...
Молодой исполнитель сидел на кафельном полу своей ванной комнаты, которая уже как два месяца выглядит так, словно здесь живёт полноценная семья, а не один человек. Сигаретный дым бил по горлу и ноздрям, впитывая свой запах в мягкую кожу подушечек крупных пальцев и чёрно-розовые волосы, которые в очередной раз были растрёпаны. И хоть Коллинс пыталась вдолбить в голову Ара, что ему обязательно нужно расчёсываться по несколько раз в день, эта привычка не появлялась. Он возненавидел это занятие, ведь при каждой попытке привести в порядок свою шевелюру ему хотелось разбить расчёску о что-нибудь очень твёрдое. В мозгах всё никак не укладывалось признание мистера Маршалла. Как же так? Полтора месяца он пил обычный витамин «С», и при этом действительно чувствовал себя спокойнее. «А Рокси знала. Знала и не говорила. И правильно. Хорошо, что не говорила. Ну, до вчерашнего вечера, конечно. Проболталась, хотя держалась долго. Понятно, поэтому она заходила к Патерсону после сеанса. Или сама недавно узнала? Что за бред. Как это сработало? Чёрт его знает», — с этими раздумьями Густав делал тяги толстой сигареты, переодически сбрасывая оставшийся на конце пепел в открытый унитаз. Одно парень решил точно: ни при каких обстоятельствах не подводить свою любовь, которая так старается ему помочь. Ксанакс? Какой ксанакс? Не знает он теперь, что это. И знать больше не хочет. Сплошная обуза и заторможенность. Совсем не так котелок варит, да и желание близости притупляется, хоть и не исчезает. Гас это тоже просёк, когда отказался от него. Маршалл сказал, что теперь его либидо нормализовалось. Выходит, сейчас у него проявляются более настоящие, более искринние чувства и возбуждение. И ему это нравилось. Такие живые и приятные ощущения, что наркотики и не нужны больше. Выкинув окурок в воду, Густав лениво поднялся с места и, посмотрев на себя в зеркало, провёл рукой по повреждённым от частых окрашиваний и отсутствия нужного ухода волосам. Он вытащил телефон из кармана свободных джинс, нашёл в своём же СаундКлауде одну из старых песен, что напоминала ему о прикольных временах в составе «Schemaposse» вместе с Эриком и Бреннаном, а затем, прибавив звук на полную, воспроизвёл. Теперь, когда «beamer boy» пронзила своим звучанием закрытое помещение, пропитанное запахом табака, баночка оказалась в крупной ладони татуированного парня. Тихо напевая себе под нос немного забытые строчки, Густав открутил крышку и, слабо пританцовывая, подошёл к унитазу, в котором уже плавали бычок и разорванная Рокси фотография с Эммой. Таблетки с тихим всплеском упали на дно, моментально начав растворяться в пучине. Волна, вызванная нажатием на кнопку смыва, окончательно унесла с собой всё, что для Гаса являлось незначительным. Подойдя к раковине, Ар опустился на корточки и открыл нижний ящик. В глаза сразу же бросилась помятая запылённая коробка, при виде которой на лице высеклась ухмылка от забавности всей ситуации. — Ну, привет, подруга... — пробубнил себе под нос тот, ухватившись руками за картонные стенки. — Давно мы с тобой не виделись. Своеобразный ритуал перерождения проходил во время сидения на кухонной табуретке. Машинка для стрижки эффективно сбривала успевшие надоесть отросшие до ушей волосы. Они падали на пол, раздувались от махов руками, но в то же время не вызывали к себе жалости. — You see me doing shows now, I'm a pro now, I got hoes now and I got some dough now. But they don't wanna hear that, they want that real shit, they want that drug talk, that «I can't feel» shit... — бормотал себе