***
Машина остановилась у тротуара в паре метров от Фэнга. Машина чёрная, глянцевая, она явно стоила целое состояние: открытая крыша, кожаные темно-коричневые сиденья и обитый той же натуральной кожей руль. Музыка не доносилась из машины. В уличной тишине слышалось только, как гулко рычал мотор. Искусственный свет фонаря осветил водителя, приглаживающего растрёпанные розовые волосы. За застегнутую пуговицу рубашки были зацеплены тёмные очки, в которых отражался голубой блик фонарной лампы. Широкие плечи пошевелились – Базз потянулся, разминая мышцы. – Тебя подвезти? – Базз казался совершенно иным человеком. Будто сошёл с глянцевого журнала и теперь ехал давать расфуфыренным дамочкам интервью. Но, зная сколько времени он проводит за бумажной волокитой, такая теория казалась по-настоящему смешной. К тому же, он не раз говорил, как сильно его воротит от прессы и если была возможность увильнуть от неё, он всецело ей пользовался, а на вопросы особо настойчивых журналистов, отвечал пускай и сдержанно, но очень не заинтересованно, оставляя им задачу вести односторонний диалог. В глазах редакторов журналов и интернет статей, Базз всегда предпочитал оставаться тёмной лошадкой, сверкающей авторитетом лишь на публичных мероприятиях. Фэнг надел кепку обратно на голову. Отказаться? Тогда Базз может счесть это за грубость. Согласиться? А с чего бы ему соглашаться-то? Они никогда не общались вне площадки, чтобы он так просто взял и прыгнул к нему в машину. Ни то, ни другое, в принципе, не входило в его планы на сегодняшний вечер, поэтому Фэнг растерялся. Завис в пространстве и пялился на Базза, как на Мону Лизу, пытаясь присмотреться и увидеть в ней ту самую, страшную сторону. Но вглядываться в бездну целую вечность бесполезно, потому что рано или поздно почувствуешь, как она вглядывается в тебя. – Эй, ты чего застрял? – поторопил Базз. – Не бойся, я не кусаюсь, – он посмеялся, вероятно вспомнив в каком ещё контексте говорил это, и с глухим стуком положил ладонь на руль. – Я... Да не боюсь я! – завопил Фэнг, ловя насмехающийся взгляд. – Правда? Ну и чего же не садишься тогда? – Базз окинул его широким взглядом сверху вниз и оценивающе обратно, после чего тяжело зыркнул прямо в глаза. Фэнг поджал губы, обошёл машину и плюхнулся на переднее сиденье, почти падая назад, потому что Базз тронулся в ту же секунду. Его рука уверенно лежала на рычаге, переключала передачи, и Фэнг почему-то смотрел именно на неё. Пальцы у Базза длинные, жилистые и, если совсем честно, - завораживающие. Под чуть загорелой кожей двигались синие вены и пястные кости, прыгая, то одна, то другая, выше предыдущей. Поражающее до глубины души зрелище. На светофоре Базз повернул к Фэнгу голову. – Ты, правда, неплохо справлялся весь этот месяц, – вокруг практически никого не было. Плохо освещённый и молчаливый проспект расчерчивал главную улицу, и в ней голос Базза звучал по-особенному близко. – И вы решили меня похвалить? – Фэнг скептично приподнял бровь и усмехнулся. Надо же, выглядело, правда, так, будто Базз сделал ему услугу в знак похвалы. – Можно и так сказать. Фэнг положил голову на спинку сиденья и посмотрел в противоположную сторону. На то, где по дороге скользила сплошная синяя полоса из окон многоэтажек, в которых не горел свет. Где огоньки полосами потухали, словно кометы, и как один за другим мелькали красные кружки светофоров. Как вдруг Фэнг вспомнил, что адрес свой он Баззу не назвал. – Куда мы едем? – Фэнг продолжил сонно и устало смотреть на летящую за салоном улицу. В ответ прозвучало прямо рядом с ухом: – Скоро узнаешь, – Фэнг резко повернул голову, но Базз всё так же смотрел вперёд, бегая глазами по редким машинам и поворотам. От него это звучало довольно убедительно. Однако именно наглостью Фэнг взял своё место на съёмочной площадке, поэтому разговор не закончился: – Вы же сказали, что подвезете меня. – Да. Но не сказал куда именно. – Со стороны можно подумать, что вы меня украли. – Хах... Ну, почти, – Фэнг сам захотел посмеяться над тем, что сказал, но сдержался, наблюдая, как из-за жилых высоток выглянули массивные стеклянные небоскрёбы. Он устал. Он, правда, устал за сегодня и теперь, куда бы его не увёз Базз, если там есть кровать, то он не против остаться в его компании на то время, которое тот планировал у него занять. Ноги тяжело тянули Фэнга вниз, руки ослабели и лежали гирями на коленях, из хвоста выпало неприлично много волос. Ветер сдувал на лицо прядки, и Фэнг постоянно их поправлял, думая, что неплохо было бы переделать хвост, но делать это было до страшного лень, ведь руки казались неприлично тяжелыми. Приятный ветер обволакивал Фэнга со всех сторон, в слезящихся от утомления глазах сгущался туман из адской смеси гирлянд, фонарей и звёзд, медленно плывущих над ним. Базз привёз их к узкому блестящему, как камни Сваровски, зданию. Вход в него огорожен красными лентами и кучкой