я знаю, что ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь

Киса ненавидел себя за эту тетрадку. В его вещах никто не рылся, но мало ли, Хэнк мог наткнуться в поисках конспектов по математике или еще чего. Не то чтобы он каждый день делал домашние задания, но какие-то ведь были? Это была потрепанная тетрадь на 24 листа. Пару лет назад он записывал туда аккорды, но быстро забил и ограничился короткими заметками в телефоне. А в тетрадке теперь творилось что-то совсем невообразимое. Вот сейчас, например, он взял ее и вывел дрожащей рукой: 24.07 спросил хэнка как я и употребляю ли до сих пор В этой строчке была какая-то особенная ценность. Костик никогда не спрашивал Кису напрямую, как у него дела, и явно не любил слушать его рассказы, так что он старался молчать. Даже то, что он слезает с наркоты, они решили как-то почти негласно, тогда, после того, как Костик поехал мандеть на него маме. А тут на тебе, поинтересовался. Не доверял или просто беспокоился? У Хэнка-то он спрашивал, как дела, думал Киса и не мог определиться, что чувствовал — зависть или тепло от мысли, что и за него Костя сегодня переживал, хоть и скрывал это. Он перечитал записи выше — всегда так делал, когда открывал тетрадь. 20.07 гладил меня по голове пока я ему сосал Почему-то от каждой строчки в голове всплывали такие яркие картинки, как будто все было час назад. Настолько яркие, что идея завести дневник даже не казалась тупой. Он тогда старался. Всегда старался. Он ведь даже не девочка, чтоб можно было надеяться на какие-то там чувства. Костик наиграется, адреналин спадет — и выкинет его. Иногда Киса мечтал, что было бы, если б они могли просто общаться, без всего этого. Чтоб Костик спрашивал, не употребляет ли он. И не таким тоном, как будто они уже едут в детскую комнату милиции. После таких мечтаний особенно хотелось залезть назад на меф. У Костика и без него было о ком заботиться. Так что Киса просто сосал. Он как-то научился даже на заднем сидении машины заглядывать целиком, хотя раньше сомневался, что это в принципе возможно. Наверное, он некрасиво выглядел, согнувшись там в три погибели, но ему было все равно, он был уверен — Костик в любом случае не смотрел. Представлял, наверное, кого-нибудь. Вообще, Кисе нравилось сосать. Главное, чтоб никто нахуй не узнал, что он складывал эти слова в это предложение. А так — и вкус, и запах… Костик приезжал всегда чистый, даже с работы. Делая минет, можно было понежничать, просто полизать, языком поводить. Костик никогда в такие моменты его не торопил. Главное — изображать при этом что-нибудь порнографическое. А тогда, двадцатого, он сосал, как обычно, придерживая Костю за бедро — так можно было беспалевно гладить выступающую косточку — и на голову легла тяжелая рука, зарылась в волосы, но не до боли. После этого основной задачей стало не кончить в штаны. Костя до этого не сильно с ним церемонился, после… Киса перевел взгляд выше: 03.07 поебались И ниже приписка, уже другой ручкой: хорошо было — Как будто он пытался, но так и не смог от себя это скрыть. Киса так и не понял, было ли у них в планах поебаться еще раз, после того как он так тупо спалился, что у него ничего не было. Косте, наверное, не понравилось. У него-то не в первый раз было. Киса пытался, конечно, как-то там двигаться, стараться… Но в основном просто охуевал, когда Костик целовал его в шею. Это было как-то настолько странно, и когда они целовались потом, что даже стыдно было записывать. Этих двух предложений хватало с головой. Киса никогда не дрочил на эту тетрадку. И вспоминал