Труппа бродячих артистов

— Ты долго молчать собираешься? Сердце Рики быстрее застучало в груди. Отец смотрел все так же пронзительно и не собирался отступать. Не то чтобы Рики часто проворачивал такие махинации, просто задевать сына за каждую мелочь у господина Нишимуры уже вошло в привычку. Так что когда нарисовался реальный повод его отругать, он не пренебрег этой возможностью. — Я гулял. Один. — Один? — скептично спросила мать, — уверен в этом? Рики шумно сглотнул. Этот манипулятивный вопрос мать применяла по отношению к нему довольно часто. Зачастую она использовала его тогда, когда уже заранее знала правду. Таким образом она вынуждала сына в любом случае говорить правду, чтобы он боялся, что в случае вранья дополнительно прилетит еще и за ложь. — Уверен, — несмотря на весь страх, все же решил соврать Рики. Он знал, как его родители относятся к его страсти к цирку, поэтому выдать всей правды никак не мог. — На меня посмотри. Рики с трудом поднялся взгляд в сторону отца. — В последний раз спрашиваю: где ты был? Выдерживать такой взгляд было сложно. Полные холода и злобы, глаза отца сейчас не сулили ему ничего хорошего. Рики был уже готов принять свою участь и смириться с тем, что уснуть спокойно ему не дадут, как вдруг ситуация стремительно усугубилась. — Ты опять был с этим, да? Своим дружком из школы? Теперь Рики стало казаться, что сердце бьется не только в груди. Он чувствовал, как его тело било мелкой дрожью, а ноги от волнения становились ватными. Только не эта тема. Отец, углядев ужас и непонимание в глазах сына, только улыбнулся. — Думаешь, учитель нам ничего не рассказывает о ваших с ним... — он скривился, — даже как назвать это не знаю. — О чем ты говоришь, черт возьми? — воскликнула мать. — А ты не знаешь? — отец хмыкнул, — нашего сына несколько раз ловили на том, как он недвусмысленно зажимался с парнем своего возраста. Рики чувствовал, как у него начинала кружиться голова. Откуда они могли об этом узнать? Неужели отец только и ждал случая, чтобы так отвратительно все на него вылить? — Это правда? — взгляд матери стал окончательно агрессивным, — ты нормальный? — она скривилась, — что вы с ним делали? — Ничего! — вскричал Рики. И отчасти это было настоящей правдой. Они с Джихо и правда сбегали с уроков несколько раз, чтобы побыть наедине и подержаться за руки, но ни на что большее ни один из них никогда не осмеливался. Рики понимал, что за подобное им обоим может прилететь от взрослых, а потому очень скоро прекратил подобные встречи. Джихо ему нравился и даже очень, но с тех пор прошел целый год и ничего большего из этой симпатии так и не вышло. Вот Рики и отпустил первую влюбленность, будто ее и не было. Именно поэтому паника постепенно подступала к горлу, когда отец припоминал события, которые для него уже ничего не значили. — Закрой свой рот! — взревела мать, — мало нам было проблем от тебя, так ты еще и в этом нас позоришь? Что с тобой не так, черт возьми?! Почему ты не можешь быть таким же, как все? Зачем я вообще тебя рожала? Она вдруг громко разрыдалась, прикрывая лицо ладонями. Рики чувствовал себя самым отвратительным человеком на свете, считая, что своими выходками окончательно довел маму. Ему было стыдно за одно свое существование, и он не знал, куда себя деть. Когда плач мамы стал громче, он предпринял попытку приблизиться к ней, чтобы обнять, но отец вдруг встал с места и, подойдя к сыну, со всей силы дал ему пощечину. Рики настолько растерялся, что не сумел удержать равновесия, и рухнул на землю. — Как ты смеешь поступать так с нами?! — отец кричал так громко, что у Рики звенело в ушах. Он уже и не помнил, в какой момент начал плакать, осознавая это лишь когда закрыл руками лицо. Отец, совсем несвойственно себе, принялся обнимать жену, заботливо поглаживая ее по плечу. Та прижалась к нему в ответ, завывая еще громче. Рики не находил в себе сил подняться. Более того, он вообще не видел в этом смысла. Чтобы заглушить плач матери, он закрыл уши руками, только это не помешало ему услышать дальнейших наставлений отца. — Ты наказан. Если я увижу, что ты вышел из дома, пойду прямиком к родителям твоего дружка и обо всем им расскажу. Уяснил? Рики беззвучно кивнул в знак согласия. Он все еще сдерживал собственное желание разрыдаться в голос, потому что слишком сильно боялся худшего. Отец, видимо решивший, что на сегодня с сына хватит, взял жену под руку и вывел в коридор. Напоследок, прежде чем запереть дверь спальни Рики на замок, едва слышно сказал: — Мне стыдно, что ты мой сын.

