***
— Дима-а, я, кажется, его нашёл. Всё утро Антон провёл в каком-то мечтательном состоянии. Дима несколько раз звал его, но тот лишь глупо улыбался и никак не реагировал. Когда готовили завтрак, чуть всё не сгорело, пришлось Диме прогнать друга от плиты. Не то чтобы Антон отличался чудными познаниями в кулинарии, но с простейшими блюдами обычно кое-как справлялся. Сейчас пальцы Антона украшают не кольца, а пластыри — умудрился искромсать себя, когда нарезал огурец, пришлось и это дело взять Диме в свои руки. — Дим. Дим, он такой… Такой… Дима на это лишь приподнимает брови и продолжает увлеченно жевать. Каким был тот мужчина он совершеннейшим образом знать не хочет, но, когда Антон воодушевлён чем-то или же кем-то — остановить его просто невозможно. — Дим. Мы же пойдём туда ещё, да? Мы обязательно пойдём, Поз! Такого мужика… такого упускать нельзя… — Антош, вы просто потрахались разок. — Ну, допустим, не разок… — Не надо, я вчера уже наслушался! Я хочу сказать, что вы один раз встретились, переспали и даже не познакомились. Он даже бросил тебя после! — Он куда-то спешил, я… ну… отключился немного. И познакомиться он хотел! Но это мы наверстаем в следующую встречу! Дима-а, ну мы идеально друг другу подходим! — Шаст, сейчас с тобой, пока ты напялил свои любимые розовые очки, нет смысла говорить. — Не говори, просто пообещай, что мы сходим ещё! — А я тебе зачем? Путь туда после вчерашнего не потеряешь точно. — На что это ты намекаешь? — Ты так на своего ебыря слюни пускал, что дорожку проложил, — смеётся Дима, и Антон смущённо отводит взгляд.***
— Ты мне своим «горячим мужиком» все уши пропиздел! — говорит Серёжа, когда получилось привести Арсения в божеский вид; сейчас он вяло сёрбает заботливо приготовленный бульон. — Прости? Вообще-то это и твоя вина: обещал быть рядом в случае чего, но я тебя вообще не видел. — Больше по сторонам смотреть надо было, я на диване в углу был и видел, как ты нажрался, а потом засадил странному мужику — он вообще не в твоем вкусе. И из-за тебя я не познакомился с тем… — с губ почти слетает одна из вариаций симпатяшки, очаровашки и кудрявого чуда. Воспоминания кружат, возвращая во вчерашнюю ночь, и Сережа выдыхает: — Боже, он был великолепен… Вяло улыбнувшись и впихнув в себя ещё одну ложку супа, Арсений пытается вспомнить, про кого так отзывается друг, но от вечера остались лишь крохи: как пришёл на оргию, как переживал по этому поводу, как нервно опрокидывал в себя один за другим бокалы разноцветных коктейлей, как, осмелев, решил выпустить пар с первым попавшимся мужиком. После — как отбило. Арсений лишь надеется на то, что не наделал ничего непоправимого. Может, оно и к лучшему, что всё забыл. Только врёт он сам себе, настойчиво убеждая, что тот горячий мужчина вовсе таковым не был, что на пьяную голову все идеальны, да и не смотрел никто в ответ, прожигая взглядом до дрожи по телу. Подумаешь, наговорил Серёже всякого. Кстати, о Серёже: что-то он понуро смотрит в никуда и почти лежит на столе, подставив под подбородок кулаки. — Блин, реально, прости, Серёж, — виновато обращается Арсений и тянется с объятьями к другу, игриво целуя в щёку. — Да иди ты, — по-доброму отмахивается Серёжа и всё же закидывает руку на плечи Арса, — может ещё получится с ним встретиться. Перед уходом вроде бы договорились на следующую пойти. — Ты наверняка его так поразил, что он сейчас тебя сидит вспоминает. — Ага, и жопу потирает! Оба прыскают от смеха, и атмосфера разительно меняется. От шума в голову стреляет, и Арсений кривится, сжимая виски руками, но Серёжа лишь сильнее раззадоривается, хоть и потирает чужую макушку ладонью. Их дружбе уже столько пришлось пережить: от серьёзных ссор и проблем до недолгих отношений, — что подобные мелочи жизни совершенно не пугают. — А ты пойдёшь на следующую? Будешь искать своего кончай-мастера? — глаза Арсения чуть ли не на лоб лезут, до того его удивляет формулировка. — Что? Ты сам говорил, он одним взглядом заставил тебя… Смущённый, Арсений тут же отпихивает Серёжу и пару раз бьёт его по плечу. Несмотря на это, они вновь смеются. — Так что? — всё же допытывается Серёжа и лукаво смотрит из-под бровей. — Хотелось бы его урвать первым, конечно… — «И никогда не отпускать!» — писклявым голосом добавляет Серёжа, и Арсений с ужасом вспоминает, что вчера кричал что-то подобное.***
— Ой, а сам-то с двумя потрахался, так я ничего не говорю, — возмущается Антон, пытаясь что-то доказать. — Это ж на один раз, а не: «Интересно, какая у него фамилия и пойдёт ли она мне?» — Я так говорил? — поражённый, Антон даже рот открывает. — И не только. Думал, совсем крышей поехал, забыл, где живёт. «Фамилию, если что, можно и двойную!» — Ну а тебе вот вообще ничего не понравилось, да? — пробует сменить тему Антон. — Не пизди, я видел, как ты вздыхал. — Ничего я не вздыхал. — Ага, сидишь весь завтрак в стену пялишься, а подъёбываешь меня? Что, кто-то из тех двоих понравился? Они вместе, да? Ну, может, вы там как-то, ну… — Сообразим на троих? — фыркает Дима. — Нет, я их плохо помню на самом деле, хотя они, в отличие от твоего пидораса, заботливо проводили меня в душ, привести себя в порядок, и мы даже мило побеседовали. Но ничего более. А вот тот… да ёбан-бобан! Потрахались и потрахались! — Тот? — тут же оживает Антон и уже готовится допытываться, но Дима отрицательно качает головой. — Ладно, но мы же пойдем ещё? Пожалуйста, Димка! А вдруг его там не будет! — нервно теребит цепочку на шее Антон, и Дима почти уверен, что раньше такой не было. — И что я тогда? Вместо него тебя трахну? — смеётся Дима и со своих слов, и с перепуганного лица Антона: они никогда не переступали черту дружбы. Да и не хотели, в общем-то. — Боюсь, что не успеешь, — ехидничает Антон, — тебя сразу в человеческую многоножку утянут!***
