***
Субботнее утро окутало мягким светом лицо Антона. Парень нехотя поднялся с постели, протирая глаза после сна. В доме было довольно тихо, значит раннего визита гостей нет. Пройдя на кухню, юноша не обнаружил и там никого. Видимо отец уже уехал на работу, а мама... А где мама? Странное беспокойство зашуршало в животе. Петров приоткрыл дверь в спальню родителей, осторожно выглядывая. Карина словно пчëлка, с раннего утра до самой ночи работала на благо семьи, драила полы, мыла посуду, и все бытовые дела лежали на хрупких плечах женщины. Парень прекрасно понимал, что это не такая уж и простая задача, поэтому пытался всегда помогать, как мог. И сейчас, узнав мирно спящую маму в тёплой кровати, Антон нежно улыбнулся. Он был действительно рад, что женщина позволила себе поспать лишний час, дав себе передышку от скандалов и уборки. Спустя некоторое время, юноша закончил все утренние процедуры, уже попивая чай за столом. Солнце ещё не взошло, отдавая распоряжение непроглядному мраку. Интересно, сколько сейчас вообще времени? Мысли прервал резкий звон. Парень дернулся, вскакивая как ошпаренный и быстро передвигаясь к источнику звука. Телефонная трубка жалобно звенела, немного подëргиваясь от исходящего шума. Антон нахмурил светлые брови, тут же хватая в руки телефон, дабы не разбудить мирно спящих родных. Утреннее раздражение дало о себе знать очень скоро, поэтому Петров неосознанно выдал самое злое и неприветливое во всем белом свете «Алло». Он ожидал услышать кого угодно, кроме низкого прокуренного голоса на другом конце трубки. — Че Антошка, спишь ещё? — в голосе была слышна насмешка, и Антон поклялся бы, что Рома сейчас ухмыльнулся. — Нет, — парень недовольно нахмурил брови, быстрым движением вытаскивая блокнот из небольшой тумбы, — Откуда у тебя мой номер? — Ой бля, тебе всë расскажи, — на бумаге стали вырисовываться очертания лезвия, — Я тебе по делу звоню, а не чтобы ты мне тут допросы устраивал. — Это связано с нашими занятиями? — Петров хмыкнул, выводя карандашом стальную рукоять. — Да. Сегодня не получится, — только сейчас Антон заметил, что и без того прокуренный голос стал ещё более охрипшим, — приболел маленько. Юноша не доверчиво нахмурил брови, сверля взглядом нож-бабочку на клетчатом листе бумаги. Его аж передëрнуло от воспоминаний, когда с этим же ножом за ним гнался бывший товарищ. От чего-то где-то в груди замешкало неуместное беспокойство и любопытство, но Петров вовремя понял что лучше притупить данные чувства, так что интересоваться причиной не осмелился. — Ясно. — Антон уже собрался класть трубку, но остановился на полпути, когда услышал что речь собеседника ещё не закончилась. — Погоди. У нас контроша по алгебре на следующей неделе, — послышался не естественный кашель, на тихий усталый голос с каждой секундой казался всë фальшивее, — Ты там по решай что-нибудь сам, ты же зубрила, думаю, справишься. Сразу стало понятно, что что-то не так, но блондин не стал доставать с вопросами, тихо угукнув и положив трубку первым. Все же маленькая обида на Пятифана стала расти, поглощая все внутренности парня, медленно подбираясь к самому сердцу. В долгожданный выходной, он вынужден лежать на уже застеленной кровати, в тёплой одежде ранним утром. А мог бы ещё отоспаться как следует. В комнате медленно светлело, и утренние лучи Солнца стали пробираться сквозь тонкие шторы. Антон поднялся с кровати, резким движением раскрывая ткань, закрывавшую обзор на непроглядный лес. Кажется, даже сердце стало стучать тише, время в миг остановилось при виде невероятного зрелища. Юноша замер, заостряя внимание на каждой детали пейзажа за стëклами. Яркое солнце выглядывало из-под тёмных макушек елей, окрашивания небо в разные краски. Плавный градиент медленно переходил от одного оттенка к другому, а