wasteland

— Хён… ты совсем сдурел? — в шоке спрашивает у мужчины Донхёк, пока тот, поднимая рычаг вверх и нажимая красную кнопку, запускает один из аттракционов. — Нас сейчас сожрут! — У меня есть оружие. — Детство в жопе заиграло? — не понимает Хёк, размахивая руками и каждую секунду оборачиваясь, в надежде не увидеть за их спинами орду заражённых, мчащихся на них. — Марк-щи… — Ты когда-нибудь катался на этом? — Минхён мастерски игнорирует недовольства младшего. — Минхён! — Слушай, — Ли кладёт свои руки на плечи Донхёка, опустив на него взгляд. — Ничего не должно сломать тебя. Апокалипсис? Ничего, значит выживай. Конец света? Да чёрт его побрал, значит бери и выживай, Донхёк, — Минхён подходит к ступенькам, ведущим к американским горкам. — Наслаждайся моментом, бери от жизни всё, пока ты можешь делать это. Я знаю, что ты боишься, но я уже говорил тебе: не нужно. — он садится на самое первое место. — Я рядом. Донхёк понятия не имеет, что творится в голове Марка, но ему нравится его настрой. Возможно, он прав. Им обоим нечего терять. Больше нечего. — Когда-нибудь я точно втащу тебе, — цедит сквозь стиснутые зубы Ли, садясь рядом с мужчиной. — И что? Мне позвать заражённого, чтобы он запустил эту штуковину? — Пристегнись, — напоминает Минхён, делая тоже самое. — Здесь есть таймер. Ничего не успев сообразить, аттракцион запускается и летит вперёд, отрываясь с места. Донхёк, крепче схватившись за железную ручку, орёт так, что не слышит ничего вокруг, кроме радостного смеха Минхёна, поднявшего руки вверх. Хёк не успел ответить, что это его первый раз на американских горках, зато у Марка, кажется, точно нет. Если ему весело, то Донхёку же наоборот: внутри всё сжалось от страха, лицо побледнело, глаза на лоб вылезли. Но когда этот дикий поезд едет по второму кругу, становится не так страшно. Донхёк тоже возвышает руки и кричит уже от счастья, в порыве эмоций не почувствовав прикосновение его с Минхёном кистей. И эта смертоносная петля, которая внушала страх в Донхёка всю его жизнь, оказалась лишь секундным переворотом над землёй. Кажется, это и есть тот самый момент, который нужно уловить в жизни. Кажется, это и есть то, за чем стоит гнаться, ради чего стоит жить. Когда аттракцион останавливается, Донхёк не перестаёт смеяться, поправляя свою испорченную ветром причёску. Ему нужно ещё как минимум несколько минут для того, чтобы успокоиться. Он поворачивается к Минхёну, замечая, что он отвёрнут в другую сторону, опустив голову вниз. — Эй, что с тобой? — уже через прекращающиеся смешки спрашивает Хёк, отстёгивая свой ремень. — Сейчас вырвет. — Фу, блин! — выпрыгивая из кабинки, Донхёк отходит в сторону и отворачивается, вздыхая. — Сразу не мог сказать, что ты такой неженка? Почувствовав на своём плече руку, Ли вздрагивает. — Шучу. Минхён усмехается и спускается вниз. Он хватает с земли свою сумку, доставая из кармана пачку сигарет с зажигалкой. Донхёк лишь молча следует за ним. Какие-то не смешные у него шутки. Всё же… было весело. Может, Донхёк никогда этого вслух не скажет, но ему правда понравилось. Кто ещё осмелится пойти в парк аттракционов, когда весь город кишит заражёнными? Пожалуй, никто, кроме Минхёна. В очередной раз Донхёк убеждается в том, что этому мужчине ничего не страшно. Марк действительно очень храбрый и умный. И Донхёк рад, что у них почти получилось поладить. Или ему это только кажется. Он следует за Минхёном по его следам, вдыхая запах сигарет, который он оставляет после себя. — Дай мне тоже. — Вредно, — говорит мужчина. — Я своё здоровье не уберёг, но ты… не совершай таких же ошибок. В будущем могут быть большие проблемы из-за этого. — Спасибо, однако, за заботу, мистер Ли, — с долей сарказма отвечает Донхёк, утыкаясь взглядом ему в затылок. — И давно ли тебя так волнует моё состояние? — Нет, меня не волнует, — делая затяжку, говорит Марк. — Ты сам должен беспокоиться об этом. Я лишь напоминаю, что твоё здоровье — не игрушка. Донхёк поджимает губы. — Ладно, — тихо бормочет он себе под нос, будто бы не желая, чтобы мужчина его услышал. — Не важно, правда ли ты волнуешься, но в будущем я буду благодарен тебе. Ещё раз спасибо. Внезапно Минхён останавливается, и Донхёк чуть ли не врезается в него, не понимая, что он снова задумал. Марк докуривает сигарету, и когда Хёк хочет что-то сказать, Ли прикладывает указательный