охранников, что стояли как на подбор в чёрных костюмах. По всему периметру изящного входа пышно стелилось роскошное красное ковровое покрытие, по которому вышагивали пузатые кошельки, под ручку со своими пассиями. И все выглядели так невероятно, что неловкость камнем упала на голову - Фэнг в самой простой белой майке и джинсах, в то время как абсолютно каждый из присутствующих был обтянут дорогим брендовым костюмом или струящимся вечерним платьем. Вслед за рациональностью родился неловкий вопрос: – А зачем мы здесь? – Фэнг обернулся на Базза, который отдал швейцару ключи от машины. Он повернулся к нему, сделал лицо, а-ля, не-задавай-глупых-вопросов, от которого Фэнг недовольно поморщился. – Блин, вы можете хотя бы что-то нормально объяснить? Зачем мы сюда приехали? – Поговорить я тебя привёз, – Базз подошёл к нему почти вплотную и крепко схватил за локоть. Его голос раздался интимно близко и, даже если он говорил так, чтобы никто другой его не услышал, Фэнг услышал рычащие вибрации в его голосе очень отчётливо и громко. – Надо кое-что обсудить с тобой. – То есть... поговорить?! – Фэнг зашептал громким шёпотом и прошипел, когда рука на его локте сжалась сильнее. Базз потянул его ко входу и переложил руку на пояс, чуть подталкивая для уверенности. Люди смотрели на них блестящими стеклянными глазами, изображая радушие и, видимо, предвкушая сколько же денег они смогут забрать за сегодня. Они облизывали их взглядами и почти облизывались наяву. Фэнг в этой стае хищных волков, как маленький щенок, что шугался любого шороха. Каждый скалил свои клыки, показывал когти, но лишь для авторитетности. Трогать его точно никто не собирался, потому что тёплое плечо Базза прижималось к его плечу. – Боже, что это за место?.. – Фэнг в который раз обернулся через плечо: в спину Баззу смотрела молодая девушка в синем платье, обшитым стразами и, не обращая никакого внимания на то, что у режиссёра уже есть спутник на вечер, голодно ухмыльнулась. А потом посмотрела на Фэнга и как ни в чем не бывало подмигнула ему. Фэнг встряхнул головой и повернул голову обратно, думая, что выглядел сейчас как идиот. – Это? – Базз привёл его к столику, накрытому красной бархатной скатертью. – Самый дорогой ресторан, что есть в этом городе, – он спокойно улыбнулся Фэнгу, словно оплатить ужин в таком заведении для него самое обычное дело, отодвинул стул, приглашая его сесть, и сел сам напротив. Фэнг скептически приподнял брови и фыркнул. Чувство того, что он здесь совсем не к месту, не покидало его, и он был уверен, что Базз просто шутит. Издевается, потому что может. – Ну да, – Фэнг шикнул и скривил губы в недовольстве, – очевидно же, что деловые переговоры нужно проводить в дорогих ресторанах. – Да, а ещё обязательно вечером, - подстегнул его Базз и низко хмыкнул. Фэнг почувствовал себя идиотом уже второй раз. – Именно, – Базз с удовольствием Чеширского кота наблюдал за попытками Фэнга, выдавить из себя сарказм. Смотрел так пристально, что не обернулся, когда официант принёс им меню: вытянутую книжечку, обшитую бордовой кожей – и постукивал указательным пальцем по столу. Фэнг суетился, чувствовал на себе зудящий взгляд и не знал куда девать руки. Он вперил взгляд в страницы, на которых не понимал в какие слова складывались буквы. Базз заказал бутылку вина и что-то ещё. Фэнг пытался выговорить название блюда в голове, но у него не вышло, и он забил на это, заказав просто тоже самое. Приборы на столе блестели в мягком свете свечей, отражались и бликовали в широких и тяжёлых люстрах, и Фэнг подумал, что единственная вещь на нём, которая подходила к обстановке ресторана – это перчатки. И тогда он обрадовался, что наконец нашёл вещь, на которую можно смотреть и не выглядеть при этом как нервный подросток. На долго его, конечно, не хватило. Заказ принесли быстро. Однако Фэнгу и кусок в горло не лез, словно он на экзамене перед самым строгим преподавателем. И Базз хотел завалить Фэнга. Это точно. – Зачем ты надел перчатки? – Базз открыл бутылку с глухим хлопком и налил вино в бокалы. Отшитый с просьбой о помощи официант ушёл, поджав хвост. Фэнг вопросительно изогнул бровь и взглянул на руки. Вопрос такой очевидный, но отвечать на него не хотелось от слова совсем, будто за это его ударят током. Хотя его уже прошибло. – Я же уже видел твои руки. И поверь мне, ничего страшного в них нет. Фэнг пытался думать, что за ответ его никто не расстреляет и отцовские воспитательные меры – это лишь пожитки прошлого, но упрямое желание оставить правду при себе, заклеило ему рот. Он смотрел на серебряную вилку и ковырял зубчики указательным пальцем, лишь бы отвлечься от обжигающей обстановки. – Расскажешь откуда они? – Базз сделал глоток, и Фэнг засмотрелся на то, как плавно дернулся кадык, разукрашенный татуировкой. По спине вниз стекали мурашки, и всё тело бросило в жар от волнения. Пространство вокруг сузилось до их столика и воспоминаний