пастельные, нежные цвета мягко разливались по всему пространству. Даже лес стал светлее под напором яркого светила. Звуки были приглушены оконной рамой, но Антон был уверен, что сейчас там щебечут оставшиеся птицы. Прошмыгнув в коридор, парень осторожно оделся в верхнюю одежду, тихо прикрывая входную дверь. Грудную клетку мягко окутал яркий восторг вперемешку с невероятным восхищением. Кажется, даже глаза засияли с новой силой при виде столь завораживающей картины. Морозный воздух ворвался в лëгкие, отзываясь лёгким холодком по всему телу. Клубки пара вылетали из приоткрытых губ юноши, тут же бесследно растворяясь в воздухе. Блондин прикусил губу, медленно поворачивая голову, стараясь запомнить любую деталь увиденного. Снег громко шуршал под ногами, создавая фоновый шум. Антон восторженно разглядывал голые деревья, изредка прикасаясь к тёмной коре. Щëки щипало от сильного мороза. С тропинки было страшно сходить, пускай и шансы что он заблудится крайне малы, но всë же внутренняя чуйка беспокойно отдëргивала парня от густой чащи. Величественные деревья возвышались, окружая Петрова со всех сторон. Он обязательно нарисует. В голове стали рыться мысли, словно рой пчёл. О чем бы он ни старался думать, все мысли неизбежно вели параллели с Пятифаном. По лесной тропинке парень вышел на посëлок. Небольшие дома окружали широкую дорогу, по которой не спеша шëл Антон, разглядывая каждый домик. Теперь понятно, почему Полине здесь так плохо. Она точно сможет прорваться в большой город. Возможно, Петров тоже сможет. И Олю прихватит. Но это в далёком будущем, а сейчас парень безмолвно идет в неизвестном направлении, подгоняемый леденящим ветром в спину. Где-то справа раздалось громкое шуршание, отчего Антон рефлекторно обернулся на источник звука. Видимо сегодняшний день и не собирается переставать удивлять. За хлипким, старым забором, с лопатой в руке, Ромка усердно разгребал навалившийся снег, изредка протирая голой ладонью испарину на лбу. Эмоции слились в одну непонятную кашу, и Антон просто встал как олень посередине дороги, в упор глядя на работающего Пятифана. Стало вдруг так обидно от того, что тот даже не пытался скрыть свою ложь, показывая всем своим видом как ему плевать на Петрова. Но действительно ли это так, или он просто на себя накручивает, думать не особо хотелось. Антон сильно сжал нижнюю губу в зубах, чувствуя на языке привкус металла. Сейчас его мало что волновало, все ресурсы тратились лишь на попытку разобраться, что сейчас вообще происходит. Однако пока тот терялся в своей же обиде и агрессии, Рома время зря не терял, поймав на себе знакомый взгляд зелёных глаз. Подойдя к калитке, блондин нахмурил светлые брови, вкладывая в свой взгляд все свои эмоции, на что кареглазый лишь хмыкнул, втыкая в снег пластмассовую лопату. — Ты же болеешь? — парень скрестил руки на груди, пытаясь взглядом прожечь дыру в хулигане. — А ты, хули тут делаешь? —тот же старался выглядеть непринужденно, так, будто ему глубоко плевать с высокой колокольни, но все же если приглядеться, можно заметить нотки вины и стыда. Антон тяжело выдохнул, поправляя очки на переносице. Обиду стала подавлять стремительно растущая ярость, липкой смолой разливаясь по всему телу. Ладони в перчатке сжались в кулак, а зубы с силой сжимали друг друга под напором челюстей. — Отвечай на поставленный вопрос. — блондин даже сам удивился чëткости ровно поставленного голоса, но не придал этому особого значения. Хотелось лишь узнать, почему же бывший друг решил променять занятия на чистку снега во дворе. Хулиган едко усмехнулся, смотря на Петрова сверху вниз, и уж хотел было опять съязвить, но почему-то осëкся и спокойно ответил: — Мамка в город свалила, сказала, чтобы к вечеру дом был до единой пылинки вылизан, — Пятифан рассматривал