Туман сгущается над Фогги-Фолз

       — О, Джекки, я смотрю, ты сегодня не выйдешь гулять! — Стоя на тротуаре так, словно дразнил собаку на привязи, заявил Морти.       Его друг чувствовал себя максимально нелепо. В последнее время Лилиан стала плакать гораздо реже, да и брат перестал смотреть на нее с недовольством, поэтому родители иногда просили его погулять с коляской, но только возле дома — боялись, не случится ли чего.        — Я уже гуляю, только не с тобой. — Отмахнулся мальчишка. — Не хочу быть рядом, когда нагрянет полиция.       Из их компании Морти был самым шабутным, неудивительно, что когда он бежал, соседи старой бабки заметили этого вопящего хулигана и дали наводку служителям правопорядка. Обошлось дело штрафом и предупреждением, ну, остальное тому устроили родители.        — Да мне и не надо! — Машинально почесав зад, стерпевший отцовский ремень, проворчал товарищ. — Развлекайся тут сам, Папа Гусь .       То воскресение Джек провел один, выгуливая Лалу, пока родители отсыпались за минувшую неделю. Он чувствовал себя спокойнее, когда сестра была рядом, да и вообще, чем больше времени проводил с ней, тем чаще казалось, что встреча с Тощим Человеком была глупым сном.       Слендермен не спешил о себе напоминать — за него это делали другие. За минувший месяц легенда о жутком монстре без лица заполонила умы детей, во всех смыслах. Его рисовали на заборах, в него наряжались, пугая младших, изображали, ища одноклассников в прятках, сочиняли песни и считалочки. Половина детей считала Тощего Человека игрой, образом, а вот другая — боялась и жаловалась.        Каждый день в летней школе можно было увидеть, как какой-то ребенок идет к медсестре с головной болью. Они не говорили этого взрослым, но между собой признавались, что видели во сне Тощего Человека. Был один действительно жуткий случай, он случился дома, однако от сестры пострадавшего о нем узнали все.        Семиклассник Майк был чем-то вроде гота, хотя со своей модой опоздал лет на десять. Он всегда слушал жуткие мелодии, носил странные тряпки и бегал курить за школу, и неудивительно, что стал говорить, будто бы тоже видел Слендера. За ужином пацаненок поссорился с отцом, который назвал историю бредовой, а тогда рассмеялся и засадил себе вилку в живот.        — Ты бы видела его улыбку, — говорила через день напуганная младшая подруге, — даже когда я закричала, когда у него кровь пошла, он все равно улыбался. Сказал, дети Слендера правы, и что так действительно лучше.       Джек не знал, чего бояться больше — что Тощий Человек так или иначе контактировал с каждым ребенком Фогги-Фолз, или что его при этом совершенно игнорировали. Некоторые дети даже спрашивали «ты его не боишься, вот прям совсем-совсем?», а он боялся, больше, чем остальные, потому что с каждым таким вопросом их сделка казалась все реальнее.        Надо было что-то делать, а зацепок совсем не было. Тогда мальчик набрался смелости и после уроков решил поговорить с шестнадцатилетней сестрой Леро, той самой, что читала свой доклад на выступлении юных академиков и закончила школу этой весной. Вообще, удивительно, ведь цыгане не любили учиться и старались сбежать после девятого класса, что уж говорить об участии во внеклассных меропртятиях.        — Рада, у тебя есть минутка? — Он отпросился с урока на десять минут раньше и теперь встретил ее у парадного входа.        — Только минутка, надо младших забрать. — Поправив прядь волос ответила она.        — Это касается Леро, я должен кое-что узнать о нем. Он… — Выдумал на ходу юный детектив, — подходил ко мне после той нашей драки, и стал рассказывать про Слендермена, про каких-то его детей и другие миры, я ничего не понял, может тебе что-то известно?        «Та наша драка» была не просто мероприятием, где пацаны в очередной раз поцапались. Тогда он сломал третикласснику нос, так что разборки дошли до родителей. Мальчиков заставили извиняться друг перед другом, отцы бесконечно спорили, кто начал а кто виноват, и в итоге просто решили, что их детям лучше не общаться. Бородатый родитель Леро, больше похожий на пирата, обозвал Джека странным словом гаджо , его же отец сказал, чтоб не нарывался, от «этих» одни проблемы.        — Ах, мне он тоже рассказывал. — Вздохнула девушка.       