под нос парень, выбривая розовый висок. Всё закончено. Теперь это новый человек, не имеющей зависимости от наркотиков, но всё так же осознающий, что с агрессией до конца одному не справиться. А он и не один. Есть мама, есть брат, есть его девушка. Густав гладил себя по прикольной лысине и впервые смеялся настолько радостно. Слёзы безудержного счастья выступили на карих глазах, но не выходили за пределы. Было безумно хорошо и легко в те минуты. Но, как ему известно, голову после стрижки всё равно надо помыть от оставшихся волос. Да и одежду постирать. Но сначала обязательно заказать букет для Рокси. Нет, не цветов, на них у неё аллергия. Уже научен. Букет из маленьких плюшевых мишек. Вот, идеально. Она такое любит, а если любит она, то любит и Гас. Заказал, привезут через час. Отлично, времени до вечера ещё куча. Нужно приготовить одежду. Стоп, сейчас уже пришло время для помывки головы! Ах, ну да, с этим парень справился буквально за секунд 20, если не меньше. Чё мыть то? Волосинки струёй воды уже давно в слив утекли. Башка голая. Бля, ещё ж полы подмести... Тоже подмёл, совсем немного попсиховал, но подмёл. Сразу после этого надоедливого занятия немного пораскрашивал антистресс раскраску, параллельно вспоминая строчки из рандомных песен. Не только своих. «Flyleaf», например. Как там пелось? Ну не мог же он забыть, тем более после того, как сам вставил обрывок в «Its me». Есть, он вспомнил. «My hand are searching for you, my arms are outstretched towards you»... Да, так и пелось. Ох, помнит, как катался под эту песню с Рокси на своём любимом гелике. Весело было, приятно. Одежду приготовил, букет принял. Рокси сломала руку, надо ещё чем-нибудь порадовать. Ладно, решил, что займётся этим по пути к ней, когда поедет забирать на выпускной. Нравится ему это. Ну, смотреть, как беззаботно его лапочка поглощает шоколадки. Да, мило. Особенно когда уголки губ пачкаются. Густав любит сразу накидываться с поцелуями, языком слизывая мазки шоколада. Но особенно он любит Рокси. И с этим уж точно ничего не поделаешь.…
Pov Рокси Я мирно лежала на диване в гостиной, листая одной рукой ленту Фейсбука. Настроение было просто ужасным. Не хотелось ничего. — Рокси, давай собирайся, время уже... — с этим подначиванием мама пришла из кухни ко мне. — Куда? — промямлила я, прекрасно зная ответ на свой вопрос. — Как куда?! За тобой с минуты на минуту Густав заедет! — удивилась женщина, шокированно вытаращив глаза. — Я никуда не пойду. — сухо заявила, продолжив водить большим пальцем по экрану. — Что за чушь? — закатила глаза та, пройдя внутрь гостиной. — А платье мы тогда купили зачем? — Не знаю, видимо, чтобы просто было. — съязвила я, продолжая сидеть с покерфейсом. Неожиданно для нас обеих в прихожей запищал домофон. Мама тут же ринулась туда, а я осталась сидеть одна. — Вот сейчас Густав из тебя всю дурь выбьет! — громко пригрозила, чтобы я точно услышала. Буквально через полминуты я услышала щелчок открывающейся двери, следом родной мужской голос, приветствующий маму, а также восхищённое аханье. — Гас, не ожидала, что ты сменишь имидж! — весело засмеялась. — Тебе идёт! — Спасибо! — засмеялся в ответ парень. — А Рокси уже готова? — А Рокси у нас никуда идти не хочет! — парировала, чтобы вновь услышала и я. — Рокси! — окликнул меня Гас, после чего я лениво встала с дивана. Как только я покинула стены зала и оказалась в коридоре, то моему взору предстала картина, которую я не ожидала увидеть совершенно. Густав, стоя с большим розовым букетом, который состоял из бежевых плюшевых