Фелоснежка. Том второй

В гостях. Солнце стоит в зените. Черные, окаменевшие зубцы драконьего гребня впитывают палящие лучи и отдают обратно жар. Воздух над раскаленной дорогой дрожит. Кажется, что впереди в каждой ямке плещется вода, но вблизи мираж рассеивается - там только черная пыль и песок. Ещё совсем недавно по этой дороге каждый день ходили торговые караваны. Из Степи гнали табуны лошадей на продажу, везли телегами сено, вяленое мясо быков и овец, бочки солонины, круглые жёлтые сырные головы, а иногда в телегах были припрятаны от любопытных глаз товары поинтереснее - небольшие сундучки с находками из Красной Пустыни, только для особых покупателей. Обратно телеги возвращались, гружённые мехами и тканями, вином и медом, оружием, деревом и углём - всем тем, чего в Степи так не хватало. Теперь дорога заброшена. Некому заделывать трещины и зажигать по ночам фонари на обочинах, никто не убирает камни после обвалов - простые торговцы боятся мертвяков, а нанимать стражу слишком дорого… Отряд медленно ползёт по дороге. Всё вниз и вниз. Ни малейшего пятнышка зелени вокруг, ни птиц, ни зверей. Глянцево- черные, отполированные дождём и ветром, скалы уходят ввысь, к темно- синему небу, под ногами шуршат, перекатываясь, мелкие камешки, кто то тихо ругается, споткнувшись. Жарко. *** - Хорошо то как… - Ён шёл рядом с Оладушком, с улыбкой поглядывал по сторонам и беззаботно насвистывал. Ему это пекло похоже нравилось. Он полной грудью вдыхал раскаленный воздух, жмурился от удовольствия и совершенно не потел. По другую сторону Оладушка брёл Феля, нервно теребил в руках уздечку и периодически вытирал рукавом взмокший лоб. Между Фелей и Ёном нехотя волочил копыта единорог. Он косился то на одного, то на другого человека и, судя по хитрой морде, что то задумал. Вообще то у него была важная задача, поставленная перед ним лично Чаником - идти строго между любимым хозяином и подозрительным рыжим, ни в коем случае не допуская их прямого контакта, но мало ли что там командует единорогу какой то гном… - Оладий, даже не думай… - Феля уже знал этот хитрый прищур и был настороже: - Видал? - он показал единорогу кулак, а потом демонстративно раз пять намотал на него уздечку: - В этот раз убежишь только вместе с моей рукой, так что я везде тебя достану… Прядая ушами, Оладушек печально вздохнул и повесил голову почти до земли - бунт был подавлен не успев начаться. Не то чтобы единорог не любил Фелю - нет, очень любил, ведь хозяин заменил ему семью, убитую браконьерами, но иногда Оладушку так хотелось сорваться с привязи и нестись куда то, не разбирая дороги, чтоб ветер рвал шелковистую, многоцветную гриву, чтоб грязь летела из под радужных копыт во все стороны … К сожалению, быть единорогом в Плоскоземелье - значило ходить по очень тонкому льду. Первая же попытка к бегству привела Оладушка прямиком в лагерь браконьеров - тогда его еле нашли и забрали с боем. Во второй раз единорог был умнее и поскакал на запад, в заповедные эльфийские леса, где охотникам были не рады, но увы, что то неладное творилось в вотчине эльфов - остроухие ожесточенно сражались друг с другом и Оладушек еле копыта унес, чуть не попав под шальную стрелу… - Твой единорог что то приуныл…- Ён хотел погладить животное по теплой, белоснежной шее и едва успел отдернуть руку - зубастая пасть почти сомкнулась на его ладони. - Ты, я вижу, тонкий знаток единорогов? - голос Фели, уставшего, взмокшего и злого, просто сочился ядом: - Только похоже забыл, что они признают лишь одного хозяина и остальным их лучше не трогать. А может тебе не хватает острых ощущений? Тогда, если хочешь получить копытом в лоб или остаться без пальцев - вперёд!