Когда Арсений возвращается в Питер, из жизни Серёжи Матвиенко пропадает любая безумная спонтанность. Начинается обыкновенная рутина: ремонт дома, записи видеороликов, забота о машинах. Когда-то давно, вместе со своей подругой Юлей, Серёжа решил сделать что-то необычное: обменять скрепку на квартиру. Проект сдвинулся с мёртвой точки почти сразу же: у Сережи просто поразительный дар заводить нужные знакомства и правильно рекламировать необходимое. Однако и без Юли ничего не получилось бы. Сейчас они уже занимаются не просто квартирой, а целым домом, строительство идёт полным ходом. Помимо прочего, Серёжа уже перепробовал множество различных профессий, порой хватаясь за любую халтуру: на его счету появляются в немеренном количестве то деньги, а то и долги. Словом, вертится, как уж на сковородке, и откровенно кайфует. Ему сложно себя представить каким-нибудь бухгалтером, юристом или инженером, на которого он как раз и учился, с чётким графиком с восьми до пяти — или как там работает этот офисный планктон? — и лишь двумя выходными. Когда-то Серёжа даже открыл свою строительную фирму, помучался с бумажной волокитой и подбором рабочих несколько месяцев, набил репутацию многообещающей фирмы, а потом передал это всё. Слияние с большей и устоявшейся компанией прошло успешно, и Серёжа остался их лицом, порой занимаясь рекламой. С тех пор и копеечка всегда поступает, и связи налаживать стало ещё легче. А вот с личной жизнью не всё так гладко. Не то чтобы у Серёжи был какой-то скверный характер или он был ужасным манипулятором или абьюзером, нет. Всего-то повёрнут на сексе. Пока у него нет постоянного партнёра, он может перебиваться на различных оргиях, снимать себе кого-нибудь в клубах, в крайнем случае покупать, но строить отношения… Раньше Серёжа пытался, но постоянный партнёр — это ответственность, это уважение к чужим потребностям, это иная вселенная, которая порой хочет просто поговорить, или быть рядом, или немного отдохнуть вдали. Но как можно это всё совместить с бесконечными желанием секса? Серёже очень хочется. Много хочется. А что поделать, если понравился партнёр, но ему в таком количестве не надо? Возникают мысли о других людях, но измены Серёжа всегда ненавидел, да и иногда ему выносили мозг всего лишь за похотливые взгляды, направленные на чужих. Честно попытавшись найти золотую середину в отношениях, сменить партнёра, попробовать полиаморию, Серёжа лишь всё больше и больше разочаровывался в себе, как в человеке, способном построить крепкие отношения. Ему всего лишь хочется любить одного человека и с этим одним человеком трахаться до потери пульса. Он устал тратиться эмоционально на конфетно-букетный и каждый раз разочаровываться. Серёжа спешит на съёмки, стараясь выкинуть пессимистический настрой из своей головы, но память лишь в отместку подкидывает воспоминания о том ненасытном кудрявом парне. «Что, если попытаться ещё раз?» — наивно шепчет какая-то до жути романтичная извилина.***
— Кто такая Скрепочка? Это подруга Гаечки из «Чип и Дейл»? — смеётся Антон Шастун вместе с сегодняшней гостьей Ёлкой. Шоу «Контакты» неожиданно взлетело в просмотрах, хотя изначально Антон на него особо не ставил. Просто ещё один проект на Ютубе. Блогерство отнимает у него столько сил и энергии, но он всё равно пытается загнать себя всё больше и больше; наверное, это что-то из установок в голове из разряда: «Кто как работает, тот так и отдыхает». Начинал Антон ещё с записей разных видео довольно сомнительного качества с другом Макаром. Какие-то залетали, какие-то — нет. Потом пошла волна летсплеев, обзоров, разных собственных проектов. С появлением «Контактов» и по чистой случайности — первым гостем был дружелюбный и довольно популярный комик Слава Комиссаренко, который обзвонил многих звёздных друзей, — получилось впервые поднять просмотры до миллиона. Неожиданно прикольный и странный проект стал самым перспективным, Антона даже позвали на несколько шоу. Тогда и появился Андрей, тот самый бывший, и слегка подсобил в раскрутке. И пошло-поехало. Мечта стать ютубером перестала быть дурацким увлечением, за которое хотелось оправдываться перед мамой. — Это, знаешь, есть такие люди, — поясняет Ёлка, и Антон уже готов заливаться от смеха, — посмотрели лайфхак в интернете и решили повторить, так эти двое решили скрепку на квартиру поменять, не слышал про них? Серёжа с Юлей Топольницкой — её ты точно знаешь — уже дом строят. — Это которая на лабутенах? И что ты у них выменяла? — Я у них ёлочки посадила. — Ёлки от Ёлки? — Антон покачивается от смеха, чуть ли не падая с дивана. — Сама придумала? — Вот такая креативная. А Скрепочка это Юля, хочешь, ей позвоним? — Только если ты уверена, что она знает правильный ответ.***