медвежат, и коробкой конфет в той же руке, был одет в белоснежную выглаженную рубашку, расстёгнутую на воротнике, что очень красиво облегала его татуированный торс. Деловые чёрные брюки с широким кожаным ремнём отлично подходили к верху, а тёмно-синие высокие вансы и скромно подвешанный на одном плече пиджак, которому удавалось держаться лишь благодаря пальцам, крепко его держащим, немного разбавляли образ повседневностью. Но то, что удивило меня ещё больше – это его лысая голова. Когда он успел побриться? Ему очень идёт, даже как-то серьёзнее стал выглядеть. Теперь я верю, что он может нехило так ёбнуть. — Гас, почему ты лысый? — хихикнула я, выгнув одну бровь. — Почему ты не хочешь идти на выпускной?! — задал встречный вопрос парень, опечаленно посмотрев на меня. — Вбила себе ерунду какую-то в голову... — цокнула мама, облокотившись рукой на комод. — Что уродина, крокодил, инвалид... — Что за чушь?! — Густав метнул взгляд сначала на женщину, стоящую рядом, а затем вновь на меня. Прям как мама сказал. — Рокси, ты так готовилась, а теперь из-за какой-то херни хочешь остаться дома?! — вновь завёл свою шарманку парень. — Надо мной все будут ржать! — Кто над тобой будет ржать? — вмешалась мама, скептически выгнув брови домиком. — Все! — Если и будут ржать, то только потому, что твоя красота сводит с ума! — Гас самодовольно оскалился, приподняв подбородок вверх, а мама по-доброму засмеялась, скрестив на груди руки. — Да и вообще, почему ты так решила? От таких вещей никто не застрахован, да и здесь нет совершенно ничего зазорного! Это не повод тратить время на глупые бзики... — Мы всё равно уже сильно опаздываем. — буркнула я, отвернув голову с надутой губой в сторону. — Ничего страшного, приедем чуть-чуть позже. — издевательски констатировал Гас, положив букет с конфетами на комод и пройдя ко мне прямо в обуви. Уже через 10 минут я сидела на табуретке в ванной комнате, пока мама делала мне макияж, а Густав укладку древним как говно мамонта стайлером. Не знаю, где он научился подобному, но выходило очень даже мило, если судить по отражению в зеркале. — Волосы прям как у пуделя завиты... — хихикнул мой ныне бритоголовый возлюбленный, нежно проводя пальцами по осветлённым волосам. Мама усмехнулась, параллельно с этим прихлопывая кистью с румянами по яблочкам пухловатых щёк. Кажись, пылинки попали мне в нос, отчего я тихо чихнула. — Вс-ё-ё-ё... — задумчиво протянула та, наконец выпрямившись и посмотрев на меня сверху. — Гот-о-о-о-во... Я ещё раз метнула взгляд на зеркало. Да, макияж достойный. Не слишком яркий и не слишком блёклый. Аккуратно уложенные брови, светло-коричневые тени на веках, слегка подведённые чёрным карандашом глаза, розовые румяна, нанесённые лёгким слоем, выделяющиеся с помощью туши реснички и коралловая помада, – всё это выглядело хорошо. Даже очень. — Принеси, пожалуйста, вместе с платьем мою шкатулку с украшениями. Которая в сердечках ещё. — озвучила просьбу я, немного подаваясь назад от тянущего волосы стайлера. Мама быстро покинула ванную комнату, и теперь мы с Гасом были наедине. — Так почему ты всё таки сбрил волосы? — я тихо хихикнула, глядя в пол. — Утром я был у психиатра. — в пол голоса ответил Гас, наконец окончательно вытащив стайлер. Он всё знает. Теперь точно. — Я был весьма удивлён такому раскладу событий... — позади себя я услышала щелчок кнопки включения/выключения. — И, кажись, ты именно подобным образом решила превратить себя в другого человека, Рокси. — его массивные ладони аккуратно взбили накрученные волосы, а затем легли