Утопаю в темноте

      День обещал быть продуктивным. По крайней мере медиум на это надеялся, однако погода шептала о том, что всё запланированное стоит перенести, ибо ничего у тебя, симпатичный парень, не получится осуществить. И дал смачного пенделя под зад, чтобы не забывал — жизнь хороша, но только тогда, когда ты об этом не думаешь.       Во-первых, в первой половине дня, он порвал джинсы об гвоздь (и откуда он только взялся на его пути?) когда перемещался между комнатой и кухней. Во-вторых, у него разбилась кружка, просто треснула в руках, словно так и было задумано. В-третьих, за окном слишком уж резко сменилась погода с приветливой на пасмурную. Ну и, в-четвёртых, а-ля на десерт, что-то произошло с машиной, из-за чего её пришлось отгружать на проверку в автосервис и оттуда переть до нужного пункта назначения пешком. И кто ему такой вежливый ласково шепнул, что стоит прогуляться, а не воспользоваться такси?       Олег перевел взгляд на небо и выдохнул. Сегодня у него крайне странный день выдался, поэтому единственное, что он сейчас хотел, так это отдохнуть в милой и привлекательной компании. Он даже достал телефон из кармана, чтобы позвонить одной хорошенькой блондинке, с которой давненько не виделся, а тут и время есть и он как раз в данный момент находился недалеко от знакомого адреса.       Однако, не успел он набрать такой манящий номер телефона, как его будто кто-то толкнул в спину. Олег повернулся вбок и непонимающе посмотрел на то место, откуда пришел толчек. Однако там, естественно, никого не было. Странно. Неприятно. Непонятно. В первую очередь — за что? И только потом — почему?       — Смотри, — шепнул кто-то ему на ухо и, казалось, повернул холодными ладонями голову Шепса в сторону железных прутьев.       Ворота. Студенческий городок. И парковка. Отсюда видно покидающих институт людей. Их было немного, однако со своего места (стоя прямо перед входом) Олег увидел одну очень скандальную и интересную личность. Девушка, которая вчера одарила его ласковыми словами и долбанула сумкой, стояла рядом с каким-то рыжеволосым мужчиной. Он явно старше неё. Намного. Со своего места парень видел, как близко эти двое находятся друг к другу. Как девушка дёргается в мужских руках, пытаясь высвободиться, а после, словно обходительный ветерок, его слуха касается такой звонкий и, кажется в данную секунду, родной голос:       — Идите-ка Вы, Ярослав Вадимович, нахрен, — с выражением и расстановкой. В стиле этой незнакомки.       «Вот это да» — проносится в голове медиума, пока он глядит на то, как девчонка чуть ли не бегом приспустила к воротам, никого не замечая на пути. Развернись перед ней драка или что ещё похуже — даже бы внимания не обратила.       Олег даже не подумал о том, что ему стоит переместиться куда-нибудь в сторону или хотя бы сделать пару шагов назад, чтобы не преграждать путь. Девушка его не видела, но время от времени оборачивалась на этого рыжеволосого мужчину и обратно взгляд в землю.       — Самое главное, это внимательно смотреть, — снова прозвучало над ухом медиума. Намек он понял, поэтому уставился на того мужчину, который явно не нравился появившемуся рядом с ним фантому.       Олег даже ритуал не проводил, они сами пришли к нему, как тогда во сне. Он видел одно, в то время как фантом ощущал совсем другое и это парень понимал из-за того, что ему передавали эти чувства. Рыжеволосый мужчина усмехнулся и последовал за девушкой, словно преследовал её в дикой природе. Тигр и косуля.       Удар пришел резко и неприятно. Из грудной клетки вырвался рваный выдох, а следом сдавленный «ох». Она всё-таки врезалась в него, и из её рук выпала сумка ровненько с его ногами.       «Хорошо, что не на ногу,» — подумал Олег, глядя на девушку сверху-вниз. Такая маленькая, белокурая, а глаза! Светло-голубые взирали на него так, слово он и она последние люди на Земле и так уж вышло, что его персона именно та, кого девушка терпеть не может. Данное осознание противно кольнуло где-то в районе сердца. Неужели он настолько ей противен? Шепс сам не осознал, когда успел прикоснуться к её ладони пальцами, только ощутил, как девушка невольно вздрогнула.       — Извините, — произнесла она и резко наклонилась за сумкой, потому что тот самый мужчина окликнул её по имени.       Василиса. Ва-си-ли-са. Олег прокатил имя по языку, словно пробуя его на вкус. Вкусно. Сладко. Так по Царски. Ей подходит. Это точно то, что принадлежит ей по праву рождения. И не стоит этим разбрасываться. Неужели он начинает понимать то, что до него пыталась донести она вчера?       Когда неизвестный ему рыжеволосый мужчина окликнул девушку по имени, Василиса в очередной раз вздрогнула, стоило ей только выпрямиться, и дёрнулась в сторону, чуть ли не прижимаясь к медиуму плечом. Один взгляд этих глаз и Шепс пропал. Она не должна смотреть на него так. Ей это не свойственно. Однако в эту секунду та Василиса, которую он видел до сегодняшнего дня и эта отличались. Тогда она отстаивала свои границы, словно львица, защищающая свое потомство и не нуждалась в поддержке самца. Сейчас же она нуждается, потому что…       — Не хватает сил, — шепнуло снова около уха.       Олег, сам не отдавая себе отчёта, придвигает девушку к себе ближе, и, обвив рукой ее правое плечо, прижимает так, что теперь она полностью стоит к нему лицом, а к воротам института спиной. Если ей нужна помощь, то он поможет. Правда медиум не задумывается о том, что будет после. Одно он знает точно — раз решил изначально помочь, то будет идти до конца, даже если ему ещё пару раз прилетит сумкой.

***

      Я смотрела на парня и хватала ртом воздух. Меня откровенно коробил его вопрос, поднимал внутри волну негодования и злости. Я злилась. В первую очередь, так уж и быть, на себя. Не смогла отстоять, отвязаться и уйти от Ярослава. Шепс же стал тем, кто, в прямом смысле этого слова, закрыл меня спиной. Я не просила. Не умоляла. Он сам это сделал. Он сам решил вмешаться, углядев моё состояние. Он сказал Филину, что… Идио-о-о-от.       Я заломила пальцы и чертыхнулась. Только сейчас, очнувшись, словно ото сна, до меня дошло. Олег, мать твою, Шепс заявил Ярославу, что является моим молодым человеком. Моим. Парнем. Кто? Он? Не смешите меня! Блин…       — Ты чего? — мой мыслительный процесс был прерван медиумом.       Я скрипнула зубами и тут же поморщилась. Чего я? И правда, что это я так разошлась? Вот весело будет, когда Филин заявится или позвонит и ехидненько так поинтересуется, когда это у меня появился парень? Избавились, называется, только проблем больше свалится на мою и без того больную голову.       — Олег Олегович, — сама не заметила, как обратилась к медиуму по имени отчеству. Ого, не даром прошли мои посиделки за просмотром «Битвы экстрасенсов», — Вы мне очень помогли, спасибо за враньё, но на этом наши дорожки расходятся, как мосты в Питере.       — Это ещё почему? — Шепс сделал шаг ко мне, я же отступила. Не хватало ещё стоять к нему близко, достаточно на сегодня тактильности. — Неужели моя помощь настолько никчёмная, что я не могу узнать ни имени, ни номера?       — Не преувеличивайте. Имя Вы узнали, а без второго вполне можете обойтись, — проворчала я и потянулась к сумке. Надо бы глянуть сколько там времени уже натикало.       Почти четыре. Долго же мы разглагольствовали. М-да, видимо, мужчина приглашал меня на поздний обед, ибо можно считать, что ещё часа два и настанет время ужина. Который я, видимо, тоже пропущу сегодня, если не соизволю заявится домой пораньше. И заодно что-нибудь приготовить. Когда мы последний раз что-то готовили? Если вспомнить не могу, значит, давно.       — Почему ты ведешь себя так? — голос медиума застал меня врасплох, как и он сам, разместив свою руку у меня на талии. Подняла взгляд и вздрогнула, столкнувшись с голубыми глазами.       