🎪 🎪 🎪

Около двух часов Рики провел в таком положении. Никто из родителей так и не удосужился войти, чтобы его проверить. Они не считали, что поступили неправильно, молча дожидаясь, пока сын сам одумается и придет к ним. Пару раз Рики даже порывался, чувствуя себя ужасным человеком, но потом, выплакавшись и придя в себя, понял, что ничего плохого он не сделал. Он знал, что сбегать из дома не стоило, но все равно считал реакцию родителей чересчур жестокой. Поджимая к себе колени и лежа на холодному полу, он пришел к выводу, что совсем им не нужен. Рики пытался припомнить хоть одно светлое воспоминание, связанное с мамой и папой, но на ум совсем ничего не приходило. Детство он плохо помнил, а подростковый период было слишком страшно вспоминать. Рики не раз думал о том, что он, вероятно, плохой сын. Ведь в ином случае родители обязательно его любили бы и заботились. Он пытался заслужить их любовь, при этом постоянно чувствуя, что делает недостаточно. Родители всегда правы. Этот негласный закон был известен ему всю жизнь, и до сего момента Рики строго ему придерживался. Родители и раньше могли обойтись с ним довольно жестоко, но ничего похожего на сегодняшний случай он припомнить не мог. И поэтому только сейчас, лежа один в собственной комнате в родном доме с родителями, которые сами довели его до такого состояния, он вдруг впервые поставил их правоту под сомнение. Подумал: а считается ли такой поступок нормальным в рамках семьи? Здравый рассудок отвечал, что нет. Вся боль и обида навалились разом. Рики не понимал, почему он должен был выслушивать все это и чувствовать себя таким униженным, когда ничего в действительности он не сделал. Думать о родителях больше не хотелось. Стены давили на него со всех сторон, заставляя задыхаться от несправедливости. Он чувствовал, что больше не может оставаться здесь, в этом доме, месте, где его не любят. Окончательно придя в себя, Рики поднялся на ноги и стал резво засовывать в рюкзак вещи первой необходимости. Он понятия не имел, куда пойдет и что будет делать, зная только одно — в этом доме он не останется больше ни на секунду. Дождавшись, пока родители уснут, он открыл окно. Сбросил канат из белья вниз и ловко спустился по нему на землю. Все еще горящую от удара щеку обдувал холодный ветерок, подначивая Рики поскорей убираться отсюда. Собственные действия, на удивление, не казались глупыми или необдуманными. Наоборот, куда глупее ему казалась идея оставаться в этом доме, где тепла и любви не было с самого его рождения. Не чувствуя ни угрызений совести, ни страха, Рики смело двинулся вперед, раздумывая, где и как он мог бы остановиться на первое время. Для начала следовало пережить ночь, а уже на следующий день уехать в другой город, чтобы родители его случайно не нашли. Рики отчего-то был твердо уверен в том, что искать его целенаправленно никто из них не станет. Остатка карманных денег хватало, чтобы снять комнату в мотеле, так что Рики первым делом двинулся именно туда. Решил, что через заброшенный аэродром добраться будет быстрее, поэтому в нужный момент свернул в нужную сторону. Лишь когда Рики оказался на месте, его вдруг сразили воспоминания о сегодняшнем выступлении. Шатер, все еще стоящий в центре заросшего травой поля, величественно возвышался над округой и в тишине ночи казался еще более загадочным и притягательным. У Рики все внутри затрепетало. Он вдруг детально вспомнил каждый номер циркового представления, с приятным волнением погружаясь в ту самую атмосферу, что не давала ему покоя с самого детства. А ведь сегодня он был в цирке