Антона, отчего злость немного поутихла, уступая место неясному смущению и волнению, — Можем завтра твои задачки порешать, если у тебя так пукан горит. — Ничего у меня не горит! — возмутился Антон, уже полностью забывая про недавний гнев. Рома лишь хитро оскалился, после чего вновь начал копать снег. И сейчас Петров понял, как сильно он хочет вернуть дружбу с Пятифаном. Ему как глоток воздуха для тонущего, как желанный кислород в толще воды необходим прежний Пятифан. Будь то лёгкий хлопок по плечу, обеспокоенный взгляд, или колкие фразочки во время диалога. Но ничего нельзя получить просто так. В голове всплыла однажды брошенная отцом фраза «На войне все средства хороши», однако война это скорее только для Ромки. Как бы то не было, уже чёткая цель добиться обратного расположения хулигана ровно стояла за горой испытаний в голове Антона. Хулиган как сладкий кусок любимого торта, но тебе дали лишь попробовать маленькую ложку, а затем отобрали. И парень будет рвать и метать чтобы насытиться желанным тортом во всей его красе. — Давай я тебе помогу? — Рома остановился, недоумëнно смотря прямо в болотные глаза напротив, ожидая пояснения, — Ну, я уже имею опыт в уборке… — С хуя ли тебе помогать мне? — Пятифан выгнул левую бровь, подмечая про себя что Петров опять нервно кусает губу и теребит пальцы, — Что-то мне не верится что ты так сильно хочешь голову ломать и в циферках блуждать. Блондин закатил глаза, отчаянно не принимая тот факт что нормальные аргументы у него отсутствуют. Взгляд вдруг прояснился, а сам Антон, пытаясь сделать максимально непринуждëнное лицо и смотря куда-то за спину главаря банды, выпалил первое что пришло в голову: — Ну... У нас же контрольная на неделе, а после занятий с тобой хоть какой-то прогресс появляется. Ромка стоял, молча разглядывая Антона. Видимо он не поверил, но всë равно хмыкнул, впуская нежданного гостя во двор. Победная улыбка нагло лезла на лицо, но парень её старательно пытался скрыть. Он сейчас находиться на территории Пятифана. Ромки Пятифана, что наверняка обещал себе, что никогда не простит бывшего друга за предательство. Маленькими шажками, тихо, но он все ближе и ближе к завоеванию доверия хулигана.***
В доме было так же прохладно как и в доме Петровых. Антон осторожно повесил куртку на крючок, внимательно рассматривая помещение. Коридор был довольно маленьким, как и весь дом в целом. Вдали виднелись двери комнат, небольшая кухня и гостинная. В этом месте по особенному пахло хулиганом, отчего парень невольно вдохнул поглубже, стараясь запомнить все его детали. По одному лицу Ромки было видно что ему не совсем комфортно вот так пускать нынешнего врага в не очень чистое помещение. Так он еще и убирать его будет. На это юноша лишь тихо усмехнулся, ставя обувь ровно, среди другой разбросанной. — Ну и какова моя задача? — Антон закатил рукава домашнего свитера до локтей, рассматривая Пятифана в обычной футболке и спортивках. Только сейчас до него дошло, что он только на это накинул чёрную кожанку и преспокойно разгуливал на морозе. Этот парень не перестает удивлять. — Твоя задача навести марафет на кухне, помыть там полы и не делать подклады, — Рома четко раздавал команды, уперев руки в бока, отчего выглядел как настоящий лидер. — Понял, по поводу последнего ничего обещать не могу. — парень прыснул от смеха, когда получил шутливый тычок в бок, — Всë-всë, вали свой снег разгребать. Хулиган кивнул, и уже выходя на улицу, кинул короткое: — И в мою комнату ни ногой. Дверь хлопнула, оставляя за собой морозную свежесть. "А я прямо знаю где твоя комната." Парень хмыкнул, и осматриваясь по сторонам, прошёл на неубранную кухню, приступая к работе.***