на мою черепушку. Я понимающе кивнула, немного приоткрыв рот в наивной улыбке. Мне не нужно было объяснять, что имеется ввиду под этими словами. Я прекрасно знаю это на себе. — Ты очень красивая, и я не устану тебе это повторять. Никогда. — та самая хрипотца, которая каждый раз заставляет бабочек чуть ли не вылетать через рот. — Ты тоже. — Что «тоже»? — Густав заметно раззадорился. — Очень красивый. — на моём лице высеклась ухмылка, которая, вероятно, заставила Гаса смущаться от приятного комплимента. — Да и вообще, ты самый лучший. Забитые татуировками щёки розовели, но нахально выгнутая бровь свидетельствовала, что после таких слов мужское эго заметно возросло. Мама вернулась обратно в ванную. Теперь Гасу пришлось удалиться, хотя, как только нам двоим известно, ему было бы в радость помочь мне переодеться. Я встала со стула, а затем, открыв одной рукой шкатулку, поставленную на стиральную машину, вытащила оттуда подвеску с вытянутой мордой волка и кольцо, покрытое по всей оси камнями. Этот подарок парень сделал мне ещё на Новый год, и я, честно сказать, про него забыла, ведь сразу после расставания украшения пришлось глубоко зарыть, а уж затем и вовсе не до этого было. Мама помогла мне завязать корсет, предварительно отвернувшись к двери, дабы я прикрыла вставленными в него чашечками свою грудь. С юбкой она мне тоже помогла, одной рукой надевать неудобно. И хоть ортез, который, кстати, был под тон платья, всё равно заметно выделялся (очевидно), я осталась довольна результатом....
В 8 часов вечера стало довольно пасмурно и прохладно. У школы было много людей, прям действительно много. Школьники приезжали сюда не только в компании друзей и вторых половинок, но и с родителями. Хочу отметить, что среди всех припаркованных машин Мерседес Бенз значительно выделялся внушительными размерами. Наверное, Густав изначально приследовал такую цель, когда покупал его. Хотя, он отлично подходит для большой компании, усаженной в салоне, так что прошлый образ его жизни я не отметаю из возможных основных причин покупки внедорожника. Ещё одна деталь, которую я хочу подметить: многие выпускники ходили в конфедератках, даже учитывая тот факт, что выдача аттестатов прошла ещё днём. Весьма забавно. Каждый хочет обозначить, что он закончил школу. — Детка, я не могу тобой налюбоваться. — промурчал Гас, помогая мне вылезти из салона авто. — Да ладно... — хихикнула я, ступая каблуком на асфальт. Изначально в мои планы входило надеть туфли с закрытым носком и колготки, но я отдала предпочтение открытым босоножкам на шпильке. Как по мне, в самый раз для тёплого июньского вечера. Но на всякий случай я прихватила носки и обычные кеды. Думаю, причина ясна каждой девушке. — Пойдём... — Густав подставил мне согнутый локоть, и тогда я смогла зацепиться за него своей здоровой рукой. Взгляды, прикованные многими подростками к нам, лишь поднимали самооценку и заставляли чувствовать себя королём и королевой старшей школы «Стэвисент». Было плевать, что со стороны мы могли смотреться так, словно парочка онкобольного и калеки. — Какие люди! — раздался очень знакомый смех за спиной. Его я точно узнаю из тысячи благодря своей фирменной, своейственной только ему, звонкости и наглости. Я и Гас одновременно оглянулись назад. Парень, разодетый в бежевую рубашку и клетчатые брюки, шёл в нашу сторону, тряся рыжей шевелюрой и улыбаясь во все 32. На его голове тоже красовался колппак, что очень забавно, ведь, по сути, этот распиздяй и не учился. — Привет! — усмехнулась я, поворачиваясь окончательно, тем