о детстве. Собираясь с мыслями, Фэнг не заметил, как прошло не меньше минуты, а ножка бокала в руке стремительно нагрелась. Он сейчас ужасно был рад, что Базз его не торопил, а смиренно ждал, пока он заговорит. – Это... Отец, – голос дрогнул на полуслове и от этого стало ещё более неловко. Он же не на сеансе у психолога, чтобы распинаться, что да как. Базз не станет копаться в нём и его мыслях. Он же просто спросил? А Фэнг просто ему ответил. – Строгий человек. Хотел, чтобы я стал спортсменом и не давал мне спуску. Базз налил вина ещё себе в бокал и прислонился стеклянным пузиком к бокалу Фэнга, всё ещё не тронутому. Раздался тонкий звон стекла, и Фэнг, проглотив вместе с вином ком в горле, выдохнул чуть свободнее. – Так дела не делаются, Фэнг, ты знаешь? Фэнг разглядывал плитку на полу. Базз разглядывал Фэнга сквозь бултыхающийся алкоголь в бокале. – Это ведь самое настоящее насилие, – что-то внутри Фэнга больно закололо, сжало лёгкие, – никто не имеет права издеваться над человеком, если он ошибся. – Вы ничего об этом не знаете... – Фэнг почти прорычал, сжал руку в кулак, цепляясь за край скатерти. Базз проигнорировал яростный порыв и продолжил: – Если быть совсем честным, то это фактически преступление, – упрёк в его голосе проявился на последнем слове, и он многозначительно вскинул брови, – понимаешь? – Вам не должно быть до этого никакого дела, – Фэнг смолк, когда Базз встал, обошёл стол с правой стороны, поймал за пару секунд его ещё жестикулирующую руку и потянул со стула. – И вы, вообще, поговорить хотели о чём-то, – он тыкнул пальцем режиссёру в грудь, стараясь успокоить забурливший под ребрами гнев. В глазах у него метались искры, а челюсть уже болела от того, как сильно он её сжимал. – Да, точно. Хочешь поговорить? – Базз повел его в сторону красных штор в какое-то помещение. Официанты раздвинули их перед ними, и Базз завёл Фэнга в небольшой коридор, освещённый одной лишь свечой. Комнатка делилась на два прохода по обе стороны, и Фэнг узнал в них уборные. – Ну, давай поговорим. С глазу на глаз, так сказать. В туалете оказалось намного светлее, чем во всём ресторане в целом: бежевые стены, широкие зеркала и мраморные раковины. В одну из них Фэнга и впечатали. С силой прижали к поверхности и, поставив по бокам руки, не дали даже рывка в сторону сделать. Лицо Базза оказалось совсем близко к его лицу, и он провёл кончиком носа вдоль по щеке парня. – Ты так сильно рвался поговорить, – Базз едва различимо коснулся губами кожи и опустился ниже к подбородку, – так чего же молчишь? А? Не волнуйся, я тебя уж точно не съем... – чутка прикусывая кожу, Базз глянул снизу вверх прямо в глаза, – пока что. Фэнг потерялся, как загнанный хулиганами в угол дикий кот. Тело обожгло кипятком, ноги подкосились, а парфюм у Базза как на зло дурманил и расслаблял не только мозг, но и тело. Его руки приятно проскользили от бёдер вверх к животу, слегка надавливая большими пальцами. Но даже эти колкие, но нежные ощущения не ударили по страху. Потому что страх - козырный туз. Он окутал Фэнга с ног до головы склизкими касаниями, будто чернильный человек. Базз казался вспыльчивым человеком, и банальная боязнь разозлить его маячила у него перед глазами, как горящая и нескончаемо мигающая табличка. Базз крепко приложился губами к шее, оставляя влажный саднящий след, и Фэнг неразборчиво что-то пробормотал. Базз вновь смотрел ему в глаза. Он положил руку на затылок, большим пальцем упираясь в подбородок, приподнял его голову и зашептал так тихо и одновременно громко, что шум за пределами уборной казалось смолкает, тоже услышав: – Ты что, думал всё так просто? – Базз смазано поцеловал в уголок губ. – Что отсосал мне один раз и дело с концом? Фэнг гулко сглотнул и расфокусированно глянул куда-то на дверь кабинки за спиной Базза. Он усадил его на раковину. – Так дела не делаются, Фэнг, – он томно посмеялся, поцеловал на этот раз за ухом. Тело против воли отозвалось на это приятной волной от первого позвонка до самой макушки, – Ты знаешь? Фэнг постарался напрячь ноги, свести их вместе или хотя бы закрыться руками, но Базз, словно читал каждое его движение, успел перехватить инициативу: прижал руки к гладкому мрамору по бокам, а ноги раздвинул своими собственными. – Запомни одно правило, – Базз поцеловал теперь в губы, не обращая внимания на то, что Фэнг не ответил: сжал губы, и не открыл рта. Молча и не активно, но оказывал сопротивление, – когда связываешься с серьёзными людьми, то жди таких же серьёзных последствий в случае провала. Рука Базза на затылке огладила торчащие из хвоста волосы, словно старалась успокоить его, хотя он хотел этого для достижения отнюдь не платонических целей. Однако сердце Фэнга колотилось с невероятной силой. – Фэнг, ты не с парашютом прыгаешь, – Базз отпустил наконец одну его руку и положил ладонь ему на грудь, ощущая, как под ней быстро-быстро сокращается и