палец ко рту, смотря куда-то вдаль, за пределы парка. Донхёк тоже решает прислушаться, вскоре жалея об этом. Кажется, он слышит крики. Много шума, который становился всё ближе и ближе. Поднимая глаза на Минхёна, по его выражению лица Донхёк понимает, что что-то не так, и он оборачивается, в ужасе отходя назад. Вот он — настоящий апокалипсис. — Бегать умеешь? — Минхён вынимает из ремешка автомат. — М-марк… — от страха Донхёк начал заикаться, мотая головой в разные стороны. — Как ты побежишь? У тебя нога… — Всё в порядке, — спешит успокоить его Ли. — Я справлюсь. Значит так... Побежим в разные стороны. Ну только не это. — Н-нет, хён… — Донхёк берёт его за руку двумя своими, удерживая, лишь бы Марк был здесь. — Я не побегу один, ты что? Это опять какой-то твой безумный план? Прекрати сейчас же, Минхён. — Я знаю, что делаю, — Марк перезаряжает оружие, не обращая внимания на крепкую хватку младшего. — Беги на восток и найди здание с красной вывеской. Там и встретимся. Минут тридцать, не больше. Я отвлеку их и направлю в другую сторону. Всё, давай, у нас нет времени. — Минхён… — боже, Донхёк сейчас с катушек слетит. Он смотрит на мужчину взглядом, наполненным страхом и ужасом. Наверняка сейчас он похож на брошенного у дороги котёнка, промокшего под дождём, замёрзшего, голодного и боящегося умереть вот так — в одиночестве. Марк просто не может смотреть на это. Слишком уж он добрый. Достав из бокового отдела пистолет и небольшую коробочку с патронами, Минхён отдаёт всё Донхёку. — Он уже перезаряжен, не пытайся сделать это ещё раз, — быстро объясняет Ли. — Не стреляй, если не будет надобности. Патроны не бесконечные, здесь всего шестнадцать штук. А если надобность появится — не промахнись. — Минхён крепко сжимает запястье младшего, ещё раз указывая ему дорогу. — Беги прямо, вдоль высоток. Среди них будет то здание с красной вывеской. Она большая и яркая, напоминает логотип Марвэл, — разворачивая Донхёка в нужную сторону, Минхён отпускает его руку, начиная отдаляться. — Главное не останавливайся. Ни в коем случае. По телу Донхёка пробегается дрожь, когда он понимает, что Марк бежит к целой толпе заражённых. Но ему нельзя стоять на месте, поэтому Донхёк срывается с места, побежав прочь из парка через его второй выход. Он бегает глазами по окрестности, замечая двух заражённых, что уже направляются к нему, и Хёк ускоряется, пытаясь скрыться в переулке между многоэтажными зданиями. Его накрывает лёгкая паника, которой Ли старается не поддаваться. В голове он продумывает свои дальнейшие действия, не сбиваясь с пути. Теперь, кажется, Донхёк понял, чем заражённые на самом деле отличаются от зомби. Они невыносимо быстрые. Донхёк думает, что его вот-вот схватят за воротник его футболки, но когда он оборачивается, то видит, что позади него никого нет. Вероятно, они всё таки не настолько умные, раз так быстро потеряли его из виду. Но Донхёк не расслабляется. Остановившись, он опускает руки на колени, пытаясь отдышаться. Так быстро он ещё никогда не бегал. Голова слегка кружится, но Хёк держится. Поднимая голову, он на секунду задерживает своё дыхание. Красная вывеска прямо перед его глазами. Бежать оказалось не так долго, или Донхёк просто не заметил, как быстро он умчал вперёд. Перебегая дорогу, Ли подходит к двери, аккуратно дёргая ручку. Открыто. Заходя внутрь заброшенного здания, Донхёк пребывает в шоке, потому что это заброшенный кинотеатр. Раньше он никогда не посещал это место, и теперь Хёк ещё раз убеждается в том, что Сеул огромен. Чем дальше Донхёк проходил, тем больше становилось темней, и ему приходится включить телефонный фонарик. Скоро зарядка полностью сядет, у него не так много времени, чтобы осмотреться и убедиться, что здесь никого нет. Донхёк неспеша обходит каждый угол, каждый закуток, держа пистолет перед собой, чтобы если что вдруг, то сразу начать стрелять. Он постоянно оглядывается назад и по сторонам, старательно обходя разбитое стекло и разный мусор в виде жестяных банок или полиэтиленовых пакетов. Этот кинотеатр выглядит заброшенным только снаружи, но внутри у него довольно приличный вид. Донхёк отмечает, что здесь почти ничего не сломано и не разбито, все вещи стоят на своих местах, ну и главное — здесь не пахнет трупами, как, обычно, там, где ошиваются заражённые. Донхёку удаётся успокоится, но сердце всё равно бешено