Минивэн остановился у небольшого одноэтажного магазинчика. Здание было непримечательным – каменное, местами обшарпанное. Впервые Цилин побывал здесь несколько месяцев назад, когда решил продать свой антиквар по заведомо низкой цене. Ему не важны были деньги – только бы избавиться от ненужных вещей.
- Где цветы? – выбираясь из машины, поинтересовался Чжан.
- Какие цветы? – не понял Юэбань. На территории его магазина никогда не росли цветочки и кустики. Он не сильно любил за ними ухаживать.
- Которые принёс У Се, - нетерпеливо пояснил Цилин.
- Сказал бы сразу, что тебе нужны розы. Он оставил их в подвале, сказав, чтобы я никогда не притрагивался к ним. Шикарный букет белых роз. Он привез их из общежития и кинул в подвал моего магазина. Зачем они тебе?
Розы? Букет белых роз? Откуда? Шэнь Вэнь не мог спутать цветы. Он четко и ясно сказал про две алые гвоздики, подаренные Чжан Ци Шанем. Так откуда взялся другой букет и почему У Се не оставил никаких записей о гвоздиках?
- Разве У Се подарили на защите диплома не две алые гвоздики? – Цилин пытался сложить всю информацию в одну стопочку, но никак не получалось. Не хватало деталей.
- Те гвоздики он выкинул сразу же, как только вышел из аудитории, - Пан Цзы отпер дверь магазина, пропуская парня внутрь. – Сяогэ, Наивняш мог не сказать тебе, побоявшись обидеть. Но… он ненавидит алый цвет. Говорит, что это цвет крови и он приносит несчастья. На самом деле я был не мало удивлен, когда увидел, как он зашивает тебе рану на животе. Наивняш боится крови и падает в обморок даже при виде маленькой капельке.
Если бы не годы суровых тренировок, то Цилин бы позорно опустился на корточки и обхватил голову руками. У Се столько раз штопал его рваные раны, но никогда не говорил о том, что боится крови. Он никогда не спрашивал о ранах своего парня…
Отложив хирургический набор скорой помощи, У Се хлопнул Цилина по здоровому плечу и поднялся, вытирая руки полотенцем. Он никогда не думал, что, начав встречаться с молчаливым парнем, приобретёт навык хирурга.
- А теперь я жду хотя бы небольших объяснений о том, где же ты умудрился поранится на этот раз, - Наивняшка, откинув полотенце куда-то на пол, помог Чжану принять полу сидячее положение. – Не волнуйся. Дядя вернётся не скоро. Можешь оставаться у меня, пока не поправишься.
- Когда-нибудь я обязательно расскажу тебе обо всём, - Цилин, дотянувшись до кофты, попытался прикрыть свою проступившую татуировку. – Твои навыки по оказанию первой помощи значительно улучшились.
- Благодаря тому, что мой парень вечно ходит побитый и с рваными ранами, - У Се, накрыв рукой ладонь Чжана, добавил, - не нужно прятать. Она красивая. Да и видел я её уже. Это сегодня ты в сознании. А первый раз, когда я тебе раны зашивал, ты был в отключке. Мэньюпин, так больше не может продолжаться. Ты не желаешь говорить мне о своих ранах, а я переживаю всё сильнее. Я вытаскивал из тебя пули, а сегодня штопал рваные раны. А были ещё и от холодного оружия. Чем ты занимаешься вне школы? Почему твоя ладонь в мелких шрамах?
- Боюсь, если расскажу, то это навредит тебе, - парень прикрыл глаза. – Твои руки дрожат. Почему?
- Постарайся поспать.
Для У Се было легче сменить тему разговора, чем признаться в том, что боится крови. Укрыв парня одеялом, он, забрав всё, погасил свет и покинул комнату, пообещав обязательно прийти, как только всё расставит по местам…
Из оцепенения Цилина вывело прикосновение к собственному плечу. Ван Юэбань, приблизившись к замершему парню, с тревогой смотрел на него. Что такого он успел сказать, раз Чжан впал в ступор и не моргая смотрел в одну точку.
- Иди смотри эти цветы, а я пока нам лапшу заварю, - Пан Цзы, для верности, пощёлкал пальцами перед лицом человека, привлекая внимание.
Кивнув, Цилин направился в сторону подвала. Он бывал там один раз, когда помогал перетащить антиквариат, который сам же и принес. Новость о цветах не могла не беспокоить. Как и весть о том, что У Се боится крови.
Белые розы было принято дарить в двух случаях: свадьба и похороны. Но Наивняшка ни на ком не женат. Он всего лишь окончил университет. Для второго случая было ещё рано.
Конечно, можно было бы позвонить Шэнь Вэю и попросить проверить камеры видеонаблюдения и узнать обо всём. Но… впутывать профессора в ещё большие неприятности, не хотелось. Тот и так помог всем, чем смог.
Цветы нашлись на удивление быстро. Они стояли в дальнем углу подвала в банке, заменившей вазу. Подойдя ближе, Цилин пересчитал бутоны – двадцать пять штук. Нечетное число. Такое обычно и дарили живым людям.
