Как в лес попал океан

Антон Андреевич Шастун, 19 лет — студент художественного университета по специальности живопись. В детстве как-то раз после школы, это был 2 класс, весна, Антон шел в сторону дома, как к нему подошли неадекватные дети на года 3-4 старше. Антоша был худым и слабым ребенком, а стечение обстоятельств в тот день тупой шуткой судьбы. Домой он вернулся на час позже, чем должен был; в грязной одежде, с разбитыми конечностями и синяками по всему телу. Мать благодарила бога, что без переломов. В тот день Шастун потерял ключи - они упали в водосток за решетку, и обрел страх потери вещей, потому что мама плакала. Антон понимал, что новые ключи стоят дорого, но он был слишком маленьким, чтобы понять истинную причину материнских слез. Арсений Сергеевич Попов, 27 лет — преподаватель по русскому языку и литературе, актерскому мастерству. С самого детского сада в Арсения долбили: либо ты первый, либо никто. Бесчисленное количество репетиров и секций, постоянные конкурсы и олимпиады. Принести домой 2 место было позором. Не стоит говорить, что школа была окончена с твердым красным дипломом, а стена с наградами снилась Попову после переезда еще долго в кошмарах. Середина октября. Антон посещает только первые пары, а после - только те, где нужны: кисть, краски, карандаши, бумага или холст. Ему в какой-то степени было выгодно, что каждую неделю им меняли расписание - так он имел отметки и удовлетворительную для стипендии посещаемость по всем предметам. А еще спасибо Оксане, что прикрывала, если надо. И Лиза - второй святой человек в группе, главное, чтобы никто не узнал о ее понятном почерке и целостности содержания конспектов. На работе дела шли отлично, начальник был очень рад, что с возвращением Антона продажи поднялись и даже дал ему небольшую надбавку. Портрет Попова рисовался очень медленно. Уже при написании в цвете, Антон находил все бо́льшие недочеты. Дошло до того, что грудную клетку было решено полностью перерисовать. Она казалась неоправданно массивной и, наверное, с того времени в голове Шастуна поселился маленький червячок, желающий посмотреть на Арсения Сергеевича топлес. Все что мог Шастун - это наблюдать и пытаться применять свои экстрасенсорные способности, гадая: есть ли у Попова кубики, или он просто подтянут. Может там был небольшой животик, но в том, что Арсений явно не обладатель жировых отложений было видно сразу, но стало понятно сегодня, когда Антон решил свалить с истории в актовый зал. Антон не определил сам для себя - ему больше нравится сидеть на паре с Матвиенко; рядом с ним на первом ряду и прокачивать свой скилл за счет рисования студентов, которые во всю играли пьесы, и лишь иногда Сергей Борисович выходил на сцену и вел что-то вроде лекции, объясняя ошибки и говоря, как сыграть сцену лучше; или же сидеть в конце зала на паре у Попова, смотреть, как он вальяжно ходит по сцене, читая свой материал студентам на первом курсе, которым было разрешено по программе приступать к практике только со второго семестра. Сам Антон, слушая, так втягивался, что создавалось впечатление, будто это не лекция «как правильно сыграть дерево», а Арсений уже играл со всем залом только своей речью. А карандаш в руке все реже касался бумаги, потому что Шастун просто залипал. Сегодня была лекция у Попова, пара стояла после обеденного перерыва, поэтому в зале из студентов никого не было. Только на передних креслах сидел преподаватель, в руках которого был виден стакан кофе, а в другой - планшет с прикрепленным листами сегодняшнего материала. -Здравствуйте. Антон кинул свой рюкзак на заднее кресло. — Здравствуй. Отозвался Арсений, тут же запив свои слова кофе. — Очень хорошо, что ты так заранее пришел, помоги мне вот с чем. Попов поднялся с кресла и направился в сторону Шаста. На нем был молочный облегающий гольф и брюки, сидевшие на уровне пупка. У Антона прервало дыхание. Дойдя до студента, Арсений Сергеевич, преподаватель по актерскому мастерству, напомнил себе Антон, оперся о кресло напротив и закинул ногу на ногу. — Если я скажу "Используя микро мимику в сценах напряжения, вы сможете дать прочувствовать эмоциональность картины зрителю» это будет понятно или стоит упростить? Арсений наконец поднял глаза с планшета на студента, который, судя по всему, как раз таки не знал, куда деть свой взгляд. — Думаю да, достаточно понятно. Антон наконец сконцентрировал взгляд на лице собеседника. А Арсений усмехнулся. Возможно, он специально вчера посмотрел расписание группы Антона, возможно специально предположил, что тот придет в зал, и, скорее всего специально надел эту водолазку, чтобы посмотреть на его реакцию. За последние 2 недели Шаст зачастил на лекциях иногда он дремал, что очень огорчало Арсения «Что не достаточно интересно?», и все равно, что на предыдущей паре Антон слушал тоже самое. Арсений в свою очередь стал подходить к студенту после пар и спрашивать мнение о лекции, на что получал похвалу, которая, признаться, грела душу. Однажды вечером Арс даже словил себя на мысли «интересно, а что по этому поводу скажет Антон». Почему-то только слова Шастуна казались искренними, и Арсений