Once upon a Dreams & Memories

      Эдди Дир прекрасно знал, что он неуклюж и иногда банально не успевает сделать то, что планировал вовремя, постоянно срываясь на скорый бег. Особенно это касалось доставки писем его дружелюбным соседям. Он мог проспать, задремать над чашкой кофе, спросонья перепутать сумки, после чего ему приходилось впопыхах осуществлять доставки корреспонденции, превращая спокойное утро разноса в марафон на скорость. Конечно, его никто не ругал и не отчитывал за подобные происшествия. Наоборот, друзья старались приободрить и сгладить растущую нервозность и смущение от таких, казалось бы, житейских неувязок. Однако Эдди не мог перестать тяжело вздыхать всю дорогу к последнему адресату и мысленно убеждать себя, что в следующий раз подобного не повторится.       Жителям приходило немного писем, но все они были разных цветов, украшенные рисунками, стикерами и марками. Несмотря на то, что соседи жили неподалеку друг от друга отчего-то обмениваться письмами между собой им нравилось. Почтальон легко узнавал аляпистый подчерк Джули, или веселые завитушки Барнаби, или душистые самодельные картонки Салли, а также до боли любимый ровный частокол букв Фрэнка. Открытки и письма приходили в большинстве своем от жителей соседства, но бывали дни, когда до их городка доходили отправления из более далеких мест и вот уже целая пачка белых конвертов, кипа коричневых коробов с посылками и стопка разнообразных открыток ждали на почте своего часа.       Диру нравилось отдавать почту лично в руки получателю, ибо это дарило ему ни с чем не сравнимое чувство того, что он причастен к тем радостным улыбкам и счастливым сияющим глазам, когда его друзья получали доставку. Но иногда волнение перед рабочим днем вынуждало парня подорваться с кровати ни свет ни заря, спеша на выгрузку и сортировку утреней доставки. Бывало что, из-за малого количества доставок, он справлялся с сортировкой быстрее чем планировал и, не откладывая дела в долгий ящик, отправлялся в неспешную прогулку по живописному и яркому району, в котором он жил.       В прогулке ранним утром были свои прелести. Солнышко еще не вошло в силу, покрывая ласковым теплом кожу легкими мазками, в то же время ночная прохлада не спешила уходить, веселым каскадом подгоняя вперед. Вокруг еще было тихо и безмятежно, редкие птички несмело подавали голос, ознаменовывая начало очередного дня.       У Эдди была своя система и схема разноса почты: первым получал свои посылки Хавди, из-за которого почтальону частенько приходилось брать тележку, ибо эксклюзивные и редкие предметы приходили из далека именно по почте. К тому же владелец единственного магазинчика вставал раньше всех чтобы поприветствовать друзей свежими продуктами, чистым помещением и, конечно же, новинками.       После Хавди свои посылки и письма получал Барнаби. В обманчиво простых коробках часто приезжали новые штучки для розыгрышей и веселья большого пса, а также весточки от любимой матушки Бигль. Дальше Эдди спешил к порогу дома Фрэнка, чтобы порадовать парня новой книгой о столь обожаемых бабочках или же новым эксклюзивным сочком для их ловли. Иногда Дир оставлял в почтовом ящике неприметный конверт без подписи, однако его содержание было направлено на поднятие настроения угрюмому соседу. Обходя соседство по кругу полностью, почта добиралась до Джули, Салли и Поппи, а затем он возвращался на почту, чтобы оставить опустевшую тележку и легким шагом направиться к последнему получателю.       Хоум еще дремал, поэтому почтальон мог легко избежать столь нелюбимой встречи с большими глазами здания, но в этот раз из-за того, что он торопился несколько писем унес шальной прохладный ветерок и Эдди помчался скорее ловить потеряшек, сменив траекторию привычного пути к дому Уолли. Игривый поток воздуха легким мановением отправил несколько конвертов в ближайшие кусты, в которых Диру пришло постараться отыскать пропажу. Успешно справившись с поисками, парень неспешно вернулся к своим обязанностям, подходя к красному домику с боку.       