Она была невероятно обаятельной, глядя на нее мальчик не мог понять, почему взрослые считают всех цыган обманщиками и бомжами. Акуратно расчесаные темные волосы струились по плечам, легкая кофта нежно-розового цвета подчеркивала талию и руки, тонкие, как крылья птицы, карие глаза навеивали мысли о горячем шоколаде, а юбка придавала какой-то элегантности, делая ее похожей на принцессу.        — Я не хочу выносить сор из избы, но последнее время в нашей семье немало проблем появилось. — Продолжила цыганка. — В основном, конечно, у меня, сейчас вся родня негодует от того, что я пытаюсь поступить в университет, или хотя бы колледж, но и с ним тоже немало приреканий. Понимаю, ты знаешь Леро как капризного драчуна, да и не стал бы он тебе открываться, но на самом деле это очень хороший мальчик. Он единственный сын на шестеро дочерей, и отец хочет воспитать из наследника мужчину, да поскорее, а сам Леро не видит в себе мужчину, ему хочется побыть обычным мальчиком, поиграться и развлечься, а не брать на себя ответственность и сидеть в компании старейшин нашего табора.        — Никто не хочет быть ответсвенным, иногда у нас просто нет выбора. — Вспоминая, что теперь от него зависит жизнь Лалы, ответил Джек.        — Но у Леро выбор есть, только отец его забирает. Наверно, поэтому он и выдумал себе мир Неверленда, хоть и ни читал Питера Пена. Там дети никогда не взрослеют, а взрослые больше не донимают, есть только один родитель, который и заботится обо всех, и учит, и никогда не сердится. Он сделал его чем-то вроде рая, куда попасть можно только после смерти, но поскольку считает Слендера хорошим, то говорит, что тот не убивает, а только переправляет уже мертвых.        — Рада, Рада! — Закричала орава детей, выбежавших из школы. Далеко не все они были ее братьями и сестрами, но им все равно было по пути.        — Ну, мне пора, в отличии от вас, обязанности ждут. — С досадой поглядев на тех, что бежали на площадку, а тогда с улыбкой на своих, закончила разговор цыганка.       Похититель младших сестер тоже был в той толпе, и его сложно было не заметить. Леро бежал в стороне от стайки цыганчат, словно лев, что пасет газелей, ища ту, которая слабее. И когда они двинулись к своим домам, мальчик оставался поодаль от всех, хотя в прошлом году наоборот сбивался ближе к центру.       А еще из его плохо застегнутого портфеля выпал листок бумаги. Джек поднял его и уже собирался развернуть, когда ему на плече легла рука старшего товарища.        — Она необыкновенна, скажи? — Спросил Алекс, провожая взглядом старшую.        — Рада? Ну, чем-то похожа на фею… — Пряча находку подальше от любопытных глаз ответил друг. — Погоди, а что ты на нее так пялишься?        — Да просто мне… Жалко ее! Ты не в курсе? У цыган свадьбы играют чуть ли не с четырнадцати лет, шестнадцать — уже поздновато, а она обещана в жены какому-то непонятному дядьке, такому же бородатому, как ее отец. Прямо как принцесса, которую просватали за старого короля.        — Ага, в нашем городе много сказок. — Вспоминая что-то неясное о царе, который звал мальчика в свой дворец, а потом убил, ответил Джек.        — Я, кстати, чего к тебе подошел — гайда сегодня на подсолнухи?        — Не знаю, мне еще надо… дела по дому. — Так же нелепо выдумывая отмазки, пробурчал мальчишка. Ну, не рассказывать же ему про шпионаж за Слендерменом!        — Ты когда последний раз с нами играл? Понимаю, семья, мелкие и все такое, но нельзя же от нас отворачиваться, мы — твои друзья, а Мортона после школы никуда не выпускают.        — Ладно, — подумав, что ему и правда надо отдохнуть, согласился Джекки, — от пары часов ничего не будет.       Подсолнухи росли на окраине Фогги-Фолз, выращивали их какие-то фермеры на корм скоту. Такие цветы срезали очень рано, как только они начинали созревать, поэтому дергать их было лучше всего летом, когда и семечки есть, и вроде еще спеть не начали.       Погрузившись в океан желтых лепестков мальчишки оказались в мире, где пахло маслом, а все вокруг заросло, подобно джунглям. Руки распихивали колючие стебли а глаза искали самые большие, самые черные головки (хорошо, если там были хотя бы большие семечки, что уж говорить о черных).       