… - Мне и правда много чего не хватает… - погрустнел Ён: - Ощущений в том числе. И острых и не острых… Феля посмотрел на любителя единорогов и ощущений и вздохнул: - Чует моё сердце, скоро ты запоешь по другому. Как только в Степи спустимся, так и запоёшь…Ну да это твое дело в конце концов! - махнул он рукой. Помолчал немного и продолжил: - Лучше скажи мне…- голос его понизился до еле слышного шёпота, так что Ёну пришлось перегнуться через холку Оладушка чтобы расслышать. Сзади, из рядов топающих по дороге гномов, немедленно раздались чьи то невнятные крики, а над головой Ёна кто то тихонько кашлянул. - О боги, да не съем я вашу Снежинку… Или как там тебя теперь зовут?... - расхохотался Ён, но все таки немного отстранился. Феля посмотрел вверх, прикрыв ладонью глаза от слепящего солнца - никого, только крошечное облачко потихоньку расползалось в стороны, давая надежду на скорую тень. Наверное от жары ему уже чудится всякое. Немного повысив голос Феля повторил: - Ты сказал, что я изменился… - тут он слегка запнулся, но нашел в себе силы продолжить свою казалось бы абсурдную мысль: - Ты знал меня раньше, Ёрмунганд? - И да и нет…- ответил высокий, красноволосый “человек”. Подумав немного над этим загадочным ответом, Феля сообразил: - То есть - в этой жизни ты меня не встречал, но знал меня … в прошлой? Так? - Так… - глаза Ёна лукаво поглядывали на Фелю, а лицо снова лучилось от счастья. Красноволосый подобрал с земли пару камешков, повертел их в руках, ощупывая со всех сторон, понюхал и даже лизнул пару раз: - Как хорошо все таки снова быть… Спасибо за помощь, маленькая звёздочка. - Я ничего не сделал… - Ты дал мне новое тело и новую жизнь. Феля задумался: что такого он мог натворить, чтобы давно мертвый, гигантский змей вдруг превратился в живого, долговязого и смешливого человека: - Я не владею магией …Все, что я сделал перед тем как встретить тебя - это испачкал камни своей кровью и назвал тебя по имени… Неужели этого хватило? Почему никто не сделал этого раньше? - Сильная кровь… - пожал плечами Ён, как будто это всё объясняло. У Фели задергался глаз - после храма Баала от этих слов его начинало мутить. - Опять моя кровь… Да что с ней не так? Красноволосый открыл рот, собираясь наконец то вывалить на Фелю всё, что он знал (когда тысячи лет разговариваешь сам с собой, так приятно наконец то для разнообразия поговорить с кем то еще - не столь умным, конечно), но сверху снова послышался чей то кашель - на этот раз совершенно отчетливый. - Кхмм… - запнулся Ён, посмотрел наверх, усмехнулся и продолжил: - Ты точно уверен, что хочешь услышать это? Тем более от меня? Первого встречного? Мне кажется, кое кто из твоих…кхм -кхм…друзей будет от этого не в восторге. Феля тяжело вздохнул: - Наверное ты прав… Ён наконец то отбросил камешки, сгреб в кулак единорожью гриву и зарылся в нее носом, с шумом вдыхая крепкий запах лошадиного пота: - Хорошо то, как… Глаза Оладушка округлились от ужаса, он повернул морду к Феле, как бы спрашивая: “Хозяин, что этот странный тип себе позволяет? А вдруг у меня грива отвалится и единорожицы больше не будут меня любить?”, но Феле было не до его страданий: - Ладно, оставим пока мое прошлое. Сейчас оно никакой роли не играет... На что Ён фыркнул: - Зря ты так думаешь… Но Феля прервал его: - Меч! Меня больше интересует тот меч, которым тебя убили… - Убили? Ха!... - дракон расхохотался: - Чтобы убить меня, нужно разозлить с десяток богов смерти как минимум. Отдрючить их хорошенько, чтоб они вложили в ответный удар всю свою силу. Вот тогда я может и откину хвост, и то не факт…- самодовольно ухмыльнулся Ён: - А сила меча, что когда то сковал меня - это сила