самым поворачивая и Густава. Харви уже знал о моем переломе и предпочёл не подкалывать насчёт него в присутствии Гаса. Его это могло бы очень рассердить. — Как дела ваши? — парень вальяжно отставил ногу в сторону, скрестив руки на груди. — Прекрасно. — ответил за нас двоих мой птенчик, немного расслабившись. — Поздравляю тебя с окончанием школы. — я двусмысленно усмехнулась, понимая, что ему совершенно всё равно. — А тебе тут ещё целый год торчать. — Что поделаешь... — я непринуждённо пожала плечами. — Вы ведь на дискач идёте? — уточнил рыжий, метнув взгляд на Густава. — Ага, решили вместе оторваться. — тот усмехнулся, склонив лицо с нежным взглядом ко мне. — Спешу вас огорчить... — грустно вздохнул Митчел. — Там пиздецки тухло. Лучше рваните ко мне, вечеринка намечается. А здесь даже алкоголя нет! — Что, родители возобновили спонсирование? — подколола я, ещё больше вжимаясь в крепкую руку своей. Гас забавно рассмеялся, и я понимала, что он чувствовал своё превосходство и авторитет в моих глазах. Харви, как бы непринуждённо, пожал плечами с нахальным улыбоном. — Так чё, поедете? Рокс, там даже Дон и Ричард будут. — вновь попытался вытянуть нас отсюда парень. — Нашёл, кем заманивать! — воскликнула я, надменно фыркнув. — Пофиг нам на них, мы здесь останемся. Я отлично помнила, как Харви и Дон испачкали мою пушистую куртку мороженым. Не хватало ещё, чтоб Дон опять какую-нибудь хуйню сотворил, тем самым испортив мне платье и разозлив Гаса. — Тем более, что я понятия не имею, кто такие Дон и Ричард. — спокойным тоном поддержал меня бритоголовый, скучающе оглядываясь по сторонам. — А теперь, рыжик-пыжик, мы пойдём. Густав самостоятельно повёл нас к парадному входу, завершая тем самым встречу с Харви, а тот лишь кинул нам в спину: — Бывайте! В предбаннике пахло хлоркой. Походу, здесь недавно убирались. Мы спокойно подошли к двери, ведущей в холл, а затем, открыв её, Гас сказал: — Бесит меня твой Харви. Борзый такой, прям как Мишель. — А Мишель не бесит? — хихикнула я, пощекотав парня по предплечью. — Мишель простительно, она же девушка Джаза. — он тоже хихикнул, проводя меня внутрь. Школьный коридор тоже выглядел оживлённым. В углах торчали подростки, красиво одетые и держащие в руках пластиковые стаканчики с чем-то красным. Из открытого физкультурного зала, находящегося в самом конце, доносилась громкая музыка, а также пробивалось яркое фиолетовое освещение. Густав заинтересованно окинул это всё действо взглядом, а затем довольно громко восхитился: — Атмосферно здесь! И именно в этот момент все умолкли. Все, абсолютно все, кто находился в коридоре. Будто бы Гас сказал что-то странное. Каждый, блять, пялился в нашу сторону. Какая-то девчонка, лет пятнадцати на вид, медленно впилась ногтями в свои тёмные накрученные волосы, а затем протяжно завизжала, и её лицо превращалось в гримасу сумасшедшей радости. — Нам Лил Пипа заказали! — выкрикнула она, поворачиваясь в сторону компании своих подружек. Началось. Только этого, сука, не хватало. Эти девчонки ринулись к нам, и не только они. Девушки и парни постарше тоже, но не все. — Лил П-и-и-и-п!!! — истерично окликивали моего музыканта девятиклассницы, облепляя со всех сторон. К нам лезли, с нами хотели сфотографироваться. Да, именно с нами. И даже со мной отдельно. Это, честно говоря, не радовало совершенно. — Остановитесь, я не выступать приехал... — с просящим о помощи лицом пытался прекратить всё это действо Густав, пятясь со мной под ручку назад. — Пожалуйста, можно автограф! — Лил Пип, боже... Я не могу