почему-то не совсем сексуальное. Хоть и плыл от Костика в моменте. Завтра они снова в машине. Интересно, будет, что записать? Иногда в тетрадке просто стояли даты. Изначально Киса хотел записывать рядом что-нибудь смешное, по типу «7/10 плохой сервис», но быстро понял, что смешно не было. Жалко, он не умел рисовать. Нарисовал бы это тупое ментовское ебло. Ну, и жалко, что у Хэнка никак не спиздить фотку. Может, в сводках новостей что-то мелькало… Киса сделал себе мысленную заметку погуглить. Этого динозавра даже в Одноклассниках не было, как такое вообще возможно? *** Они спустили Кисе штаны до колен, и Костя аккуратно толкнулся, вскидывая бедра. Это было охуенно. У Кисы до сих пор плохо получалось, так что он в основном старался не мешать. Костя мазал губами по шее, даже без поцелуев, и одновременно, случайно или нет, очень точно попадал по простате. Киса заскулил и начал двигаться активнее, понимая, наконец, как надо. Костя притянул его поближе, так что можно было облокотиться на спинку сидения по обе стороны от него и не заботиться, как выглядело лицо. Костя невесомо целовал шею и грудь, и Кисе было очень хорошо, но все равно почему-то хотелось выть волком. А потом Костя начал вколачиваться с особой силой и кончил. Жалко, что с тех пор он перестал забывать презервативы. Кисе нравилась его сперма. Он слез с члена и уткнулся в расстегнутый ворот рубашки, додрачивая. Кончил и остался сидеть, чувствуя носом волосы на Костиной груди. Слишком долго нельзя лежать, подумал он, сейчас, посчитаю до трех и встану. Посчитал до двух и замер. — Заснул? — Костя погладил его по спине, легко прошелся пальцами, но без футболки все равно ощущалось очень ярко. Это было очень обидно. Всего-то минуту полежал. А еще обидно было слышать: «заснул?» — от человека, который обещал взять ночную смену, но так этого и не сделал. Киса его оправдывал: пообещал на эмоциях, мало того, что девственника распечатал, так тот еще и начал расписывать про нежность, заботливость… Жалко, конечно, стало. Но обидно все равно было до слез. Киса боялся напоминать. Вдруг Костя решил бы, что дохуя много требований, как для малолетнего нарика. — Сорян, прилег, — он отстранился и потянулся за футболкой. — Ну в квартире получше все-таки, да, Константин Анатолич? Может, хоть прояснит, какие у них теперь планы. Костя вдруг смутился: — Да, Вань, — он потер переносицу и быстро исправился, — Кис… У нас два висяка, один совсем плохой, режиссер этот пропал, из области приезжают… Киса похолодел, но пожал плечами: — Хуево, че. Работать заставляют. — Я знаю, что ты ждешь, — Костя сжал его плечо, и дышать неожиданно стало легче. — Извини меня. Киса шмыгнул носом. Жалко, что даже на сопли от минета не спишешь. — Меня все устраивает, — слишком быстро ответил он и на этой же скорости, не успев остановиться, выпалил, — Мы еще квартиру снимем? Мысленно ударил себя в челюсть. Нахуя было Костику деньги на него тратить, если Киса и так давал во все дырки? Он вздохнул и уже в футболке переполз с колен на соседнее сиденье. — Классно было, — выдавил он, — Я поэтому. Тут тоже заебись. Костя посмотрел слишком понимающе. Захотелось дать в челюсть уже ему. — Снимем, Вань. Давай на следующей неделе, хорошо? Киса кивнул. Он ненавидел, когда Костя называл его Ваней. Как сыночка какого-то. — Я возьму ночную, — уточнил он, и Киса вскинул голову. — Как обещал. И Киса очень хотел состроить серьезное лицо, но не успел — уже висел у Кости на шее. 25.07 обнимались Киса раз за разом перечитывал записи: неужели ему правда так немного надо? Он