бьётся, потому что даже если ему сбежать удалось, то Минхёну… он не знает, и поэтому ему очень страшно. В голове проносятся разные варианты того, что может случиться: либо Донхёк дождётся Марка и он вернётся через обещанные полчаса, либо Донхёк утонет в горечи и печали, потому что Марк не вернётся. Донхёк всё ещё не понимает, зачем Минхён сделал это, почему он каждую секунду рискует своей жизнью? Они могли убежать вместе, они могли скрыться от заражённых, но в итоге они разделились, и теперь Донхёк не имеет и малейшего понятия, где Минхён и как он там. Это не игра, в которой после смерти даётся вторая попытка, и это пугает Донхёка больше всего. Марк один среди десятков заражённых, у него раненные нога и шея, как этот храбрец собирается спастись? И почему Донхёк не может перестать думать о нём? Почему он волнуется? Они всё ещё чужаки друг другу, и Донхёк имеет полное право не доверять ему, но Минхён отдал ему своё оружие. Говорит ли это о том, что они наконец-то нашли контакт? Донхёк не уверен, но он искренне надеется на это. Спрятавшись за большой кассовой стойкой, Донхёк садится на пол, закрывая глаза. Всё тело ломится от боли, голова ужасно раскалывается, пульс стучит по венам. Донхёк выключает фонарик на телефоне, оставаясь в кромешной темноте. До этого места свет из окон не доходил, звук с улицы тоже обрывается в самом начале. В ушах отдаётся непонятный звон, Донхёку кажется, что он сходит с ума. Это невыносимо. Невыносимо сложно. Тяжело жить, зная, что каждую секунду жизнь находится на волоске от смерти. Донхёк всё ещё не знает, для чего он выживает, но его надежда умирает последней. Он сидит на холодном бетоне, сдерживая поступающие слёзы. Ему действительно страшно остаться одному. Одно лишнее, неверное движение и всё. Хотелось бы ему узнать, был ли Минхён таким же смелым до их встречи и как он добрался до Сеула, но теперь Донхёк вообще не уверен, что мужчина вернётся. Его накрывают сомнения, ужасные картины в голове и тот факт, что прошло уже больше тридцати минут, как он бежал сюда и как он сидит здесь. Донхёк отсчитывает каждую минуту, смотря на время, но проходит сорок, сорок пять, пятьдесят минут. Минхёна нет. Нет, Донхёк так не может. Он оставляет свою сумку за кассой, взяв с собой лишь пистолет, и отправляется обратно на улицу, наплевав на всё вокруг. Он не может бросить Минхёна одного. Донхёк двигается обратно вдоль пустующей дороги, оглядываясь по сторонам. Пелена слёз не даёт ему смотреть вперёд, Донхёк готов закричать от злости, потому что всё так несправедливо, но он лишь тихо шмыгает носом, медленно передвигая ногами. Прошёл грёбаный час. Остановившись в самом центре дороги, Донхёк падаёт на колени, начиная молиться. Дождь пошёл. Когда погода успела так испортиться? Поднимая голову, Донхёк видит силуэт вдалеке, и только по хромающей левой ноге Ли понимает, что это Минхён. Он медленно идёт к нему навстречу и улыбается, а Донхёк, рыдает, в истерике срывая голос, потому что он был уверен, что это конец. Срываясь с места, Донхёк бежит к мужчине, влетая в него из всех своих последних сил и крепко обхватывая его талию дрожащими руками. Донхёк продолжает плакать ему в плечо, почувствовав облегчение. Недоумевающий Минхён обнимает его в ответ, тяжело вздыхая. — Донхёк? — спрашивает он, не отстраняясь. — Что случилось? Младший ничего не отвечает, сильней сжимая тело мужчины и утыкаясь носом ему в ключицу. «Сука, я сам убью тебя». Марк понял. Он испугался. — Боже… — сквозь смех говорит Ли. — Всё хорошо, Донхёк. Я здесь. Перестань… Ты делаешь мне больно. — Это ты делаешь мне больно, — срывается Хёк на него, сжимая в руке пистолет. — Блять, я.. я так волновался. Не смей больше уходить, хён. Гладя Донхёка по макушке, Минхён сглатывает тягучую слюну. Он тоже испугался. — Не уйду, — шепчет он. — Никогда. Безобидный моросящий дождик превращается в сильный ливень с грозой, но они никуда не спешат. Пускай весь мир подождёт, что ли? Донхёк отстраняется от Минхёна, заглядывая в его красивые жемчужные глаза. И губы его тоже безупречно красивы. — Нужно обработать твою рану ещё раз, — говорит Донхёк, убирая мокрые пряди волос с чужого лица, чтобы чётко видеть каждую его родинку и неровность. — А ещё: теперь этот пистолет мой. Усмехнувшись, Марк закатывает глаза, игнорируя свой внутренний фейерверк. — Так уж и быть. Они возвращаются в здание.

