Связь с «монстром»

Цилину пришлось призвать на помощь все свои силы, чтобы поправиться как можно скорее. Желание У Се, добровольно согласившегося на заточение в психиатрической клинике, было сродни закону, который нельзя нарушить. Что двигало этим неуклюжим парнем, Чжан никак не мог понять. Но большей неожиданностью стал Ван Юэбань, объявившийся в клиники Чжан Ри Шаня на третий день после того, как Цилин пришел в сознание. - Сяогэ! – Молодой человек, ввалившись в палату, расплылся в улыбке. – Наивняшу так понравилось это обращение, что он только его и использовал, пока пытался дозваться до тебя. Вместе с Пан Цзы пришел и вихрь шума. Он был таким громким, что для привыкшего к тишине Цилина было настоящим шоком, как же У Се смог сдружиться с этим человеком. - Ты…, - начал было парень, но так и не смог продолжить. Толстяк поставил на стол пакет с фруктами и конфетами и скрылся в коридоре. Не прошло и минуты, как в палате оказалась коляска, а посапывающий сверток был вручен ошарашенному главе клана Чжан. - И так. Знакомлю. Янь Ли, это твой папа Чжан Цилин. Чжан Цилин, это твоя дочь Янь Ли, - Юэбань расплылся в улыбке. – Она такая же вредина, как и Наивняш. Цилин удивленно смотрел то на продавца антиквара, то на ребёнка. Он, конечно, и раньше видел детей. Но вот держать на руках доводилось лишь однажды. И, как бы смешно это не звучало, на руках он качал именно У Се. - Пан Цзы, - рассудив, что раз Юэбань обратился к нему по придуманному прозвищу, то и он может использовать прозвище. – Почему У Се выбрал именно это имя? - Хороший вопрос, - Пан Цзы хлопнул в ладоши. – Когда Янь Ли родилась, этот дурень рванул к тебе, едва отойдя от наркоза. Доктор Чжан разрешил ему приносить ребёнка к тебе в палату. Они думали, что так ты сможешь быстрее очнуться. Когда же я поинтересовался у него, как же зовут малышку, он назвал это имя. Сказал, в тот день ты сам его выбрал. Почему-то он был уверен, что у вас именно дочка родиться, а не сынишка. Цилин молча взирал на мирно спящий комок, не решаясь прикоснуться. Он монстр, который не умеет любить. О нём никогда и никто не заботился. Он попросту не знает как должен поступать в такой ситуации. Ощущения были странными. Чжан привык легким движением пальцев ломать шеи своим врагам. Но чувствовать хрупкость жизни было странно. Но ещё страннее ощущать, что это не сон. Он действительно отец этого спящего чуда. - У Се, - начал было Цилин, но замолк. В воздухе повис невысказанный вопрос. Только с Наивняшкой парень становился разговорчивым. При других же он не мог толком сформулировать то, что его беспокоит. - Он просил присмотреть за тобой и ребёнком. Ван Мэн, его бывший помощник и наш общий знакомый, неделю назад был у него. Ну как был. Он устроился туда работать. В эту клинику не пускают посетителей и о том, что Ван Мэн знаком с У Се никто в семье У не знает. Старина Ван передал для тебя письмо от Наивняша. И просил сказать следующее: «У Се держится. С трудом, но держится. Психологи постоянно проводят с ним беседы и убеждают в том, что он поступил неправильно. Но он продолжает стоять на своём. Боюсь, ещё немного, и он вновь начнёт резать себя», - будто специально заучив, Пан Цзы процитировал знакомого, попутно кладя на тумбочку конверт. - Резать себя? – переспросил Цилин, поднимая голову и смотря на Юэбаня. - Да, - кивнул тот. – В университете за границей У Се травили, вынуждая бросить обучение. Семья не верила ему, и он несколько раз резал себе вены. А после стал резать себя там, где никто не увидит. Я как-то спросил у него про это, на что он ответил: «вонзить нож в бедро было легче, чем провести лезвием по запястью. Боль отрезвляла и давала силы двигаться дальше». Сейчас я понимаю. Если бы не Янь Ли, он бы окончательно сломался. Ребёнок стал для него спасительным якорем в этом мире. Чжан молчал. Было больно осознавать, что его человек, с которым он так жестоко поступил, пережил такое. Парень винил себя в событиях, произошедших на складе. Он… он просто изнасиловал и без того сломанного парня, не дав и шанса что-то сказать или как-то защититься. А тот, вопреки всем ожиданиям, остался с ним и отдал всего