55 минут лета

Хотя курить ранним утром было для Валери редким исключением, она сидела на уличной лестнице, и доставала уже вторую сигарету, дым которой был точь под цвет неба: серого, хоть и пропускавшего бледноватый свет утреннего солнца. Было прохладно, но это скорее способствовало мыслям, которых было достаточно. Добравшись ночью до кровати, она просто провалилась в сон. И, открыв глаза утром, уставившись в белый потолок, чувствовала себя хорошо ровно до тех пор, как картинки вечера не заплясали перед глазами, словно обдавая ведром холодной воды, отрезая попытки вновь закрыть глаза и уснуть. Тут-то и дало о себе знать все то, что запоздало вчера! Первые минуты - в голове полная неразбериха, разбавленная доброй долей ругательств, отражающих крайнюю степень удивления. Прокручивание всего порядка действий... И снова чертов ступор. Теперь, неспешно выдыхая дым, она пыталась все же уяснить для себя, что произошло. Вилле Вало заглянул в салон, где она работала. Совершенно случайно, к тому же пьяным. Фронтмэн ее любимой группы. Не кривя душой можно сказать, что приезжая сюда на практику, она не могла не подумать, пусть даже всего раз, о том, что, находясь в одном городе, так или иначе ты обладаешь хоть малым шансом увидеть если не самого Вало, так хоть кого-то из группы. Однако такого рода мысли она относила скорее к категории баловства и не воспринимала серьезно, напоминая себе, что совсем инфантильным было бы надеяться на это. И уж точно она не думала, что заговорит с ним, особенно находясь всего в нескольких десятках сантиметров, и особенно не по своей инициативе. Нет, она не была из числа фанаток. Само слово "фанатка" уже отдает чем-то громко-приторным, взбалмошным и бездумным. У нее не было стопки футболок с символикой группы, ей не хотелось сладко улыбаться, завидев его фотографии, да и сами фотографии вряд ли можно было найти в ее телефоне. Ей нравилась музыка. Ее восхищала сама возможность того, что кому-то могут быть посвящены такие слова, что кто-то может испытывать такие красивые чувства. Доля мрачности в его текстах, и в каждой песне - священность женщины и любовь к ней, какой бы она не была - еще будучи шестнадцатилетней девочкой, она подмечала эти особенности и относилась к ним с большим трепетом. Ей очень хотелось верить, что его песни отражают большую часть его. Время прошло, и подростковые страсти улеглись, оставляя за собой лишь самые любимые песни в плеере и меланхоличные воспоминания. Задумавшись об этом, она вдруг поняла, что этой ночью, каким бы сумасшедшим это ни было, но именно с ней случилось что-то хорошее. Что-то, отчего "шестнадцатилетняя она" уж точно долго не могла бы унять восторга, если бы хватило сил, потраченных на эмоциональный всплеск. И в тот же момент Валери иронично усмехнулась самой себе - надо было сфотографироваться. Она была реалисткой в достаточной степени, чтобы и на секунду не задуматься, что он и правда вернется, только уже к ее "светлой голове". Некоторые вещи случаются в жизни только раз. - Чертов Вало, - произнесла она, целясь бычком в ближайшую урну и с абсолютной меткостью попадая.

***

Произошедшее той ночью вскоре стало восприниматься как что-то далекое и, хоть и хорошее, но не такое уж значимое. Даже отсутствие фотографии больше не было упущением. Кое-что у Валери осталось. Придя следующим утром пораньше, чтобы все же проветрить салон от оставшегося едва уловимого запаха табака, на том самом кресле она обнаружила зажигалку. Серебристую с выгравированным узором, его зажигалку, которую он, должно быть, выронил из кармана или не совсем метко в него положил. Трофеем Валери была обеспечена! Дни летели, и лето близилось к середине. Валери была целиком и полностью увлечена работой: она понимала, что делает именно то, что любит, и что у нее получается. Нет, она критиковала себя каждый раз, но только для того, чтобы не останавливаться и оттачивать свои умения. Несколько раз она принималась рисовать эскиз демона. Нет, без задних мыслей о том, что он вдруг понадобится для изначальной цели, а исключительно ради своего удовольствия. Ей было интересно думать о том, как его можно изобразить. Демоны у каждого свои, и лицо у каждого особое. Демоны, выходившие из под ее руки, были в своем роде прекрасными. Мрачными, но прекрасными. У них были темные глаза, глубина которых ощущалась даже через бумагу, обращенные куда-то в даль, и человеческие лица, выражающие эмоции от гнева до радости. Ее демоны были собственными мыслями и воспоминаниями. Она рисовала каждого, так или иначе невольно думая о чем-то конкретном, хотя и сама не всегда могла проследить ход своих размышлений. Но одно было абсолютно точно: каждое изображение передавало часть чего-то, что было у нее внутри, осознавала она это или нет. Она все еще засиживалась допоздна, хотя и могла закончить работу с эскизами дома. И это вновь был спокойный вечер. И это был новый демон. С колючим венком на голове и глазами в слезах, но такой же красивый, как и остальные. Стоит попросить нескольких людей описать, как, по их мнению, должно выглядеть это темное создания - большинство опишет что-то пугающее своей злобой и жестокостью. А ее демон плакал. И плакал так хрупко и нежно, и такими грустными были его глаза, что по телу могла пройти дрожь. Щелкнула дверь. Валери подумала, что клиент, отменивший вечерний сеанс, все же передумал, и с улыбкой подняла взгляд на входящего. И если бывают люди, богатые на непредвиденные реакции, то Валери относилась к их числу. Мозг, по-видимому, отказался вновь испытывать тот самый водоворот беспорядочных эмоций. В ней вдруг словно пролетела искра возмущения, вопящая что-то вроде "Ты опять захотел заставить меня чувствовать себя галлюцинирующей?!" Он молчал, на этот раз не усаживаясь в кресло, а направившись вдоль стен салона, на которых было множество эскизов, рассматривая их. Та самая искра превратилась в резкое и концептуальное решение вытащить из сумки зажигалку. Расставаться с ней не хотелось, но и та самая часть мозга, вечно выступающая за простое решение проблемы, хотела поскорее определить исход и этого вечера. - Забыли? Он обернулся и посмотрел на свою зажигалку в протянутой ему руке. Взяв ее, он ничего не ответил, а лишь продолжил свое движение, и теперь приближался к столу, за которым она сидела до его прихода. Блокнот с рисунком был открыт. Его взгляд остановился на нем. Он разглядывал его с полминуты, и, словно что-то быстро обдумав, выдал: - Я вернулся не за зажигалкой.