***

Оказывается, всё это время здесь можно было включить свет. Минхён нашёл генератор в самом конце кинотеатра, в его технической части, и Донхёк вздрагивает, когда всё помещение полностью становится светлым. Это здание намного больше, чем казалось. Теперь здесь довольно уютно, даже слишком. Очень хорошее место для ночлега, но впереди ещё весь день, и, к сожалению, вскоре им придётся покинуть это место после того, как они передохнут от произошедшего ужаса. Повезло, что здесь есть очень много еды. Видимо, никто не догадался ограбить кинотеатр, когда бежал из города, подумав, что здесь один попкорн с газировкой. Тогда и не удивительно, почему здесь так чисто. Донхёк наслаждается вкусом сырной пиццы, которую он нашёл в морозильнике, подождав, пока та растает и разогрев её в микроволновке, а Минхён пытается найти аптечку. Он уверен, что она должна быть здесь. — Хватит бродить уже, сядь, — бубнит младший. — Так твоя нога никогда не заживёт. Я зря свой бинт на тебя трачу? — Думаю, нам пора найти тачку, — как обычно Минхён игнорирует своего товарища, приземляясь на пол рядом с ним. — До окраины города не так далеко, но пешком добираться очень трудно, — мужчина сжимает рукой предплечье, хмуря бровь. Донхёк щурит глаза. — Что у тебя там? — Обычная царапина, ничего смертельного. — Покажи. — Я… — Показывай, говорю. Минхён поднимает рукав своей джинсовки, и Донхёк ужасается, подпрыгивая на месте. — Что это за херня?! — пищит он в истерике. — Царапина, блять?! Это глубокий, большой порез. — Прости, — Минхён вздыхает, пытаясь остановить кровотечение. — Я не хотел, чтобы ты видел это. Такой порез нужно зашивать, иначе по-другому не заживёт. Донхёк округляет глаза. — Ч-что?… Зашивать? — от одного этого слова ему становится не по себе. — Возьми у меня в сумке нитки и иглу. Я одной рукой не смогу, поэтому… Пиздец. — Нет, Минхён… — Донхёк отрицательно вертит головой, не отводя взгляда от этого ужаса. Он готов плакать снова, потому что Минхёну приходится проходить через все эти ужасные вещи из-за него. — Пожалуйста, Донхёк, — спокойно просит Марк, словно вообще ничего не чувствуя. — Мне правда жаль… Так, спокойно. Всё будет хорошо. Будет же? Донхёк просовывает нить через иглу, затягивая узел на конце. Обработав руку мужчины, Ли ещё очень долго смотрит на рану, прежде чем воткнуть иглу в чужую кожу, и его уши пронзил громкий минхёнов стон. Донхёк обеспокоено смотрит на лицо Марка, покрывшееся потом. Стараясь контролировать свои дрожащие от страха руки, Хёк делает первую затяжку ниткой. И так ещё нужно раз двадцать. Он старается концентрироваться на звуке дождя, который, к сожалению, очень плохо слышен, потому что они далеко от входа. Минхён шипит и томно дышит, кусая свои губы, пытаясь ухватиться здоровой рукой за что-нибудь, но под потной ладонью только холодный пол и грязь. — Потерпи, хён, — просит Донхёк, всхлипывая. — Ещё чуть-чуть. Врёт, потому что это только начало. — Ничего, всё в порядке. Тоже врёт. Ему очень больно. — Больше ни на шаг от меня, — надрывно говорит Хёк, не в силах перестать плакать. Он продолжает зашивать рану и пачкать руки в чужой крови, и как же ему больно смотреть на это. — Я никуда тебя не пущу. Если ты пойдёшь убивать заражённых, я пойду с тобой. Если ты прыгнешь с обрыва в воду, я прыгну тоже. Если ты умрёшь… я умру тоже. Нервы Донхёка на пределе, и он держится лишь за счёт того, что Минхён всё ещё дышит, что Минхён всё ещё разговаривает, что Минхён всё ещё шевелится и контактирует с ним. Донхёк не сможет без него. — Раны заживут, — тихо хрипит Минхён, закрывая глаза. — боль пройдёт, весь этот кошмар закончится, но я не уйду, я всегда буду здесь. Донхёк, ты слышишь меня? — Да, хён… — младший делает последнюю затяжку, отрывая мокрую нитку зубами. Марк падает на пол.