впервые, до этого глядя на артистов лишь по телевизору и не имея возможности ощутить все прелести магии цирка вживую. Он же собирался всю ночь об этом событии думать, смакуя образ воздушного гимнаста в собственных снах. Жаль только, что, оказавшись дома, он мгновенно об этом позабыл. Мысли о мотеле вдруг улетучились из головы, и, чем больше Рики смотрел на полотна развевающегося от ветра шатра, тем меньше ему казалось, что он готов уходить куда-то прямо сейчас. Ночью здесь было уже не так шумно. Представление ожидаемо кончилось, и все люди разбрелись по домам. Софиты больше не светили так ярко, а тишина свидетельствовала о том, что труппа постепенно сворачивает лавочку. Билетная касса, рядом с которой продавали сладости и попкорн, тоже была закрыта. Простояв в раздумьях о своих дальнейших действиях еще какое-то время, Рики все же принял решение подойти к шатру ближе. Он не рассчитывал на что-то конкретное, просто поддавался зову своего сердца. Очутившись у самого входа, Рики неловко оттянул край шатра, заглядывая внутрь. Около десяти, по его подсчетам, человек разгуливали по площади шатра, занимаясь каждый своим делом. Оттого, что во время выступлений лица артистов были скрыты и Рики не удалось их разглядеть, сейчас большинство из этих людей казались ему незнакомцами. Оглядывая пустые лавочки, разбросанные по полу флажки, конфетти и цирковые снаряжения, Рики чувствовал себя ребенком, из любопытства пробравшимся за кулисы. Теперь в шатре больше не было той магии, что Рики видел вечером, но зато было кое-что совершенно иное. Не такое волшебное и чарующее, но точно что-то теплое и мягкое. Рики видел это через отношение людей к друг другу, пока каждый помогал другому со сбором вещей, костюмов, гимнастических колец и всего подобного. Несколько парней осторожно разбирали саму конструкцию, на которой держался шатер. Рики в самом деле засмотрелся на эту методичную работу. — Эй, оппа, погляди-ка! Девушка, что продавала Рики билет, позвала кого-то из парней, что находились внутри. И на зов оглянулся, как ни странно, шоумен, до этого собирающий сдувшиеся шарики в мусорный пакет. Сейчас он был во все той же шляпе, только теперь уже без маски, но Рики по-прежнему не мог окончательно разглядеть черты его лица. — Да, Лия? Девушка подошла к шоумену с блокнотом в руках. — Смотри, я вот, что думаю, — она подняла руку вверх, пальцем указывая на купол, — если мы здесь немного изменим конструкцию, финальный трюк Черен и Юне будет делать гораздо легче. Шоумен внимательно следил за движениями ее кисти, с серьезным выражением лица ловя каждое слово. — Та-ак. Да, ты права. — Вот, и тогда Сону с Йеджи тоже будет проще делать финальный рывок в паре, — она ткнула в свой блокнот, видимо, показывая примерные наброски измененной конструкции. Шоумен с улыбкой поглядел на девушку. — Умница, так и сделаем, — мягко похлопал ее по плечу, — что ж, тогда будем закругляться. Сонхун, Джеюн, вы скоро? Рики обратил свое внимание на двух других парней, которые складывали балки друг с другом. — Вообще нет, хен, — выпрямляясь и скрещивая руки на груди, ответил один из них. Тот, что был пониже, — давай шатер на ночь оставим, а разберем завтра, а? Спать хочется ужасно! — Согласен, — подхватил второй — высокий, выпрямляясь следом, — вещи сегодня в трейлеры погрузим, а шатер никуда не денется. Шоумен окинул их прищуренным взглядом. — Вам лишь бы все на другой день отложить. Лия, стоящая рядом, хохотнула. — Это ты любишь перетрудиться в один день, а потом радоваться недосыпу, — фыркнул высокий парень и облокотился на своего друга