Перемирие

      И вот, Секонд и четверо его друзей улетают обратно на рабочий стол на курсоре Алана, пока Избранный лишь провожает их то ли усталым, то ли грустным взглядом. С одной стороны — битва наконец закончилась, а с другой — не мала вероятность того, что его единственный друг погиб, единственный, кому он мог хоть как-то довериться или открыться… конечно, бывали и до этого у них конфликты, но никогда всё не заходило настолько далеко.       Сил летать или использовать какие-то способности не было — Чоусен и так еле-еле ходил после такой драки. Осталось немало порезов, царапин, синяков и ссадин, несколько достаточно серьёзных ран которые, правда, пока что не сильно его озаботили. В голове пока что была мысль лишь про то, что стоит поискать Лорда — если он выжил, можно сказать, что они оба везунчики. Один не потерял жизнь, другой — друга. Да, может, он и попытался прикончить Чоуса несколько раз за последний час, но они всё ещё оставались друзьями. В какой-то момент эта драка так или иначе бы произошла — сами посудите, два всесильных и вспыльчивых стикмена в одном доме. Эта драка случилась бы в тот или иной момент по той или иной причине, отрицать такого нельзя. Тем не менее, сейчас драться Дарк точно не сможет, как и Чоусен, так что есть шанс на то, что у них получится всё разрешить. Если Лорд жив.       Чоус еле-еле поплёлся примерно в ту сторону, куда откинуло Дарка при взрыве. Идти было ужасно сложно, в одной ноге при ходьбе и вовсе отдавало — может, ушиб, может, там тоже задело клинком при битве. Спустя какое-то время такой «мучительной» ходьбы, вдалеке наконец показался кратер, образовавшийся на месте ранее стоящей там горы. В центре всего он наконец увидел Лорда — весь потрёпанный, глаза закрыты. Издалека и не поймёшь, умер или просто без сознания лежит. Эта мысль его и напугала и он почти бросился по направлению к Дарку — насколько ему это позволяло его состояние. Вскоре он уже аккуратно спустился в кратер, подходя к телу своего друга. Наклонившись, он прощупал пульс — пульс есть, если прислушаться, можно и еле-еле услышать хрипловатое дыхание. Живой. Пульс, конечно, медленнее, чем должен быть, но после произошедшего это сильно Избранного не удивляло.       Спустя пару попыток он наконец смог поднять Лорда, закинув его себе на плечо. Идти, конечно, стало ещё сложнее, а особенно из ямы выбираться, но оставить Дарка тут — помилуйте, он сам себя не простит. Ещё медленнее с дополнительным весом на плече Чоусен наконец направился в сторону их дома, не слишком вскоре открывая дверь в дом. Один лишь запах и вид коридора возбуждали немало воспоминаний после драки — например, когда Лорд из-за увлечения каким-то чертежом не ложился спать допоздна, а Чоус медленно пил одну чашку чая за другой, тихо наблюдая рядышком, после выслушивая гордые и самодовольные речи Дарка о том, что он придумал и смог вместить. Может, он и не понимал всё — а точнее, большую часть того, что говорил его друг, ведь он постоянно увлекался и начинал говорить уже более заумными словами, в которых Избранный не разбирался вовсе — но всё равно внимательно слушал с неподдельным интересом, изредка кивая, чтобы Лорд был уверен — его слушают. В момент он помотал головой, отгоняя навязчивые воспоминания — сейчас они делу не помогут уж точно. Вместо продолжения сессии «ностальгии» Чоусен прошёл глубже внутрь дома, заходя в комнату Дарка — и по совместительству комнату самого Чоуса, — что находилась в полуподвальном помещении. Он бережно положил Лорда на кровать и сам сел рядом, наконец выдохнув. Теперь его мысли навязчиво вернулись к драке — не мог он не признать, что в её начале была вина Избранного и только его. Это он нанёс первый удар, а не Дарк. В их состоянии, правда, оставалось лишь надеяться на лучшее — например на то, что Лорд очнётся в ближайшее время и на то, что Чоусен вскоре вернётся в норму, ведь по дому теперь оставалось что-то делать лишь ему