Антон целиком и полностью ушëл в уборку, на время уходя от надоедливых мыслей. Вся посуда была перемыта и расставлена по полочкам, а полки и стол тщательно протерты. Пятифан уже, кажется, вернулся с улицы, судя по шуршанию в гостинной. Только он не учел, что с момента шуршания уже прошло некоторое время. Все порученное было сделано, значит пора протереть полы, но хулиган не уточнил где находятся инструменты для уборки. Подойдя к первой попавшейся двери, парень был зациклен лишь на нужном ведре и швабре из-за чего мало обращал внимания на детали вокруг. А зря. Дёрнув ручку, в уши пробился звук льющейся воды, а на одежду, волосы и лицо стали падать мелкие капли, отчего Петров рефлекторно повернул голову на шум, и, кажется, тут же очень сильно пожалел. Перед его глазами красовался голый торс Ромки, мускулистый рельеф тела и выступающие вены. Горячие капли скатывались обнажëнному телу, оставляя после себя водянистые дорожки. Мокрые волосы были заправлены сильными руками назад, отчего оставались едва заметные проборы от пальцев. Казалось, перед ним сейчас стоит не местный гопарь, а сам Зевс снизошел на землю, показывая все свои прелести простому смертному. Кажется, даже время остановилось, но громкий вскрик Ромы дал понять, что прошло жалкая доля секунд. — Сука, Петров! Дверь тут же захлопнулась, разделяя взбаламученного Пятифана под душем и до жути смутившегося Антона. Осознание пришло только сейчас, отчего пульс истерически забился, а к лицу слегка прилила кровь. Было ужасно неловко, и парню оставалось лишь крепко вжиматься в деревянную дверь, будто это чем-то поможет. Нужно было немного времени чтобы прийти в себя и переварить увиденное. Где-то даже немного кольнула зависть — должно быть такие рельефы стоили немало усилий. — Извини, я не хотел… — кинув достаточно громкое извинение, чтобы человек за дверью точно услышал, юноша быстро направился в неизвестном направлении. Куда угодно, но подальше от этого стыда. Судорожно выдохнув, Антон зарылся пальцами в белесые волосы, думая что ему делать дальше. Убежать? Тогда Рома подумает что он педик, и все станет еще хуже. Только вот на убежать идеи заканчивались. Швабры он так и не нашёл, так что оставалось терпеливо ждать когда хулиган выйдет из душа, чтобы попытаться хоть как-то исправить ситуацию. Но чего уж греха таить, пускай и Петров действительно перепугался и смутился, отрицать насколько сильно красив Роман было довольно глупо. И не только лицом и душой, но как оказалось, ещë и телом. Антон вновь одернул себя, стыдясь собственных мыслей. Нужно было срочно успокоиться и сделать вид будто его ничего не смутило, ибо это может вызвать лишние подозрения. Но все же, к списку запланированных рисунков добавился еще один.***
Спустя некоторое время утомительного ожидания, в дверях показался такой же смущенный и злой Пятифан. На этот раз он уже был в той же домашней одежде и небольшим белым полотенцем на плечах. — И что это было? Свои пидорские замашки, будь добр, держи при себе. — первым разговор начал хулиган, недовольно разглядывая красного Петрова. Светлые брови поднялись в возмущении, а глаза широко открылись. На что это он намекает?! — Сам виноват, мог хотя бы предупредить. — Я говорил. — А я не слышал. — сохранять невозмутимость оказалось гораздо сложнее, но пока что парень с горем пополам справлялся с этой задачей. — Тогда какого хера ты за мной подглядывал? — атмосфера начала накаляться, заполняя пустоту неловкостью, смущением и агрессией. — Я не подглядывал! — возмущенно выкрикнул блондин, печально осознавая что сейчас он выглядит как самый настоящий врун, хотя таковым не является, — Я искал чем полы можно помыть… Рома прищурил глаза в подозрении, сканируя Антона с головы до ног. Он все так же стоял в дверном проëме, сложив руки на груди, после чего недовольно хмыкнул и направился, видимо, в сторону своей комнаты, но на последок кинул тихое: — Тряпки и ведра в кладовой. Антон тихо угукнул, провожая стыдливым взглядом удаляющуюся фигуру бывшего товарища, не обращая внимание на то, что где-то в груди что-то порхало и переворачивалось в потаëнном восторге.***