тьмы, но не смерти. Ночь дарует исцеление и покой… Собственно это со мной и случилось - моё тело впитало в себя почти всю силу меча, уснуло на много тысячелетий и окаменело, замурованное в толщу земли, пока разум бодрствовал. Ситуация не из приятных, надо сказать… - То есть теперь, когда меч из тебя вытащили ты можешь буквально стряхнуть с себя Плоскоземелье и вылезти на свободу? - Феля лихорадочно соображал, что же делать: весь его план с переселением за горный хребет стремительно летел дракону под хвост. - Пфф… - фыркнул Ён: -Если б мог, стал бы я тогда просить тебя о помощи… Меч то вытащили, а большая часть его силы осталась во мне. Только настоящий хозяин меча может ее забрать… - Что ж - подумал Феля - тогда будем надеяться, что этого никогда не случится… - Кстати… - прервал Фелины мысли дракон: - Ты намекал, что знаешь хозяина меча… - в голосе его звучала плохо скрываемая надежда. - Нет… - решительно отрезал Феля и с подозрением посмотрел на облачко, зависшее над их головами. Облачко прямо таки излучало негативную энергию - видимо джинн был очень сильно недоволен этим разговором, но как обычно предпочёл прямо не вмешиваться. - Я наверное ошибся… Я ничего не знаю об этом мече… На самом деле он знал. Почти все кусочки мозаики сложились для него в цельную картину еще утром, когда в лагере появился Ён. Поглазев вместе со всеми на нежданного гостя, Феля первым делом решил найти ответ на вопрос, не дававший ему покоя с той самой ночи в Доме Воды. Помочь ему в этом мог только один гном… . *** - Лис!... Не уделишь мне минутку?.. Одалис, услышав Фелин голос, дернулся, выронил из рук очередной свиток, исписанный какими то чужеземными закорючками, и застыл. Глаза его при этом в панике забегали по сторонам, а руки начали еле заметно дрожать. В шатре кроме короля и принца больше не было ни души. “Неужели я так пугаю его?” - подумал Феля - “Или его трясет от ненависти?”. Он постарался смягчить голос и даже немного неловко потянулся к Одалису, пытаясь то ли похлопать его по плечу, то ли погладить по щеке. Не отдавая себе отчета, он успокаивал принца так, как успокаивают маленьких испуганных зверьков - тихим, спокойным голосом и осторожными прикосновениями. - Я понимаю, что нам давно нужно было поговорить… Фелины ладони легли на предплечья Одалиса, мягко сжали их, погладили и спустились вниз, переплетая пальцы принца и короля. Одалис уже дрожал весь с головы до ног, старательно избегая смотреть Феле в глаза, и молчал. Рук он при этом не отнимал, что, по мнению Фели было хорошим знаком. - Но пойми - сейчас столько всего происходит, что у меня просто не хватает времени… Принц вдруг перестал трястись как осиновый лист, поднял глаза на Фелю и ледяным голосом отчеканил: - То есть унижать меня время у тебя есть…. - он вывернулся из Фелиных рук и отступил назад, продолжив: - … стонать на весь замок под Либитом у тебя тоже время есть…- голос Одалиса сорвался на крик: - … кувыркаться с оборотнем и джинном ты тоже успеваешь… Может и с орком уже мечами меряетесь в постели?... Ошеломленный этим потоком обвинений, Феля забыл зачем пришёл. Он конечно понимал, что Одалис будет в ярости и даже приготовил аргументы в свою защиту, но абсолютно не ожидал, что ему устроят такую сцену… - Ты что…ревнуешь?.. - Феля просто не верил своим ушам: - Размечтался! - вспыхнул принц. Лицо его раскраснелось от гнева, но глаза были полны боли и какого то подавленного желания - словно принц ждал от Фели чего то, только не мог или не хотел это выразить словами - Ревнуют тех кого любят, а я тебя ненавижу…Ты чудовище! Насильник!... Видеть тебя не хочу! Убирайся!.. - и Одалис отвернулся от короля. Повисло неловкое молчание. Плечи