так, что тот едва не упал. Из-за этого движения, так напомнившего сегодняшнее выступление, Рики вдруг разом понял, кто они. — Ой, оставайтесь клоунами только на сцене, я вас умоляю, — вдруг раздался поблизости чей-то голос. Рики вместе со всеми повернул голову в противоположную сторону шатра и увидел знакомую женскую фигуру, приближающуюся к говорящим. Черно-белые штаны в полоску и уверенная походка мгновенно выдавали в ней ту самую фокусницу, которая своим номером открывала представление. — Конечно, тебе легко говорить, Рюджин, — фыркнул высокий клоун, — не ты разбираешь шатер. Рюджин усмехнулась и, положив на пол фиолетовую коробку со звездочками, с улыбкой посмотрела на парней. — Зато я его складываю, Сонхун. Хочешь, махнемся? Сонхун цокнул и отвел взгляд. — Эй, дружественную атмосферу вы мне тут не разлагайте, — шоумен осадил каждого из них серьезным взглядом, — Рюджин, ты со своими вещами закончила? — Да, оппа, — она кивнула на коробку у ее ног, — последняя осталась. В трейлер отнесу и буду готовиться ко сну. — Хорошо, — кивнул шоумен, — Сону уже у себя? Рюджин пожала плечами: — Они с Хисыном вроде как разговаривали у вас в трейлере, когда я видела их в последний раз. Так что все в порядке. Шоумен кивнул и спросил: — Как его нога? Уже лучше? — Да, он говорил, что уже ему гораздо легче даются выступления. Та травма была все-таки незначительной, зря мы так перепугались. — Ну и хорошо, — вздохнул шоумен, — вы обе давайте идите, мы попозже придем, — сказал он девушкам. — Нет, ну это вообще нечестно! — вдруг воскликнул Сонхун, — я тоже спать хочу, хен. Почему шатер до завтра не подождет? Дождя же не будет. — Говорили, что может и будет, — серьезно заявила Лия, — лучше перестраховаться и сейчас все собрать. — Да даже если так, что шатру от воды-то будет? — вмешался низкий клоун, как догадался Рики, Джеюн, — он у нас столько пережил. — Во-во, — подхватил Сонхун, — всех нас еще переживет. — Так все, вы действуете мне на нервы, — шоумен прикрыл глаза. — Но Чонвон-хен! Рики тихонько прыснул от комичности разворачивающейся на глазах сцены, пока вдруг не почувствовал ощутимый толчок в спину. Засмотревшись на артистов и заслушавшись их разговорами, он совершенно позабыл о том, что со стороны выглядит немного странно и что его присутствие может кого-то напрягать. Не удержав равновесия, Рики запутался в собственных ногах и всем телом повалился вперед. Влетев в шатер, он покатился прямо к центру, привлекая всеобщее внимание труппы. — Не поняла, — вдруг протянула Рюджин, — ты еще кто? Рики напуганно вскинул голову, оглядывая людей, что окружали его. Лия и клоуны смотрели крайне недоверчиво, фокусница с платиновым каре — враждебно, и только на лице шоумена красовалась искренняя заинтересованность. — Он около десяти минут стоял снаружи и подглядывал за нами. Рики обернулся, чтобы посмотреть, кто это сказал. К тому моменту вслед за ним в шатер вошел высокий статный парень с двумя змеями на плечах. Без маски его лицо выглядело еще более устрашающим и взрослым. Укротитель, мгновенно понял Рики. Именно из-за него его так неловко спалили. — Около десяти? — удивилась Рюджин, — если ты все это время знал об этом, почему еще раньше нам не сказал? Укротитель расправил подол длинного плаща и с усмешкой пожал плечами: — Надеялся, что он сам поймет, что ему стоит свалить. — Ну зачем же так грубо с людьми, Хисын! — мягко произнес шоумен. Тот фыркнул, раздражаясь от чужого тона: — Я все еще твой хен, Чонвон. Не забывай. Шоумен улыбнулся и перевел взгляд на Рики. — Чего ты у нас хотел? Тот молчал несколько