Пятый округ. 21:47
Горо сидел напротив входа в странное убежище из борщевика, не в силах заставить себя зайти. Его не покидало ощущение, что он бывал здесь прежде. И Горо готов был поклясться, что стоит окинуть взглядом это место с высоты птичьего полета, в центре окажется круг, размером с футбольное поле. Круг, в котором он однажды умер. Сколько он провел здесь, смотря вперёд и надеясь на чудо? Возможно, прямо сейчас из прохода на полном ходу выскочит электромобиль и превратит начальника в лепешку. Нужно было убираться, пока окончательно не стемнело. Ещё час и точно будет ничего не видно, хоть глаз выколи. Горо поднялся, отряхивая штаны, и отвернулся, игнорируя желание бросить взгляд на табличку "Опасная зона. Вход воспрещен". Начальник продвигался медленно, идя вдоль ровного ряда борщевиков, когда услышал возню позади, оборачиваясь. — Кадзуха, — выдохнул он едва слышно. И бросился бежать. Тот подрагивал на земле, едва ли в паре дециметров от борщевика, перевернись на спину и пиши пропало. Горо чувствовал, что щеки обжигает, натянутая кожа, трещинки, — все окропилось солеными дорожками. Лёгкая боль отрезвляла похлеще цунами на восточных берегах, о которых начальник был разве что наслышан. За Кадзухой выбежала огромная псина, заставляя Горо в страхе отступить на пару шагов. Время замедлило ход. Горо все смотрел на пальцы Кадзухи, перемотанные грязными бинтами, лист борщевика, склоненный почти до земли, и собаку, черную подобно ночи, со свирепым взглядом. — Она... защищает. Голос подобно наждачке резанул по воздуху, тихо и мерзко, так что у Горо сжалось сердце от боли и сочувствия. Он должен был придти раньше, должен был. Но как трус сидел здесь, "на берегу", пока Кадзуха преодолевал этот путь в одиночку. — Не трогай ее, — продолжил Каэдэхара, собираясь подняться. Псина тут же принялась вертеться вокруг, тыкаясь носом Кадзухе в ребра и плечи. Начальник невольно испытал странное чувство, полоснувшее грудь, словно бы был благодарен животному, присмотревшему за Кадзухой. — Горо, поехали домой. Но Горо ещё долго не двигался, словно видел перед собой призрака. Собственный надрывный вздох, подобный плачу, стоял в ушах, бился в гло́тке мерзким комком непролитых слез. Перед ним лежала его мечта: истерзанная, но живая, стойкая, готовая бороться за жизнь, с верным другом, к которому, кажется, прикипела. Мечта, которая точно ему больше не может принадлежать. С неба закапало, оставляя обожжённые дырки на листьях растений, редко и крупно. Горо дернулся. Черное облако принялось скулить, подталкивая Кадзуху носом. Горо вдруг осознал, что псина не уйдет без Каэдэхары, даже если это будет означать смерть.Подвал. Среда. 05:37
Кадзуха лежал на чужой постели, подрагивая. Тело не слушалось, а жар не давал нормально думать. Кажется, он спал. После встречи с Горо картинка расплывалась. В какой-то момент он точно отключился, почувствовав, что сделал достаточно для собственного спасения. Пальцы не сгибались, но совладав наконец с суставами, Кадзуха поднял руку видя новенькие повязки на пальцах, слегка пропитанные кровью. Значит, все вышло немного хуже, чем он рассчитывал. Из груди вырвался смешок, обжигающий пересохшее горло. Рядом раздались шаги. И Кадзуха почувствовал, как в одно мгновение поперек горла встал комок: не те шаги. — Проснулся, — не то спросил, не то утвердил Горо, тут же двигая к собственной постели стул. В сердце дыра размером с вселенную. — Да. Порядок. — Порядок? — Тихий смешок. — Ты выглядишь как труп, это, по-твоему, порядок? Кадзуха не нашел, что ответить. По большей части, ему было плевать, как он выглядит. Взглянуть в зеркало подталкивало любопытство. Действительно ли все так плохо, как говорит Горо? Он тут же озвучил просьбу, выслушивая тихие упрёки про "неугомонного засранца". Дыхание сперло. Стоило ожидать самого худшего. И эту образину целовал Скара? Так спокойно, без отвращения. Заставлял чувствовать себя желанным и потрясающим. Пальцы кровили, Горо предупредил, что к обожженной коже прилипли бинты и отодрались с заживающим верхним слоем. Черт знает, сколько времени потребуется на восстановление. С лицом дело