Одалиса вздрагивали, как будто он молча плакал. Не выдержав, Феля подошёл ближе и обнял принца со спины. Тот попытался вырваться, но безуспешно - недели тренировок с мечом не прошли для короля даром и его гибкое, поджарое тело обрело крепость стали. - А теперь послушай меня… - тихо зашептал король на ухо Одалису. Горячее дыхание обожгло щеку принца. Он бросил попытки освободится и замер, глотая слезы. - Я дал себе слово, что никогда больше не буду марионеткой в чужих руках, и я не буду оправдываться за то, что сделал с тобой. Можешь ненавидеть меня, презирать, или избегать - дело твоё. Только знай: по законам Королевства меньшее, что тебе грозило за твои интриги против короля - это медленная смерть в яме с голодными муравьями… - Хочешь сказать, ты проявил милосердие, отымев меня при моих собственных подданых?... - с ненавистью выплюнул Одалис. - Бывших подданных… - уточнил Феля и продолжил: - …и я хочу сказать, что теперь мы квиты: ты не убил меня, хотя имел такую возможность, а я сохранил тебе жизнь, хотя имел полное право казнить. Давай уже перевернем эту грязную страницу и начнем все с чистого листа… - И с чего же ты хочешь начать? Феля сразу понял, что кризис миновал: выплеснув весь свой накопившийся гнев, принц немного успокоился, в голосе наконец то перестали звенеть слезы и тело его потихоньку оттаивало в Фелиных руках. - С ответа на один вопрос. Только ты, с твоей безупречной памятью, можешь на него ответить…Больше никто не в силах мне помочь… - решив закрепить результат, Феля не скупился на лесть. - Задавай свой вопрос и проваливай… - Вспомни пожалуйста… - несмотря на резкий тон принца, Феля решил быть предельно вежливым: он чувствовал, что за деланой грубостью Одалис пытается скрыть глубоко уязвленную гордость : - …меч в Драконьих Горах… Мы ведь кажется говорили о нём недавно, на одном из советов … Одалис перебил Фелю не дав ему закончить: - Да, говорили! Клинок чего-то-там… Название у него ещё такое дурацкое было - пафосное… Какой то тип нашел магический меч в Драконьих Горах, окопался на севере и объявил себя чуть ли не владыкой смерти, а теперь собирается с армией нежити поставить на колени всё Плоскоземелье… Очередной балабол… - Точно! Ты просто бесподобен, ты знаешь это? Спасибо…- и Феля быстро и немного неуклюже поцеловал принца в висок. - Прекрати!... Пусти!... - забился в его руках Одалис, но как то без особого рвения, больше скорее для вида. - Отпущу, но напоследок скажу вот что…- внезапно посерьезнел Феля. Принц сразу затих и напрягся. -Я хочу, чтобы ты по настоящему стал частью моей семьи... Просто дай мне шанс … - Феля не договорил, рывком прижал к себе Одалиса с такой силой, что тот почувствовал жар чужого тела даже сквозь одежду, после чего так же резко отпустил. Когда Одалис обернулся в шатре уже никого не было… . *** - Ваше Величество!... - Из головы отряда к королю со всех ног бежал Шмыга и орал не своим голосом. - Ваше Величество!.. Феля остановился и загородился от гнома Оладушком: - Что опять случилось? Шмыга, я уже тебя боюсь!... - Почему? - волосатый гном встал как вкопанный перед живой преградой и обиженно засопел. - Потому что каждый раз как происходит какая то дичь, ты непременно оказываешься рядом…- ответил ему джинн, высунувшись из облачка над головой Фели. Облачко начало стремительно расползаться в стороны и джинн снова подгреб его ближе к себе, чтобы защитить от палящего солнца Фелину макушку. - Ну и ладно… - надулся Шмыга: Давайте! Топчите Шмыгу! Кидайте в него камни! Кошка бросила котят - это Шмыга виноват…да?! - Начинается…Говори уже, что случилось. Добей меня..