Я больше не могу это выносить

Второй урок Окклюменции оказался таким же нервным и напряжённым, как и первый. Каждый раз, когда перед внутренним взором Гарри появляется сон о родственной душе, его охватывает паника. Это помогает ему вытеснить Снейпа из головы, но в то же время всё время держит его в напряжении. Он не может дождаться окончания урока. Гарри стоит на коленях на полу, тяжело дыша, после того как Снейп в седьмой раз вошёл в его голову, когда Снейп говорит: — Вы должны перестать ждать, пока я найду воспоминание, которое вы не хотите, чтобы я увидел. — Я ничего не жду. — Гарри поднимается на ноги, подавляя гримасу. Он уверен, что завтра его колени будут синими. — Просто трудно сразу собрать достаточно силы воли. Снейп скривил губы. — Думаешь, Темный Лорд сжалится над твоей слабостью? Он не проявит милосердия, что бы ты ни говорил и ни делал. Вам нужно взять себя в руки и стараться изо всех сил. Иначе ты можешь просто лежать и ждать, пока он разорвет тебя на куски. Гарри поправляет одежду, чтобы не смотреть на Снейпа. Он и так все это знает. Снейпу не нужно было говорить об этом так много. — Почему вы всегда видите воспоминания, которыми я не хочу делиться? — спросил Гарри, пытаясь сменить тему. Сны о его родственной душе составляют лишь мизерную часть его воспоминаний, и тем не менее Снейп видит их кусочки почти каждый раз, когда входит в сознание Гарри. Это не имеет смысла, если все его воспоминания появляются с одинаковой вероятностью. — Я вижу в первую очередь то, что находится на переднем плане вашего сознания. Это означает, что чем больше времени вы думаете о чем-то и чем больше значения придаете воспоминанию, тем больше вероятность того, что я его увижу. Через несколько недель или месяцев — в зависимости от того, как быстро вы научитесь, — я смогу научить вас прятать воспоминания, которые вам хочется скрыть, глубоко в своем сознании, чтобы Темному Лорду было труднее их найти. Гарри облизнул губы. Он даже не знал, что такое возможно. — Может, вы сначала научите меня этому? — Нет. Это та часть Окклюменции, которую труднее всего освоить. Ты все еще борешься с основами. Легилименс. Гарри ощущает кратковременную вспышку гнева, после чего вихрь образов занимает всё свободное пространство в его голове. Снейп редко давал ему время подготовиться к ментальной атаке. Квиррелл кричит в агонии, а Гарри прижимает руки к лицу, не в силах ничего разглядеть сквозь боль. Кажется, что голова Гарри в любой момент разорвётся вдоль шрама. Седрик смотрит на него мертвыми, пустыми глазами, говоря: — Посмотри на себя. Готов принять смерть без борьбы. Знаешь, сколько бы я отдал, чтобы оказаться в твоей ситуации? Чтобы получить второй шанс? Шестнадцатилетний Том Риддл кричит, когда Гарри вонзает клык василиска в дневник. Чернила вытекают из книги, как кровь, пачкая руки Гарри. Гарри смотрит на кошачью створку, ожидая, когда принесут ужин, в животе у него завязывается тугой узел от мысли, что кто-то будет искать его, когда он не появится в Хогвартсе. — Сохранить тебе жизнь — моя высшая задача, — шепчет Волдеморт, прижимая Гарри к своей груди. — Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы ты выжил. В том числе и то, что тебе не понравится. Гарри изо всех сил сопротивляется присутствию в своём сознании, и через секунду он снова оказывается в своей комнате, чувствуя себя смятённым. На секунду он задумался, что означает для него то, что все эти воспоминания стоят у него на первом плане, но потом отбросил эту мысль. Сейчас это неважно. — Это было едва ли лучше. Ты по-прежнему тратишь слишком много времени и сил. Гарри встает, чувствуя головокружение, и вытирает пот со лба. Снейп долго смотрит на него, прежде чем его взгляд фокусируется на чем-то позади Гарри. — Я не думал, что Петуния пустит кошку в свой дом. Гарри хмурится и бросает короткий взгляд за спину, но, конечно, никакой кошки там не видно. — Она бы не позволила, — отвечает Гарри, недоумевая, о чем говорит Снейп. — Она даже