Где-то за дверью слышались громыхания посуды и тихий топот антоновых ног. Рома сидел на криво заправленной кровати, сверля взглядом кучу вещей на стуле. Он обязательно сейчас встанет и разберет их, но надоедливые мысли и не собирались отпускать хулигана из своих объятий. Стыд от недавней сцены отступал, возвращая здравый рассудок, но почему-то Роме захотелось направить его в русло анализа произошедшего. Чувства внутри были совсем смешанные и непонятные, отчего отличить что-то одно было сложно. Вроде бы он был до жути зол, а вроде было отчего-то приятно похвастаться своей генетикой и работой над своим телом перед на вид хлипким блондином. Но чего только стоил его восторженно-смущенный взгляд, который вызывал неясные эмоции гордости и чего-то доселе неизвестного, но такого нежного и очень-очень хрупкого. Тот факт что предатель, мало того сейчас прилежно убирается у него на кухне, так еще и видел грозу района нагим, невероятно злил. Какой позор, Пятифан! С искусанных губ слетел тяжёлый выдох, а пальцы отчаянно зарылись во влажные волосы. Сейчас раздражало абсолютно всë, и то что Рома ведёт себя как последняя тряпка, которой Петров за стеной тщательно натирает полы, лишь подливало масло в огонь. Наверное, он никогда не складывал свою одежду настолько агрессивно, как делает это сейчас. Пятифан хлестнул себя по раскрасневшимся после горячего душа щекам, пытаясь привести мысли в покое. Спокойно, Рома, ты же любого запугаешь, что, с предателем не справишься? Комната уже была в более-менее нормальном состоянии, поэтому собрав всю свою волю в кулак, хулиган направился на кухню.***
Помещение было вылизано до блеска, отчего Антон довольно оглядел свои старания. Желудок жалобно заурчал, и парень в ужасе подметил, что ушёл, даже никого не предупредив. За окном уже начинало темнеть, и блондин отчаянно завыл, расстроенно складывая губы бантиком. Он так долго убирался? Привычка погружаться в дело с головой, не обращая должного внимания на окружающую среду, сейчас здорово так подпортило ему все планы. Завидя хозяина дома на горизонте, Петров обеспокоенно подошёл к нему, быстро выговаривая слова в нарастающей панике: — Где тут телефон? Мне нужно позвонить, мне нужно… — глаза бегали по лицу напротив, выражающее непонимание и еле заметное волнение. — Тише, не кипятись ты. Возле двери на тумбе. Кинув тихое «спасибо», юноша быстро пролетел в коридор, набирая на циферблате заученные цифры. Слушая убаюкивающие гудки в телефонной трубке, парень невольно задумался о том, как Ромка стоит на этом месте, и накручивает на палец провод, разговаривая с самим Антоном. Стрелка часов близилась к четырём, и Петров с ужасом подметил, как долго он уже находится в чужом доме. — Алло? — обеспокоенный голос матери послышался на другом конце трубки, отчего парень невольно расслабился. — Алло, мам, это я. — Антон, ты где?! Мы тут места себе не находим, ты куда убежал с утра пораньше? — мамин голос чуть ли не срывался, отчего в блондина стрельнул укол вины и совести. — Я у Ромы, — выдержав небольшую паузу, он решил не беспокоить маму лишними подробностями, так что выдал лишь половинчатую правду, — У нас же сегодня занятия… Вот я и ушёл с утра к нему. Из трубки послышался облегчëнный выдох, а после уже более спокойный и привычный голос Карины: — Хорошо. Ты можешь еще недолго у него посидеть? Там вон за окном какая вьюга, так еще и темнеет. Надеюсь ты им не доставляешь неудобства? — Нет мам, все в порядке. Я тогда у него пережду, — оглядываясь на стоящего в проёме Ромку, который в наглую подслушивал чужой