- тяжело вздохнул Феля. - Гонец от орков прибежал. Говорит, какой то из их вождей решил устроить нам торжественную встречу внизу, у подножия. Нас ждут уже несколько дней. Впереди всё чисто, ваше величество… *** К подножию спустились, когда уже стемнело и как ни хотел Феля полюбоваться со склонов гор на закат в степи - всё, что он успел увидеть - это тонкую малиновую полоску над горизонтом, которая быстро погасла, и степи поглотила ночь. В её густом, непроглядном мраке лишь кое где тускло мерцали искры далеких костров, а внизу, у подножия, сияла целая россыпь огней, освещая круглые, остроконечные шатры кочевников. Теплый ветер нёс с собой запахи чабреца и полыни, конского навоза и дыма, где то вдалеке ржали лошади, слышались голоса и смех… . *** - Здрав буди, эльхан!..- прорычал краснокожий гигант и вскинул вверх окованный серебром бычий рог, расплескивая из него вино во все стороны. - Здрав буди! - подхватили остальные орки, рога взметнулись вверх, вино полилось в глотки, тонкими струйками стекая по могучим шеям, красное как кровь. - Вождь Клана Орла желает тебе, мой вождь, здоровья, коня, быстрого, как ветер, свирепых врагов, которых приятно убивать, и много друзей, с которыми весело пить вино… - Гнабнах, перегнувшись через Чаника, переводил Феле всё, что говорил их гостеприимный хозяин. - Он правда всё это сказал? - рассмеялся слегка захмелевший Феля. - Ну конечно… - Гнабнах был абсолютно серьёзен: - Еще вождь желает тебе сильную жену, которая родит тебе много… - Достаточно… - весь хмель моментально слетел с Фели и в голосе зазвенела сталь: - У меня уже… - и он посмотрел прямо на Одалиса. Тот недоуменно глянул на Фелю в ответ и весь вдруг залился краской, чувствуя как на него одновременно уставилось множество глаз. - Всё есть… - негромко добавил Феля. Вождь и его дружина плохо владели всеобщим, и о чем там треплется высокий гость не шибко разбирали, но то, что предвещанный герой недоволен, поняли даже без перевода. Нужно было срочно разрядить атмосферу. Хлопнув два раза в ладоши, вождь Орлов утробно расхохотался и прорычал то единственное слово на всеобщем, которое знал отлично: - Песня!... - Песня!...Песня!... - подхватила дружина, колотя ладонями и бычьими рогами по полу и по низким сундукам, заменявшим столы. Внутреннее убранство шатра вообще не блистало роскошью - да и откуда ей взяться у кочевников. Не будешь же таскать за собой стол, шкаф, кровать и тому подобное тяжелое барахло. Так что сидели хозяева и гости на снятых с лошадей седлах или даже просто на коровьих шкурах, а о том, что это шатер вождя, а не шалаш пастуха, напоминала дорогая ширма, отделявшая спальное место вождя от прочего пространства внутри шатра. Феля с первого взгляда узнал в ширме ебалийскую работу- темное, резное дерево рамы и натянутый на нее тонкий, полупрозрачный шёлк, расписанный золотыми лотосами - что то кольнуло его, какое то смутное воспоминание появилось и тут же пропало. Тем временем, в середину шатра вышел старый орк с необычным музыкальным инструментом в когтистых руках. Глаза старика были абсолютно белыми, клыки обломились от старости, седые длинные волосы, заплетенные во множество косиц ниспадали до пояса. Слепца под руку вёл юный орк. Он гордо, но с уважением поклонился Вождю Орлов, потом повернулся к Феле: - Эльхан… - и поклонился еще ниже, чуть не растеряв при этом орлиные перья, вплетённые в длинные, черные волосы. - Хуня!.. Куй!.. Песня!...