Хедвиг едва терпит. Снейп поднимает бровь. — Тогда для чего была нужна кошачья створку? Гарри замирает. Конечно. Вот почему Снейп решил, что у Дурслей есть кошка. Черт. — А, это. Ну, у нас… у нас действительно была кошка какое-то время. Я просто… забыл. — Ты лжешь. Гарри моргнул, стараясь выглядеть как можно более невинным. — Почему я должен врать об этом? — Ты мне скажи. Гарри покачал головой, пытаясь найти объяснение, которое могло бы удовлетворить Снейпа. — Я не понимаю, какое это имеет значение, была у нас кошка или нет… — Легилименс. Гарри вздрогнул. Он должен был ожидать, что Снейп выкинет подобный трюк. Гарри кусает губы, чтобы не закричать, когда дядя Вернон хватает его за руку и запихивает в шкаф. После того как за ним закрылась дверь, Гарри с осторожностью прикасается к своей руке и расслабляется только тогда, когда убеждается, что от хватки дяди Вернона не останется больше, чем синяк. — Тётя Петуния? Как звали моих родителей? — Гарри вздрагивает, когда тётя Петуния поворачивается и смотрит на него, огрызаясь: — Я же просила тебя не упоминать о них. А теперь перестань задавать вопросы. Гарри выпрямляет спину, радуясь, что наконец-то закончил свою работу по дому на сегодня, когда Дадли и двое его друзей заходят на кухню за мороженым, их грязные ботинки разрушают его тяжелую работу. Дадли ухмыляется, мороженое стекает по его подбородку. — Мы же не хотим, чтобы ты заскучал, правда? — Гарри игнорирует их смех и начинает заново. У Гарри заурчало в животе, когда, наконец, открылась кошачья створка, и тётя Петуния всунула миску с супом. Гарри вскакивает с кровати и подхватывает её, слегка морщась. Он сомневается, что этого будет достаточно, чтобы заглушить боль в желудке. Гарри возвращается в свою комнату и оказывается на грани рвоты. Он не отрывает глаз от пола, глубоко вдыхая через нос и выдыхая через рот. Хуже всего, что Снейп видел, что Гарри не сопротивлялся своим родственникам. Он отказывается проявлять ещё большую слабость, опустошая свой желудок. Гарри слышит шаги, приближающиеся к нему, но упрямо не отрывает глаз от пола, даже когда Снейп открывает дверь и выходит из комнаты. Гарри напрягает слух, прислушиваясь к скрипу лестницы. Он затаил дыхание, ожидая, что вот-вот откроется входная дверь. Когда этого не происходит, Гарри поднимается на ноги, чувствуя, что его всего трясет. Он не хочет, чтобы Снейп разговаривал с его родственниками, обсуждая лучшие способы сделать жизнь Гарри несчастной. И Дурсли, и Снейп и так достаточно хороши в этом деле. Гарри идёт к своей двери, досадуя на то, что ноги отказываются уверенно нести его. Если уж так его организм реагирует на то, что Снейп узнал, как к нему относятся родственники, то что же будет, когда Снейп узнает, кто его родственная душа? Гарри ухватился за перила лестницы, боясь, что иначе ноги могут подкоситься. Он уже спустился на половину лестницы, когда остановился на месте. Снейп стоит перед шкафом под лестницей и смотрит внутрь. Через секунду он поднимает взгляд и встречается глазами с Гарри. Гарри расправляет плечи и не отводит взгляда. Снейп может смеяться над ним сколько угодно. Гарри всю жизнь высмеивали за то и за это. Это ничем не отличается. Что-то в выражении лица Снейпа меняется, и он разрывает зрительный контакт. — Что здесь происходит? Гарри оглядывается на Снейпа и видит дядю Вернона в дверном проеме гостиной. Для Гарри остается загадкой, как он мог не заметить его тяжелых шагов. Дядя Вернон переводит взгляд со Снейпа на Гарри и с отвращением корчит рожу. — Что ты там делал? Гарри облизнул губы. Он представляет себе, как он должен выглядеть. Ему все еще трудно удержаться на ногах, и он знает, что слишком крепко держится за перила лестницы. Не говоря уже о том, что он так вспотел, что волосы прилипли к лицу. Гарри открывает рот — хотя он понятия не имеет, как ответить на вопрос дяди Вернона, — когда видит, что Снейп медленно поворачивается. Гарри закрывает рот и готовится к тому, что произойдет дальше.