не знал, как выразить, что с Костиком на душе было спокойно. Как будто все проблемы были решаемы. Даже казалось иногда, что если бы что-то случилось — он бы помог. Как написать про разговор — Киса тоже не знал. согласился на ночевку *** Ночевку назначили на четверг. Костя тупо оправдывался, что вечер пятницы — это святое, а суббота — день закупок. Кисе было плевать. Он бы и в понедельник приехал. Половину выходных он потратил на то, чтобы найти классную квартиру, которая не влетела бы Косте в копеечку. Весь извелся и в итоге кинул два варианта — подороже и подешевле. Костя остановился на первой. После школы Киса полчаса стоял у шкафа и выбирал из трех футболок и худака. Ничего не выбрал и надел самое чистое. Сделал штук пять селфи — и на каждом себе понравился, так что успокоился. «Побриться?» — отправил он Костику на нервах. «А мне?» — пришло в ответ, так что Киса послал его нахуй и ничего делать не стал. Он приехал за полчаса. Вообще, нехорошо, потому что лучше было не светиться, особенно пока не исполнилось 18. Но так он бы просто наворачивал круги по комнате и в итоге не выдержал. Костя приехал за 15 минут. Тоже неплохо. Киса расплылся в улыбке, как только увидел машину. Ничего не смог с собой поделать — когда они сняли квартиру в первый раз, было то же самое. Костя был с работы, в ментовском, но Кисе нравились эти уебанские рубашки, так что он не расстроился. Вот уж у кого точно не было проблем с выбором футболки. Как обычно, хмурый. Киса почти не помнит случаев, когда Костя открыто улыбался. — Привет, — тянет Киса, — Как сам? Костя подошел и потрепал его по голове — максимум эмоций, который он проявлял, когда они были не одни. А во дворе где угодно могли заныкаться люди. Как будто они отец с сыном. На этот раз Кисе это понравилось. Может, ему сегодня нравилось вообще все. — Устал, — бросил Костя, — Отчеты вообще не сходятся. Киса растерялся — считал это как претензию. — Ну отменил бы, че, — он дернул плечом и сделал шаг в сторону. Костя будто вынырнул из своих мыслей — впервые за вечер. Внимательно посмотрел: — Все хорошо, я ведь давно обещал. Хорошо, что встретились. И Кисе этого хватило, чтобы растечься лужицей. Они зашли в подъезд, взяли в почтовом ящике ключи и открыли дверь. Костик оглядывался по сторонам — очень профессионально. — Камеры ищешь? — Киса пошутил, но он серьезно кивнул в ответ. — Ищу. Нету. Да я бы стер записи, если б были. Это несложно. Все комментарии про волков позорных Киса оставил до лучших времен. В квартире правда было чисто, как на фотках. Киса отобрал у Костика шапку и натянул на кудри. — Похож на легавого? — Нет, — спокойно ответил Костя, — Но тебе хорошо. Подходит к тому, как вы сейчас по-дурацки все одеваетесь. Киса закатил глаза: — Пиздец ископаемое. Не нравится, как я одеваюсь — раздевай давай. Костя замешкался с ответом, но он уже скинул кроссы и зашел в квартиру, оставляя шапку себе. Помыл руки, заглянул в спальню. На кровати лежало чистое белье, и Киса сразу начал застилать постель. — Ты спать уже? — Костя заходит и слабо улыбается. — Да нет, — растерянно промямлил Киса, — Ну мы же с тобой… Мы как с тобой? Он готовился к тому, что Костик запросит какую-нибудь специальную программу — по итогу был вообще к этому не готов, но держал в голове такой вариант. Но тот неожиданно вздохнул: — Кис, я правда очень устал. — Ты меня не хочешь? — вырвалось у Кисы. Его захлестнула паника. Если Костик передумает и уйдет… Придется ночевать одному в пустой квартире. Не к мамке же возвращаться. — Ну не трясись, — Костя обнял его, одной рукой