A Warm Home in a Cold City

Это всё ещё была новообретённая роскошь – прикасаться, когда возникало желание, что было всегда. Томас полюбил брить лицо Френсиса по утрам, а затем снова и снова водил кончиками пальцев по коже, словно читая что-то под поверхностью. У Френсиса выработалась выслеживать Томаса, где бы он ни находился в доме, и наклоняться, чтобы ощутить его присутствие вокруг себя. Его рука блуждала по пояснице Томаса, по локтю, по щеке, прежде чем он уходил, оставляя Томаса задыхающимся и испытывающим желание. Чудо роскоши снова подняло голову, когда Томас понял, что всегда может следовать за ним и дать ответ. Было труднее быть на улице по многим причинам. Им пришлось отойти на полфута друг от друга, чем до того, как они признались в своих чувствах, но Френсис всё равно волновался. У людей были более важные вещи, о которых они думали, их глаза были вялыми и уставшими по утрам, когда рабочие места иссякли, даже когда холодный сезон дождей, казалось, давил на город. Ситуации не помогал тот факт, что Френсис, казалось, не мог перестать желать Томаса всеми возможными способами, и по какой-то причине Томас казался более нетерпеливым, чем он сам. Не проходило и дня, чтобы Френсис не просыпался от ощущения плотного жара вокруг его достоинства, они оба падали, на кровати стояла открытая баночка с вазелином, чтобы они могли прижиматься друг к другу, целоваться, кусаться и быть ненасытными так, как Френсис никогда себя не чувствовал. Были ссоры из-за того, кто дал слишком много и как они отреагируют, если их обнаружат, но во всём этом укоренился уровень бесконечной заботы, в которой Френсис мог утонуть. - По радио сообщили, что сегодня ночью должен пройти холодный фронт со снегом и льдом,- лениво произнёс Томас однажды зимней ночью, лежа на Френсисе, свернувшись калачиком, довольный, как кот. Дождь барабанил в окно, мир за окном был тёмно-синим, но в кои-то веки холод не прокрался через порог личной жизни Френсиса. Внутри дом был отделан золотом, где всё ещё можно было выставить напоказ, не опасаясь быть отвергнутым или недоброжелательным. - Что ж, у нас много припасов. Достаточно, чтобы продержаться до окончания оттепели,- сказал Френсис, голос которого заглушали волосы Джопсона.- Тогда я подумал. Если хочешь, мы могли бы немного попутешествовать. Силна и Гарри едут на выставку во Францию, и Джеймс упомянул контакт там, если мы заинтересованы в том, чтобы сделать что-то хорошее. Томас сжал его крепче при упоминании Джеймса, и Френсис не смог удержаться от смешка. Как Томас думал, что такого мужчину как Джеймс, когда-нибудь привлечёт такой мужчина, как Френсис – но нет, потому что каким-то образом это чудо произошло с Томасом, не так ли? Кроме того, Френсис пытался лучше думать о себе, ради Томаса. Как бы то ни было, он никогда бы не отошёл от Томаса, даже несмотря на то, что его дружба с Джеймсом возобновилась с поразительной быстротой после того, как Френсис загнал его в угол и заставил раскрыть правду обо всех его позёрствах. Этот человек был достаточно харизматичен, чтобы быть шпионом, и достаточно самоуверен, чтобы ему сошло всё с рук. Тёплые губы прижались к его шее, не двигаясь, просто благоговейно касаясь кожи снова и снова. Любая мысль о чём-либо, кроме их постели, вылетела у Френсиса из головы. Дождь продолжал лить, когда они оба двигались вместе. Шторм присоединяется к жесткому снегу, мрачный пейзаж города в течение ночи. Утро было скользким ото льда, воздух спёртым и пронизывающим, но холод, казалось, не мог коснуться тепла, которое они создали. - Тогда оставим это до завтра и вместе разберёмся,- пробормотал Френсис. Улыбка Джопсона была лёгкой и лучезарной. Они снова обвились друг вокруг друга. - Вместе.