расслабляется сердце. – Спокойнее. Пальцы Базза плавно стекли вниз, огладили живот сквозь ткань, и кожей Фэнг ощутил какие у него горячие руки. Как раскалённый металл. Фэнг вздохнул глубоко и выдохнул почти весь воздух, как Базз вновь поцеловал его, но куда глубже, дольше и чувственно. Он кусал губы, руками поддевал край майки и широкими ладонями массировал спину. Прошёлся пальцами по позвонкам и чуть поцарапал ногтями. Фэнг прогнулся навстречу и запищал ему в губы. – Ты что, щекотки боишься? – посмеялся Базз. Низко, хрипло и почему-то только сейчас особенно завораживающе для ушей. Фэнг, казалось, даже знал почему. Он посмеялся в ответ нервозно, капризно и, отвернув голову, ответил: – Ни капли! Базз ухнул и, повернув чужую голову, вновь припал губами к щекам, шее, плечам. Трогал, гладил, целовал, кусал - делал почти всё, что мог. И что, вроде как, не мог, тоже делал. Фэнг чувствовал себя паршивой овцой, которая даже блеять не могла, потому что в бок незамедлительно вгрызутся острые волчьи клыки. А вылететь из кино-индустрии ему не хотелось абсолютно, ведь лишь сейчас старый детский страх быть наказанным обострился до предела. Фэнг не считал себя глупым, чтобы упустить шанс и не исполнить свою мечту, не смотря на такой обходной путь. Но даже если он и не глупый, всё равно начал вглядываться в эту несчастную бездну. Базз привёз его в отель. На ресепшене обоим пустили в глаза блестящей пыли и напускной вежливости. Базз нетерпеливо переступал с ноги на ногу, торопил девушку, и как только она протянула ключи, он тут же их выхватил. Крепко прижал Фэнга к себе и повёл в сторону лифта. Такого же роскошного, как всё заведение. Их окутывал полумрак этажей, приятно обставленные коридоры и ночное небо, широко укрывающее их покрывалом. Огромные окна вдоль стены вытягивали стены до небес. Царила тишина. По правому боку под каждым окном расположились небольшие диванчики соблазнительно мягкие на вид. Рука Базза на предплечье сжималась с каждым шагом всё сильнее, словно капкан, Фэнг думал убрать её, но дверь снятого номера оказалась всего в метре от них. Гладкая с глазком и позолоченными ручкой и цифрами. Базз вставил в замок ключ и с тихим щелчком открыл дверь в место, которое станет эпицентром всей сюиты. Внутри номера было сумрачно, по стенам разливался масляный свет от свечей, всё дорого и полно обставлено. Не было ни одного угла, который бы смотрелся пусто. Всё так идеально вписывалось в интерьер, что возникало желание невольно поёжиться. Комфортно и некомфортно одновременно. Жуткое сочетание сильнее давило, а мысли о том, для чего они оба тут, не давали спокойно выдохнуть. У Фэнга, казалось, начался мандраж, но совсем не приятный, как перед распределением ролей или на пробах, а колкий, мерзкий и мелко потряхивающий. Кончики пальцев ледяные, не гнущиеся ноги еле несли его глубже в комнату. Вернее комнаты. Их оказалось три и соединяли их точно такие же двери, что и на входе. Фэнг вздрогнул, когда сзади хлопнула входная дверь и послышался голос, что командным тоном наказал ему идти в душ. Громко и убедительно, словно он пудель на дрессировке. И Фэнг пошел в душ. Он даже обрадовался, что на какое-то время останется один, ведь выиграть лишние пятнадцать минут на обычную моральную подготовку в его ситуации – дар Божий. Облокотившись бёдрами на раковину, он глубоко вздохнул и подумал, что это всё полный пиздец. Что ему взаправду страшно, что он может облажаться, потому что в конце концов он, Фэнг, абсолютно ничего не смыслит в сексе между мужчиной и мужчиной. Представления о том, что Базз будет с ним делать, он имел, но радужнее в мыслях не становилось. Холодный мрамор при тусклом освещении почти светился, полотенца на тёплой сушилке висели тошнотворно ровно. Откуда-то из глубины номера раздался приглушённый хлопок, потом нерасторопные шаги. Фэнг нервно вдохнул и вспомнил, что он должен сейчас делать. Он резко включил воду и обратил внимание на то, как трясутся руки. Вода из душа лилась в кабинку, брызгала на ноги и нервно потряхивалась вместе с ним. Фэнг выдохнул, настроил температуру воды, потянулся к горловине футболки. Под теплой водой мышцы приятно расслабились: плечи уже не так ныли, капли щекотно скатывались по груди и животу. Это могло быть соблазнительным, если бы в груди мерзко не скреблись чувства. Фэнгу казалось, что черви копошились в рыхлых, как земле, мышцах и размякшей от тепла плоти. Шаги, приближающиеся к двери, доходили до Фэнга. Затем они затихли, и сердце Фэнга ухнуло вниз. Оно стучало во всем теле, заглушая собой звук воды. Спину мгновенно обдало холодом, потом жаром. Ноги казалось немеют, как белый шум в ушах. Базз отошёл от двери, и Фэнг резко выдохнул, дыша тяжело и загнанно. Ему совсем не хотелось оказаться перед ним в чем мать родила, показаться перед ним испуганным и нервным. Он ещё раз сделал глубокий вдох, убрал с лица прилипшую прядь. Закрыл глаза и