разговор, Петров огорченно осмотрел его, пытаясь передать глазами всю ситуацию, — Передай Оле что я задержусь. Мама согласилась, и попрощавшись с сыном, положила трубку. — Чего Антошка, снегом боишься заметëт? — губы хулигана растянулись в ехидной усмешке, а глаза хитро сощурились. Ромка сейчас напоминал хищника, загнавшего жертву в ловушку, но он оттягивает момент казни, упиваясь беспомощностью напуганного зверька. Только вот Антон самолично и прискакал в лапы зверя, заботливо предоставляя себя на растерзание. От такого сравнения липкий страх зародился в грудной клетке, медленно завязывая толстый узел на шее подростка. В голове вспомнились картинки ножа бабочки и яростного лица Пятифана, отчего медленно забываемый ужас злополучной ночи загорался все ярче и ярче, заставляя дыхание участиться, а сердце бешено забиться в панике. Но Рома не нападал. Он лишь внимательно следил за поведением Петрова, опять стоя в излюбленной позе Наполеона, как вдруг громкое урчание живота решило разбавить тяжёлую обстановку своим непрошенным визитом. Страх как рукой сняло, на его место пришло внезапное удивление и стыд. Кареглазый на это лишь закатил глаза, проходя на сверкающую чистотой кухню, ворча себе под нос что-то вроде «Проглот» или «еще и корми его теперь». Со всей этой эмоциональной трëпкой, Антон даже не заметил как сильно проголодался. Но судя по поведению хозяина дома, он тоже явно не сытый. Ромка поставил чайник, доставая хлеб из какого-то шкафчика, и до Петрова вдруг дошло, что Пятифан собирается накормить двух голодающих детей бутербродами. Мама редко готовит что-то грандиозное, так что бутерброды, картошка и манная каша с комочками стало ежедневным рационом, и лишь изредка мама готовила что-то по настоящему вкусное, отчего такие моменты становились воистину волшебными. Антон помнил парочку маминых рецептов, так что посчитал, что если он досыта и вкусно накормит хулигана, то тот ему разом все простит и опять настанет дружба. Конечно, в реальности не все так радужно как хотелось бы, но все же это тоже важный шаг к цели (и возможность повыпендриваться своими кулинарными способностями перед Пятифаном), поэтому поборов все своё стеснение и страх, парень решил действовать. — Ты нас этим собрался кормить? — Петров показушно брезгливо осмотрел батон хлеба и банку варенья в сильных руках Ромы, после чего заглянул прямо в его недоумëнные глаза, — Оставь, это мы с чаем попьëм. — Нет, ну ты умный дохера я смотрю. А что нам еще кроме этого жрать? — парень недовольно нахмурил брови в своей манере. — Положи. Щас нам что-нибудь нормальное приготовлю. — Антон постарался сделать максимально профессиональный вид, важно задирая нос. Пускай и уборка его нехило так вымотала, он все равно стойко закатил обратно спустившиеся рукава с намерением приготовить шедевр кулинарии. Такое происходит не впервой, ведь он не раз помогал с этим матери. Пятифан на это лишь обиженно хмыкнул, усаживаясь за стол. Всё же интерес, что же такого там накашеварит очкарик был сильнее задетой гордости. Надев на себя фартук с какими-то цветочками, блондин начал шариться по всем ящикам, в поисках того, что можно приготовить. Продуктов было не так уж и много, отчего любые предположения какого-либо рецепта тут же отметались из-за отсутствия нужного ингредиента. В холодильнике совсем мышь повесилась, стояло лишь парочка продуктов, среди который Антон приметил сметану. Видимо, решение заглянуть в морозильную камеру было самым успешным, ведь среди каких-то замороженных продуктов, парень отрыл пакетик с самодельными пельменями. Победно улыбнувшись, он развернулся в сторону ожидающего бывшего друга, и приподнял пакет чтобы тот увидел содержимое. Пальцы неприятно покалывало от мороза в камере. — Пельмени будешь? — Буду. Одного короткого ответа хватило, чтобы юношу вновь окутало воодушевление от предстоящей готовки. Пускай сварить готовые пельмени проще простого, но отчего-то Антон чувствовал себя великим шеф-поварам под прицелом острого, но заинтересованного взгляда карих глаз.***
