкнул доктор, и по глухому тону его голоса было понятно, что подобные слова ему не часто приходилось произносить. Но практически сразу же он продолжил в прежней оживлённой манере. - Хотя знаешь, меня тоже когда-то пытались казнить, поэтому в этом вопросе я уже обладаю каким-то профессиональным опытом. И если всё закончится так же гладко, тебе обязательно нужно будет доплатить мне и за мой стаж.