стянул с него шапку и кинул на кровать. — Давай сначала поедим, ладно? Я тут купил… Киса завороженно посмотрел снизу вверх: — Ты нам еды купил? Типа, ужин? — Типа ужин, — усмехнулся Костя. — Щас только в душ схожу. Замотали меня совсем… Он вышел из комнаты, а Киса сел на краешек кровати, думая, что ему сделать. Хотелось пойти следом. Но, может, будет хуже… Костя не очень любил при нем раздеваться. Он его по сути видел голым только раз, когда лишился девственности. Гадать было бесполезно, поэтому Киса снял футболку и в одних трусах пошел в ванную. Робко постучался, но тут же залетел без приглашения, испугавшись, что Костик скажет подождать. Не сказал, только вопросительно выглянул из душевой кабины: — Ты в туалет? Вообще подождать не можешь? — Я к тебе, — пролепетал Киса, чувствуя себя абсолютным дебилом, — Можно к тебе? — Можно, — Костя посмотрел как-то слишком пристально, но Киса постарался не обращать внимания. Выпрыгнул из трусов и шагнул в кабинку, задвигая стеклянную штору. Член уже встал — ну, так, не чтоб надо было поебаться прям срочно. Можно было и поужинать сначала. Но лучше поебаться. Киса перевел взгляд Косте в пах — и тут же ойкнул и отвернулся. — Кис, — Костя подошел ближе, и Киса вжался спиной в стену. — Не принимай на свой счет, пожалуйста. Ты же помнишь, сколько мне лет? — Совсем не хочешь? — прошептал Киса и обнял его за плечи. Хоть так. Кожа к коже ощущалась электрическим разрядом. — А какой тогда смысл? — Смысл? — Костик заглянул в лицо, недоуменно сдвигая брови. — Я думал, ты хотел время провести. «Как нормальные люди». — А зачем тебе, — Киса опускает голову, — Если я тебе не нужен… Он слишком много болтал, но это потому, что всего и так было слишком много, они никогда так не стояли, голые, и не разговаривали о том, что сегодня ничего не будет. — Дурной ребенок, — вздохнул Костик и погладил его по спине. — Не надо было мне так с места в карьер дату назначать. Я-то решил, что ты обидишься, если еще на неделю отложится… — Я бы не обиделся, — Киса с надеждой посмотрел Косте в глаза, — И щас не обижаюсь, веришь? Ужин, круто. Тут даже телек в комнате есть, можем включить. Костя, будто извиняясь, поцеловал его в висок, и Киса посильнее вцепился в плечи. Отстранятся совсем не хотелось. — Подождешь меня тогда? — спросил Костя. — А можно тут постоять? — уточнил Киса. — Я к тебе не буду лезть. Костя пожал плечами и снова включил душ. Начал наскоро подмываться, а Киса жадно на это смотрел. Было на что подрочить, но он стеснялся как-то, ему же явно сказали, что ничего не будет. Костя красивый — пиздец. Для своего возраста. Киса подошел и положил руки ему на грудь. Провел ниже, по бокам. Костя тяжело вздохнул, и Киса испугался, но тот погладил его плечи в ответ. Киса облизал губы. В дневник, по ходу, можно будет записать целую поэму. Даже если они просто поужинают. *** Раздеваться второй раз за день тупо, но Костик не посмеялся и начал раздеваться в ответ. По-трезвому, без возбуждения, Киса казался себе на его фоне очень тощим и нескладным. Костик был пиздец взрослый. Они забрались в постель, и Костя накинул на них одеяло — одно на двоих. Киса прикрыл глаза и задышал через рот. Он очень боялся спугнуть этот момент. Спиздануть что-то не то. Костя крепко обнял его сзади, и Кисе казалось, что они соприкасаются вообще во всех местах. Киса взял его ладонь в свою, крепко сжал. Костя тяжело дышал, как и он сам. Киса улыбнулся — слава богу, не видно. Он представил, как хорошо бы было, если б так можно было всегда. Приснился кошмар — а ты пришел, забрался под