Очередные пробы прошли успешно, наверняка никто не позвонит. Ничего, это часть работы, если продолжать упорно стараться, то… — Блядь… — Арсений Попов пинает ни в чём не повинный камень. Тот летит, пугает птиц, и они взмывают в воздух; меланхоличный Питер лениво оживает под их криками. Арсений мечтал стать актером. Выучился, служит в театре, довольно успешно заваливая гримерку цветами, но мечты о кино не дают покоя. Он уже снялся в нескольких сериалах: какие-то непримечательные роли барменов, помощников следователей, один из бандитов, которого убивают спустя несколько минут... Был даже фильм, назови который — все лишь переспросят, о чём речь. Но Арсений не сдаётся, должно же получиться, он непременно добьётся успеха. «Путь к звёздам тернист и нелёгок, но эта игра стоит свеч…». Киноактёрская тропа не единственная покрыта непроходимыми зарослями. В личной жизни Арсения такие потёмки, хоть глаз выколи. Мысли в его голове извиваются, одна хуже другой, переплетаются и душат. Самая настойчивая та, что заставляет постоянно совершенствоваться, она никогда не бывает довольна, ей всё мало, криво, фальшиво, невпопад, глупо… Арсений трясёт головой, выбрасывая из неё голос родителей. Вода удивительно спокойна, её поверхность, словно огромное живое зеркало, отражает в себе красоту питерской набережной и глубокую голубизну неба. Серёжа как-то сказал, что в глазах Арсения можно увидеть нечто похожее. Еще он говорил, что Арсению нужен рядом кто-то постоянный и уверенно смотрящий в завтрашний день, чтобы, словно питерская вода, Арсений отражал это на себе. Подрабатывая ведущим, Арсений был частым гостем свадеб, где счастливые, нашедшие друг друга молодожёны танцуют на его старых мозолях. Построить отношения сложно, если у тебя несколько иной склад ума: не все согласны терпеть творческого человека, а те, кто уверены, что справятся, очень скоро осознают свою ошибку. Они просто не понимают всего того, что беспокоит, что хочется обсудить, что хочется услышать в ответ. Даже если объяснить, показывая на пальцах, — не осознают всей важности. Не всем хочется объяснять, не всем это нужно. А объединить свои творческие дебри с чужими — потеряетесь оба. Порой кажется, что лишь Питер с его меланхоличной неспешностью способен принять Арсения. — Может, Серёжа и прав, — выдыхает Арсений, прижимаясь к перилам. На воду аккуратно опускается чайка, лишь слегка потревожив разводами отражение. — Какая-нибудь сильная личность, уверенная в сегодняшнем и завтрашнем дне, умная настолько, что сможет понять и при этом не потерять себя. На ум приходит тот мужчина. Его взгляд, его подача себя, как если б никто его не зажал, не брал сзади. Как если б это он руководил всем процессом. Можно ли ему довериться? И смысл вообще о нём думать и помнить?***
— Нет, смотри, если бы у него была такая цель изначально — тогда да, но всё же случилось спонтанно… — начинает гнуть свою линию Дмитрий Позов. Дима самый настоящий фанат спорта, а если точнее — футбола. И до чего же удивителен тот факт, что он успешно связал с этим свою профессию. Спортивный журналист. Когда-то он пробовал себя в спортивном блогерстве по совету Антона, но на это уходило слишком много времени, а наработки всё копились и копились, превращаясь скорее в материал для мемуаров. Хорошо подвешенный язык позволяет Диме ещё и участвовать в различных подкастах и радиоэфирах. Теперь же он и его несколько друзей, таких же футбольных фанов, хотят попробовать захватить ютуб новым каналом «Площадка». Шоу «Биографии», придуманное друзьями и для друзей, может взлететь или хотя бы стать отправной точкой к дальнейшим высотам. Телефон бзыкает всю съёмку, отвлекая Диму поступающими сообщениями, так что приходится вырубить его совсем. Дима не привык находиться перед камерами на одной из главных ролей. Да, в школьные времена он играл в КВН, выступал на публику, но камера — дело совершенно другое. Хорошо, что вокруг друзья и можно отвлекаться на них вместо нервных подглядываний в объектив. Дима, всегда любивший читать, обожал обсуждать прочитанное, и сейчас, если б не камера, чувствовал бы себя в своей стихии. Когда съёмка заканчивается, Дима выдыхает всё свое нервное напряжение, чувствуя приятно щекочущую эйфорию. Справился. И держался, по ощущениям, довольно неплохо, а с каждым последующим выпуском будет всё лучше и лучше. Тут он вспоминает про телефон и навязчиво сыпящиеся непрерывным потоком сообщения. «Дима! Я всё разузнал!» «Наше любимое «мероприятие» будет на следующей неделе!» «Ну ладно, моё любимое хр» «Дим, в субботу, в то же время. В этот раз называется «Неон», прикинь, там каждый раз новая тематика!» «Дим, ты же пойдёшь?» «Я пойду, даже если ты не пойдёшь!» «Но лучше с тобой!» «Ну куда я без тебя?» «А вдруг там будет твой загадочный ТОТ?» «Блин, ну не сливайся! Кто меня домой потом отвезет, вдруг что?» Далее следует еще череда сообщений: в некоторых просто имя заглавными буквами, в каких-то Антон упрашивает Диму пойти, а еще активно упоминает «Того». Если Дима скажет, что совсем не вспоминал Того, первым же себя уличит во лжи. Он не просто вспоминал, ему снится этот голубоглазый гусь, вынуждая просыпаться со стояком, словно он какой-то пубертатный подросток. В мире Димы всё точно, рационально, слегка спонтанно, но, тем не менее, — под контролем. А этот мужчина, неожиданно появившийся, а после загадочно исчезнувший с вечеринки, не покидает головы. Психолог объяснил про упущенную возможность, что Диме просто понравился потенциальный партнёр и что потом своим отсутствием тот лишь подогрел интерес. В любом случае, сейчас хотелось заниматься «Площадкой», а не нырять в отношения с неизвестном мужчиной. С другой стороны, это секс, который ни к чему не обяжет. Возможно, Его там даже не будет. «Димааа! Я же вижу, что ты прочитал, ну не молчи!»«Хорошо, только на тебе расходы на это мероприятие, местная знаменитость.»