Недолго думая Чжан прокусил палец и капнул несколько капель своей крови на цветы. За считанные секунды белые бутоны почернели и рассыпались пылью по полу.
«Вода забвения и проклятье грома», - вынесла вердикт тёмная сторона. Уж кому, как не цилиню знать о реакции собственной крови на различные яды. –
«Гремучая смесь. Его можно спасти только обменом крови. Но он не подойдёт. Вода забвения не подействовала на него. Значит что-то способно было её нейтрализовать».
Цилин не мог не согласиться с собственной сущностью. Подавить действие Воды забвения мало что могло. Кровь цилиня и кровь дракона – были сильнодействующими противоядиями от этой водички. Но У Се был человеком. У него не было ничего особенного.
«Какая на вкус его кровь?» - нетерпеливо зашипел цилинь.
«Чем-то напоминает мою собственную», - Чжан задумался. Крепко задумался. –
«Я должен вернуться и расспросить обо всём его лично»
Наивняшка с детства жил со своим третьим дядей. Он мог не знать всех особенностей своей семьи. Да и не мог ли Саньшен что-то сделать со своим племянником? Обезопасить от грядущих бед.
- Сяогэ, иди ужинать! – гаркнул на весь магазин Ван Юэбань.
Парень, кивнув самому себе, покинул подвал. С цветами было всё понятно. Но вот откуда они взялись по-прежнему оставалось загадкой.
- У Се говорил, откуда у него эти цветы? – закрывая подвал, полюбопытствовал Цилин.
- Когда он защитил дипломную работу, то зашел в общежитие переодеться. Мы собирались впятером: я, Наивняш, Лю Сан, Кан Цзян и Ван Мэн, поехать в парк и отметить. На вахте ему сказали, что курьер доставил цветы. На небольшой открытке значилось: «У Се от Чжан Цилина». Такой счастливой улыбки никто, за годы обучения, не видел на его лице. Он поставил их на свой стол и минут десять его было не оттащить от этого букета. Всё любовался им. За несколько дней до отъезда в Ханчжоу Лю Сан пожаловался мне на него. Сказал, что папа странно себя ведёт и часто сидит рядом с букетом. Потом последовал ночной звонок от Наивняша. Утром он примчался, кинул цветы в подвал и сказал, чтобы я не прикасался к ним, - расставляя на небольшом столике банки с лапшой, рассказывал Юэбань.
- Я не отправлял ему цветов, - от такого заявления Цилин не на шутку забеспокоился. Кто-то решил воспользоваться их отношениями и отравить У Се, прикрываясь именем самого Чжана. – Я хотел улететь ночным рейсом. Но… можешь взять мне билет на самый ближайший самолёт? Я должен вернуться к нему. Боюсь, кто-то решил покуситься на его жизнь.
Пан Цзы, кивнув, взял телефон. Ему потребовалось десять минут на то, чтобы всё разузнать. Ни один самолёт не выйдет в небо из-за надвигающейся бури. Слишком большой риск крушения.
- Они отменили все рейсы до завтрашнего дня из-за непогоды. Аэропорт уже заливает дождь. Скоро и до нас дойдёт, - Юэбань кинул телефон на диван рядом с собой.
- У тебя есть байк? – не получается самолётом, значит попробуем другим путем.
- Увы, но нет. Да и У Се, когда звонил, сказал, чтобы тебя не пускали за руль. Твои раны не успели зажить. Поужинай и спокойно жди завтрашнего дня. С ним ничего не случиться. У Шань Цзюй принадлежал его третьему дяде. У Се вырос там и знает это место лучше остальных.
Вот снова он о нём переживает. Из-за какого-то пустяка запрещает действовать! Дурень. У Се такой дурень! Какое ему дело до царапин Цилина? Он находится за тысячу километров, в другом городе. А всё равно волнуется.
Недовольно хмыкнув на такое заявление, Чжан принялся за еду. Если он не может вернуться сегодня же, то посвятит это время изучению возникшей проблемы, позволив самому У Се спокойно провести день и не нервничать понапрасну.
***
Наивняшка чихнул. Да так сильно, что едва пополам не сложился. Похоже старые поговорки не врут. Его вспоминали и ругали одновременно. И кому, интересно знать, он так насолил за эти несколько денёчков?
- А-Сан, будешь мультики смотреть? – позвал У Се, заглядывая в комнату сына. С момента, как Цилин уехал, чувство тревоги и безысходности не оставляло.
Мальчишка, отложив карандаши, повернулся. Внимательным взглядом он осмотрел Наивняшку с головы до ног. Прерывистое, хриплое дыхание, которое улавливал его слух, совсем не нравилось ребёнку.
- Почему Кумир уехал? – решив не спрашивать, почему наследник семьи У не говорит о своём состоянии, мальчишка задал другой, не менее важный вопрос.
- Сяогэ обещал вернуться до конца недели. У него важные дела в Пекине, - У Се, подойдя к столу, заглянул в альбом. – Что рисуешь?