Пальцы на моём теле сжались, стоило мне попытаться сместиться вбок, подальше от него. По коже пробежали мурашки, именно в том месте, где он меня касался. Боже. Боже. Боже. Мысли лихорадочно забегали, словно блохи на кошке при попытке её помыть специальным шампунем для животных. Ну блин…       Вторая ладонь легла с другой стороны, теперь я крепко зажата между руками Шепса. Так, данное стечение обстоятельств мне откровенно не нравится. Отпусти. Отпусти. Отпусти!       — Руки убери, — твёрдо произнесла я, однако силы на этом закончились.       Кажется, я перенервничала, ибо лицо парня стало расплываться перед глазами. А по губе неожиданно потекло что-то тёплое и отдающее на языке металлом. Приплыли, спасибо. Прикрыла веки, чтобы хотя бы вернуть себе зрение.       — Василиса? — я не видела, какое выражение лица у медиума, но голос звучит взволнованно, — Блять.       На один бок уже ничего не давило, зато прикосновение я ощутила у себя над губой. Палец медиума прошёлся под носом и ускользнул куда-то в сторону. Если он пытается вытереть кровь, то только хуже сделает — размажет. Посчитав до трёх, я открыла глаза и уставилась на взволнованное лицо парня, который продолжал водить пальцами туда-сюда, явно уже размазав всё по моему лицу.       — Угомонись! — рявкнула я и упёрлась руками ему в грудь, после чего толкнула его, пытаясь выбраться из рук Шепса. — Хватит! — крикнула я, стоило мне оказаться на небольшом расстоянии от него. — Я благодарна за помощь, правда, но прекращай меня преследовать! Я не хочу иметь что-либо общего с таким, как ты!       Видеть лицо медиума выше моих сил, поэтому отвернулась я прежде, чем успела углядеть хоть какую-нибудь эмоцию на свои слова. Вытащив из сумки телефон, я поспешила убраться подальше, пока эффект не слетел и парень не увязался за мной. Единственное желание, что в моей голове сейчас было — это как можно раньше оказаться в квартире.       В комнате пришлось пить обезболивающее, ибо голова раскалывалась будь здоров. В такси я оттерла кровь с лица влажными салфетками, в то время как водитель поглядывал на меня в зеркало. Приходилось улыбаться и делать вид, что всё хорошо и вообще я самая счастливая. Наверное, старания не прошли даром — вопросов мне не задавали.       Зато мне пришлось задаваться вопросами. Во-первых, как можно избавиться от назойливых личностей? А то тут завелись пару штук. Во-вторых, стоит ли обращаться в нужные места для того, чтобы избежать реального наказания? Есть ли у меня кто из знакомых, которые работают в органах? Стоит поискать. В-третьих, почему моя соседка выглядит так, словно её убили и воскресили?       Ева, никого не замечая, хотя я находилась минуту ранее одна в квартире, прошла мимо всех комнат, прямиком направляясь к себе. Белое лицо, красные глаза, потрёпанный вид, словно на её глазах кого-то убили. Или кто умер из близких. Мне хотелось её позвать, но я передумала. Раз девушка даже не обратила внимания на меня, то не стоит беспокоить её душу, пускай отдыхает, завтра всё могу узнать.       Посидев пару минут на диване и прислушавшись к звукам, я приняла решение выйти на балкон. Я не курю, но просто подышать воздухом мне никто не запрещает. Солнце как раз садилось, окрашивая город в свои теплые и яркие тона. Красиво.       Тяжёлый вздох, сжатые ладони, и желание исчезнуть. Моё ментальное состояние сбито. Физическое подводит. Не хотелось бы тыкать пальцем в определенных личностей, но с его появлением в моей и без того нелегкой жизни только всё усугубилось. Олег Шепс. Экстрасенс. Медиум. Младший брат известного Александра Шепса, который в две тысячи тринадцатом году участвовал в четырнадцатом сезоне и вышел из готического зала с синей рукой. Олег нисколько не уступал старшему и произвел фурор в две тысячи двадцатом году, став победителем двадцать первого сезона. Теперь они вместе участвуют в первом сезоне «Экстрасенсы. Битва сильнейших» и насколько я видела, готовы побороться друг с другом за первое место.       