«Уже все оформил, я знал, что ты лучший, Поз!»***
— Арс, так что? Ты решил? Там записываются заранее, сегодня уже среда, крайний срок. — Серёж, — звонкий голос Арсения удивительным образом меняется на тихий, спокойный, стоит только вернуться домой, — я сомневаюсь, что это хорошая идея, да и к фотосессии надо бы подготовиться. — Что ты мне чешешь? Когда это ты к фотосессии в последний раз готовился сам? Вокруг тебя всегда носятся гримеры, костюмеры и фотографы. В трубке раздается тихий смех, и Серёжа не может не улыбаться в ответ. Иногда Арсения берут сомнения и он нуждается в толчке, хотя бы самом маленьком, ничтожном. Иногда он слишком погружается в себя и приходится вытаскивать, спасать, пока не утонул. Раньше, когда они жили вместе, Серёжа часто брал это на себя. Но он не может всю жизнь быть рядом, даже если очень этого хочет. — Арсений Сергеевич, бросайте все свои дела и тащите свою тощую ленивую задницу на оргию. А то опять упустите кончай-мастера и будете грустно дрочить в одиночестве. — Вот же, Сергуль, — смех Арсения становится искренне, громче, — тебе только переговоры с террористами вести. Ладно, напомни, когда это? И… правда тощая? В этот раз Сережа рассказывает всю информацию сразу и даже пересылает афишу. Так можно и морально подготовиться, и физически. При желании, разумеется: на тёмной афише едва различался синеватый силуэт парня, а по телу его светились неоном отпечатки ладоней и поцелуев. — Я бы этого Шампуня… — качает головой Серёжа и отгоняет от себя все эти мысли. Вкусные, но такие неуместные на стройке. — Юль, ну ты скоро там? — Погоди, сейчас, — отмахивается Юля и заходится смехом. — Ой, не могу! — Да что ты там смотришь? Кто… кто это? — кудрявая голова, та же улыбка, смех, это же он, он! — А вот не скажу, — Юля показывает язык и прячет телефон. — Юля, я тебя предупреждаю по-хорошему! — А ты знаешь, — ухмылка на лице девушки и сложенные на груди руки сбивают настрой Серёжи, и он начинает хмуриться. — Что? Ты не знаешь? А говорил, что смотришь все видео, что я тебе присылаю. — Ты… да ты мне всю личку забросала то котами, то фигнёй какой-то… — Что, мистер «Я не смотрю ничего, что выше нас в рейтинге»? Попался? А я ещё спрашивала, как тебе новый выпуск, ты сказал: «Норм». И даже не один раз кидала ссылку. Так ты смотришь всё. — Да я же не знал! Прости, Юль, пришли мне ещё раз! Или скажи, кто это, что это? — Нет, — смеётся Юля, когда Серёжа бросается её щекотать и хватать на руки, — а-а! Всё равно не скажу! Ищи в чате!..***
Арсений не отвечает на звонки Серёжи, он вообще вне зоны доступа. Время уже поджимает, да и Антон Шастун ждать не будет, возьмёт и найдёт кого-нибудь другого… — Твою мать, Арс, да ответь же ты! Сомнения относительно того, приедет ли вообще питерский друг, заставляют носиться из угла в угол. Серёжа не может больше ждать: на кону слишком многое. Если Арсений опаздывает — добёрется на такси сам, если же нет, то и ждать не имеет смысла. На всякий случай он пишет сообщение и дублирует его на бумаге, оставив в прихожей. Это первый раз в жизни Серёжи, когда он боится опоздать. Приходит он аккурат к началу, когда многие в главном зале и ещё строят из себя приличное общество: ведут светские беседы, потягивают напитки, — но каких-то пять минут спустя наступают кардинальные перемены. Осмотрев присутствующих, пока они не разбрелись по дому, Серёжа с грустью отмечает, что того, кого он так сильно ждал, нет. С тех пор, как откопал ссылку на шоу «Контакты», Серёжа умудрился пересмотреть все выпуски, нарыть всю возможную информацию и ещё больше очароваться своим случайным партнёром. Антон Шастун до безобразия в его вкусе, и просто чудо, что ему нравятся мужчины, хотя в интернете про его личную жизнь не так много сведений: известно всего о нескольких девушках. На всякий случай Серёжа идет в «их» место: тот самый тёмный угол, на диван, где они впервые встретились...***
— Дима-а! Ну какая заправка, мы же так опоздаем, — чуть ли не скачет на месте от нетерпения Антон. — Ты хочешь застрять посреди ночи где-то за городом? А что, тоже хорошее приключение на жопу… — Ну блин, давай быстрее, ну Поз! — Уважаемый бензобак, не могли б вы наполняться быстрее, а то моему другу не терпится присесть на чужой… — Да не ори ты! — перепугано озирается по сторонам Антон — но людей поблизости не так уж и много. — Дак и ты успокойся, сейчас поедем. — Не делай вид, что совсем не заинтересован. Знаю я это лицо! — Это ты спешишь на встречу в страхе, что найдут замену, а я всегда смогу отлично провести время. Когда бы ни пришёл. Но Антон лишь скептически кривится и наматывает ещё один круг у машины. Позова он знает уже достаточно, чтобы различать напускное безразличие от настоящего: если друг хочет убедить всех, а главное себя, что ему ничего не надо, пусть. «Меньше надежд — меньше разочарований», когда-то поделился Позов, и в некоторых ситуациях Антон с ним полностью согласен, но сейчас, когда от тебя самого многое зависит… — У меня там, считай, судьба решается! Так что мчи, Димон! — Лучше прямо сейчас начинай снимать свои кольца, а то в прошлый раз полчаса на это потратил. И сразу в мешке их сдавай, мне в ладони всё твое богатство не помещается, — вспоминает Дима, как в прошлый забирал с ресепшена кольца; какое-то он, кажется, всё же потерял.***