После тщательной слежки за мирно плавающими пельменями, Антон, довольный собой, разлил приятно пахнущее изделие по тарелкам, и гордо задрав нос, поставил одну перед Ромой, а вторую перед собой. Хулиган выглядел очень воодушевленным и со вселенским аппетитом сверлил взглядом тарелку, от которой исходил пар. — Сейчас, не ешь пока. — блондин быстрым шагом дошёл до холодильника, вынимая заветную банку сметаны, после чего сел напротив Пятифана, захватив по пути ложки. Тот же недоуменно мазнул взглядом по ней, после чего опять вернул его к Петрову, смотря с немым вопросом прямо в глаза. — Ты никогда не ел пельмени со сметаной? — брови удивленно взлетели, а азарт сильнее забурлил в крови. — Нет… — видеть такого растерянного Рому было невероятным потрясением. Если бы это была какая-нибудь игра, то наверняка у Антона над головой засветилось «У вас новое достижение!» Парень сам наложил сметану в тарелку хулигана, несмотря на то что сидел напротив, и терпеливо ждал когда тот попробует его творение. Волнение било по вискам, а сам юноша даже затаил дыхание, завороженно смотря как ложка с пельменем в сметане отправляется в чужой рот. Медленно прожевав, Ромка внимательно наблюдал за лицом Антона. Казалось, оно светилось и искрилось от предвкушения, отчего хулиган невольно засмотрелся, в то же время как парень напротив также пялился в ответ, ожидая вердикта. Будто перед ним сидит не голодный гопник, а великий дегустатор с тонким вкусом. Пятифан, очнувшись, понял что слишком долго смотрит на ожидающего Петрова. Очень хотелось съязвить что-нибудь, уколоть в своей манере, но видя искрящееся в воодушевлении лицо блондина, он не смог не похвалить его труды. А ведь хвалить было за что, ведь пельмени были просто отменными. — Охуенно. — Пятифан старался передать все что хотел в одном слове, и видимо у него получилось, стоило только увидеть расплывающегося в улыбке Антона. Тот был более чем доволен реакцией на свои способности, ведь простого «охуенно» хватало чтобы понять, что Пятифану все очень понравилось. После этой сцены у обоих разлилось нежное тепло по телу, горячими ладонями даря надежду на перемирием. Пусть не завтра, и даже не послезавтра, но почему-то Петров верит, что когда-нибудь оно настанет. Кто бы знал, что уплетающий в обе щеки приготовленную Антоном еду Рома, вызывает такие нежные чувства, что парень даже может поставить их рядом с Олиными посиделками.***
После сытного обеда, который состоялся гораздо позже нужного, Антон резко встал из-за стола, и хитро улыбаясь, выкрикнул: — Кто последний доедает, тот за всеми убирает! — Рома возмущенно поднял глаза на хихикающего Петрова, дожевывая предпоследнюю пельмешку. — Так нечестно! У меня больше их было! — У нас поровну было, не надо мне тут, — парень довольно улыбался, нагло ставя свою тарелку в чистую раковину. Он не видел в своей шалости ничего ужасного, ведь он мало того сегодня убирался тут, так еще и поесть приготовил. Рома что-то недовольно бурчал себе под нос, хотя из посуды было всего две тарелки с ложками, отчего Антон закатил глаза, не воздерживаясь от своих комментариев: — Скажи спасибо мы твоей маме оставили, и тебе не нужно мыть кастрюлю, а то совсем бы растаял, бедный. — блондин захохотал, когда в него полетели брызги воды со стороны Ромы. — Я смотрю ты совсем разошёлся, гандон, давно по роже не получал? — несмотря на прямую угрозу, Антон совсем не чувствовал страха, лишь разыгравшаяся игривость стучала по вискам. Сдерживать улыбку не получалось от слова совсем, а ноги резко рванули в коридор, дабы