понял, что определенно испытывает чуть больше симпатии. Просто потому что перед ним стоял самый честный человек в мире, и таких он давно не встречал. В университете, признавшись себе, что парни его тоже интересуют, Попов имел только связи на ночь, его максимум - парнишка на неделю. Первое свидание, второе свидание через три дня, секс, совместный поход в клуб, где они и порвали, когда тот парень поцеловал какую-то девушку. Но у всего свои плюсы, теперь Арсений хорошо умеет доставлять удовольствие. Попов знал что Антон в нем явно заинтересован, ему оставалось только аккуратно узнать, этот интерес в красоте или, возможно, он имеет романтические нотки. Он начал игру, в которой знал, что и сам может проиграть. — Ну что, как там картина? Попов тоже решил держать зрительный контакт. — Постепенно рисую, но, признаться, сложновато без натуры. И вот опять Антон сказал лишнего. Такое всегда происходило, стоило им начать вести диалог. У Шастуна по любому выскочит слово или фраза, которая не должна была, и этому не было объяснимой причины. По крайней мере, он ее не видел. Попов опешил, а Антоша покраснел. — Ты же каждый раз делаешь мои зарисовки, почему не хватает? — Почему вы думаете, что только ваши? Опять смешок со стороны преподавателя. — Было бы весьма удивительно, если бы ты смотрел всю лекцию на меня, а как итог рисовал моих сидящих к тебе спиной студентов. — Ладно, логично. Антон сказал это так, будто он был маленьким ребенком, которого поймали за кражей конфет с верхней полки. Арсений опять ксмехнулся, когда Шастун опустил взгляд. — Да ладно, я и так перед тобой в неокупном долгу за нарушение личных границ, рисуй на здоровье. Антон промычал что-то около «ага», а Арсений продолжил. — Давай тогда показывай, что там у тебя не получается. Антону было стыдно, очень. Но голос Арсения Сергеевича звучал, опять же, слишком по-доброму, так, будто, он ни за что на свете не сделает никому ничего плохого. Он потянул руку в карман за телефоном, открыл галерею и протянул Попову открытую фотографию с последних изменений на холсте. У Шастуна теперь есть отдельная папка, где запечатлен весь процесс написания. Он ее завел, потому что Арсений достаточно часто интересовался ходом работы, и такое количество фотографий по всей галерее его напрягали, да и не хотелось Антону, чтобы случайный свайп показал картинку референса или личной фотки. Попов задумчиво всматривался в картину, а потом перевел взгляд на владельца телефона. — Грудную клетку замазал. Зачем? Мне кажется, хорошая была. «Вот и что нахуй говорить в такой ситуации?» Антону надо было срочно соврать, потому что сказать правду было слишком неловко. Как бы человек, с которым ты еле знаком отреагировал на «ну я хрен знает, как выглядит твой торс, поэтому он не получается, не мог бы снять верх и показать?» тем более, если это преподаватель в университете. — Мне показалось, что она не очень правдоподобная. Если сравнивать с «Сука восьмой час сижу над грудью ебучей, нихуя она не такая как… да блять я даже не ебу какая должна быть!» и этой фразой, для Антона это была отличная ложь. Пожалуй, реакцию Попова можно было описать как «многозначительно молчал», и действительно, ему ведь почти прямо сказали «мне бы тебя как натуру». Когда-то давно Арсений на просторах соц сетей наткнулся на выражение «Вы станете бессмертным, если вас полюбит человек искусства», для него человек искусства был тот, кто задает вопрос «почему?», когда как человек образованный принимает все просто, как факт, а человек глупый вообще ничего не понимает. Возможно, в том выражении имелся в виду человек творческий. Но тут по Арсению ударило. Скульптор создаст статую, композитор напишет мелодию, певец споет о чувствах, поэт сочинит стихотворение, художник нарисует. А что актер? Актеры самые мимолетные люди творчества, и, наверное, искусства, по отношению ко времени. Ты либо горишь, пока жив, либо ты уже мертв. Поэтому он очень хотел остаться в предметах художественного мира. И вот перед ним сидит симпатичный парнишка, смущенно смотрит в пол, ему надо было что-то как можно скорее ответить, иначе со стыда, глядишь, сгорит, а если сгорит, то и некому будет оставлять образ Попова в веках. — Нет, конечно я бы с радостью тебе попозировал, но не думаю, что у меня хватит на это времени и высадки. Антон поднял глаза, а Арсений по-доброму усмехнулся. - Давай, знаешь, как сделаем, — продолжил Попов. — Дай мне свой вк или инстаграм, и я просто скину свою фотку, когда буду дома. В почти любых позах. Он опять по-доброму посмеялся, как будто в этом не было ничего странного. Но ведь если глянуть на это со стороны - у студента в телефоне будут полуобнаженки одного из преподавателей в его университете. Антон задумался и тут же забыл, когда ему в руку отдали его же телефон. Шастун предложил тогда сразу найти странички Попова и кинул заявки на них. А потом в зал зашел первый студент, и грядущая пара прошла в мысленных метаниях Антона от радости. как художника, что будет какая-никакая натура, до растерянности, а что потом делать с этими фото. Этим же вечером получил сообщение в вк от Арсения где было — ну что, с каких ракурсов?)