Друзья разошлись, а спустя несколько минут в поле зрения попал огромный подсолнух, чей цветок был размером с голову четвероклассника. Джек кинулся к нему, обхватил руками и начал выкручивать, как вдруг замер, открыв рот.       По полю гулял легкий ветерок, расталкивая его обитателей. Одна фигура особенно ярко колыхалась на нем — двухметровое чудище в черном костюме. Руки безвольно болтались, тело стояло неподвижно, огромная белая голова склонилась в его сторону. Джек не знал, чего ожидать от этого монстра, он так и замер, готовый закричать в любой момент, как вдруг кто-то выхватил подсолнух из рук.        — Ты чего замер, как суслик? — Удивился Алекс, а тогда перевел взгляд на третьего участника их вылазки. — А-а-а, он тебе не понравился, да? Ну, так и должно быть, я специально поставил здесь пугало, чтобы мелкие не лазили, если гостей будет слишком много, фермеры могут и на стражу стать.       И правда, на деле белая голова оказалась мешком, да и костюм был старым пиджаком деда, вперемешку с капроновыми колготами матери. «Он вообще не похож на настоящего!» — хотел бы сказать Джек, но вместо этого:        — Стремно, пойду-ка я от сюда.       Так и не полакомившись семечками, брат вернулся домой, где его встретил пронзительный крик. Удивительно, но у детей постарше не получалось так верещать, чтобы весь дом слышал. Лилиан лежала на диване, в своем специальном манеже под каруселькой из зверушек, мама возилась на кухне с бутылочкой для нее, а отец, похоже, еще не пришел.        — Лала, подалуйста, прекрати! — Глядя на нее сказал он.       В тот же миг лицо сестренки изменилось. Она сморщила нос, надула губки, и — стоит отдать должное — замолчала.        — Ты что-ли меня передразниваешь?!       Если бы это была очередная шутка от Мортимера, он бы получил пинка под зад, но вряд ли девочка меньше месяца от роду делала это специально. Тем не менее, вышло очень похоже, особенно из-за того, что у них были одинаковые носы и брови они морщили один-в-один.        — Ла-а-адно, — подостыв, заявил брат, — прощаю, только маме не говори, что это я тебя научил.       Он поднялся в свою комнату и наконец-то смог рассмотреть помятый листок, выпавший из портфеля Леро. Разложив его на полу мальчик с внимательностью детектива изучал каждую деталь.       Тощий Человек стоял в центре картины, наряженный в колпак и клоунский нос, почему-то с завязанными глазами (которых у него не было), а еще со странным квадратиком, похожим на карман, разве такой был на костюме Слендера? Джек не заметил. Он держал торт в одной руке, в другой — шарик, надпись слева «HAPPY BIRTHDAY!» с перевернутыми Р напоминала, что из третиклассника такой себе писатель, снизу была куча подарков и дети — конечно же без лица. Слева криво нарисованные звезды и месяц, а среди них затерялась дата 19.06.18. — так это же сегодняшняя ночь!       Могло ли так быть, что у кого-то из его сестер был день Рождения? Может и нет, но у цыган очень много детей, и как правило все ходят на праздники друг друга, так что наверно у кого-то сегодня праздник, и Леро намеревался прийти туда, захватив своего нового папочку, а это значит, можно будет разузнать о них что-то новое. Специально или нет, но цыганченок дал Джеку подсказку и теперь он точно знал — ночью не спать!        С одной стороны, усталость родителей расстраивала мальчика, с другой — у него появилась идеальная возможность выбраться из дома. Пришлось отыскать старую (немного не по размеру) одежду, достаточно потрепанную, чтобы не выделяться и направиться в район, где жили цыгане.       Дома там пестрили украшениями: балконы, ставни, флюгера, цепи, фигурки на домах, пестрые, как их хозяева. Обычно жизнь кипела днем и ночью: пункт приема на углу стал излюбленым местом для игры в домино, многие дети прогуливали школу и носились по тротуару до темноты, а взрослые безустанно болтали друг с другом, хвастаясь новыми вещами, как правило очень блестящими.       Однако сегодня большинство ромалов собралось в белокаменном доме с башней, больше похожем на замок. Его отличительной особенностью был навес на цепях, словно мост надо рвом, нависавший над парадным входом. Двери были открыты, дети забегали туда без приглашения. Джек пробрался с толпой ребятишек и разместился неподолеку от мангала. Пока старшие жарили шашлыки, младшие играли в какую-то игру, пытаясь выбить из центра нарисованного круга большой камешек маленькими. Делая вид, будто бы пристально следит за соревнованием, незванный гость прислушивался: не началось ли еще представление Тощего Человека?       