скрыться от не менее развеселëнного Ромки. Он прекрасно понимал что это все лишь игра, но адреналин в крови накрыл с головой, и парень быстро побежал в сторону комнат, слыша за собой погоню. Но это видимо было плохим решением, так как напоровшись на тупик, выход перекрыл хищно улыбающийся Пятифан, медленно шагая к взбудораженному Петрову. Сердце вновь отчаянно забилось, и юноша всем телом прижавшись к стене, тяжело дышал, всматриваясь на приближающийся силуэт. Страх неизвестности вскружил голову, казалось, Антона сейчас разорвет от переполняемых эмоций. В этом месте было темно, а свет от люстры в прихожей создавал темно-оранжевую обводку вокруг тёмной фигуры. Он шëл медленно, сводя с ума вжавшегося в стенку блондина, упиваясь его страхом. На миг ухмылка спала с губ хулигана, когда он стоял непозволительно близко, а темнота лишь обострила внешние ощущения, и Петров буквально чувствовал на лице чужое дыхание. Он крепко зажмурил глаза, ожидая возможного удара, но резко распахнул их, когда по кончику носа что-то неприятно щелкнуло. Антон недоуменно смотрел на довольного Пятифана, вытирая нос в попытке избавиться от неприятных ощущений. — Идиот. — Антон легонько пихнул в плечо хихикающего Рому, а у самого невольно расцвела улыбка на лице. К таким моментам Петров не привык от слова совсем, оправдывая покрасневшие щеки и гулко стучащее сердце переизбытком адреналина, поэтому было крайне неловко. Вот умеет же этот гопарь до чертиков напугать. Тот же как ни в чем не бывало спокойно уселся на заправленный диван, разлëгшись на нём в позе звезды. Антон хмыкнул, подойдя к окну. Намело очень много снега, отчего блондин не сдержал короткой усмешки. — Че ржешь? — Рома лениво повернул голову в сторону Петрова. — Все твои утренние труды замело. — Да я уже понял. Отчего-то хотелось поговорить с бывшим товарищем чуть дольше, так что парень отчаянно хватался за любую возможность. Чем больше они будут проводить времени вместе, тем больше шанс на то, что они вновь подружатся. — Когда твоя мама вернëтся? — Антон присел на подоконник разглядывая одноклассника. Только сейчас он понял, как сильно он устал. — Через часа два, — Ромка задумчиво глядел на настенные часы, после чего повернул голову обратно к очкарику, — Ты же вроде позаниматься хотел? Антон уж было захотел завопить от досады, ведь именно под этим предлогом он и пришёл, но сил осталось лишь на то, чтобы доковылять до дома и с чистой душой отправиться спать. — Я устал, — парень досадно опустил голову, пока Ромка тихо усмехнулся, — Буря вроде стихла, я домой пойду… Пятифан кивнул головой, молча поднимаясь с дивана, и направился в коридор. Антон прошёл следом, быстро натягивая верхнюю одежду, и заметив что одноклассник тоже одевается, недоуменно спросил: — А ты куда намылился? — Туда же куда и ты, — парень посмотрел на Петрова как на идиота, но поняв что тот не догоняет, пояснил, — Вот так в сугробе застрянешь и подохнешь, а мне потом отдувайся за тебя? — Но ты же тоже можешь… — Ой всë, завались уже. — хулиган резко осек попытку возражения, после чего молча вышел во двор, грустно отмечая что его опять придется разгребать. Дорога прошла быстро и незаметно, так как между домами расстояние было не такое уж и большое, да и мелкие переговоры разбавляли обстановку. Небо уже было совсем чёрное, а густые тёмные облака закрывали собой яркие звезды. Рома шёл впереди, но блондин иногда специально врезался в чужую спину головой, стараясь ещё разок вдохнуть приятный аромат чужой кожанки. Антон не помнит, как пришёл домой, как поздоровался с мамой или как на него налетела Оля с расспросами, перед глазами была лишь желанная кровать и хотя бы пятиминутный отдых. Сегодняшний день нехило помотал их обоих, но все равно у каждого осталось приятное ощущение нужности.