***

Физкультура для Антона была крайне спорным предметом. С одной стороны, баскетбол, который Шаст очень любил, с другой пот и вонь и переодевается с людьми, которых он вообще не любил. На сегодня монетка выпала «проебать физру». Ну как монетка, и как выпала. Шаст не выспался, это была вторая пара, а на первой он неплохо так вздремнул после переклички, и какое бегать? Поэтому с чистой совестью он шел в ближайший магазин за перекусом, а энергетик он предварительно взял из дома. В общем-то на пороге у актового зала он стоял после 5 минут с начала пары. Оттуда уже слышался громкий и четкий, немного властный голос Попова. Антон не мог разобрать, что конкретно тот говорит. Он как можно тише пытался войти за порог, но его окликнули. — О, Антош, подойди сюда. Шастун смутился, но пошел, не будут же его ругать за опоздание на даже не свою пару. А преподаватель продолжил. — Пусть примером и частью моей импровизации будет Антон, он ведь мог сюда не прийти, что доказывает спонтанность моих следующих действий. Так вот ты, - Арсений Сергеевич показал на девушку со светлыми волосами на втором ряду. — как тебя зовут, напомни пожалуйста. -Варвара. Отозвалась та и встала со своего места. Антон же уже стоял где-то между сценой, где расхаживал Попов и зрительскими креслами, где сидели первокурсники. — Отлично, Варь, скажи мне любой вопрос на счёт Антона и потом жанр, в котором мне надо на него ответить. Девушка пару секунд помялась, и выдала, как ей потом самой показалось, весьма банальный вопрос. — Может что-то по поводу внешности в жанре комедия, наверное. — Хорошо, - Арсений задумался буквально на секунду и сказал, - у Антошки волосы как макарошки. Студенты засмеялись. У Антона сработал триггер, это был смех над ним, а такое уже было, не раз, а потом тело болело, а потом мама плакала. Шастун кинул взгляд полный не чтимых эмоций и быстрым шагом направился на выход. Если бы Арсений сейчас не вел лекцию, то обязательно пошел догонять Антона, но он преподаватель, а перед ним около 30 студентов с похожей на его цель мечтами. Поэтому он продолжил, решив найти Шастуна попозже. - Вы должны уметь импровизировать, потому что, если будет ситуация, когда вы забыли текст, вам будет что сказать. И главное - уметь делать это хорошо, чтобы смысл не терялся, и труппа могла подхватить ваши слова или действия. Дверь еле заметно хлопнула для всех, кроме одного человека в зале. Твердый, уверенный, быстрый шаг в направлении мужского туалета. Звук хлопка двери, журчание воды из-под крана, дрожащие руки и брызги, отлетающие в стороны от соприкосновений лица с полными ледяной воды ладонями. Влажные кудрявые волосы прилипшие ко лбу, пронзающий непонятным звериным страхом и ужасом взгляд прямо из зеркала. «Так Антон. Вдох. Выдох. Вдох.» Пару шагов назад, и длинное дрожащее тело сползает вниз по плитке противно бежевого цвета. Тишина. Как хорошо, что тихо. Дыхание постепенно стабилизируется, а в голове только один вопрос. " Почему я так отреагировал, почему все что связано с этим ЧЕРТОВЫМ ПОПОВЫМ, вызывает у меня настолько сильные эмоции?» Было решено оставить сложные мысли, пойти на любимую курилку, а потом в не менее любимую компанию. Шастун сидел в медкабинете и неспешно вел диалог с Позовым. Они обсуждали кого-то из любимой футбольной команды Дмитрия Темуровича. Антон, в свою очередь, неспеша попивал свой энергетик и закусывал недавно купленной булкой. - Дмитрий Темурович, вот чисто теоретически, почему я могу слишком сильно реагировать на человека? Шастун крутил у себя в голове этот вопрос и решил его задать ближнему, а не ломать собственный мозг. — Ты имеешь ввиду, что испытываешь более обширный сектор эмоций при обычных действиях определенного человека? — Да, наверное, что-то вроде того. — Ну тут два варианта, либо ты его ненавидишь, если все те эмоции негативные, ну или влюблен, если эмоции положительные. — А других вариантов нету? Испуганно поинтересовался Шастун — Есть. Но тогда лучше сходить к психологу. Эмоциональная зависимость называется. Простыми словами… — Нет, не надо спасибо, я примерно знаю. Перебил Позова Антон. — Что, у тебя наконец появилась дама