***
Проснулась Элизабет с первыми лучами солнца, когда большая часть студентов ещё досматривала свои сны. Она торопливо, но бесшумно оделась в свой костюм для верховой езды, прикрыв неподобающий леди вид длинным пальто. Она прекрасно знала, что ведьмы, игравшие в квиддич, носили подобную одежду, но ей было спокойнее, когда её бёдра привычно были прикрыты юбкой. Оставив вьющиеся длинные волосы распущенными, девица выскользнула из комнаты, намереваясь написать письмо отцу, а после, по пути к хижине лесничего, зайти в совятню. Однако её побег был сорван Ричардом. Молодой человек сидел в кресле возле почти потухшего камина, пристально наблюдая за лестницей в девичьи спальни. — Так и думал, что ты сегодня пойдёшь к загону гиппогрифов. Значит, это правда? Элизабет вздрогнула в первое мгновение, тут же прижимая палец к губам: — Тише, ты всех разбудишь. Что ты вообще делаешь здесь в такую рань? — Я тебя ждал. Хотел поговорить. Элизабет вздохнула, усаживаясь за письменный стол, тихо бросая в ответ: — Я опасалась любопытства Шарлотты, а оказывается, надо было остерегаться твоей информированности. Ричард встал с кресла, усаживаясь напротив подруги, бросая взгляд на её письмо: — Мне сказала Урсула. Почему ты не поделилась со мной? — Потому что сама узнала о слухах лишь прошлым вечером от Эдвина, — ответила Элизабет, запечатывая письмо. — Если хочешь это обсудить — идём со мной. Я не хочу, чтобы слухи распространились на нашем факультете. Друзья выскользнули из гостиной, тихо пробираясь в сторону главного выхода. Не то чтобы они боялись попасться — время уже было достаточно много, чтобы схлопотать выговор и отработку, но Элизабет явно была не по душе перспектива попасться кому-то в столь неофициальном виде. Улица встретила их первыми заморозками, инеем и гулкой тишиной. Они направились в сторону совятни, переговариваясь уже чуть громче. — Ты опасаешься, что тебя вынудят на этот брак? — Ричард бросил тревожный взгляд на подругу, стараясь уловить её настроение. — Да. Если моя матушка что-то задумала, она всеми правдами и неправдами будет добиваться своего. С тех пор как родилась Лидия, целью её жизни стало выдать дочерей замуж. И она ни за что не упустит возможность закрепить имение за одной из нас через брак с кузеном. — Но неужели она не понимает, насколько бессовестно туп Коллинз? Неужели она настолько не желает тебе счастливого брака? — Матушка принадлежит к категории тех женщин, для которых счастье в браке — понятие условное. Для неё сам факт брака — уже счастье. Её прельщает возможность сделать меня хозяйкой Лонгборна, а с её стороны это высший комплимент. — Но почему ты? Почему не Джейн? Элизабет остановилась у лестницы в совятню, вздохнув: — Будущее Джейн определено: она подаёт надежды стать талантливым лекарем, больница Святого Мунго в Лондоне уже сейчас открыла перед ней двери, предложив работу сразу по окончании Хогвартса. Кроме того, я уверена, наши младшие сёстры успели доложить матушке о том, что у Джейн завёлся ухажёр. А учитывая, что это сын наших соседей, мама сделает всё, чтобы этот брак состоялся. — Но ведь и у тебя есть свои мечты, свои планы. — Всё о чём знает мама — это моя мечта написать книгу о магических существах Англии. Она не знает ни о моём соглашении с профессором Боунсом, ни о моей стажировке. Отец подписал мои бумаги без уведомления матери, и, честно говоря, даже когда она узнает об этом, её не остановит моё решение стать профессором. Для неё это скорее будет дополнительным аргументом за этот брак с кузеном Уильямом. Мы будем крайне редко видеться, учитывая, что ему прочат место в канцелярии Министерства. Сова Беннетов опустилась на её плечо, гулко ухая выпрашивая лакомство перед долгим полётом. Лиззи машинально протянула ей печенье, слушая всё ещё тихие возражения Ричарда: — Но ты ведь можешь стать мракоборцем, Лиззи. А этот брак может совершенно перекрыть тебе воздух. Элизабет