Серёжа сидит с унылым лицом в том самом углу. В ожидании Шастуна. Горячего парня, что так впечатлил в прошлый раз. Уже больше сорока минут. Если быть точнее, то сорок три минуты и пятьдесят шесть секунд. Пятьдесят семь. Пятьдесят восемь... Часы неумолимо отмеряют секунды, и у Серёжи опускаются руки. Да что руки, член не стоит, пока все вокруг стонут, выгибаются, прижимаются, насаживаются, толкаются… Ладно, член готов к бою в любую минуту, но всё равно перед глазами заманчивые изгибы Шастуна, его голодный взгляд, пульсирующая вена на шее, когда он откидывает голову. Глаза Серёжи закрываются, и пульсирующая битами музыка направляет фантазию. Почему-то кажется, что Антон бы смог подстроиться и двигаться в такт. Дрочить хочется просто невероятно, но Серёжа провел за этим делом все три дня, сразу как откопал «Контакты». Тогда он чуть не закричал от счастья. В мыслях был один Антон, его голос, взгляд, смех… Серёжа нашёл все его социальные сети, смотрел, слушал и сходил с ума. Читал посты про его жизнь и представлял, что мог бы стать её частью. Кто-то вскрикивает от звонкого шлепка, ломая иллюзорный рай. Антона Шастуна нет уже пятьдесят одну минуту и двадцать две секунды. — Я не разрешал дрочить без меня, — ласкает ухо чей-то до боли знакомый голос. Открыв глаза, Серёжа видит тёмный силуэт и светящиеся жёлтым неоном губы. Это всё, что он успевает заметить перед тем, как Антон приятной тяжестью опускается на его бёдра и требовательно целует, жадно пачкая его губы. Но и этим насладиться не дают, неоном мажут по телу, оставляя светящиеся разводы на скулах, шее, ключицах. Такой желанный мужчина, словно пушистый кот, ускользает вниз по телу, прочерчивая свою дорожку. — Я так хочу тебе отсосать, что скулы сводит. — Только не откуси, малыш, — ухмыляется Серёжа, всё ещё не осознавая происходящего.***
Стоит только переступить порог, Дима теряет Антона из виду, так быстро тот мчит к своему партнёру. Надо же, они действительно встретились и, кажется, оба этого ждали. А вот голубоглазого не видно; правда, при таком освещении не различишь цвет глаз, и Дима решает пройтись. На нём светящийся браслет, такой же, как и на всех присутствующих: тёплые цвета — пассивы, холодные — активы, универсалы — без или же сразу в нескольких. Себе Дима подобрал синий — глупо, конечно, вряд ли вообще тут кто-то ищет партнёра по цвету собственных глаз. Вокруг всё мерцает: начиная со светодиодных надписей на стенах, от которых больше всего света, до самих людей. Яркий макияж и маникюр — у какого-то парня узоры по всему телу, а на пояснице стрелка вниз, видимо, чтобы в темноте не перепутали. Бокалы с коктейлями стоят на специальных стойках с подсветкой, а какие-то и вовсе реагируют на ультрафиолет. Браслеты, кислотного цвета портупеи, светящиеся члены в разноцветных презервативах — всё буквально кричит о том, что люди пришли отрываться и ничего их больше не волнует. Дима решает провести себе экскурсию. Он переходит из зала в зал и отмечает, что, как бы организаторы ни пытались разнообразить атмосферу, при этом придерживаясь одной темы, присутствующие мало обращают на это внимание. Даже танцоры в одной из комнат, что двигаются действительно профессионально, не получают заслуженного внимания, просто создавая антураж клуба. Осмотрев, кажется, каждую комнату и не найдя того, кого искал, Дима возвращается в первый зал: всё же ему ещё за Шастом присмотреть надо — тот, между прочим, довольно-таки кайфует от происходящего. Опустившись на диван, который стоит прямо напротив входа, Дима принимается отгонять от себя мысли о голубоглазом мужчине. Он же и не планировал его встретить, не надеялся, так почему же так тоскливо? Синий браслет, надетый по глупости и наивности, отлетает куда-то на пол: всё равно мозолит глаза дурацким напоминанием. Какой-то паренёк обращает на Диму внимание и предлагает развлечься, прикасаясь светящимися губами к его шее. Дима не против, Дима хочет забыться.***