- Кумира, - Лю Сан широко улыбнулся. – Правда красиво? Когда он вернётся, то я хочу показать ему этот рисунок. Только… пап, вы с дагэ правда близки? Вы спали вместе.
У Се, покраснев как рак, быстро отвернулся. Если Лю Сан видел то, как Цилина лихорадило и он, У Се, пытался согреть его своим теплом, то это половина беды. Но, если мальчишка видел то, как они целовались – то это уже совсем другое дело.
- Я слышал, как быстро у вас двоих бились сердца за обедом. А теперь ты смущаешься, - Лю Сан ухватил молодого человека за руку. – Кумир мне понравился. Я не против, если вы оба будете вместе.
- Мелкий, а тебе не рано о таком говорить? – Наивняшка, усевшись на пол, оперся головой о стол. – Когда я учился в последнем классе старшей школы, то начал встречаться с Цилином. Я был по уши в него влюблен. Но нам вынужденно пришлось расстаться. И, вот наконец, он вернулся. Я понимал, что тебе не хватает женского воспитания, но… я до сих пор люблю Цилина.
- Не нужно мне женское воспитание, - Лю Сан насупился. – Мама бросила нас. Девушки не постоянны… Кумир любит тебя?
- Не знаю. Он всегда молчал о своих чувствах. Когда мы учились в одном классе он почти не разговаривал, - У Се усмехнулся. – Мелкий, беги умывайся, а я дяде Пан Цзы позвоню. Спросить кое-что нужно.
Кивнув, мальчишка убежал из комнаты в сторону ванной, оставив Наивняшку одного. Лю Сан был совсем не против, если Чжан поселиться в их доме. Он никогда не видел, чтобы У Се так ярко улыбался, глядя только на одного человека.
Наследник семьи У, проводив сына взглядом, достал телефон и набрал номер Юэбаня.
- Пан Цзы…
- Хватит говорить загробным голосом. Это пугает.
- Мне звонил У Лин. Он хочет встретиться и поговорить один на один. Я боюсь оставлять Лю Сана в У Шань Цзюй одного. Ты ведь знаешь.
- Подожди завтрашнего вечера. Тут один злой Сяогэ сидит напротив меня и пытается придумать, как же добраться до Ханчжоу в кротчайшие сроки. Ближайший самолет только завтра вечером.
- Скажи, что мы с Лю Саном завтра встретим его в аэропорту. Пусть не глупит и ждёт завтрашнего вечера. Со мной и сыном всё в порядке. И Пан Цзы. Проследи, чтобы он отдохнул как следует. У его серьезная рана на животе, а этот глупыш совсем себя не бережет.
- Передам, передам. Ты то сам как?
- В норме. Я обещал, что больше не буду напиваться по ночам. Так что я очень трезв.
У Се, поднявшись и, всё так же болтая о каких-то пустяках, покинул комнату. Лю Сан, умывающийся обычно за несколько минут, задерживался.
- …Пан Цзы, подожди минутку, - У Се, заглянул в ванную.
Свет горел, вода была включена. Но, вот, самого мальчишки не было. На полу, у раковины, валялась резинка для волос и наушник. Стекло единственного окна было разбито.
- Я перезвоню, - он скинул вызов. – Лю Сан! Выходи, это не смешно!
Ответа не было. У Се не на шутку забеспокоившись, пошел искать сына по всей квартире. Он не мог никому позвонить и попросить помощи. Пан Цзы и Цилин в Пекине. Они не смогут приехать. Семье плевать, что с ним происходит.
***
- Ты всё слышал, - Юэбань, положив телефон на стол, глянул на Чжана. – Он несколько раз повторил, чтобы ты хорошенько отдохнул. Завтра они тебя встретят в аэропорту. Наивняш, пока учился, сдал на права. Ему от дяди машина по наследству перешла. Водит паршиво, но довезёт в целости и сохранности.
- У Се выпивает? – Цилин, отставив пустую банку из-под лапши, откинулся на спинку стула.
- Последние года два. Ему отказали на трёх работах, сказав, что «папаши-одиночки» им не нужны. Мол, с ребёнком часто на больничном сидеть будет. Дети лет до пятнадцати часто болеют. Я помогал чем мог, но Наивняш слишком упрямый. Он никогда не брал денег за свою помощь. А потом повадился напиваться кофе. С него У Се уносит ещё хуже, чем с обычного пива.
Парень кивнул, беря на заметку. Ему следовало о многом расспросить У Се. Он не узнает, что тот чувствует и о чём думает, если Наивняшка продолжит молчать. Этот дурень всегда молчит, терпит и пытается всё тянуть на себе, не желая просить помощи.
Как будто так сложно попросить друзей помочь? Конечно, У Се не был обязан жаловаться на свою жизнь Цилину, однажды бросившему его. Но довериться то мог! Это не навредит.
Но он слишком упрямый. Пожалуй, с его упрямством и осел не в силах был тягаться. Хотя… они оба друг друга стоили. Один молчал о своих трудностях, а другой ничего не говорил о синяках и ранах. Такие упрямые и упертые. Два сопага одной пары.