себя на волю цилиня. «Я принадлежу цилиню. Ему одному и больше никому. Только он может распоряжаться моей жизнью», - даже спустя год Цилин помнил эти слова. И то признание, которое услышал в своих мыслях. Всё же У Се был тем, кого мир просто не смог понять. Но он не унывал и пытался создать свой маленький мир, в котором будет его цилинь, единственный друг и ребёнок. - Сяогэ, мы с Янь Ли пошли на прививку. Думаю, тебе следует побыть немного одному и прочитать письмо. Я честно не вскрывал конверт. Но на ощупь могу сказать, что Наивняш что-то туда сунул помимо письма, - Юэбань забрал девочку и, пообещав скоро вернуться, покинул палату. Цилин, осторожно взяв письмо, распечатал конверт. Вместе с листом бумаги, сложенным вчетверо, на ладонь ему выскользнуло тонкое серебристое колечко и небольшая нефритовая подвеска с изображением цилиня. - Как мальчишка, - хмыкнул Чжан, примеряя кольцо. Оно подошло лишь на безымянный палец правой руки. Рядом с его неестественно длинными пальцами оно выглядело как что-то странное и миниатюрное. Куда приспособить нефритовую подвеску он так и не понял. Отложив её вместе с конвертом, глава Чжан развернул лист. От количества слов пестрило в глазах. Казалось, У Се хотел исписать весь лист одной лишь своей историей. «Сяогэ! Если ты читаешь это письмо, значит уже пришел в себя. Прости, что так и не смог дождаться. Я хотел. Правда хотел остаться с тобой. Но они… Они сказали, что или психбольница, или ты и Янь Ли умрете. Я не могу рисковать вашими жизнями. Надеюсь, ты сможешь понять и простить такого жертвенного дурня. Пока полностью не поправишься – не ищи меня. Не хочу, чтобы тебе было больно от ран. Я буду ждать столько, сколько потребуется. Даже если тебе на восстановление потребуется двадцать лет – я буду ждать. Пан Цзы обещал позаботится о нашей дочурке до полного твоего выздоровления. Думаю, он заглянет к тебе в скором времени. Ему можно верить. Он мой самый близкий друг, который смог принять непростую реальность. Если он назовёт тебя этим прозвищем – не сердись. Так он показывает, что ты для него не просто глава Чжан. И прости. Я рассказал ему о том, что ты цилинь. Ну никак он не хотел понимать, почему твои раны так быстро затягиваются, но, несмотря на это, ты не приходишь в себя. Да и он о многом догадался, когда увидел Янь Ли. Она похожа на тебя. Это видно с первого взгляда. Не знаю, заметишь ли ты это. Сяогэ, я хочу лишь одного. Чтобы ты был счастлив и воспитал нашу девочку в любви и заботе. Будь холоден на собраниях в отеле Синьюэ, но с ней постарайся быть заботливым. Таким, каким был со мной. Прости. Я совсем не умею писать такие письма. Хочу рассказать о многом, но понимаю, что это всё пустяк и твоё самочувствие куда важнее всех этих моих бредовеньких строчек. Та подвеска с нефритовым цилинем. Может быть, она не такая идеальная, но я старался сделать её похожей на тебя. Точнее на тот образ, который увидел. Ты совсем не страшный в обличие цилиня. И ты очень-очень добрый. А колечко… У меня такое же. Я постарался купить нам с тобой парные. Надеюсь, тебе понравится. Я очень-очень хочу тебя увидеть, но буду терпеливо ждать, пока ты не поправишься. Когда мы вновь встретимся, я отвечу на все твои вопросы. Думаю, у тебя их вагон и маленькая тележка накопились. И не волнуйся. У Эрбай не тронет тебя. За год он так и не смог отойти от шока вызванного увиденным. Только позволь с ними и боссами Цзюмэй разобраться мне. Они насмехались над тобой, называя слишком юным для должности главы целого клана. Пусть смеются, пока могут. Скоро им будет это очень сложно делать. Целую. Твой жертвенный дурень У Се. С нетерпением жду нашей встречи». Цилин несколько раз перечитал письмо. Некоторые слова были размыты. Будто бы У Се плакал, пока писал. Какие-то слова были написаны уж со слишком большим количеством завитков, из-за чего разобрать их было сложно. - Ты не жертвенный дурень. Ты очень сильный, - складывая лист и поднося его к губам, прошептал Чжан. Ему было о чём подумать. У Се беспокоился о нём, раз так настаивал на полном выздоровление. Что ж. Спасибо крови цилиня, которая значительно ускоряла его выздоровление.