отдала письмо сове, тяжело вздохнув: — Ты думаешь, я этого не знаю, Ричи? — Всё же, девушка постаралась улыбнуться, бросая взгляд на живописный лес. — Давай не будем унывать заранее, друг мой. Я уверена в поддержке отца, кроме того, у меня ещё целый год до совершеннолетия, и два до окончания учёбы. Помолвку чаще всего можно расторгнуть, да и мало ли, что может произойти за это время. Ричард лишь покачал головой: он не умел быть таким оптимистом, хотя и слыл жизнерадостным человеком. Они вместе спустились к сторожке лесничего и обогнули её, направляясь к загону с гиппогрифами. Поприветствовав по всем правилам двух существ, они ловко оседлали своих скакунов. Лиззи одним слитным движением села на вороного гиппогрифа, держа его за поводья. — Как думаешь, сколько у нас есть времени, чтобы вернуться в замок до того, как нас хватятся? — Думаю, у нас есть ещё пара часов, — ответил Ричард, удерживая поводья серого самца. — Но я не думаю, что ты сама захочешь долго летать: уже довольно холодно, а ты без малейшего намёка на шляпу и шарф. Как бы тебе не стать пациенткой твоей сестры. Лиззи задорно рассмеялась, понукая своего гиппогрифа разогнаться и взлететь. Она ощутила, как тревоги отпускают её, едва животное расправило крылья и оторвалось от земли. Она видела, как всё меньше становится сторожка, перед её глазами открывалось поистине великолепное зрелище замка на рассвете. Они парили над озером, зная правила: не залетать за ограду замка. Директор Нотт давно уже махнул рукой на нарушение требований присутствия преподавателя полётов при езде на гиппогрифах. Он прекрасно понимал, что Элизабет едва ли не родилась в седле, и как никто знала все правила обращения с этими гордыми существами. Единственное правило было условностью, так как он знал, что мисс Элизабет Беннет — девица благоразумная. Ричард парил рядом с подругой, ощущая, как его собственная тревога отпускает его. В этот момент ему казалось, что всё ему по плечу, исправить можно что угодно, и всё на свете ему подвластно. Он слышал смех Элизабет и не мог не улыбаться в ответ. Они сделали круг над озером и направили гиппогрифов обратно к лесу, когда увидели людей возле сторожки. — Кажется, там твой отец и старший брат, Ричард, — заметила Лиззи, кивая в сторону двух идущих к загону людей. — Да, ты права. Странно, что отцу понадобилось в замке в такую рань, — ответил Ричард, плавно кругами снижаясь к земле. Они вместе галопом приблизились к лорду Мэтлоку и его старшему сыну, натянув поводья лишь в паре шагов от них. — Мисс Элизабет, я не раз делал комплименты вашему батюшке относительного того, как мастерски вы управляете гиппогрифами и с каким достоинством вы держитесь в седле, — с улыбкой поклонился ей лорд Мэтлок. — Благодарю вас, милорд, вы очень любезны, — ответила Элизабет с поклоном, спешиваясь с седла. — Простите моё любопытство, но ни я, ни ваш сын не ожидали увидеть вас так рано в замке. Надеюсь, леди Мэтлок и мисс Фицуильям в полном здравии? — О, не стоит беспокоиться, они в полном здравии. Мы прибыли к директору Нотту, но увидели, как вы парите над озером. Мы с Маркусом не могли не поздороваться с Ричардом и вами, мисс Элизабет, — с добродушием ответил лорд Генри. Элизабет сделала реверанс, кротко улыбнувшись: — Искренне рада вас видеть. Но, прошу меня простить, я должна расседлать гиппогрифа и вернуться в замок. Ричард был прав: я действительно оделась слишком легко для такого морозного утра. Ричард усмехнулся, снимая седло со своего гиппогрифа: — Если ты не явишься к завтраку, я оповещу мисс Джейн о том, что стало причиной простуды. — Как вам будет угодно, друг мой. Главное, не сообщайте эту причину матушке. — Миссис Беннет выступает против верховой езды? — с удивлением спросил лорд Эштон. Лиззи покачала головой, оглаживая перья на шее любимца: — Скорее, она против того, в чём именно я обычно летаю верхом. Хорошего