одному. ***       И вот, прошло уже около пяти дней, а от Дарка — ни слуха, ни духу. В какой-то момент даже Чоус, вопреки собственному желанию, начал сомневаться, очнётся ли Лорд вовсе, или так и останется в таком положении — перевязанный, насколько Чоус смог его перевязать, подлатанный там и сям, бледноватый и еле-еле дышащий. Видеть постоянно гиперактивного Лорда в таком состоянии… и впрямь пугало Избранного. Он и минуту-то спокойно усидеть не мог, не то, что пять дней проваляться. Иногда хотелось, чтобы он просто в один момент вскочил с каким-нибудь свидетельством о том, что это всё было одной огромной шуткой. Они бы просто посмеялись вдвоём и забыли в скором времени — максимум через несколько часов. Может, отчасти из-за этого желания он иногда приходил и сидел у его кровати, вполголоса, машинально рассказывая что-то. Чаще всего он и сам терял нить рассказа, но это ему не особо-то и мешало. Главным было хоть как-то заполнить тишину и пустоту, которая резко пришла на место Дарка и постоянных черчений. Без этих звуков и его болтовни дом казался совершенно пустым и не таким уж «домом». Или, скорее, просто чьим-то домом, не его.       В один из таких моментов Чоус вдруг услышал шорохи на его кровати и быстро поднялся — нога к этому времени уже не так болела и большая часть мелких царапин уже зажила, но в ней всё равно отдало, заставив Чоусена поморщиться. Он сосредоточил свой взгляд на теле Дарка — шевелится… совсем-совсем слабо. Что сказать? А стоит ли вообще что-то говорить? Попросить прощения, обвинить его, объясниться? Он поёжился, пытаясь придумать какое-то решение. — Мм… — Лорд даже глаза не открыл совсем, а лишь промычал. Боль сковала всё его тело и движения представлялись практически невозможными — даже то махонькое шевеление отдалось во всём теле. Болело всё: голова, руки, ноги, само тело. Думать о чём-либо Дарк также толком не мог — только-только очнулся, плюс мозг сконцентрировался на боли и не давал подумать о чём-то другом. — Дарк? Ты слышишь меня? — взволнованным голосом пролепетал Избранный, слегка тронув его за плечо, пытаясь понять, делает ли он это в бессознательном состоянии или уже нет.       Лорд в ответ лишь снова промычал, услышав голос «предателя» — с его точки зрения Избранный был самым настоящим предателем, как их дружбы и доверия, так и его плана. Он хотел что-то сказать, но буквы не желали связываться в слова или соскальзывать с языка, получалось лишь попытаться промычать. Глаза он также не открыл — на веки словно положили огромнейший груз, из-за чего он и не мог этого сделать. Хорошо хоть, что выжил… удар от «того рыжего» наверняка сильным был. — Ты говорить не можешь? — в голове вдруг щёлкнуло. Ну да, лежал без еды и воды пять дней всего-то, понятное дело, что говорить не может. — Да, прости, вопрос глупый был… сейчас принесу тебе что-нибудь, — он быстро встал, направившись быстрыми шагами на кухню, вскоре вернувшись к Дарку уже со стаканом, наполовину наполненным водой к Лорду, кто всё также лежал и не двигался, хоть и был заметно в сознании.       Сам Дарк совершенно не понимал, что сейчас происходит. Вот ни капли не понимал. Глаза он наконец смог приоткрыть — не без труда, конечно — но картина всё равно не желала проясняться, заставляя его чувствовать себя ещё более удивлённым. Он дома? Ну да, явно там, вон, стены, мебель чуть видно… его Чоусен дотащил? Когда, сразу после битвы или через время? И как вообще? Он же еле-еле стоять мог, не то, что идти с кем-то на плечах. Почему он так странно себя ведёт? В том или ином случае, в горле и вправду было ужасно сухо, но говорить он не мог не из-за этого. Наверное, частично из-за этого скорее, но главной причиной это не является.       Чоус осторожно поднёс стакан с водой к рту Лорда, но тот упрямо оставил его в закрытом положении, и то ли нутро, то ли совесть Избранного подсказывали ему, что это далеко не из-за состояния Дарка, а из-за его обиды.