И что мне дают эти знания? Пока ничего. Нет даже крупинки информации, куда бить в случае того, если он продолжит лезть в мою жизнь. Что ему от меня надо? Неясно. Что ему наговорили фантомы? Неизвестно. Возможно, стоило проявить благоразумие и выслушать парня. Но… Мне это не надо. Я не хочу знать. Мой отец и брат давно преданы земле, и если, — на секунду представить! — они что-то могут передать мне через Шепса, то стоит ли идти на данный риск? Не готова.       Вот и ответ. Усмехнулась и зажмурилась, потому что больно. Потому что слезы текут по лицу. Потому что так нечестно! Страдаю я, психую я, давление скачет у меня! А имя и номер телефона хочет знать он. Так мало и так много одновременно. Ничем медиум мне не поможет. Только хуже сделает, хотя, казалось, что может быть хуже? Может. И будет.       Как же за секунду меняется настроение и взгляд на мир. Сначала радуешься и любуешься внешней обстановкой, а потом ревешь и понимаешь, что все потеряно. Вот и я также… Утопаю в гребаной темноте, где нет даже проблеска света. Печально. Горько. Холодно.       Данька. Отец. Мои две большие и кровоточащие раны. Мои глубокие дыры на душе. Обида. Разочарованием. Желание уйти следом.

***

      — Дура! — кричит на меня брат, треся за плечи. — Какая же ты дура!       Он был зол. Это понимала не только пятнадцатилетняя я, но и мама, которая ни разу не видела его таким. Она сидела на диване и прижимала руки ко рту, пытаясь сдержать рыдания, хотя выходило очень плохо. Слышно её было прекрасно, как бы она не пыталась этого скрыть. Мало ей забот, так ещё и скандал тут разворачивается.       Я, к слову, с данным состоянием брата сталкивалась, только злость была направлена не на меня. На других. Теперь же я почувствую всё на своей шкуре. Наверное, заслужила. Да, точно заслужила. К гадалке не ходи и так всё понятно.       — Накричался? — спрашиваю я, пытаясь отцепить от себя руки Даньки. Он только сильнее сжимал мои плечи и мне стоило немалых усилий не скривиться, ибо физическая боль приятной не была.       — Идиотка! — рявкнул брат, хорошо ещё, что не как собака, которая бегает во дворе и на всех гавкает. — Я знал, что мозги у тебя набекрень, но чтобы до такой степени! Ты совсем не думаешь об остальных!       — Я не обязана думать об остальных, когда о себе-то подумать не могу! — закричала я в ответ, потому что было противно выслушивать это все от Даньки. А ещё обидно. Любимый брат слетел с катушек и я вместе с ним. — Ты! И ты! — я повернулась к матери, в глазах которой плескался страх. Я знала, что она не полезет в наши разборки. Мы выросли, поэтому и проблемы свои решать должны сами, даже если это касается семьи. — Строите из себя заботливых, а на самом деле это не так! Не лезь в мою жизнь! Я буду делать то, что хочу и ты мне не указ.       И тут мне прилетела пощёчина. Первая. Болючая. Обжигающая. Такая, что и губу разбить может. А у брата рука тяжёлая. Ну, меня хотя бы отпустили. Плечи ныли, синяки в виде пальцев точно останутся. Всегда оставались, стоило слегка надавить на кожу. Мама на диване вскрикнула и даже на ноги поднялась.       — Не смей так говорить! — уже спокойней ответил Данька, потирая ладонь. — Отца не стало, а ты позволяешь себе такое! Заставь уже наконец мозги работать!       — Они у меня набекрень, так что извиняй, — я улыбнулась и ощутила, как из носа потекло что-то теплое. На языке тут же фейерверком отобразился металлический привкус. Давление, будь оно неладно.       — Василиса! — мама было дернулась в мою сторону, но стоило на неё взглянуть, как она остановилась, словно ноги приросли к земле. — Даня!       Дальше я не слушала. Развернулась и поспешила скрыться в своей комнате. Лицо брата, исказившееся в болезненном спазме, встало неприятным образом перед глазами.