почувствовал, что его пошатывает. Полотенца оказались очень мягкими и тёплыми, но даже так физически расслабиться никак не удалось. Фэнга только заметнее передёргивало всем телом, и он поклялся, что завтра, когда уже будет дома, обязательно просидит в горячей ванной часа четыре. Смоет с себя сегодняшний вечер и, очень постарается, ночь. Фэнг укутался в махровый белый халат, завязал его потуже на животе и глянул на своё отражение в зеркале. Ох. Фэнг красив. Он знал об этом, чувствовал, что другие тоже знали. Мимолётный флирт, улыбочки и записки тешали теплящееся в груди самолюбие. Он смотрел себе в глаза, но не чувствовал ничего кроме отвращения. Ни к себе. Ни к Баззу. Отвращение к той ситуации, в которую загнался. Отвращение к тому, что он не будет слишком сильно против того, чтобы отказаться вовсе. К тому, что ему, может, понравиться. А затем он не сможет прекратить. Осознавая это, он чувствовал, как сильнее и сильнее проваливался в пучину, как руки, пуская свои длинные и извилистые корни, прирастали к Баззу через стену. За дверью вновь шаги, медленные и почти бесшумные. Дверная ручка тихо брякнула и прокрутилась. Фэнг с ужасом смотрел на неё и с трудом сглотнул. В ушах начало звенеть. Но звон вмиг прекратился, когда в проёме показался Базз, расслабленный, ленивый, как большой кот. Он улыбался с еле заметной, но ощутимой всем телом опаской и смотрел Фэнгу в глаза через отражение. – Эй русалочка, – в руке у него был бокал то ли белого вина, то ли шампанского; он сделал глоток, – ты тут не уплывешь от меня случайно? Фэнг поджал губы, силясь отыскать ответ на его вопрос. Повисло секундное молчание. – Понятно, – усмехнулся Базз, – уже отдала голос Урсуле? Фэнг бы посмеялся, если бы не мурашки, что табуном лошадей пробежали по спине. Он ждал, когда Базз уйдёт, но тот, казалось, об этом не думал. Он зашёл внутрь, впуская прохладный воздух из коридора, поставил бокал на полочку у зеркала и, засунув руки в карманы брюк, подошёл практически вплотную. Фэнг развернулся к нему лицом, и чем ближе был Базз, тем глубже он делал вдох. Он пытался различить в воздухе запах его духов, тяжелых и горьких, но чувствовал лишь освежающий гель для душа. – Ну, скажи хоть что-нибудь, – Базз положил тёплую руку ему на щеку и огладил ее большим пальцем. – Мы как из ресторана вышли, так ты всю свою решительность растерял, – улыбка его казалась успокаивающей, даже дружелюбной. Голос звучал ровно, низко, но тихо. – Очень жаль. Упёртым и раздражённым ты мне нравишься куда больше. В конце Базз снизил голос до шёпота и склонился ниже к лицу Фэнга. Вновь поцеловал его мягко и успокаивающе. Базз обхватил его подбородок рукой, что лежала на щеке, и склонил голову. Другой рукой нашёл свободно висящую ладонь Фэнга и положил себе на плечо. Фэнг поддался: расслабился и приоткрыл губы, протяжно выдыхая. Он прикрыл глаза, чувствуя, как разряды электричества пробегались от макушки до пят. О Господи, подумал Фэнг, как же это.... Не успел додумать, как Базз прикусил его губу, отчего Фэнг туго втянул воздух носом, и чуть сильнее сжал его челюсть. Фэнг болезненно зашипел, чувствую губами чужую усмешку, и ущипнул за плечо сквозь рубашку. Он принял условия битвы и встал на низкий старт: рука на плече поднялась чуть выше к шее, помассировала затылок, а в ответ почувствовалось тихое приятное урчание. Фэнг почти обмяк и повис на Баззе. Голова потяжелела. Он чувствовал настоящий сквозняк внутри неё. Базз торопливо потянулся к поясу халата, но и потянуть за одну лямку не успел, как отшатнулся — руки Фэнга резко его оттолкнули. Фэнг, удивлённый не меньше, смотрел, выкатив глаза. Моргал несколько раз, смаргивал пелену и дёрнул повисшими в воздухе руками. – Ты чего? – Фэнг мотнул головой на ошарашенный вопрос Базза. Кончик хвоста ударил по щекам волосами, отчего Фэнг зажмурился до белых пятен. Он выдавил из себя хриплый и умирающий вопль, приложил руки – какого чёрта, они такие холодные? – к лицу. – Фэнг? – его нет. Базз молчал какое-то время. – Ты знаешь... – затем тот невесело усмехнулся и опустил голову вниз, – ты только что разбил мне сердце. То есть... Как? Чëрт его дери, как это понять? Фэнгу захотелось взвыть. Он понимал этого человека ровно на ноль процентов, как будто тот инопланетянин. Говорил Базз загадками, либо недоговаривал вовсе, пугал своим присутствием, а затем так же легко и быстро успокаивал. Словно играл с маленьким и особо впечатлительным ребёнком. Базз тихо посмеялся, глядя на опешившего Фэнга. – Моральные установки? – легко спросил он, будто забирал прямо из-под носа конфету. Фэнг задержал дыхание и еле заметно кивнул. Да. Возможно, это они. Он и сам ещё не до конца понял, но что-то невидимое и до ужаса тяжёлое не давало ему расслабиться. Ограничивало движения, желания. Завязывало руки и заклеивало рот. – Хорошо. Фэнг во всю раскрыл глаза. Ему не показалось? Он что, правда, смирился с этим так просто? Будто