одеяло, и Костик лежит, успокаивает тебя. По спине побежали мурашки, и Костя тихо засмеялся, когда он поежился. Навалился сильнее, уткнулся Кисе носом в загривок. Киса шумно выдохнул воздух. У него не стояло — слишком спокойно как-то, слишком много трепета, адреналин не ебошил. Киса потянул к себе Костину ладонь и провел губами по костяшкам пальцев. И почувствовал, как вставать начинает у Кости. — Кис, нормально? — прошептал он. Почему-то неприятно сдавило грудь. Киса не понял, из-за чего — он же сам вечером мечтал, чтоб Костя не скучал. Но все равно на глазах почему-то выступили слезы. Он угукнул, надеясь, что Костик ничего не заметит, но тот высвободил руку и положил ее Кисе на совершенно незаинтересованный член. — Вот оно как вышло, — удивился Костя, — Не хочешь, да? Киса правда не хотел. Не хотел изображать из себя проститутку, потом вставать мыться, потом… Костя, наверное, больше не будет его так обнимать. Вспомнит, с кем он тут лежал и почему. Киса не хотел покидать этот воображаемый мир, в котором у них не потрахушки по тачкам, а что-то серьезное. Важное что-то. — Хочу, конечно, — просипел Киса, — Спрашиваешь. — Ну ты что? — удивился Костик. Провел пальцами по влажной щеке. — Вань… Что не так? Киса промолчал. Он не знал, как объяснить, что это другое. Конечно, Костя не имел в виду, что готов с ним время проводить просто так. Устал — ну, вон, отдохнул. Поел, душ принял. Можно и за работу. У горлу почему-то подступила тошнота. — Не зови меня так, заебал. Мы как будем? — спросил он и отвел Костину ладонь от лица. — Вань, — начал он, и Киса уже хотел снова огрызнуться, но понял, что скорее расплачется. Он повернулся и обнял Костю, пряча лицо у него на груди: — Кость, не бросай меня, ладно? Меня все бросают, хотел сказать Киса, но затолкнул это поглубже назад в голову. — А помнишь, — задумчиво протянул Костя, гладя его по волосам, — Ты мне уже так говорил? — Неа, — Киса оцепенел, — Не было такого. — Тогда, — Костя поцеловал влажный висок, — После первой нашей… Попытки. На наркотиках. — Будешь меня носом тыкать в то, что я под мефом пиздел? — прошипел Киса. — Вань, — вздохнул Костя, — Тебе же не обязательно соглашаться вообще на все… Да ты меня терпеть не можешь, хотелось сказать Кисе, ты меня ненавидел всю жизнь, если я не буду тебе давать, что от меня останется… Он прикусил губу, чтоб не сказать ни слова, но, кажется, лицо было слишком говорящее. Костя перевернулся на спину и сделал несколько глубоких вздохов: — Щас, Кис, пять минут. Киса не сразу понял, что он даже дрочить не планировал, а когда понял — испугался. — Тебе хуево потом будет, ты зачем, давай нормально лучше… — Да ничего не лучше, — улыбается Костя. Улыбка грустная, но Киса верит и успокаивается. — Поспим, как планировали. Киса кивает и пристраивается к нему. Он даже не ожидал, что Костя ради него будет готов на что-то такое. Значит, ему, наверное, не совсем насрать было? *** 30.07 ночевали Киса смотрит на запись, и губы трогает легкая улыбка. В такие дни он никогда не ограничивался одной строкой, так что дальше шла запись большими неровными буквами: СЛИШКОМ МНОГО ИНФОРМАЦИИ Наверное, он до сих пор так и не осмыслил до конца этот вечер, а уж пару недель после ходил, как пришибленный. Они давно не виделись. Ну, сравнительно давно. У Кости все больше проблем на работе, у Кисы — во всех сферах жизни. Он боялся, как бы Костя со своей работой не узнал о Черной Весне. Не понял бы, что за татуировку разглядывал все это времени. Киса вздыхает и аккуратно выводит: 11.09 завтра день города, может увижу его