К сожадению, ничего, кроме выкриков на цыганском, он не слышал. Правда, родители именинника (кажется, они работали на пункте приема и больше говорили по английски, чем по своему) все же перешли на понятную для него речь.        — Роза, те де́л о де́л бу́т ба́хт, зо́р ай састимо́с! Для нас большая честь увидеть вас на празднике.       К ним подошла седовласая женщина, юбки которой тянулись за ней длинным шлейфом. Слепая на один глаз, с парочкой золоченных зубов, она отбивала всякое желание дразнить чудаковатых бабок.        — И мне приятно быть приглашенной. — Она говорила с сильным акцентом, но кое-как можно было понять, все же когда говорит шувани, другие замолкают.        — Только благодаря вам после двух лет брака у нас родился сын, и, только поглядите, каким Серго растет здоровым! — Не могла остановить поток благодарности мать годовалого именинника. — Я все время ему говорю, настоящим героем вырастешь, как Баро, вы воспитали достойного ромала, печально видеть, что в свои тридцать восемь он все еще не женат.        — У Баро есть невеста. — Прищурив взгляд ответила старуха. — Один ромал сказал мне, если сын родиться, все отдаст, что попрошу, и мы заключили договор. Дочери его уже исполнилось шестнадцать, и пора бы замуж, но что-то он не спешит выполнять свои договоренности.       Тут уж к ней подбежал тот бородатый, которого Джек хорошо помнил, и начал изливаться на чисто цыганском, да так быстро, что и свои его едва понимали. Судя по интонации, отец Леро за что-то извинялся, впрочем, если шувани его проклянет, даже лучше — такого вредного взрослого земля еще не видела.        — Анда че́ ви́ца са́н? — Неожиданно спросила у незванного гостя девочка, ее слова подхватили другие дети.        — Что? Нет, не хочу я играть! — Отмахнулся Джек.       Но дети не прекращали пялиться на него и задавать один и тот же вопрос. Их становилось все больше, и дошло до того, что какая-то женщина подошла разбираться. Мальчику оставалось только дремануть, пока те отвлеклись на старшую, и спрятаться в темном углу двора, где никого не было.       Выслушав малышню, цыганка нахмурила брови. Оглядываясь по сторонам, она точно искала его! Вот женщина уже направилась по тропинке прямиком за дом, но с каждим шагом становилась все медленнее. Другие взрослые тоже начали замедляться, некоторые хватались за виски.       Неожиданно среди прочих появилась кучка детей. Бледные как мел, все в темных нарядах, а посреди этой толпы — Леро, почему-то в колпаке и с клоунским носом. Он был гораздо живее их, но больше смахивал на призрака, чем на живого сородича своих сестер. Они начали расходиться, подходить к детям, и их никто не считал чужаками. Цыганчата переходили на английский, восторженно кивали и прыгали, разговаривая с духами, сын Слендера отправился в дом. Джек поспешил за ним, забыв про опасности — это именно то, чего он ждал.       Однако, изнутри тот дом был еще больше похож на замок, чем снаружи — коридор, лестница, куча дверей. Растерявшись, Джек замер, прислушиваясь. За стенами раздавались голоса мальчиков и девочек, но различить среди них Леро было невозможно. Вдруг в голову ворвалась картинка, которую он заметил минут пять назад, не придав особого значения. Когда цыганская ведьма начала спорить с отцом невесты, мать понесла именинника в дом — видимо, спать укладывать. Скорее всего, спальни были на втором этаже, и папенькин сыночек точно направился туда, чтобы сорвать большой куш. И почему ему так нравилось воровать младенцев?!       Мальчик шагнул к лестнице, как вдруг по ней спустилась какая-то девчонка. Она уже открыла рот, наверно, чтобы опять спросить у него ту тарабарщину, как вдруг дверь справа открылась и ей на встречу вышла другая девочка.       