сердца? Шастун отрицательно покачал головой и укусил свою булку последний раз. — Кавалер что-ли? Антон поперхнулся и вслед за его кашлем прозвенел звонок с пары. Кашель продолжался не менее 20 секунд, и еще полторы минуты поперхнувшийся приводил свое дыхание в норму, потом еще минуты три Позов смеялся и постебывал Антона, пока тот собирал вещи и кое как отвечал на подколки. И, как только, Шаст направился к выходу - в дверь постучали. — Можно? Послышался тревожно низкий голос из слегка открытой двери. — Да, проходи. В ответ сказал Дмитрий, потому что знал что его постояльца и след простынет, все-таки следующая пара живопись, но он не учел, что посетитель явно не к нему, а как раз к убегающему другу. Двери полностью открылись. — Антон, я рад что ты здесь, можно с тобой поговорить? Шастун опустил голову. -Хорошо пойдемте, только не долго. -Не переживай, это не займет много времени. «Извините, до скорого» лишь послышалось при закрытии дверей мед кабинета. Они стояли в актовом зале, сейчас форточка и никто не должен прийти, да и вряд ли кому-то надо. -Послушай, Антон, я не хотел, не знал, что ты так отреагируешь и вообще вот так получится. — Да, я не обижаюсь, просто..... да нет, неважно. В любом случае, я не в обиде. Ложь. — Нет, Антон, все важно, все что касается тебя мне не безразлично. «Дурак, что ты, Попов, ляпнул? Идиот!» Румянец оставил нежный след на щеках студента. — Нет, правда, уже не важно, все правда окей. Спасибо Арсений Сергеевич за беспокойство. — Хорошо, как знаешь, я верю. Но у меня еще вопрос, когда ты перестанешь меня игнорировать в ВК? - Я просто не очень понимаю, как вам правильно описывать позы. Да и за картину я сажусь только по выходным. Как только - так сразу. Честно, Арсений Сергеевич, - не задумываясь ответил Антон. -Как скажешь, Шастун. Арсений подошел ближе и обнял Антона, совсем немного, правой рукой похлопал по спине. Потом что-то невнятное сказал и ушел из зала. Наверное, там было что-то про обед и кофейню. А студент так и остался стоять, опешив. Нет, его не выбило из колеи то, что его обняли. Его смутила скорее собственная реакция. Сердце бешено стучало, те места, где они с Арсением соприкоснулись, отдавали непонятным внутренним теплом, и на душе стало как-то волнительно тепло. Обычно, любые касания вызывали у Шастуна передергивания и отвращения, а сейчас ему даже понравилось. Это было аж не "не противно", а целое приятно. Пришло осознание. Арсений Антону явно симпатичен. Скорее даже нравится. И даже не как художнику. А потом он вспомнил слова. Но не помнил чьи конкретно - " Пидоры это просто отвратительно, они позор всего человечества, таких в психушки надо", а потом еще; " Все вот эти геи, лесбиянки... они же все больные". И множество других подобных высказываний летали ураганом в голове. Он вспомнил, что как-то заходил на сайт в раздел гей-порно, когда искал для себя какие-то референсы, ну и так чисто для общего развития. Зачем-то он решил почитать комментарии. Сколько же говна по отношению к актерам он там увидел. И самое интересное, что те люди в комментах - они же сами нашли этот ролик, посмотрели и только потом написали, что быть пидором омерзительно, а подобные видео сняты для ебанутых отбросов общества. Эта мысль пришла ему уже ближе к ночи, когда он ложился спать и она его даже слегка выбила на смех в тот момент. А сейчас Антону страшно, страшно чувствовать, страшно думать об этом, страшно что кто-то узнает. Чувство отвращения к себе окутало Антона изнутри и он решил бежать. Буквально сейчас пара по живописи "Да хер с ней". Придя домой через полчаса, Антон пошел в комнату, где стоял мольберт с холстом. Холст был убран далеко за кровать. Шастун решил, что переболеет и перекрасит. Голова была тяжелой, у Антона началась тошнота, и спустя несколько минут его всё-таки вырвало. Это нагнетание за весь путь домой, слишком много стресса из-за мыслей, что он теперь неправильный, наконец вышли в прямом смысле. Антон прополоскал рот, переоделся в домашнее и написал, что приболел и на работу не придет - отработает потом, и заволился спать, решив по максимуму не контактировать с Поповым, а лучше - никогда.