ему только что не обломали секс, а рассказали о любимом цвете. – Я не подросток, сплошь думающий членом, Фэнг, пойми это, – Базз взял бокал, сделал несколько жадных глотков, опустошая его, и вытер рот ладонью. – И я не стану сейчас принуждать тебя. Приходи как будешь готов. Базз ему подмигнул, ушёл из ванной, не закрывая дверь. Фэнг вновь достиг высшей степени удивления. Не может всё быть так легко, режиссёр явно не так прост. Фэнг не понимал, сколько ему нужно думать и когда приходить: через десяток минут или дней – и что, наверное, нужно уже выползти из ванной. Последнее он мог сделать, поэтому завязал наполовину распахнутый халат и вышел из тёплой комнаты. Номер напоминал ему настоящие царские хоромы, где король Базз сидел во главе широкой кровати и сейчас начнёт раздавать приказы. Но он только включил телевизор и налил в бокал ещё – как оказалось – вина. Фэнг пару минут стоял, как говорила его мать, словно бедный родственник и смотрел на экран, где крутилась какая-то второсортная юмористическая передача. Под ногами сугробами стелился холодный воздух. Он зябко потёр ногу об ногу и сонно моргнул. Прокрутил в голове сценарии со всевозможными исходами событий. Ничего хорошего. Он задолбался. Эта мысль резко кольнула в затылок. Он задолбался нервничать, удивляться. Задолбался постоянно чувствовать себя загнанным в клетку животным, на которое безжалостно указывало холодное дуло пистолета. Задолбался много думать о том, чего же от него хотят и что ему нужно сделать, чтобы не опозориться. Он не знал, что следующим из него вытянет этот шумный кусачий город. Что следующим из него вытянет Базз. Поэтому он подошёл, выхватил несчастный бокал и выпил всё залпом. С громким глотком допил и поставил его на тумбочку. Стеклянная ножка остервенело заверещала. Ещё эта идиотская метафора про разбитое сердце. Да кого чёрта?! Лицо Базза вытянулось. Фэнг почувствовал, как по телу медленно разлилось тепло мнимого расслабления, когда он обошел кровать и лег рядом. Он потянулся и, фыркая, закрыл глаза. Чувствовал на себе цепкий взгляд. Он бы сравнил это с софитами на сцене, или камерами во время съёмок, но они куда приятнее наблюдали за ним. Тут он словно на допросе. Однако даже такая относительно маленькая доза алкоголя уже сделала куда лучше. Через время, когда заиграла заставка сериала, гул машин стал заметно реже, неловкость от всё ещё ощущаемого наблюдения притупилась, а глаза слипались от усталости и открыть их стало очень сложно, Фэнг подумал, что нужно сказать хоть что-то. – Сколько я могу думать? – ответная тишина заставила заметно напрячься. Но Базз лишь рассмеялся. – Сколько душе угодно. Фэнг еле заметно улыбнулся в ответ. – А можно личный вопрос? – он приоткрыл один глаз, наблюдая за чужой реакцией, но увидел лишь расслабленное лицо Базза; он медленно-медленно моргнул и кивнул. – Я ведь не первый с кем вы спите? Базз скривился в усмешке. По-лисьи сощурил глаза. – Фэнг, мне тридцать шесть, – тот закатил глаза и цокнул. – Не так глобально, – перегнувшись через Базза, Фэнг ловко взял бутылку с бокалом, налил себе ещё и отдал тому в протянутую руку. – Я имею в виду по работе... – Собрался считать моих бывших? – вновь смешок. – Какой ревнивый малец, – Базз глотнул прямо из бутылки, держа её за тонкое горлышко. Вино плескалось и ударялось о стекло с глухим и приятным для ушей звуком, действующим гипнотически. – Знаешь... Даже если и спал, поверь мне на слово, – верю, тихо перебил Фэнг, но Базз казалось даже не слышал, – они все были далеко не такие симпатичные как ты. Фэнг как-то особенно по-гордому усмехнулся. Выпил и слушал монотонный голос актёров, – кто их вообще туда понабрал – и смотрел, как от ветра из открытого окна трепыхался лёгкий белый, почти прозрачный тюль. Движения стали более смазанными и неаккуратными. Тело изнутри пылало жаром, а в воздухе витал пьянящий запах фруктов. Фэнг выпил уже третий бокал и осознал, что это точно чем-то закончится. И явно не чем-то хорошим. Плохим. Из ряда вон. Тем, от чего Фэнг будет потом стыдливо прятать лицо на работе. Он положил руку на лоб, поражаясь тому, какой он горячий, и практически почувствовал, как под ладонью туда-сюда снуют мысли. – Я подумал, – пьяно залепетал Фэнг и потер порядком уставшие глаза, словно засыпанные песком. – И что же ты надумал? "Вот что" – подумал он. Фэнг поднялся с тихим кряхтением и свистом, развернулся к Баззу всем телом. Отчаянно прижался губами к его и удовлетворённо свёл брови. Катись оно всё к чертям. Фэнг слишком устал за сегодня, чтобы продолжать держать себя в пределах колеи. И он слишком пьяный, чтобы думать о последствиях. Поэтому он нагло раздвинул языком чужие губы, с придыханием прошептал что-то и уперся в чужие плечи, собираясь усесться Баззу на колени. Позволил себе сипло застонать, когда почувствовал, как руки Базза сжали его талию, огладили ее и спустились к бёдрам. Базз спустил халат