У Антона прям слюнки текут, когда он прижимается губами к чужому члену. Его ждали, его хотели и вспоминали, и это сносит ему крышу. Он сразу без раздумий заглатывает, стараясь вобрать глубоко, показать, на что он способен, и партнёр заходится в таком стоне, так хватается за его голову, что Антон и сам едва не кончает. Но вот мужчина заботливо поглаживает его щёки, о чем-то просит, но из-за музыки не слышно, и Антон решает, что говорят продолжить. Он сглатывает, увеличивая давление, и выпускает член изо рта, но лишь затем, чтобы вновь насадиться. Его светящиеся губы наверняка смотрятся пошло, особенно когда обхватывают головку, и он продолжает делать всё, от чего когда-либо сходили с ума его бывшие партнёры. — Антош, Антоша, остановись… — долетает до слуха, сперва лаская, а потом окатывая холодом. — Откуда ты знаешь моё имя? — Антон перехватывает член ладонью, пережимая основание, а сам тянется к чужому лицу. — Увидел твои «Контакты». Ты великолепен. Меня, кстати, Сергей зовут. — Ты поэтому ко мне подсел в прошлый раз? — несмотря на плохое освещение, Антон впивается взглядом в собеседника, выискивая следы обмана. — Нет, я узнал всего несколько дней назад, и, поверь, мне хватило лишь твоего сладкого голоса, чтобы понять, что это ты. И здесь я из-за тебя. — Хорошо, — тянет Антон, размышляя, но рука уже неспешно скользит вверх-вниз по чужому члену. — Хорошо, Серёжа. Давай продолжим, мы же здесь оба ради того, чтобы хорошо провести время. — Нет, подожди, я не хочу, — останавливает Сергей и перехватывает чужие ладони в свои. — Не хочешь? — недоумённо переспрашивает Антон и зависает на несколько секунд. — Чего не хочешь? — Не хочу с тобой сексом заниматься, — выдыхает Серёжа с каким-то явным усилием. Понятнее от этих слов не становится ни на каплю. Антон хмурится, размышляя. Неужели давно не практиковался, и его техника минета уже не такая, как раньше? Сомнительно, ведь реакция и стоны слишком красноречивы; по крайней мере, не настолько, чтобы совсем отказываться. Или этот Серёжа ждал кого-то другого? — А с кем это ты хочешь? — возмущённо начинает Антон. — В прошлый раз ты говорил, что я самый лучший! Каждому такое навешиваешь? — Не в этом смысле! — взволнованно кричит Серёжа и, обхватив лицо Антона ладонями, бросается зацеловывать его щёки. — Тебя хочу, все эти дни хочу. Просто… слушай, ты мне прям действительно понравился. Больше, чем партнёр для одноразового траха, — от этих слов и продолжающихся поцелуев Антон чувствует, что буквально заливается краской, что щёки пылают после каждого прикосновения чужих губ. Он стоит голый на коленях перед человеком, которого видит всего второй раз в жизни, и сердце предательски заходится от счастья. Ещё и Серёжа с какой-то нежностью поглаживает свою цепочку на шее Антона. — Ты мне тоже. Серёжа... Я тоже хочу больше. — Я… я не тот человек, с которым можно завести отношения, понимаешь. Меня слишком много, никто не выдерживает… — Антон непонятливо хмурится, пока Серёжа как-то путано объясняет про свои потребности и бегло — про прошлый опыт; весь свой рассказ он поглаживает Антона, словно боясь, что тот вскочит и убежит. — Но с тобой я хочу попробовать снова, обещаю, буду сдерживаться, просто не провоцируй. Хотя ты сплошная провокация, не знаю, как вообще возможно с тобой находиться на одном диване и бездействовать. У... у меня была мысль, есть хорошее местечко, там можно было бы нормально познакомиться, узнать друг друга, позволишь тебя украсть? — Нет, — твердо говорит Антон, и расслабляющие поглаживания по спине прекращаются, но они больше и не нужны. Он встаёт с колен, усмехается перепуганному взгляду и обессилено упавшим рукам. Серёжа боится, действительно не хочет его упустить, и Антону это невероятно льстит. Он опускается вновь на его бёдра, прижимаясь своим членом к его, и проводит носом от шеи к уху. — Давай сейчас потрахаемся, — целует за ухом, губами прикусывает мочку, ласкает шею, — и потом познакомимся, пойдём твой романтик устраивать, — рука опускается к члену и обхватывает оба, — а потом к тебе, — Серёжа удивлённо распахивает глаза, но Антон прижимается к его губам, чувствуя знакомые жадные прикосновения на своей талии, — будем трахаться, пока не потеряем сознание.***