дня, джентельмены, — вновь поклонилась она, оставляя Ричарда в компании его отца и брата. Мужчины подождали, пока девица отойдёт достаточно далеко, прежде чем лорд Мэтлок вздохнул: — Если бы только мисс Элизабет была чуть богаче, я бы без малейшего сомнения благословил ваш брак. Ричард вздохнул, отпуская своего скакуна обратно в загон: — Не начинай, отец. Я много раз слышал историю о вашей крепкой дружбе с мистером Беннетом, и о том, как вам нравится мисс Элизабет. Дело уже приняло такой оборот, что я не могу быть связан с кем-либо, кроме мисс Шафик, и только смерть может разлучить нас. Но вы ведь на самом деле прибыли не только для разговора с профессором Ноттом? Отец и старший сын мрачно переглянулись, и Маркус протянул брату утреннюю газету: — Тётя Кэтрин сумела пропихнуть в Министерство ещё несколько своих людей. Мы беспокоимся, что она может начать продвигать свои безумные идеи о чистокровии в новых законопроектах. — Мы уверены в леди Лафкин, но, боюсь, нам придётся усилить охрану. Я понимаю, тебе исполнится семнадцать лишь в январе, но ты должен знать всё, что сейчас происходит в ордене. Если со мной или твоим братом что-то случится, ты станешь новым членом ордена Феникса, и тебе придётся принимать собственные решения. Ричард бросил взгляд на приближающегося к ним Фицуильяма Дарси, ответив отцу: — Я понимаю ваши опасения, отец. Но я искренне надеюсь, что вы и брат, как рыцари Алого пера, сумеете недопустить этой трагедии. Фицуильям поравнялся с мужчинами, всё ещё выглядя растерянным. — Доброе утро дядя, кузены. — Доброе, племянник. Тебя будто тролль дубиной по голове огрел. Ты здоров? — Я… — Дарси обернулся ещё раз в сторону замка, стараясь переварить увиденное. — Я здоров, дядя. Просто, кажется, на меня навели морок. Я только что видел мисс Элизабет Беннет. Ричард пожал плечами, плотнее кутаясь в шарф: — Это была она, мы летали буквально несколько минут назад. Утренние полёты на гиппогрифах очень освежают. — Да, она сказала то же самое, — растерянно произнёс Дарси. Маркус и Ричард удивлённо переглянулись: не каждый день им доводилось видеть выбитого из колеи кузена, да настолько, что он едва мог собраться с мыслями. Их отец в свою очередь лишь тихо хмыкнул, задумчиво отвечая на слова сына: — И правда, прогулка, будь она пешая или иного характера, ранним утром бодрит и приводит мысли в порядок. Тебе стоит присоединиться в следующий раз к утреннему моциону Ричарда, дорогой племянник. Однако, к делу. Мы должны обсудить текущие дела ордена до того, как нас сможет кто-либо подслушать.Часть 8
27 июня 2023 г. в 23:40
Эдвин и Элизабет неспешно брели по коридорам замка в сторону гриффиндорского общежития. Привилегия посещения Малого зала давала им право возвращаться в спальни до полуночи, что не делало их объектом охоты завхоза, дежурящих преподавателей или старост.
— Лиззи, скажи, тебе уже известны слухи, распускаемые мистером Коллинзом? — осторожно задал вопрос когтевранец.
Элизабет с вопросом взглянула на друга, качая головой:
— Ты ведь знаешь, я редко прислушиваюсь к сплетням. Это скорее удел моих младших сестёр.
— Да, верно. По всей видимости, Мэри тоже не особо интересуется чем-то, что не касается учёбы, — задумчиво ответил юноша.
— Раз ты завёл этот разговор, и, кроме прочего, упомянул Мэри, значит ли это, что слухи касаются меня или моей семьи?
Эдвин остановился, с сомнением глядя на подругу, но всё же отвёл её к стоящей неподалёку скамье:
— Лучше тебе присесть. Едва ли ты сочтёшь слух забавным пустяком.
— Ты меня пугаешь, — уже более серьёзно произнесла девушка, останавливаясь возле скамьи. — Мой кузен конечно не подарок, но едва ли он будет распространять слухи, порочащие меня и мою семью.
— Слухи касаются его помолвки.
— Помолвки?
— Да. Помолвки с тобой, Элизабет.
Лиззи шокировано осела на скамью, не отводя взгляд с лица друга:
— Это шутка? Хотя, едва ли ты будешь шутить подобным образом.