- заголосили орки: -Парня зовут Хуня… - пояснил Феле Гнабнах, снова перегнувшись через Чаника: - Его дед - Куй из Клана Орла, считается величайшим музыкантом во всей Великой Степи. Нам очень повезло… Проникнувшись важностью момента весь шатер затих. И только Либит, сидевший по левую руку от Фели продолжал есть и пить как ни в чем ни бывало. Старый слепец сел на пол, положил на колени свой необычный музыкальный инструмент, немного напоминавший плоскую лютню, и тронул струны сухими, морщинистыми пальцами. Странная, заунывная мелодия рождалась под ними. Гнабнах с первых нот узнал песню: - Это же "Сказ об Уёне" - нашем первом Великом Вожде. Его далекий потомок ныне правит Степью и носит то же имя… Проиграв несколько тактов старик остановился и тут вступил Хуня: - Гнев, о богиня, воспой Уёна, Пелеева сына, -Грозный, который эльфам, людям и гномам тысячи бедствий соделал: -Многие души могучие славных героев низринул -В мрачный Аид и самих распростер их в корысть плотоядным -Птицам окрестным и псам… Феля загрустил. Он понимал только одно слово из пяти поскольку песня была на древнем, полузабытом варианте всеобщего. Из уныния его ненадолго вывели строки про какого то Атрида, что обесчестил жреца - непорочного Хриза, но дальше опять пошёл малонятный бубнёж. Рядом с Фелей маялся Либит. Его бесил монотонный речитатив певца, но еще больше его бесил жук, ползавший по краю блюда с тушеным мясом и непрерывно жужжавший. Либит катал шарики из лепешки, кидал в насекомое и то улетало ненадолго, но вновь возвращалось, чем крайне раздражало и так не слишком уравновешенного гнома. В конце концов Либит не выдержал, показал Феле на жука и довольно громко спросил: - Можно я его убью?... Хуня вздрогнул. - Подожди немного, не стоит пачкать руки… Может ему надоест и он сам уберется отсюда, ну а если нет… - отвечал Феля. Песня продолжалась и путешествие жука по мясу продолжалось тоже. И вот, в тот самый момент, когда старый Куй извлек из своего инструмента особо странный звук, наводивший на мысли о вопле умирающего клопа, а Хуня забубнил опять о Хризе, которого обесчестили уже в который раз, из под туники Либита выметнулось толстое черное щупальце и с грохотом обрушилось на блюдо, погребая под собой шумное насекомое. Во внезапно наступившей тишине, послышалось тихое шипение - это Либит потихоньку втягивал щупальце обратно. - Ненавижу когда жужжат… - пояснил он в ответ на недоуменные взгляды и добавил, обращаясь к певцу: - Продолжай пожалуйста… - и улыбнулся. Увидев эту улыбку, Хуня с трудом прочистил горло, скороговоркой зачитал еще пару строк и подытожил на чистейшем всеобщем: - В общем, в конце все умирают… Спасибо за внимание… После чего пытка высоким искусством закончилась. Старик принялся перебирать струны в какой то лихой плясовой и настроение за столом сразу изменилось, рога с вином стали подниматься чаще, крики, смех, тосты и здравицы звучали со всех сторон. Два орка решили померяться силой, сорвали с себя одежду и, оставшись только в коротких кожаных штанах, устроили себе ристалище прямо посреди шатра - Хуня едва успел перенести деда с его недо-лютней подальше, при этом старик ни на мгновение не прекращал играть. Во всей этой неразберихе Феля заметил как Одалис тихонько встал и направился к выходу, но у самого полога свернул, прошел вдоль стены и зашел за ширму с золотыми лотосами. Пользуясь тем, что всё внимание хозяев было приковано к двум бойцам, Феля тоже поднялся, махнул рукой мгновенно напрягшимся товарищам, показывая что волноваться не о чем, также вдоль стены не спеша подошел к ширме сбоку и осторожно заглянул за неё. Спиной к Феле стоял Одалис. Одной рукой он облокотился о высокий, широкий сундук - судя по вороху шкур на нём, служивший одновременно постелью вождю - вторая рука Феле была не видна, только локоть, равномерно двигавшийся вверх - вниз. Тонкий полупрозрачный шелк ширмы создавал полную иллюзию того, что перед принцем никакой преграды нет и, благодаря ярким светильникам внутри