секунд, недоуменно пялясь на Чонвона и не зная, что следует сказать. — Поднимайся. Он повернул голову в сторону и увидел, что Джеюн и Сонхун одновременно протягивали ему руки. — Спасибо, — поднявшись на ноги, поблагодарил Рики, — я случайно здесь оказался. Шел к мотелю и… — Ну да, случайно, — недоверчиво прыснул Хисын, подходя к Лие, — я видел его на сегодняшнем выступлении среди зрителей. — Правда? — удивленно спросил Чонвон и повернулся к Рики уже с улыбкой на губах, — и как тебе? Рики, которого такого разного рода вопросы заставали врасплох, окончательно был сбит с толку. — Вас двоих одновременно невозможно воспринимать, — сказал Джеюн, — вы же как светлая и темная магии. — Надеюсь, я темная! — просиял Чонвон. — Зачем ты шел к мотелю? — оглядывая его с некоторой жалостью, спросила Лия. Она решила взять все в свои руки и воспользоваться моментом, пока старшие коллеги сходили с ума. — Оу, я… — Рики прочистил горло и неловко потупил взгляд. Он метался между желанием скрыть свое прошлое и желанием выдать все подчистую. Эти ребята ему дико нравились. — Да он же совсем ребенок! — возмутилась Рюджин, — и слов двух связать не может, где его родители? Рики посмотрел на нее серьезным взглядом. — Мне восемнадцать. Весь вид Рюджин говорил о том, что она ему не верит, но ничего больше та все равно не сказала. — И на выступлении я в самом деле был, — посмотрев на Хисына, сказал Рики, — мне очень понравилось, — обернувшись уже к Чонвону, искренне просиял он, — просто я правда немного припозднился, заглянул из любопытства… — А в мотеле почему живешь? Из дома выперли? — съязвил Хисын. Рики решил честно признаться: — Сам сбежал. Только что. На несколько секунд воцарилось неловкое молчание, и все артисты стали переглядываться между собой. Рики был уверен, что они обладают чем-то вроде телепатии. — Кхм, что ж, — прочистив горло, начал Чонвон, — рад, что тебе так понравилось, но, думаю, тебе пора. Мы уже завтра уезжаем, дверь там. Он указал на край шатра. — Что? — недоуменно воскликнул Рики, — но… я… — Что ты? — с усмешкой спросил Чонвон, — навряд ли тебе сейчас до нас. Ты ведь только что сбежал из дома. Ты сбит с толку, растерян. Тебе нужно поскорей отправиться в мотель, пока совсем поздно не стало, и выспаться как следует. Он похлопал Рики по плечу. — Удачи. Все, словно как по команде, стали молча разбредаться по своим делам, будто ничего особенного только что не произошло. Рики испугался, что все его мечты, что он успел надумать за то время, пока прятался снаружи, вот-вот обрушатся, и он так и не попытает судьбу. Атмосфера работы артистов, что сходу покорила его еще вечером, по ощущениям напоминала самую настоящую семью, которой у Рики никогда не было. Он так надеялся, что его столкновение с шатром не случайно и может произойти чудо, что когда Чонвон так резко выставил его наружу, окончательно растерялся. — Что-нибудь еще? — видя ступор парнишки, решил поинтересоваться Чонвон. Рики шумно сглотнул, едва подбирая слова: — Я… — Слушай, детям здесь не место, — вдруг подал голос Хисын, — оттряхни свой рюкзачок и проваливай. Рики изо всех сил пытался не слушать его и сконцентрировать свое внимание на куда более радушном с виду и улыбчивом шоумене. Сейчас или никогда. Делая глубокий вдох, Рики собрал всю смелость, что у него была, и, глядя Чонвону прямо в глаза, резко выпалил: — Мне некуда идти, я бы хотел попробовать работать у вас в цирке! Чонвон мгновенно переменился в лице, улыбаясь еще шире. Он выглядел так, будто только этого и ожидал, а потому почти сразу ответил: — А что особенного ты умеешь делать?