Эдвин сел рядом, совершенно серьёзно качнув головой:
— Это правда. Я сам видел письмо с ответом твоей матушки, косаемое предполагаемого брака. Неужели ты не заметила, как в последнее время Уильям настойчиво преследует тебя?
Элизабет растерянно пожала плечами:
— Он говорил что-то про оливковую ветвь между нашими семьями, что-то про свою вину наследника и желание её загладить. Я лишь думала, что он желает пойти на примирение с отцом. Папа и дядя Джон поссорились очень давно. Это какой-то сюрреализм, — выдохнула Элизабет, массируя виски.
Эдвин тяжело вздохнул, обнимая подругу за плечи. Они позволяли себе некоторые вольности в поведении, когда были наедине друг с другом.
— Твой отец не позволит этому случиться, Лиззи. Ты ведь помнишь его Непреложный обет, который он дал тебе два года назад, когда твоя матушка пыталась сосватать тебя за сына партнёра твоего дядюшки Гардинера. Уверен, он не допустит, чтобы этот брак произошёл.
— Если только мама не делает всё за его спиной.
Элизабет прикрыла глаза, виском прижимаясь к плечу друга. Она была совершенно не в состоянии думать о чём-то из-за сильной головной боли и усталости.
— Может быть, мне стоит отвести тебя в лазарет? — с беспокойством тихо спросил Эдвин, видя, что подруге стало гораздо хуже. — Мне не стоило говорить тебе об этом сегодня, прости.
— Нет, всё в порядке. Я просто должна лечь спать, утром всё пройдёт. И спасибо, что предупредил меня. Завтра я напишу письмо отцу, расспрошу его об этом. Если матушка и впрямь решилась всё устроить за его спиной, я хочу иметь союзника, когда приеду домой на Рождество.
Они ещё несколько минут сидели в тишине, прежде чем Элизабет вздохнула:
— Идём. Я хочу лечь спать до того, как в спальню вернётся Шарлотта. Она точно не удержится от расспросов, а мне очень не хочется будить мисс Дарси разговорами.
Они встали со скамьи, и Эдвин задумчиво произнёс:
— Удивительно, что Коллинз не преследует тебя на вечерах в Малом зале.
Элизабет кивнула, ответив другу в тон:
— Он не из тех, кто будет скромно сидеть в углу. Он достаточно тщеславный человек, и наверняка захотел бы вынести слух о помолвке за пределы гостиной Когтеврана. Быть может, траур останавливает его от посещений Малого зала.
— Вероятно. Хотя он вовсе не выглядит скорбящим. Когда он вернулся, будто бы ничего и не произошло. Он не подавленный, не грустный, ни капли отчаяния или тоски.
Они остановились напротив портрета Полной Дамы, и Элизабет ответила:
— Дядя Джон был очень резким, жестоким человеком. Едва ли он любил своих жену и сына. Насколько мне известно, его вдова и сын получили покровительство леди де Бёр уже после его кончины. А отсрочка его приезда была связана вовсе не с трауром, а с их переездом в Хансфорд.
Лиззи уже перевела взгляд на портрет, когда услышала:
— Если всё зайдёт слишком далеко, и твоя матушка сможет обойти Непреложный обет, данный твоим отцом… Я хочу, чтобы ты знала: я всегда готов прийти тебе на помощь.
Элизабет обернулась, с удивлением глядя на друга:
— Что ты имеешь ввиду? Уж не хочешь ли ты мне помочь сбежать из дома?
— Мои родители любят тебя, и я тоже безмерно тебя уважаю. Если всё зайдёт слишком далеко, я готов стать твоим мужем, Элизабет.
Несколько секунд Элизабет молчала, но всё же мягко улыбнулась, беря за руку Эдвина:
— Мистер Боунс, я безмерно счастлива, что вы готовы пойти на подобную жертву ради моего спокойствия. Но ты ведь и сам помнишь своё видение, когда мы были детьми, Эдвин. Не мне быть твоей супругой. А значит и эта история закончится хорошо. — Она привстала на мыски, дотягиваясь до щеки юноши, — Доброй ночи, благородный рыцарь.
Бросив Даме пароль и скрывшись за потайной дверью, Элизабет вздохнула, бросая взгляд на жаркое пламя камина. Она не была трусихой, и надвигающуюся бурю была готова выдержать с достоинством. Последнее, чего она хотела — чтобы Эдвин жертвовал собственным счастьем ради неё.