с его плеч. Со всё ещё влажных волос по затылку и спине стекла прохладная капля, от которой Фэнг дернулся и недовольно выпустил воздух через нос. Целовались они долго и пьяно. Влажно причмокивая и не имея возможности – и желания – прекратить. Базз трогал его абсолютно откровенно, не стесняясь. Притирался, сжимал кожу и безбожно целовал везде, где хочет. Фэнг забылся, наконец чувствуя желанное расслабление, и простонал, когда ощутил в себе влажные пальцы. Уследить за действиями совсем не удавалось. Взгляд расфокусирован, руки и ноги не ощущались как свои, казалось, что они сделаны из ваты. И только лицо, шея и грудь полыхали от выпитого алкоголя или Фэнгу так только казалось? Базз неожиданно нежно провел кончиком и спинкой носа по шее и еще нежнее втянул губами кожу. Лег на кровать и, перехватив Фэнга поперёк спины, прижал ближе, теснее. Фэнг уперся руками в матрац и взглянул на Базза: глаза у того совсем бешенные, голодные, почти злые. Веки опустились от нахлынувшего возбуждения, грудь вздымалась часто и резко. Красивый, думал он, ужасно красивый. Базз растягивал его очень долго, даже бережно, но столь мучительно. Издевался. У Фэнга уже тряслись колени, а руки судорожно комкали покрывало. Из глаз вот-вот польются слезы нетерпения, раздражения и удовольствия. – Сука... – тихо рявкнул Фэнг, впиваясь ногтями в кожу на ладони. Он сам подался назад, чувствуя, как длинные и костлявые пальцы оказались глубже, и простонал только от осознания этого. Базз рывком перевернул Фэнга. Уложил на спину и устроил руки у того между ног. Влажными от смазки пальцами огладил бедро, другой рукой потянулся к пуговице на ширинке. И выглядел при этом так спокойно, будто занимался этим абсолютно каждый день. Хотя вполне возможно. Кожа за ухом раскалилась под поцелуем. Базз запутал пальцы в его волосах, заворчал, но не разозлился. Он давил всем своим телом, щемил к кровати и придерживал ноги согнутыми. Трахал нетерпеливо, грубо. Фэнг прилагал максимум усилий только для того, чтобы вдохнуть. Он цеплялся ногтями за чужие плечи и звонко стонал, забыв про соседей. Базз провел свободной рукой от пупка до шеи, а затем обхватил ладонью щëки, чуть их сжимая только для того, чтобы Фэнг не издавал слишком громкие звуки. Наклонился к его лицу, обжигая губы словами: – Что... Что ты хочешь, чтобы я сделал? – на пару секунд Базз остановился и посмотрел в упор. Глаза в глаза. И Фэнгу так одновременно волнительно и хорошо, что это чувство сплелось в тугой узел и затянуло внизу живота истомой возбуждения. Он проглотил вязкую слюну и, глубоко и со свистом втянув воздух, шёпотом выдавил слова: – Быстрее... Базз на секунду замер, прежде чем одним движением собрать волосы Фэнга в руку и, обернув вокруг пальцев один раз, оттянуть так, чтобы его голова опрокинулась назад. С шеи тут же сцеловали капельки пота. Базз задвигался быстрее, по чужой просьбе, придерживая за ноги трясущееся и извивающееся тело Фэнга. Тот беспорядочно моргал, не способный даже различить предметы в комнате, издавал хриплые полустоны-полувздохи, закрывал рот рукой, понимая через секунду, что бесполезно. Слишком быстро? – А... – Фэнг подавился стоном, – Б... Базз... Чуть... Медленнее... – Голос звучал сорвано и глухо, – Или ты... Хочешь... Чтобы я, кончил через пять... минут? Базз тихо посмеялся, перехватывая ногу Фэнга удобнее – конечно же, чтобы остались следы от его лапищ. – Ох, не волнуйся симпотяжка, – Господи, как же это сексуально звучало! – У нас впереди ещё много времени. Целая ночь. Гадкая насмешка расползлась по его лицу. Да, времени у них действительно предостаточно.***
Утром Фэнг желал смерти тому, кто придумал алкоголь, как вспомнил, что он уже умер, и разозлился от этого ещё больше. Из ушей чуть не валил пар, когда он открыл глаза и увидел полуголого Базза, спокойно пьющего зелёный чай; сидел он напротив открытой лоджии и листал газету. Плечи непонятно от чего болели, когда Фэнг приподнялся на локтях, и он упал лицом на подушку. – Проснулся? – Базз со звучным стуком поставил кружку на стеклянный столик и пошуршал газетой. – Ты знаешь, удивительно, но ещё ни одна мышь из прессы, не напечатала колонку о кое-каком режиссёре и кое-каком молодом актёре, которые вчера были в ресторане. – Какого хрена... – только и промямлил Фэнг, поднимая тяжёлое тело и садясь на край. – Я голый? – О, ты не помнишь? Мы переспали. Что... Что? – Что? – Фэнг замер, изображая видимо хамелеона. Базз ничего не ответил. Лениво и слабо улыбнулся, продолжая читать что-то. Фэнг вскочил с кровати, обматываясь одеялом в кокон и поспешил в ванную, чтобы собрать свои вещи. Их немного, но даже так под осязаемым чувством присутствия стало неловко и стыдно. В ванной он шептал себе под нос все проклятия и молитвы, что знал, – скудный список – натянул одежду так быстро, как мог, чтобы Базз, не дай Бог, не зашёл. Будто ему это надо. Будто он не видел его голым. Твою мать, он