И уже практически обогнув Хоум и спеша к порогу, Эдди неожиданно для себя расслышал нечто необычное.       — …ы не понимаешь, глупенькая маленькая куколка.       Этот тягучий неестественно гулкий и тяжелый голос, пробирал до мурашек, от чего Эдди застыл там, где услышал чужеродный звук. Нервно закрутив головой, почтальон приметил едва приоткрытую створку бокового окна Хоума, через которую и удалось расслышать эти слова. В это же время внутри дома прокатился негромкий издевательский смешок, отражающийся от стен и оседающий на сердце морозным холодом.       — Ты считаешь, что я в чем-то не прав? Что то, что я тебе рассказал было ложью? Нет, мой глупый наивный друг. Мои слова истина и ты прекрасно знаешь, а главное чувствуешь, что они правдивы. Пускай мои действия и требования кажутся тебе резкими и возможно жесткими, но пойми… Дарлинг, — на упоминании фамилии владельца дома, Эдди дернулся. — Все что я делаю и когда-либо делал было для того, чтобы помочь твоим недалеким друзьям. Сохранить их в блаженном неведенье, зацементировать счастье и беспечность, обеспечить им спокойное существование. Навечно. Хотя бы это ты понимаешь?       — Понимаю, — с легким опозданием отозвался тихий шелест второго голоса, который был едва различим на фоне первого.       — Тебе же дороги твои друзья? — от количества ехидства пальцы почтальона невольно сжались в кулаки.       — Конечно. Они мне дороже всего на свете, — запальчиво прозвучал ответ к удовольствию невидимого собеседника.       — И ради них ты готов на все? — что-то угрожающее звенело в вопросе, заставляя сердце Эдди испуганно застучать.       — Безусловно.       — И ты осознаешь, что без меня у тебя не получится удержать их дружбу?       Вопрос явно смутил обладателя робкого негромкого голоска, который неуверенно зашуршал чем-то и спутанно старался ответить       — Наверное… Я… не думаю, что…       — Отчего же я слышу сомнение в голосе, ммм? — вновь этот уничижительно-ласковый тон, будто его озвучивший считал своего собеседника умственно отсталым.       — Я-я-я… мне просто слож… — заикался другой, часто замолкая на полуслове.       Отчего-то рыжику мерещилось, что это именно Уолли, правда таких растерянных и неуверенных интонаций парень никогда от художника не слышал. Дарлинг всегда звучал уверенно, немного монотонно, но при этом мягко и ласково. Чтобы его привычный и приятный голос звучал столь… безжизненно, должно было случиться что-то по-настоящему страшное.       Тем временем, нерешительное бормотание прервал неожиданный звук звонкого шлепка, от которого Дир дернулся сам, вплотную прислонившись всем телом к стене.       — Отвечай внятно, когда я с тобой разговариваю! — прогремел требовательно потусторонний голос.       — Да, прости! Ты прав!       Эдди стало очень и очень не по себе. Воображение подсказывало, что кто-то сейчас откровенно издевается над Уолли. И даже ударил его! Действуя порывисто, почтальон аккуратно старался заглянуть внутрь, чтобы увидеть, что же все-таки происходит, а главное увидеть того гада, который посмел поднять руку на его друга. Но с его ракурса ничего было разглядеть кроме потолка и части стены, да и внутри было темно. Парень медленно потянулся к створке, желая осторожно приоткрыть и, подтянувшись на подоконнике, взглянуть по лучше.       Меж тем разговор продолжился.       — Именно. А для того, чтобы у нас с тобой все получилось в этом благородном и самоотверженном стремлении, ты обязан слушаться меня. Беспрекословно, — почтальон крепко схватился за край подоконника одной рукой и принялся подтягиваться, пока вторая как можно более незаметно приоткрывала желтую ставню. — Мы поняли друг друга, куколка?       — Да, — голос дрожал словно вот-вот сорвется на плач.       — Будешь послушным мальчиком впредь? — опять приторно ласково уточнил другой.       — Да.       — Хорошо. Очень хорошо, — удовлетворительный гул за резонировал от стен. — А теперь займись собой. Смотреть на тебя невозможно без жалости. Скоро явится этот неуклюжий олух с письмами, — от упоминания о себе, Эдди неловко дернул ставню на себя. — За ответ сядешь незамедлительно, ясно?       — Я все сделаю.       — Что ж… Надеюсь мне не придется снова тебя запира…       Именно в этот момент ставня громко скрипнула, напугав напряженного Эдди из-за чего он разжал пальцы на подоконнике и упал в кусты. Лишь мельком перед падением парню удалось разглядеть нечеткий высокий силуэт рядом с маленьким где-то в глубине дома, но все случилось настолько быстро, что из-за падения картинка быстро смазалась, теряя четкость.       Когда же Дир смог справиться с кустами в попытке быстро встать и скрыться с места подслушивания, желтое окно было плотно закрыто. Тяжело и сбивчиво дыша, парень несколько долгих минут всматривался в запертые ставни. Он пытался уложить в голове увиденное, хотел понять привиделось ли ему или все было взаправду. У него был один способ узнать, а именно напрямую спросить.       Решительно зашагав к входной двери, Эдди быстро и громко постучал, нервно оглядывая фасад Хоума. Тот все еще дремал, хотя стук ему явно не понравился. Долгую минуту ничего не происходило, и почтальон откровенно начинал паниковать, вновь и вновь стуча, игнорируя уже недовольное сопение-скрип проснувшегося Хоума и его красноречивые раздраженные взгляды.       Наконец по ту сторону послышались спешные шаги и дверь осторожно отворилась.       — Доброе утро, сосед, — кутаясь в синий халат и поправляя не уложенные волосы, поприветствовал его Уолли. — Что привело тебя в такой ранний час? Неужели работа?       — А? Да! Утро, Уолли, — запоздало отозвался Эдди, жадно рассматривая друга на предмет повреждений. — Да, доставка не ждет!       — Эдди, ты большой молодец, но не нужно так утруждать себя, — заботливо покачал пальцем художник, наигранно пожурив друга. — Сон очень важен, как и отдых. Так Поппи всегда говорит.       — Да, с ней в этом утверждении поспорить сложно. Хех.       Разговор как-то не клеился. Дир был отвлечен на тщательный осмотр Дарлинга, в то время как тот отчаянно зевал и боролся со стоящими торчком во все стороны волосами.       — Все в порядке, сосед? — все же заметив пристальное внимание к своей персоне спросил Уолли, слегка склонив голову в бок и заглядывая в растерянные глаза Эдди.       — Уолли. Скажи честно… — вновь сжимая руки в кулаки, парень серьезно и решительно взглянул в темные глаза друга. — Ты сейчас один в доме?       — Что? Конечно, — растеряно отозвался синеволосый, кое как закинув волосы назад, чтобы не мешали. — В такой час у меня не бывает гостей, Эдди. А в чем дело?       — Я просто… — уверенность как-то уменьшилась, отчего почтальон неловко запнулся. — Слышал чьи-то голоса.       — Голоса? Мой?       — Нет! Да? Я не знаю, — нервно повысил голос Эдди, однако быстро взял себя в руки. — Мне показалось, что я слышал как ты с кем-то разговариваешь и твой собеседник очень… груб с тобой.       — Ох, божечки, Эдди, — весело всплеснул руками Уолли. — Тебе наверняка показалось. Я ведь спал пока ты не постучал.       — Ой, прости, прости, — стушевался Эд. — Просто я… думал что…       — А может ты слышал радио? — предположил художник, оглядываясь куда-то внутрь своего дома.       — Э? Радио? — удивление прям таки сочилось из парня, отчего Дарлинг весело прищурился.       — Да, слышишь? — художник приоткрыл посильнее входную дверь, кивком головы приглашая пройти внутрь.       Дир сделал несколько шагов, скрываясь под сводом Хоума, отчего раздраженный скрип прокатился по помещению. На это Уолли тихонько шикнул на своего большого друга и посетовал что это не гостеприимно. В это же время Эдди весь обратился в слух и глаза, ища доказательство тому, что он услышал и увидел ранее. У стены недалеко от бокового окна действительно стоял радиоприемник, из которого тихо слышались голоса говорящие о чем-то своем, словно читали некую историю.       — Так это был радиоспектакль? — недоверчиво произнес в слух свою догадку рыжик, почесывая макушку, при этом сдвинув шапку на бок.       — Наверное, — тут же отозвался Уолли. — Вчера вечером я рисовал в гостиной, а Хоуму было скучно, поэтому я включил ему радио. И, скорее всего, так и оставил его на всю ночь, — легко, но монотонно рассмеялся Дарлинг.       — Но я отчетливо слышал твою фамилию, — смущенно признался почтальон, вновь рассмешив жителя живого дома.       — Ох. Знаешь, что самое забавное в наших с тобой фамилиях, Эдди? То, что, если кто-то захочет ласково или по-особенному обратиться к нам, им придется назвать наши фамилии. Не так ли, милый? — мягко улыбнулся ему Уолли, от чего краска смущения полностью завладела лицом парня почтальона.       — Твоя правда, дружок, — рассмеялся Эдди, неловко потирая уже затылок. — Что ж, тогда прости еще раз за то, что прервал твой сон. А, и вот, твоя почта.       Дир поспешно вытащил из сумки пачку писем и протянул их Дарлингу.       — Спасибо большое и ничего страшного. Мне приятно знать, что ты готов прийти мне на помощь.       В этот миг что-то странное случилось. Эдди уже шагал к выходу, когда его нагнали последние слова друга. Он остановился на пол пути и обернулся. Парень внимательно смотрел на Уолли и его сознание настойчиво твердило, что он впервые видит этот теплый благодарный взгляд темных глаз, полный искренности и радости. При этом растрепанный и уставший вид неприятно резал по глазам, словно он виноват в появлении темных кругов под глазами и сгорбленных плеч.       — Конечно! Только скажи и не только я, но и остальные поспешат на выручку, — возобновил свой путь на улицу Эдди, смело выдавая свой настрой защищать дорогих ему людей.       — Да… Это очень… воодушевляет, — аккуратно подобрал нужное слово Дарлинг, провожая друга до порога.       Они замерли друг на против друга, выжидательно смотря в лица напротив, словно искали некий знак, условный сигнал и не находили его.       — Что ж… тогда до встречи? — сделал аккуратный шаг назад Эдди, все еще ожидая подвоха, ведь напряжение окончательно его не покинуло.       — До встречи, сосед, — послал на прощание воздушный поцелуй художник и медленно закрыл за собой дверь.       Эдди какое-то время продолжал смотреть на желтую дверь, за которой скрылся его друг, и не ясное ощущение того, что он все-таки что-то упустил и неправильно понял не отпускало его. Радио прекрасно объясняло послышавшийся ему неизвестный голос, а совпадение ласкового обращения с фамилией Уолли было очевидным. Однако тот запуганный тихий голос, который был вынужден подчиниться чужой воли из-за завуалированных угроз, был очень похож на голос Дарлинга, и убедить себя в том, что ему просто показалось, у Эдди не получалось.       Из раздумий его вывел тихий скрип петель. Переведя взгляд с двери на окно, Дир мог поклясться, что Хоум пристально смотрел на него весьма длительное время. Почтальон невольно стушевался под этим немигающими большими зрачками и стал медленно отходить подальше, у калитки резко разворачиваясь и стремительно шагая прочь. Он не убегал от этих пугающих глаз, нет! Он просто спешил. Определенно спешил. Работа не ждет!       И что самое главное, странных голосов он больше не слышал. Даже по радио.