***

      Я прижалась к окну лбом. Едва теплый ветерок коснулся волос и прошёлся по шее. Последнее, что сейчас хотелось — это вспоминать события восьмилетней давности. Тогда я впервые поругалась с братом по той причине, что всю ночь гуляла по городу, а утром, как ни в чем не бывало, вернулась домой. Телефон, естественно, был выключен и не оповещал меня о том, что вообще-то тебя, Василиса, ищут родные, которые не в курсе куда ты пропала накануне. Тот день был сороковым после смерти отца, поэтому находиться с людьми, которые ничем не отличались от сонных мух, которым все равно куда лететь, главное башкой не стукнуться, иначе упадешь на спину и придется притворяться неживым, не хотелось.       Я говорила правду. Как можно думать о других, если о себе не получается? Как находится с теми, кто несёт это горе, но и ещё проецирует на других? Как потом выяснилось, Данька был самым стойким из нас. Поэтому он думал обо мне и маме. Поэтому он переживал за меня. Как раз ему мозги и были даны для того, чтобы думать, понимать и анализировать. И раз сестра не явилась домой, трубку не берет, так и ночь на дворе — что-то случилось, определённо.       Даже тот факт, что его сестра просто медленно разваливалась внутри на части и ей нужно было элементарно оторваться — не были приняты им во внимание. Я ведь с детства была такой, просто это не так яро выражено, когда ты маленький. Однако становясь взрослее, я частенько зависала в разных местах, но тогда мои шалости покрывал отец. Отца не стало и прикрывать меня некому, поэтому всё всплыло наружу. Сорвало платину и вылилось в скандалы с Данькой. Если бы все изначально знали о том, как я провожу время, возможно не было бы той боли и разочарования на лице брата?       Как много «если». Если бы я была другой. Если бы я осталась дома. Если бы я не закрылась в себе, возможно? Возможно. Но этих если нет и не будет. Как и меня прежней. Я, брат, мама, отец — мы все одно целое, упал один, за ним следом свалились остальные. Вот и я с мамой после потери двух мужчин нашей семьи не захотели держаться друг за друга, поэтому упали и развалились на разные части. Теперь я здесь, а она где-то там, за несколько сотен домов с новыми кусочками. Матушка собралась, а я осталась ненужной деталькой в той мозаике. Есть шанс того, что для меня уготовлен другой конструктор, куда я смогу подойти?       Телефон в кармане завибрировал. Пришлось доставать, чтобы узреть того, кто потревожил мою душу в такой час. Писала мама. Вспомни лучик, будет тебе солнышко.       «Милая, ты ведь помнишь, что у двойняшек скоро день рождение? Они тебя очень ждут»       Вот так вот. Ни привет, ни как дела, в этом вся суть этой женщины. Другая жизнь — другая реальность. Однако это тот человек, который подарил аж четыре новые жизни этому, хоть и грязному и давно пропахшему выхлопными газами, миру. Наше общение изменилось ещё тогда, восемь лет назад. Щелчок, словно свет погасили, а потом включили и ты чувствуешь себя по-другому. Быстро написав ответ, я отправилась в комнату. Пора баиньки.