Она была одной из них. Черное платье, напоминавшее школьную форму, сидело на ней идеально, а на фоне бледной кожи казалось еще темнее. Волосы у девочки были до плеч, такие же черные, радужка глаз кария, но едва ли ее можно было рассмотреть в этом сером призраке. Правда, была одна вещь, которая отличала ее от других детей Слендера — всех таких черно-белых. На лбу у незнакомки было украшение в виде большого красного мака. Как оно там держалось, прямо по центру, словно у индийских женщин? Ну, этого Джек не понял, но в той девочке было много нелогиного.        — Привет, ты поиграешь со мной? — Это прозвучало не как вопрос, а как приказ.       Маленькая цыганка посмотрела на нее и кивнула, напрочь забыв о чужаке. Вместе они пошли в ту комнату и незванный гость не сдержался. Ему было интересно, что это за призраки, почему они ошиваются около Тощего Человека и его сыночка. Хотя, были мысли, что они ничем не лучше Леро, и все же он привык утолять свое любопытство действиями, а не догадками.       Приоткрыв дверцу, мальчишка стал наблюдать. Дети зашли на кухню, довольно-таки большую. Не церемонясь, призрак подошел к раковине и указал на один из ножей, на что цыганка отрицательно замотала головой.        — Мама говорила, мне нельзя брать в руки острое, я же порежусь!        — Ну а моя мама сказала, что дети не могут исчезать и появляться.       Внезапно незнакомка обратилась в серый туман, после чего появилась с другой стороны от девочки.        — Они всегда врут, придумывают всякие глупости, чтобы усложнить нашу жизнь и облегчить свою, а вот папа… Он никогда не обманывает. Да, у меня самый лучший на свете отец! Мы с ним играем, учимся всему, и когда захотим, а не по расписанию, как в дурацкой школе. Это он научил меня так делать, а еще можно гулять ночью где хочешь, игрушки получать в любой день года, а еще он любит сыновей и дочерей одинаково, и никогда не бросит тебя одну, если плачешь.        — Классный у тебя папа, у меня не такой…       Наверно, это была сестра Леро. Только сейчас Джек задумался, а что вообще она чувствовала, почему разговаривала с этой жуткой гостьей и все меньше ее боялась? Но ведь и правда, тот бородатый пират хотел сына-наследника, а одну из дочек вообще продал цыганской ведьме, и теперь, когда сын у него был, вряд ли обращал внимание на остальных четырех дочерей.        — О, он может тебя удочерить, и сколько бы у Слендера не было детей, ко всем относится одинаково.       Девочка уже потянулась за ножом, однако, услышав имя Тощего Человека, остановилась, отпрянула от злосчастного лезвия.        — С-с-слендер? Это тот, от которого голова все время болит?        — Да он просто разговаривает по-своему, его никто не понимает. И ты не будешь понимать, когда вырастешь, и тебе прийдется так же своих детей воспитывать, больше бегая за мальчиками, забывая про кого-то, только они пойдут с папочкой и будут счастливы, а ты останешься тут, во взрослом мире, навсегда.        — Чтобы с таким страшным сыном шувани, как Рада? Нет, я не хочу!       И девочка осмелела, схватившись за нож. А дальше вообще происходило ничего из ряда объяснимого. Призрак молчал, его губы не двигались, но по глазам цыганки было видно, что она все еще слушает что-то и кивает. Улыбнувшись, девочка подняла орудие и засадила в самое свое сердце, после чего упала на пол. Дух склонился над ней, зажав руками рану, а когда та девочка начала дергаться и хныкать, неживая снова заговорила.        — Т-с-с, ты промазала, ну, бывает. Прийдется немного потерпеть. Уже позади, почти закончилось, почти…       Она продолжала что-то шептать, пока хныкающая на полу девочка затихала, а под ней растекалась лужа крови. Джек… Нет, он не испугался, скорее растерялся. Может, все-таки заснул, и это ему сниться? Такое же только в фильмах ужасов бывает, ну не станут дети слушать каких-то там призраков!       Подумал он, когда кто-то взял его за руку.        — Привет, а ты со мной поиграешь?       Перед ним стояла такая же девочка, и он даже подумал, что это та заметила его, и переместилась сюда. Только вот у этой голос был чуть мягче, и мак был вплетен в волосы на виске, а не рос посреди лба. Вообще, мальчик уже знал, к чему приведут такие игры, и все же кивнул, следуя за черно-белой. Если верить той, первой, они тоже общались с тем монстром, и могли многое о нем рассказать. Как говорил их учитель «главное, правильно поставить вопрос, не важно, ищешь ли ты ответ в гугле или в другом человеке».        