Нервное состояние Арсения передается всем вокруг на какой-то особенной частоте — попутчикам, таксистам, обычным прохожим, соседям. Он просто задержался после работы: в благотворительном проекте «Время жить» всегда есть, чем заняться. В этот раз Арсений вместе со своими коллегами по творческому цеху проводил мастер-класс. Так и живёт: с благотворительного мероприятия сразу на оргию. Но так опоздать ещё надо постараться, к тому же телефон вырубился к чёртовой матери, оставляя без связи с внешним миром, а главное — с Серёжей. Забежав к нему домой, Арсений читает записку и с одной стороны радуется, что друг не упускает возможности, с другой — злость копилась всю дорогу и сейчас готова плескаться во все стороны. Он перерывает дом, матеря всё, что ни попадя, находит зарядку и заказывает себе такси. Не для того он так рвался, чтобы всё бросить. И, если потребуется, Арсений даже готов бороться за того мужчину. Лишь бы только он пришел. Оказавшись на месте, Арсений бегло осматривает окружающих; Серёжа его не замечает, слишком увлечённый своим партнером, да и устроили они такое пошлое шоу, что даже зрителей собрали, даром, что в самом тёмном углу. Тяжело выдохнув, Арсений скользит взглядом дальше, всё рассматривая толпы или, скорее, — кучи людей. Его фаворит явно должен быть в самом центре, обласканный, залюбленный. Хочется выть, скулить, но отбить своего. Не то чтобы Арсений заядлый любитель драк, скорее даже наоборот, но сейчас ему сложно остановить свои эмоции. Он здесь, сидит на самом очевидном месте, прямо под кричащей своим розовым оттенком надписью «Sex». О да, осталось только добавить «Mr.» — и будет совсем хорошо. Но он не один, какой-то козёл — и это самая милая и безобидная характеристика, проскользнувшая в голове Арсения, — зацеловывает ему шею и грудь, оставляя свои чёртовы поцелуи. Клокочет. Арсений готов одновременно убить соперника и разрыдаться на месте. Опоздал. Опоздал! Ёк-макарёк! Он берёт себя в руки и идет к дивану, как говорится: «Не попробуешь — не попробуешь».***
Он здесь. Дима почти уверен, что этот единственный лишённый боевого пёстрого раскраса мужчина — тот самый. Он даже браслет не надел, и если б Дима не продолжал посматривать на главный вход, то и не заметил бы его даже. Любопытно, что он сделает? Почему как-то неуверенно мнётся? Что или кого высматривает? Заметил. Он смотрит прямо на Диму, и тот не может отвертеться от мысли, что они оба пришли с одной единственной целью. Руку Дима с чужого затылка убирает и за волосы оттягивает от себя слишком увлекшегося незнакомца. — Прости, у меня другие планы. — Но… Но Дима встаёт и идёт навстречу своему партнёру. Они встречаются на середине комнаты, рассматривая друг друга. Что они выискивают, оба не знают, но в этот момент им кажется, что музыка и люди становятся тише, что цвета больше не кричат и что их обволакивает спокойствие, как если бы они встретились где-нибудь под звёздным небом, а не на оргии. Какой-то человек их толкает, расплёскивая алкоголь на Диму, пьяно обещает всё слизать, но голубоглазый уже отталкивает его и, подобрав с ближайшего столика салфетки, помогает вытереться. А ещё он как-то странно смотрит на тело Димы, не с желанием, нет. Скорее… с отвращением? — Позволишь? — наклоняется он к уху Димы, и его хриплый голос остаётся мурашками по телу. Дима кивает, даже не уточняя, о чём вопрос, но вот уже влажными салфетками холодят его кожу, избавляя от чужих меток. — Я оставлю новые, если захочешь. Вместо ответа Дима заглядывает ему в глаза, берёт за руку и ведёт за собой. Он не зря изучил дом, ведь нашёл дальнюю комнату, до которой то ли не успевали дойти в порыве страсти, то ли просто не желали петлять в поисках. Если повезет, то она и сейчас пуста. Им везёт: в этой комнате всё такой же антураж, но размерами она меньше, всего одна небольшая и узкая кровать; возможно, это комната для персонала, которую привели в порядок, чтобы не выделялась слишком сильно. Зато здесь лишь одна колонка, из которой тихо льётся музыка, не мешая разговаривать, да и освещения от бледно-голубой надписи «Passion» значительно больше. Дима находит на столике презерватив и зубами его открывает, пожирая взглядом партнёра. — Чёрт, — шепчет голубоглазый, — я тебя так хочу, что жопу свою доверить могу… Рука с презервативом замирает в воздухе. — Я тебя? — Дима помнит прошлый раз, этот незнакомец занимал активную позицию, разве что он тоже универсал. Или это такой комплимент? На всякий случай Дима уточняет: — Этого хочешь? — Безумно… но боюсь, что кто-то ещё позарится на тебя, а этого я себе просто не прощу… и не выдержу, на самом деле. Дима посмеивается и раскатывает презерватив по члену незнакомца. — Ну тогда начнём. Он толкает его на кровать и седлает бёдра. Дима не разменивается на ласки или прелюдии, они и так длились уже несколько недель, сейчас он просто хочет чувствовать. Кусающие губы поцелуи не кажутся чем-то неправильным. Когда этот невероятный мужчина принимает в себя его измазанный смазкой член, у Арсения перехватывает дыхание от восхищения, а затем его пронзает поразительная мысль. — Ты готовился. Для меня, — Арсений не может спокойно лежать и бездействовать, пока такой мужчина обкатывает его. Он садится и прижимает к себе партнёра. — Как