поверить! Народу становилось ещё больше. Те, кто уже были в коридоре, звали своих друзей и одноклассников из спортивного зала, которые подобно им выкрикивали псевдоним Густава, а также хотели получить фотографию на память. Нас, блять, фоткали просто так. Будто мы какие-то боги. Аудитория Гаса значительно возросла после выхода «Come Over When You're Sober», но мы и не догадывались, что обычный выпускной превратится в какую-то фанатскую сходку. Сколько бы мы не пытались отозвать народ, говоря о том, что просто пришли отдохнуть, – никто не слушал. Все горели лишь желанием получить своё, а там уже плевать, хотим ли мы этого или нет. Девчонки липли к Гасу, обнимали, пытались потрогать, а я просто не могла с этим ничего сделать. В какой-то момент я тупо впала в отчаяние. Мой слезливый, наполненный обидой взгляд устремился вверх на не менее разочарованного таким поведением школьников Густава. И он поймал его. Видимо, теперь в нём что-то перемкнуло. Одним рывком он прижал меня лицом к себе так крепко, что даже если бы я и хотела, то ни за что не смогла бы вырваться. Тем более со сломанной рукой. Парень быстро попятился ещё дальше, а уж затем спиной оттолкнул дверь, ведущую в предбанник, назад. Далее меня куда-то очень быстро волокли под ебанутые девичьи визги, и ничего не оставалось делать, как покорно подчиняться. Даже на улице нас преследовали, но сейчас было хоть какое-то спасение – чёрный гелик. В считанные секунды меня насильно затолкали внутрь, и тогда уж и Гас, прорываясь через уже окружившую машину толпу, уселся за руль, одним нажатием кнопки заблокировав двери. — Просто дурдом... — процидил сквозь зубы тот, проворачивая ключ зажигания. Внедорожник двинулся с места благодаря ловкому нажатию по педали газа, и крики подростков постепенно начали отдаляться. Я просто сидела с каменным лицом, смотря на дорогу через лобовое стекло. — Это самый худший, даже не успевший для меня начаться, выпускной. — прохныкала я, отчаянно всхлипнув. — Я просто хотела вместе потанцевать под музыку, попить пунш, пожрать пирожные, поболтать с одноклассниками... — солёная слеза скатилась по щеке, окончательно дав волю эмоциям. — Рокси, не плачь, пожалуйста... — нервно тараторил Густав, глядя то на на дорогу, то на боковое зеркало заднего вида. — Я не хотела всего этого дерьма, я просто хотела расслабиться! — взбешённо провопила я, со всей силы откинувшись на спинку кресла. — Ещё и перелом этот блядский! — Извини меня, детка, прошу тебя... — голос Густава дрожал, и мне казалось, что он сам сейчас заплачет. — Ты столько раз плакала из-за меня, и плачешь сейчас. Ты не представляешь, насколько больно это осознавать. Одной рукой я вытерла соплю, вытекшую из носа, проморгавшись, дабы хоть что-то видеть перед собой. — Я не думал, что всё так повернётся. Умоляю, прости. Я устрою тебе лучший выпускной, сделаю всё, что захочешь. Скажи мне, чего ты хочешь? Я сделаю, обещаю. Прямо сейчас. Мы поедем куда угодно, только дай знать. Прости, пожалуйста, прости... Гас повторял одно и то же из раза в раз. Он нервничал. Я никогда не видела, чтобы он настолько переживал. — Если даже ты захочешь свалить из страны, то я подниму на уши всех, чтобы оформить нам визу сразу же. Главное, чтобы ты не плакала. Мне это очень важно. Даже не представляешь, насколько. Эти слова были настолько трогательными и душещипательными, что я жалела себя ещё больше, продолжая реветь от того, насколько это мило. Никогда никто не говорил мне таких слов. — Вот чего ты хочешь сейчас, волчонок? — ласково поинтересовался Гас, мельком глянув на меня. — Помнишь раф из кофейни, после которого мы дристали? — с забитым носом решила уточнить я, невольно усмехнувшись. — Помню. Его хочешь? — наконец-то он стал радостнее, тоже начав хихикать, хоть всё так же чересчур бодро от переизбытка волнения. — Да. — кивнула я, совершенно наплевав на возможные последствия. — Его вкус был чертовски приятным, как наша первая прогулка. — Хорошо, пирожок, ради тебя я готов провести всё утро на унитазе....