Они стали подыматься по лестнице, хотя звуков шагов девочки ее новый друг не слышал. Однако, очень хорошо было слышно голоса других детей — за дверями, во дворе, даже в коридор парочка забежала. Только там, на втором этаже, никого не было слышно.        — О, я так рада что могу со всеми играть, и никто мне не запрещает, у меня самый лучший папа на свете?        — А ты самая лучшая дочка? — Осторожно спросил Джек.       Девочка остановилась, наморщила брови и посмотрела на него с ноткой недовольства, но через миг ее злость прошла, и призрак заговорил голосом поучительным, будто бы она была старше его (может и так, но на вид ей было лет восемь-девять).        — Мы все лучшие, нас любят одинаково, и тебя полюбят. У папы никогда не будет слишком много детей.        — Я имел в виду, твой папа же все для тебя делает, даже самые заветные желания?        Джекки слушал ее очень внимательно. Во-первых, чтобы узнать, как спасти сестру, а во-вторых, чтобы та мертвая не предложила ему ненароком и себя пырнуть ножом или еще какой гадости сделать. Но вместо ответа девочка кивнула.        — А ты знаешь его желания? Вот если бы твоему папе можно было бы подарить подарок на день Рождения, что угодно, что бы это было?       Внизу кто-то громко пискнул, по спине пробежались мурашки. И что на этот раз? Там был такой звук, как будто что-то упало. Джек вспомнил, что на плите варился суп, но дальше эту мысль развивать не стал. Они зашли в ванную и девочка открыла шкафчик за зеркалом, задумавшись толи над его содержимым, толи над вопросом.        — Если бы папу спросили, какое его самое заветное желание, он бы сказал «вернуть Кейти». Да, он никогда-никогда нас не терял, но ее вот уже шесть лет не может найти, с тех самых пор, как она переехала в Фогги-Фолз все пошло непойми как. Пожалуйста, не говори с ним о Кейтлин, когда будешь рядом, а ты увидешь его очень скоро.       Сказав это, она протянула Джеку бутылочку без маркировок. Что там внутри могли хранить цыгане — сироп от кашля или крысиный яд — этого никто не знал, но почему-то Джек был уверен, что эта девочка нашла самое смертоносное, что было в аптечке.       Мальчик замотал головой, напоминая себе, что ни при каких обстоятельствах не должен соглашаться, что бы она там не говорила. Только вот девочка молчала, а он, хоть и показывал несогласие, потянулся рукой к флакону и открывая его понял, что теряет контроль над собой.       Желудок свернулся в клубок, лишь бы не принимать этого внутрь, губы задрожали, на глазах выступили слезы, а ведь Джек никогда не палкал! В голове крутилась только одна мысль: «прости, Лала, прости!». А эта девочка… Она вроде бы стояла перед ним, но в то же время как будто бы была внутри него и вместо него делала все эти вещи.       Джек вспомнил ту историю про Майка, как он непринужденно засадил в себя вилку, а потом в больнице плакался и боялся смотреть на рану. Может и не хотел он этого делать, вот сейчас, к примеру, незванному гостю в доме цыган казалось, что он сам решил выпить отраву, чтобы поскорее оказаться со Слендером.       Как вдруг пузырек вылетел из рук и с громким звоном разбился о кафель. Этот звук вернул его в реальность, а гримаса той девочки опять исказилась в недовольстве.        — Джесси, ты что творишь? — Девочка с цветком во лбу стояла у растекающейся лужи лекарства, оказалось, они были близняшками.        — Нам нельзя его трогать, Дженни, разве ты забыла, что папа дал слово? Ты хочешь нарушить его, хочешь, чтобы Слендер был обманщиком?        — Нет. — Смущенно опустив глаза ответила вторая. — Но я же не знала, что это он.        — Мы закончили, последний принадлежит Леро. Не создавай нам лишних неприятностей!       Обменявшись парочкой взглядов девочки исчезли, скорее всего, остальные призраки тоже стали пропадать. Джеку нужно было выбираться от сюда, но услышав голос папинкиного сыночка тот кинулся к открытой двери в конце коридора. Если третиклассник и правда хотел забрать еще одного, он сейчас же всыпет ему. Может, Леро и есть каким-то там избранником, но он точно не призрак, и противостоять ему можно.        - … ты не будешь страдать, как я, и ждать, как я, тебе повезло…       Но вбежав в комнату Джек понял, что опоздал. Откинув подушку на пол, Леро взял на руки безжизненное тело годовалого ребенка. Он все еще выглядел живым, и так похож был на Лалу… Но его руки и ноги безвольно повисли, именинник не кричал. Ах, как же в тот миг старший брат обрадовался, что Лилиан будила его криками каждое утро.        — Зачем ты это делаешь? — Вопрос сорвался с губ быстрее, чем Джек успел подумать, а стоит ли вообще что-то говорить.        — Не пытайся понять, гаджо, ты не нашего рода. — Одно единственное слово на цыганском прозвучало так, словно это говорил его бородатый отец-пират. — Не из ромалов, не из тех детей, что достойны лучшего будущего. Хочешь и дальше жить, чтобы оправдывать надежды родителей, я тебя не держу.       В окно ворвалось щупальце, на котором Леро уселся, как на качеле. Он не чувстовал того отвращения, того животного ужаса, какой испытал Джек, когда впервые был схвачен Слендером, и как вообще его угораздило встретиться с тем монстром?!       Конечность исчезла так же быстро, как и появилась. Выглянув в окно, незванный гость увидел Тощего Человека, точь-в-точь как на рисунке. В колпаке и с клоунским носом, он стоял посреди брусчатки, держа два тела на руках и еще восемь на щупальцах. В основном это были дети лет пяти-семи, один подросток и тот малыш. Некоторые тела в крови, другие такие же куклы, но их призраков не было в толпе тех, что теперь стояли вокруг папочки. Они запели какую-то песню, каждый на своем языке, многие с акцентами. Эти голоса сливались в жуткую мелодию, а дети-призраки собрались в несколько колец, и кружились все быстрее, быстрее, пока не исчезли вместре с трехметровым чудовищем.       И тут все начали приходить в себя. Взрослые, хватаясь за голову, младшие, оглядываясь по сторонам. Неожиданно за его спиной, в кресле около десткой кроватки, пришла в себя мать именинника. Она спросила что-то, а тогда повторила вопрос на английском.        — Кто ты? Что ты тут делаешь? Где мой сын?!       И тут Джек понял, что откладывать побег больше нельзя. Объяснять взрослым что-то про Слендера, магию и Леро-предателя? Да они его прибьют на месте, особенно если толпой соберутся. Мальчишка рванул в коридор, однако там уже подымалисть другие, ища своих детей. Тогда он развернулся к окну, все еще открытому после того щупальца, и выбрался на навесную крышу. Железная сетка под виноград, что стояла рядом, выглядела ненадежной, и все равно лучше, чем прыгать со второго этажа. Ухватившись за нее, незванный гость вспомнил все те разы, когда лазил по деревьям и заборам, после чего спустился вниз ловко, как макака, никгда еще так быстро не получалось!       Потерявшись в толпе не до конца пришедших в себя взрослых, пацаненок дреманул прочь, заметив краем глаза, как за ним наблюдала шувани. Кажется, она совершенно ничего не чувствовала, и была при памяти все это время.       Так же дорога от улиц цыган к его дому проходила через мост, так что Джеку еще повезло увидеть ритуал у водопада, если это, конечно, можно было назвать везением.        Призраков нигде не было, а вот Леро сидел на берегу, глядя в воду. Несколько раз он смотрел в сторону папочки, но тот указывал ему щупальцем в другую сторону, повелевая отвренуться. Сам же Слендер орудовал своими длинными когтистыми пальцами, быстро и беспощадно, кромсая лица детей (хотя бы они были мертвыми и ничего не чувствовали, успокаивал себя Джек) в кашу, после чего плотно заматывал марлей, так они правда становились похожи на его детей.       В тот же момент, когда заканчивалось забинтовывание, рядом появлялось серое облако, а пока Тощий Человек возился с телом, укачивая его на руках, тучка становилась все точнее, превращаясь в такого же призрака, какие играли с живыми детьми.       Они подбегали к своему новому папочке, целовали его в щеку, обнимали, благодарили и исчезали. Джек пронаблюдал за двумя и направился домой — не было ни смысла, ни желания смотреть дальше.       Значит, Слендермен считает себя самым взрослым и умным? Он думает, ребенку не по силам понять монстра и найти что-то действительно стоящее. Ну, пусть подумает еще раз, потому что Джек отыщет эту девчонку Кейтлин, кем бы она ни была и куда бы ни пропала, его сестра никогда не будет лежать в парке или на свалке, как те тела следующим утром, и уж точно не станет лезть на руки к этому страшидле!