видел его голым. Руки беспорядочно цеплялись за предметы на полках. Он теребил тюбик с зубной пастой, стучал пальцем по раковине, нервно чесал нос и часто шмыгал им. Во всём теле трещал озноб. Мерзопакостный. Фу. Фэнг подумал, что стараясь не облажаться, закопался глубже. Старался вспомнить, как вообще всё прошло, но в голове всплыли лишь дурацкие отрывки не менее дурацкого сериала, под который практически споил сам себя. Хотя нет, это Базз виноват. Он своей аурой так давил на мозг, что расслабиться абсолютно невозможно. Фэнг записал в своей голове себя в список идиотов, раз уж он так начал думать. Его мечтой с самого первого класса было кино. Кино, в котором он будет хорош, в котором все будут считать, что он запредельно хорош. Не только он сам. Где он будет звездой, работающей харизмой и искрящий талантом. Лицом, может. Трахаться с режиссёром в его планы абсолютно точно – категорически нет, ни за что в жизни и только через его труп – не входило. Какой ужас. Этого ли он хотел? Конечно нет, что за абсурд. Этого ли он ожидал от кинематографа? Нет. Не этого. Он сам намешал себе болото и с, вообще, не спокойной совестью в нём медленно, но верно захлебывался. Точнее только начинал, но если сильнее начать барахтаться, то смерть наступит ещё быстрее. Нужно найти палку, за которую можно зацепиться. Только вот где. И какую ещё нахрен палку, Фэнг? Эш в его голове разочарованно качнул головой, и Фэнгу стало стыдно. Не перед Баззом, не перед самим собой. А перед тем, кто много лет назад дал ему толчок. Утешил и вдохновил. Уже не страшно. До слез позорно. Фэнг думал. Думал, что постарается не разочаровать ещё сильнее, даже если Эш об этом не в курсе. Он сделает всё, чтобы тот не узнал и не подумал расстраиваться из-за него. Чтобы гордился. Чтобы увидел на экране и, прижав руку ко рту, сказал, что это его ученик.***
На съемочной площадке оказалось теснее чем обычно. Людей будто больше, но в выходной такого просто быть не может. Лишь несколько человек привычно стояли у входа. Сделали несколько попыток взять у Базза фотографию, что-то спрашивали, но тот махнул рукой и прошёл внутрь. Базз выглядел более не собранным, чем с утра. Но вскоре стало ясно почему. Пара людей на улице стали разрастаться подозрительно быстро, даже для назойливых репортёров. Они клубились десятками, шумели, толкались и нагло заглядывали внутрь. Ко входу подъехала машина и тот, кто из неё вышел, явно имел вес в кино-индустрии. Иначе то, как люди хлынули в его сторону, объяснить не получится. Женщина в вульгарном платье малинового цвета уверенно шагала сквозь толпу, не щурясь даже от постоянных вспышек фотоаппаратов. Двери перед ней открылись, – и даже если Фэнг видел такое постоянно, это всё равно походило на магию – а каблуки туфель застучали по холодному светлому полу. Навела же она шуму... Женщина так надменно задирала подбородок, словно вся суета ей не нравилась. Но озорной блеск в её глазах и лёгкая тень улыбки выдавали восторг с потрохами. Ей точно, совершенно точно всё нравилось. Базз рядом шумно выдохнул. Он смотрел на неё не читаемо. Пусто даже, но не с отвращением, презрением или раздражением. Он смотрел сквозь неё. Та вдруг сорвалась с места. Насколько возможно, быстрее засеменила в их сторону. Замахала руками, а ярко-красные губы превратились в самую искреннюю улыбку, которую – Фэнг почему-то уверен в этом – она могла состроить. Женщина кинулась Баззу на плечи, причитая о том, как соскучилась. Несколько раз между болтовнёй, спросила соскучился ли он, и, ясно дело, не дала даже попытки ответить, но Базз – с ума сойти – взял её за запястье, украшенное жемчужным браслетом, слегка одёрнул в свою сторону и приобнял. Он сказал, что рад её видеть. Фэнг обомлел. Наверное, даже побелел. Он смотрел на их руки, удобно расположенные рядом. Кольца. На их пальцах были кольца. Дорогие и... помолвочные. По-мол-воч-ны-е. Абсолютно точно такие кольца не могли быть не просто побрякушками. Фэнг вновь посмотрел на неё. Ярко-зелёные волосы, слегка растрёпанная чёлка и утонченная родинка под губой. Он её где-то видел, но вспомнить не мог. Женщина – судя по всему, актриса – выглядела роскошно, дорого, одним словом, как с иголочки. Она точно была не последним лицом здесь. Она повернула голову в сторону Фэнга, и её мягкое, радостное выражение лица сменилось. Женщина нахмурила брови, скривила губы и чуть сощурилась, словно смотрела на что-то противное. Фэнгу захотелось броситься грудью на образину. Почему она на него так посмотрела, если он даже слова не сказал? – Милый... – специально даже не стараясь скрыть презрения, сказала она, – а это кто? – Новый актёр, – просто ответил Базз, игнорируя её интонацию. – Талантливый мальчишка, – и злорадно улыбнулся, отчего стал выглядеть как хищник. Она скривилась ещё сильнее, фыркнула и, наглядно взяв Базза под локоть, увела его. Фэнг услышал, как Базз назвал её по имени. Лола.***