За прошедший час на небо уже успели спуститься сумерки. Прохладный ветер окутывал каждую клеточку наших тел, заставляя мою кожу превращаться в гусиную. Запах приближающегося дождя вбивался в ноздри вместе с ароматом малиново-кокосового рафа из бумажного стаканчика, приятно согревающего ладонь. Элегантные шпильки давно сменились на обычные конверсы, позволяя ногам отдохнуть. Выпускники гуляли по тому же парку, что и мы, громко смеясь и обсуждая что-то. Я впервые за этот день чувствовала себя по-настоящему хорошо. — Тебе не холодно? — бархатный голос моего птенчика раздался над ухом, а уж затем последовало нежное поглаживание по оголённому плечу. — Немного... — так же тихо ответила я, прижимаясь к горячему телу парня. — Там в машине пиджак, тебе принести? — мы остановились, и Гас замолчал, ожидая моего ответа. — Давай. — я улыбнулась, подняв голову вверх и уловив влюблённый взгляд карих глаз на себе. Краткий сухой поцелуй в губы смешался вместе с ударом чего-то влажного о макушку головы. А вот и начало дождика. — Жди здесь. — с этими словами бритоголовый покинул моё общество, удалившись к выходу из парка. Я осталась стоять на месте, посасывая свой вкуснейший раф и наблюдая за счастливыми лицами людей вокруг. Я тоже была счастлива, и этим счастьем хотелось делиться. Неподалёку стояла компания из девушек и парней в конфедератках, активно обсуждающих что-то между собой. Все они выглядели очень красиво в своих нарядных одеждах. — С выпускным вас! — крикнула я в их сторону, подняв единственную свободную руку со стаканчиком кофе вверх. Ребята дружно оглянулись на меня, не снимая улыбок с молодых лиц. Это заставило и меня улыбаться ещё шире. — Спасибо! — ответил какой-то парень в очках, весело усмехнувшись. Девушка, одетая в безупречное голое платье розового цвета, внезапно тронулась в мою сторону, зажимая нечто в одной ладони. Спустя несколько секунд она стояла рядом, протягивая мне шоколадный кекс в шершавой обёртке. — Это тебе! — она обножила белоснежные зубки, мило морщась от улыбки. — Прости, но я не могу взять. — я засмеялась, глазами указывая на свою руку, увенчанную в тканевый ортез. — Вот чёрт, я дурочка... — сказав это, она начала отлеплять от кекса пекарскую бумагу. — Сейчас помогу. Всего через несколько движений угощение оказалось зажато в тоненьких отманикюренных пальчиках красотки, и тогда она побудила меня открыть рот, в качестве примера разинув свой. Мы обе засмеялись от глупости всей ситуации уже тогда, когда приятный шоколадный вкус стал чувствоваться у меня на языке. Я никогда не ела из чужих рук, а она никогда не кормила ими никого. Но этот вечер, наполненный особым смыслом для каждого ученика старшей школы, стал вечером открытий. — Фпасибо огромное. — сквозь нелепый смешок поблагодарила я, а затем запила кекс стынущим кофе. — Не за что! — вкинула девушка, удаляясь обратно к своей компании. Капли начали падать активнее, оставляя мокрые следы на молодой листве зелёных деревьев и идеально ровном тротуаре парка. Небо ещё больше поглощалось сгущающимися тучами, а уличные фонари, на которые сразу же налетали