зовут? — выдыхает на ухо и чувствует тёплые руки, обвивающие его плечи. — Дима. — Так просто… — Ну хочешь — Дмитрий Темурович, — усмехается Дима и медленнее скользит по чужому члену, потираясь своим о живот партнёра. — Нет, в смысле, — Арсения кусают за шею, и он теряется в мыслях, сильнее сжимая чужие ягодицы, — так просто назвал своё имя… или это ненастоящее? — Настоящее, — Дима вновь накрывает губами чужой рот и увеличивает темп, ведь хватит уже тратить время, в самом деле. — Пиздец ты охуенный, Дима. — Ой, а здесь тоже… Парни, вы такие горячие, можно к вам… — какой-то заблудший парень, очевидно, в первый раз здесь; немного тушуется и несмело проходит в комнату. — Пошёл нахуй, — почти рычит Дима и сильнее сжимает пальцы на чужой коже. Чужие руки в ответ прижимают его к своему телу ближе. Арсению сносит крышу, он чувствует такую же жадность по отношению к партнёру, и это просто охуенно. Арсений толкается в чужое тело, отвлекая от чужака на себя, и улыбается, когда Дима издает стон, чуть не падая ему на грудь. — А тебя как? — загнанно выдыхает Дима. — Арсений… тебе можно просто Арс. Они оба падают на кровать, и Арсений вбивается в чужое тело, жадно, немного грубо, но Дима лишь заходится в стонах и требовательно сжимает его волосы. Заставляя смотреть в глаза. Только Арсений и сам не может от него оторваться, впитывая в себя его эмоции, глотая его дыхание и зацеловывая всё, чего только касаются его губы. Он шепчет его имя, и Дима сжимается на члене каждый раз, как слышит его голос. — Подожди, я кое-что тебе обещал, — неожиданно просит Арсений, и Дима вновь садится, неспешно покачиваясь на члене. — Ты прекрасен, ты знаешь об этом? — бормочет Арсений и шарит ладонью по постели, а потом находит принесённый грим. Ладони начинают светиться, стоит только размазать по ним оранжевой массой, и Арсений вновь смотрит на Диму. Красивый, подтянутый, властный. Ладонь опускается ему на грудь, оставляя своеобразную метку, затем вторая — на ребра. Арсений трогает Диму, оставляя отпечатки, разводы, мажет пальцами по своим губам и прижимается к шее. Звонко шлёпает, зная, что там тоже останется, а потом не сдерживается и вновь сжимает ягодицы так, что Дима удивлённо усмехается: — Так ты собственник? — Как оказалось. А что? — С такими отношения особо не построишь. — А ты уже собрался? — Дима в ответ вновь усмехается, и от этого удовольствие на его лице становится лишь прекраснее. — Я не из маньяков. Не выслеживаю, не контролирую. Мне просто важно знать, что это мой человек. — Тебе самому контроль нужен, — опасно сверкают глаза Димы, и он тянется рукой к шее Арсения. И когда он только успел измазать ладони гримом? — У меня бы встал, если б уже не толкался в твою шикарную задницу. Димина улыбка что-то переворачивает в Арсении, и он вновь сбивается на бешеный ритм. Его ладони скользят по чужой спине, жадно царапая, пока обессиленный напором Дима лежит и стонет на нём, заглушая шлепки и музыку. Арсений бережно переворачивает их и продолжает толкаться, не разжимая объятий. А Дима всё смотрит на него, гипнотизирует взглядом и тянется за поцелуем, лаская ладонями щёки. — Расскажи мне о себе, — властно произносит Дима, и Арсений не может не послушаться. Он сомневается, что тому правда интересно, просто что-то цепляет в голосе, но Арсений начинает лепетать всё, что приходит в голову. Под конец, когда он спутано объясняет про причину опоздания, даже хочет пошутить про секс-собеседование, но чувствует, что он близко, и хватается за член Димы. — Я из Воронежа, — выстанывает Дима. Ему действительно интересно, он старательно концентрировался на жизни Арсения, параллельно оттягивая момент, и теперь хочет ответить тем же, рассказать о себе всё, что успеет. Арсению всё сложнее удерживать себя в сознании, он вылавливает какие-то обрывки про любовь к футболу, новое шоу на ютубе и отношения на расстоянии. Дима заглядывает ему в глаза, пытаясь найти в них осознанность, и, кажется, хочет что-то спросить, но не решается, когда, сжав зубы, Арсений сильнее цепляется за его плечи. — Я… я сейчас, ты? Но Дима лишь вновь прижимается к его губам, и крепко обнимает. — Кончай, давай же, Арсюш. Арсений уже не понимает, кто он, где он, ему важен лишь один-единственный человек, его повелительный голос и... желание. Желание довести Диму до исступления, кончить вместе с ним или хотя бы на несколько секунд позже, лишь бы увидеть его миг наслаждения. Он продолжает толкаться и дрочить партнёру, хоть это едва получается, и вот Дима сжимается на его члене, закатывая глаза. Загнанно дышит, пока Арсений последние разы двигает бёдрами, и падает ему на светящуюся грудь. С губ слетает такое нежное: — Димка…