55 минут лета

Поначалу ей было странно и непривычно: обычно в это время она всегда была одна в салоне, за исключением моментов, когда приходили клиенты на поздние сеансы. Теперь же в помещении был еще и он. И хотя он действительно никак не мешал, сперва она не могла понять, как себя вести. Сесть и действительно продолжать свою работу? Стоит сказать, что это было лишь на уровне мозговой деятельности. Именно ее сознание сообщало ей, что, вроде бы следует поволноваться. Удивительно было то, что физически она не чувствовала никакого дискомфорта. У каждого есть зона своего пространства, и отличается она лишь радиусом. Однако когда некоторое время человек находится один в определенном пространстве, будь то небольшая аллея в парке или двойное место в автобусе, его личная зона начинает расширяться, охватывая большие расстояния. И стоит внезапно появиться в ней еще одному человеку, первый неосознанно хоть на малое время, но почувствует раздражение или неприязнь, потому что его личный ореал снова вынужден схлопнуться до обычных размеров. Это происходит даже когда мы прекрасно понимаем, что та аллея в парке или то сидение в автобусе совершенно не наши. Одно из тех чувств, открывающих нашу животную сторону, очень странных для ощущения и интересных для раздумий. Стоило ожидать, что так же будет и в этом случае. Но не было. Она ни на секунду не почувствовала себя неуютно. За одни лишь сигналы разума цепляться долго было бессмысленно, и еще какое-то время посидев, не зная, куда себя деть, она все же отпустила эти мысли и выдохнула. Она действительно продолжила работу, хоть и время от времени поднимая взгляд на него, сидящего не так далеко. Он был сосредоточен, но спокоен. В его руках бесшумно сменяли друг друга блокнот и лист бумаги. Он писал песню? Почему здесь? Зачем ее блокнот? Она так хотела узнать это, но еще не могла спросить. С одной стороны, ей не хотелось выглядеть слишком любопытной, с другой - если он действительно писал песню, было бы преступлением сбивать его мысли. За то время он скурил уже три сигареты. Мальборо черный. Конечно же. Она усмехнулась своим мыслям. Он поднял на нее вопросительный взгляд. - Сигареты для поддержания стиля или нравятся? Он усмехнулся в ответ. Действительно, Вало - тьма как она есть. Даже не беря во внимание темную одежду, от него будто бы исходили особые флюиды. Низкий хриплый голос тоже был тьмой. И взгляд был тьмой. И его рассказ днем ранее также дал Валери вновь подумать о том, как она права в своих оценках: он стал действительно маленькой свечой, которая сделала для нее возможным, пусть и слегка, совсем тускло, но осветить эту комнату в мрачных тонах, коими и были мысли в его голове. Чуть позже она встала заварить себе кофе. Валери специально не думала о том, что на самом деле заваривает кофе себе и ему, потому что это звучало и осознавалось так же странно, как и все предыдущее. В конце концов, скорее всего каждое новое действие при нем или исходящее от него будет поначалу вызывать такие же чувства. Взяв две кружки в руки, она подошла к дивану и одну протянула ему, даже ничего не говоря. Он также молча взял. - Кого ты рисовала? - вновь спросил он, глядя на рисунок. Почему, черт возьми, он все не давал ему покоя? Что он видел в нем? На самом деле, он видел больше, чем то, о чем думала Валери, рисуя ту девушку. - Никого. Это просто рисунок, - на тот момент она была почти уверена, что говорит правду. Вало молча мотнул головой, медленно и не слишком заметно, будто для себя. Затем отпил немного кофе, а Валери, тем временем, снова вернулась за свой стол. - Ты не живешь здесь постоянно, - это было скорее утверждением, нежели вопросом. - Не живу. Я приехала работать на лето. Акцент подводит? - Не по-фински красивая, - слегка улыбнулся он, продолжая смотреть в свой лист. Вот это было неожиданно. Более чем. Слишком. Не то что бы у нее упал карандаш из рук или она поперхнулась кофе, но взгляд непременно застыл в одной точке на некоторое время, переваривая то, что она сейчас услышала. Она нахмурилась и помотала головой, то ли молча отрицая, то ли отбрасывая от себя мысли, что он действительно это имел в виду. Он просто не стал говорить про акцент, непременно точно! Занятая осмыслением этого, она вовсе не заметила как именно тогда он обратил к ней свой взгляд, изучая реакцию. На самом деле, Валери была такой. Красивой. Действительно красивой, хотя едва понимала это. Ни худая фигура, ни волосы выше плеч не портили это, как она думала. Она вряд ли когда-то могла увидеть это в себе, и еще не подозревала, что тот, кто покажет ей это, находится совсем рядом. Прошел еще, наверное, час. Они молчали, занимаясь своим, но это не была та угнетающая тишина, которая может повиснуть в воздухе и ты не знаешь, как от нее избавиться. Им просто было чем заняться, и присутствие друг друга никак не сбивало их с мыслей. Затем он вновь свернул лист, уже покрывшийся большим количеством слов и исправлений, и убрал в пальто. Подав Валери альбом, он просто пожелал ей спокойной ночи, вновь назвав ее по имени.

***