Любовь и шипы
20 июня 2023 г. в 21:25
Таньтай Цзинь держит глаза закрытыми и глубоко дышит, следит за дыханием, что бы войти в состояние глубокой медитации. И, наконец-то, перед глазами появляется лицо улыбающейся Сусу. Улыбка на губах Таньтай Цзиня появляется непроизвольно. Он не замечает, как перед ним появляются он.
Дьявольский бог, наблюдающий за своим дьявольским зародышем со стороны, усмехается, приближается к нему и опускается на колени, чтобы быть с ним одного роста. Рассматривает того, кто должен был стать с ним единым целым и править тремя мирами и четырьмя континентами, и подмечает различия. Удивительно, думает он, какие они разные не смотря на одинаковые черты лица. Но Таньтай Цзинь красив без сомнения, настолько, насколько красивым может быть Дьявол. Бог-Дьявол тянется к лицу Цзиня, дотягивается указательным пальцем и ведёт по линии челюсти, подбородку и касается тонких, бледноватых губ. Таньтай Цзинь не реагирует, всё ещё находясь в медитативном сне. Дьявольский бог прикрывает глаза и склоняет голову на бок, подносит указательный палец к виску и думает. Пусть он и говорил, что пощадит бессмертную девчонку, но отдавать то, что было его по праву ещё до своего рождения, было задуманно для него, он не намерен. Как и закрыть глаза на то, что она спутала ему все карты. Бог-Дьявол ненавидет ту, что забрала у него драгоценный сосуд, нежно хранит эту ненависть на задворках своего сознания, чтобы в нужный момент использовать.
— Ли Сусу, — шепчет, уже зная, что сделает, — всё, что ты делала, будет напрасным, — облизывает пухлые губы и касается указательными пальцами висков Таньтай Цзиня, обращаясь уже к нему: — Пора тебе напомнить, кто ты на самом деле, открыть глаза на истинные мотивы Сусу.
Таньтай Цзинь дёргается, когда тёплые видения улыбающейся ему любимой меняются на воспоминания о боли и ненависти.
— Ты думаешь, что Сусу всегда защищала тебя и спасла, — тихо произносит Дьявол, когда Таньтай Цзинь хмурится, ведёт головой в попытке отогнать кошмары в медитативном сне, жмурится и стискиввет зубы так, что выступают желваки, — но она изначально ненавидела тебя и пришла, чтобы убить. Пора тебе вспомнить и отогнать дурман.
« — Я ненавижу Таньтай Цзиня настолько, что хочу убить, — говорит Сусу Сяо Линю»
« — Таньтай Цзинь, ты должен жить пока я не узнаю способ уничтожить кости зла»
« — Таньтай Цзинь, клянусь, я убью тебя!»
« — Сформировался только один шип, нужно поторопиться»
Дьявольский бог довольно улыбается и поднимается, наблюдая за мечущимся в медитации Цзинем, отходит в сторону и отворачивается, дожидаясь, когда тот очнётся.
Три.
Два.
Один.
— Это ты сделал? — голос некогда великого императора, а ныне лишь пленника защитной чешуи дракона хриплый, а дыхание загнанное.
— Сделал что? — скучающе переспрашивает Дьявол, глядя куда-то за эту пустоту и не оборачиваясь.
— Воспоминания. В медитации. — Таньтай Цзинь сглатывает, отчего Дьявол улыбается шире и смотрит на Таньтай Цзиня через плечо.
— Сусу… Она…
— Что она? — допытывается Дьявол.
— Всегда хотела меня убить.
— Верно, — кивает Дьявол, наконец разворачиваясь, — ты разве не знал?
— Она защищала меня, закрывала собой, — отрицательно качает головой Таньтай Цзинь.
— Потому что умри ты, пока в тебе мои кости, ты бы очнулся новым Богом Дьяволом. Она ведь изначально появилась за этим и не чуралась никаких способов, чтобы уничтожить зло, — Дьявол наконец-то приближается и становится на колени перед Цзинем.
— Но она любила меня, заботилась, — шепчет Цзинь, жмурясь и по его щеке скользит слеза.
— Не о тебе, — стирает Дьявол слезу и шепчет проникая своим ядом в сердце и душу, — о своём клане, о трёх мирах, о четырёх континентах, но не о тебе, дьявольский зародыш Таньтай Цзинь. Разве будет кто-то жертвовать тем, кого любит? Будет ли этим кем-то манипулировать, чтобы заставить любить? Разве это не жестоко, Таньтай Цзинь, что любовь использовали, чтобы убить тебя? Из твоей любви вырастили шипы, которыми и пронзили твоё сердце.