шатра, всё внутри него было отлично видно, тогда как за ширмой царила темнота и снаружи было совершенно не разглядеть, что за ней происходит. А происходило там нечто весьма интересное. “Неужели - думал Феля, с изумлением наблюдая за Одалисом - это всё из-за меня?... Я сломал его и сделал таким?... “. Тут мимо ширмы пробежал кто то из орков, Одалис испуганно дернулся и зашипел от боли. Феля не мог на это спокойно смотреть. - Позволь я тебе помогу… “жёнушка”... От этих тихих слов, прозвучавших прямо над ухом Одалис подскочил и хотел закричать, но чья то ладонь крепко запечатала ему рот, а вторая ладонь легла на пальцы принца, судорожно сжимавшие член. - Тебе так понравилось… - теплые Фелины губы щекотали ухо Лиса: - Когда на тебя в этот момент смотрело множество глаз, да?... Принц попытался отрицательно помотать головой, но Феля собственной рукой чувствовал, насколько Одалис возбуждён. - Шшш…Признайся, ты ведь об этом мечтал? - Фелина ладонь полностью завладела положением, медленно и с усилием поглаживая горячий член принца: - Снова толпа, и я беру тебя сзади… Хочешь, я толкну эту ширму, она упадет и тогда все будет точно как в тот день? Ты ведь об этом мечтаешь, каждый раз, когда смотришь на меня, да?.. Принц сдавленно всхлипнул - от стыда, что его поймали с поличным и страха, что его позорный секрет могут раскрыть у него на глаза навернулись слезы и потекли по щекам, капая на Фелину ладонь, по прежнему закрывающую принцу рот. - Я пошутил… Ну же… Не плачь… Мне больше нравится, когда ты улыбаешься… У тебя на щеках появляются ямочки, которые хочется целовать… По какой то непонятной ему самому причине, Одалис будил в Феле самые тёмные, потаенные и противоречивые желания. Чем более жалок был принц, чем больше показывал свою слабость, тем больше жестокого и почти звериного просыпалось в Феле: желание обладать, подчинять и в то же время заботиться, заставлять кричать от боли и в то же время от наслаждения, разорвать на части, а потом целовать каждый кусочек перед тем как сожрать без остатка… - Ты был такой смелый сегодня утром… такой дерзкий… Кричал мне, чтобы я убирался… - пальцы Фели собрали с головки капельки выделившейся слизи и скользнули к ягодицам принца: - Сейчас я отпущу тебя и если ты снова скажешь мне убираться - я уйду… Ладонь медленно сползла с лица принца, освобождая рот, а пальцы второй так же медленно поглаживали по кругу его задний проход, потихоньку надавливая на него и смазывая. - Ну так что?... - Феля нажал чуть сильнее и протолкнул палец на одну фалангу внутрь. Одалис тихо ахнул, но ничего не сказал. - Отлично… Тело Одалиса казалось жило своей жизнью - пока мысли его беспорядочно метались, то крича хозяину, что сбывается его худший кошмар, то напоминая о боли, которая непременно скоро последует- руки его помогали Феле снять с себя одежду и даже тянулись назад, притягивая к себе прекрасное чудовище из его снов. Несмотря на явное нетерпение принца, король не торопился. Пусть Лис в данный момент плохо соображает и идет на поводу своих эмоций - Феля сдерживался из последних сил и не давал своим желаниям взять верх: - Не будь таким нетерпеливым… - пальцы Фели по прежнему медленно и аккуратно растягивали принца, второй рукой он немного повернул голову Одалиса вбок и впился поцелуем в приоткрытые губы, языком обвёл их и устремился дальше, сплетаясь с языком принца. Тот отвечал на поцелуй сначала робко, пытаясь отпрянуть назад, но как только пальцы Фели вошли полностью внутрь его тела и коснулись самого чувствительного места, принц сдался, застонал в поцелуй и расслабился, пропуская Фелин язык глубже. Тело Лиса подрагивало, спина выгнулась и ягодицы начали недвусмысленно тереться о Фелину промежность. - Сейчас, потерпи еще немного, а то будет больно… - прервал поцелуй Феля. К двум пальцам он добавил третий, мягко растягивая отверстие. Но принц не хотел больше ждать. Сам того не осознавая, он пытался с точностью воссоздать и заново прожить тот момент своей жизни, который ранил и возбуждал больше всего, а боль была его неотъемлемой частью. - А.. ах!..