ночные мотыльки, зажигались. Ох, а вот и Густав вдалеке. Несёт большой чёрный пиджак, буквально бежит, а вместе с ним и ускоряется темп дождя. Я начала активно хлебать кофе, не без улыбки наблюдая за картиной, как высоченный татуированный лоб несётся в мою сторону, угарая при этом. — Детка, сейчас тут будет ливень! — предупредил парень, накидывая пиджак на мои плечи и обхватывая их обеими руками. Школьники в парке тоже стали прикрываться ладонями, скапливаясь под высокими и не очень деревьями, дабы избежать полного промокания. — Не хочешь в машину? — Гас хихикнул, начав плавно вести меня к выходу. — Нет! — заявила я, прикрывая глаза от попадающих в них капель. Теперь и по дну пустого стаканчика барабанило. Я мигом поднеслась к скамейке неподалёку и, швырнув в рядом стоящую мусорку бумажную посудину, вернулась обратно. Глубоко вдохнув влажный июньский воздух, я подняла голову к небу, принимая на себя удары дождевой воды, придающей энергии. И только потом я устремила игривый взгляд на Гаса, параллельно с этим шепча: — Я ошибалась. Это лучший выпускной в моей жизни. Его фирменная милая улыбка вызывала ещё больший прилив эмоций. Как же он прекрасен, когда улыбается. — Я безумно ценю всё, что ты для меня делаешь, Гас. Руки, на которых белоснежные рукава рубашки уже приобрели серый цвет от впитавшейся влаги, плавным движением притянули меня к себе за затылок с сырыми, уже потерявшими форму, осветлёнными волосами. Наши лбы в считанные секунды соприкоснулись, и я чувствовала, как горячее дыхание сверлит мои губы. — Рокси, если бы не ты, то я бы, наверное, никогда не выкопал себя из дерьма. Ты просто подарок свыше. — заигрывающими движениями нос Густава тёрся о мой, позволяя расслабиться и не обращать внимание на ледяные капли, стекающие с лица. — Никогда тебе этого не говорила, но сейчас скажу... — промурчала я, обхватывая мужской торс ладонью. — Все, через что мы сейчас проходим, заставило меня переосмыслить многое в своей жизни. Никогда бы не подумала, что буду помогать кому-то справляться с проблемами такого рода. — Я буду меняться ради тебя, буду посещать всех психотерапевтов, все занятия, которые ты скажешь. Мне важно сохранить твою любовь, Рокси. — Обещаешь? — пропищала я, сжав ткань рубашки посильнее. — Обещаю. И ты знаешь, что я это обещание не нарушу. — прошептал тот прямо в губы, вместе с этим заправляя сырую прядь за ухо. Наша встреча с Гасом, наверное, не была случайной. У каждого своё прошлое, повлёкшее за собой ряд определённых жизненных устоев. У Густава это проявилось в стремлении отдавать всю любовь и заботу, сравнимую с заботой о ребёнке. В его приоритете – счастье своих родных и близких. Он готов жертвовать временем, деньгами. Да чем угодно, лишь бы тот, кто по-настоящему им любим, не чувстовал себя плохо. В моём случае – принятие этой любви и заботы, которая, к сожалению, пока что не может отдаваться взамен материальными поощрениями. А ему это и не надо. Ему нужна я – целая и невредимая. Мы, считай, два ребёнка, которым свои дети даже не понадобятся. Безусловно, впереди предстоит много работы над контролем эмоций. И никто не говорит, что это будет легко. Розовые очки давно слетели. Но я люблю этого парня, и буду рядом с ним, пока мы не пройдём этот труднейший путь до конца. И если на самом деле существуют и Бог, и царство небесное, то, вероятно, Густав — большой посмертный подарок от моего покойного отца, который нашёл достойного человека на свой, так и не успевший нормально закончиться, пост. — Я люблю тебя, Рокси. — И я люблю тебя, Гас.