«Помню. Передавай им, что я обязательно приду»

***

      Утро наступило внезапно. Казалось, я только легла и закрыла глаза, а тут уже будильник звенит. Хоть сегодня и пятница, а ощущение, что полвека прошло и я никак не могу достигнуть пенсионного возраста. Ну ладно, это всё лирика, пора вставать, пока соседи не проснулись и не образовалась маленькая, но очередь к одной очень нужной всем комнате.       Душ, фен, расческа, тушь, которой я не по аккуратности заехала себе в глаз и пришлось смотреть в зеркало на своё в миг покрасневшее лицо. Несколько слез скатились по щеке и скрылись где-то в раковине.       Легкий макияж не придал мне шарма, но хотя бы обошлись дальше без происшествий. Углядев за окном солнышко и прикинув, что погода вполне может порадовать, я достала из недров шкафа белый топ и того же цвета свободные брюки на ремне. Очень миленько, с учетом того, что две полки из трех у меня занимает исключительно белая одежда. Спасибо одному человечку, который… А-а, не важно.       Кофемашина одарила меня приятным запахом и звуком. К тому моменту, когда на кухне появилась Ева, я готова была покорять мир и даже встретиться лицом к лицу с Ярославом, который, — вот это неожиданность! — не позвонил и не написал мне! При чем уже прошло больше восьми часов после нашего разговора на территории института. Волнует ли меня его молчание? Нет. Самое главное, что меня не беспокоят и не напоминают о, якобы, «моём парне». Шепс, блин, как ты оказался в моих мыслях снова? Сгинь, противный.       Я протянула Еве кружку с кофе, а сама пошла на своё излюбленное место — подоконник. Нравится мне тут сидеть, поэтому не смотрите на меня так, словно я собираюсь с него сигануть вниз. К слову, про сигануть вниз…       — Что у тебя вчера стряслось? Выглядела так, словно на твоих глазах кого-то убили, — я улыбалась, потому что надо показывать, что я совсем не прочь услышать переживания соседки. Обязательно надо выговориться!       Ева, правда, на мою реплику вздрогнула. Так-так, значит, я близка к истине. И не удивительно! Она выглядела вчера неживой и немертвой. Что-то среднее между меня убили и умер близкий мне человек. К сожалению, вчерашнее состояние Евы я знала, очень хорошо знала, потому что что-то похожее сама на себе испытала.       — Бывший вчера приходил, а потом его сбила машина, — наконец произнесла она и, кажется, как-то сдулась.       Вот это поворот. Нежданчик, однако. Отхлебнув кофе, я замолчала, переваривая полученную информацию. Ева не очень-то болтлива, особенно, если это касается её личной жизни. О её бывшем я знаю немного, но и той крошки хватило, чтобы понять — придурок тот мужик на всю голову. Мужчина с нормальной самооценкой и психикой не станет удерживать ту, которая всеми силами хочет сбежать, даже, предположим, очень сильно любит. При чем ведь он её удерживает не насильно, а эмоционально — это ещё хуже, на мой взгляд. Какие там между ними мутки происходят ещё — без понятия, однако то, что я видела и слышала, хватит с лихвой, чтобы сложилось мнение о неизвестной мне личности.       — Снова вешал лапшу на уши? — всё еще размышляя на счет её бывшего, я обернулась, всего на секунду. К нашим подъездам кто-то шел. Кто, их было двое, — разглядеть не удалось, так как я вернула внимание на Еву. И тут мне вспомнилась одна привлекательная фраза. — Знаешь, не ищи оправданий херовым людям. Нельзя засунуть цветы в жопу и назвать её вазой, — проговорила я и спрыгнула с подоконника, чтобы убрать кружку в раковину.       — Василиса, ты там случайно не подрабатываешь мозгоправом? — неожиданно произнесла Ева. Внимательный взгляд и легкая улыбка, и опять один и тот же вопрос.       — Я подрабатываю фармацевтом. Но, если заплатишь, могу быть кем угодно. — в ответ улыбнулась я и подмигнула. Пускай так, зато атмосфера сразу поменялась.       Соседка состроила мордашку, а я засмеялась. Ну вот, сама попалась. Ева, не сдержавшись, подхватила мой смех. Однако он длился недолго, ибо кто-то решил позвонить в дверной звонок. И кого принесла нелегкая? Переглянувшись, я решила на всякий случай уточнить:       — Ты кого-то ждешь?       — Нет, а ты? — вторил мне ответ.       — Никого, — произнесла я и взглянула на часы. Десять минут восьмого. Кто бы это не был, надеюсь, он ошибся дверью.