- вскрикнул Одалис и настолько резко подался назад, принимая Фелю, что тому пришлось даже придержать принца за талию. На крик обернулось несколько орков, Феля видел удивленные глаза Ёна, вождя Орлов, Гнабнаха - устремлённые на ширму. Кто то из орков даже сунулся посмотреть, что там происходит, в том темном углу, но его перехватил Либит, а Чаник что то сказал на ухо Гнабнаху. Тот немного изменился в лице и в свою очередь пошептался с вождём Клана Орлов. Судя по округлившимся глазам вождя, сказанное застало его врасплох, но он быстро придал лицу прежнее спокойное выражение, гаркнул что то на орочьем и больше к ширме никто не приближался. Зато не было недостатка в любопытных взглядах. - Тебе нравится?... - Феля короткими толчками продвигался внутрь, останавливаясь после каждого и давая Лису привыкнуть. Принц молчал. Он в этот момент снова видел десятки устремлённых в его сторону глаз, снова чувствовал дикий, животный ужас и ни с чем не сравнимое удовольствие, и сжимал в себе Фелю, при этом двигая бедрами ему навстречу. Поощряемый молчанием и покорностью жертвы, внутренний зверь в короле потихоньку начинал брать верх над человеком. Он прижал принца к сундуку, навалился сверху и вошел до упора. Одалис закричал. Горячее нутро принца втягивало в себя Фелю и он не мог и не хотел сопротивляться. Дикое рычание рвалось из его груди, он резко входил, а потом выходил почти полностью, давал Одалису прочувствовать, как толстая головка раздвигает плотно сжатые мышцы у входа и снова двигался вперед на всю длину. Ноги принца дрожали и разъезжались в стороны, руки хватались за шкуры на сундуке, пальцы впивались в густую шерсть, острый звериный запах кружил голову… - Силь… Сильнее… Ещё… - выдохнул Одалис и Феля сорвался. Он с силой врывался внутрь принца, хозяйничал там и полностью покидал его тело, потом снова врывался и так до бесконечности. Каждый раз он старался попасть в то чувствительное местечко внутри, которое раньше нащупал пальцами… Принц плакал. Ему уже было плевать на зрителей. Даже если бы в этот момент кто то убрал ширму, Лис вряд ли обратил бы на это внимание, настолько его поглотило это движение внутри него. Рука его потянулась к члену, но Феля перехватил её и прорычал: - Ну уж нет… - и он был прав. Хватило всего нескольких толчков, чтобы Лис кончил. Феля не намного отстал от принца, и вскоре тот мучительно застонал, чувствуя пульсацию внутри. Не дав Одалису толком передохнуть, Феля вышел, перевернул Одалиса на спину, уложив его на шкуры, задрал ноги принца вверх, раздвинул их и снова вошёл в растянутое, залитое его собственным семенем отверстие. После недавнего оргазма принц все еще остро чувствовал каждое движение. Он извивался под Фелей, стараясь избежать особенно глубоких проникновений. В медово-жёлтых глазах его стояли непролившиеся слёзы и сверкали в полумраке словно топазы. Феля наклонился к его лицу, сцеловывал эти жидкие драгоценные камни, слизывал капельки пота, стекавшие в ямку у основания шеи, а принц обвивал руками его плечи и тянулся к губам. Наконец они слились в поцелуе, их тела снова напряглись, устремляясь навстречу друг другу, застыли, задрожали в мгновениях наивысшего удовольствия и наконец расслабились… - Добро пожаловать в семью… - прошептал король, целуя своего принца. . ***