обстояло совсем худо. Ожоги даже пластырем не закрыли. Волдыри лопнули, а Кадзуха не заметил, когда именно это произошло. Останутся ужасные шрамы; остаётся верить, что он не подцепил инфекцию. Скулы усыпало ранами, нос правое веко и ключицы. Кадзуха себя не узнавал. От собственного отражения хотелось избавиться. И что теперь? Жить с этим все отведенное ему время? Отвратительно. Каэдэхара едва заметно улыбнулся, передавая Горо зеркало, и сослался на усталось, отворачиваясь к стене. Ему нужно было подумать. Много подумать. Кровать прогнулась под лишним весом. Зефирка улеглась в ногах, даря тепло и, неожиданно, спокойствие.Подвал. Четверг. 16:34
— Не думай ни о чем, Кадзуха Губительное заявление. Горо закурил, перебирая бумаги, и пожал плечами мол как знаешь. — Заказов накопилось много, нужно будет со следующей недели начать приводить все в порядок. Смотаться до работного района. И... заказать тебе трость. На последнем слове начальник осекся, произнося невнятно. Каэдэхара понимал, что поднимать эту тему слишком рано, но, кажется, все было понятно и без слов; он едва передвигался без помощи, хромал и шипел громче обычного, чаще сидел и вечно кривился от боли. Сейчас было трудно сказать, как много времени понадобится на восстановление. — Спасибо. Горо не ответил. Лампочка мигала. И Каэдэхара с радостью бы заменил ее, лишь бы занять себя хоть чем-то, но сил устанавливать не было — Нужно сходить до тетушки Кокоми. Горо неопределенно мотнул головой, и Кадзуха уже собрался подойти, когда заметил, что начальник стирает слезы с щек, стараясь это незаметно. Миссия провалена. — Я схожу за новой лампочкой. Мужчина поднялся, волоча себя к выходу в заброшенные комнаты, используемые под склад. Горо нужно побыть одному. И Кадзухе тоже. Сердце болезненно сжималось, ударяясь так сильно, что ребра трещали по швам, готовые прогнуться под натиском мышцы. Кадзуха прикрыл глаза на минутку, давая себе отдышаться и собраться с мыслями. Лампочка. Может, если они заменят лампочку, у них тоже все немного наладится? По крайней мере, они уберут самый раздражающий предмет в "доме".Четверг. 21:13
Сырость стала почти невыносимой. Дождь не утихал часов с шести. Кажется, началось. Вряд ли они смогут выйти из дома в ближайшие несколько дней. В одном Кадзуха был уверен: Горо всегда имел достаточно провианта. Впервые за несколько дней мужчина переживал о тётушке Кокоми, которой в этот раз никто не помогал в подготовке к сезону дождей. Осталось надеяться, что она смогла самостоятельно запастись провиантом и всем для своих многочисленных хобби. — Как насчёт перебраться повыше? — М-м? — Горо оторвался от заполнения расписания, хмуря брови. — Давай переберемся в квартиру. Думаю, у нас все получится. — Кадзуха, нет. Только когда дожди станут идти реже. Посмотри... Он осекся, утыкаясь в бумаги, но Кадзуха понял все без слов "посмотри, что он сделал с тобой". Да, в пору было бы бояться дождя после таких увечий, но Кадзуха напротив желал адреналина, бешено бьющегося сердца, опасности, погонь, ужаса, леденящего внутренности. Хоть чего-то. Лишь бы не тишины и спокойствия. Он вытянул из тумбочки книгу, что Горо "спрятал". Идиот. Кадзуха развалился на постели, водя пальцами по буквам. "Беги как только представится возможность". Он скучал. Скучал по человеку, который решил общаться таким странным способом, по человеку, который целовал его всю ночь на пролет, грея горячими ладонями поясницу, по человеку, из-за которого он больше не сможет прилично ходить без трости. По монстру. Его собственному похитителю. По самому мерзкому типу во вселенной с симпатичной мордахой, разорванной плотью. По безжалостному уроду. Но кое-что Кадзуха у него забрал. Друга. Через четверть часа Горо появился в спальне, заваливаясь на кровать, так что теперь они лежали прижавшись плечом к плечу, и Кадзуха слышал чуть сбившееся дыхание начальника. — Кадзуха, я хотел поговорить о Бай Чжу. — Кстати о нем, он поставляет лекарства Фатуи. — Я уже знаю, что ему нельзя доверять, так что, пожалуйста, откажись от лечения у него. — Как думаешь, почему он не сдал нас за все это время? — Потому что он шпион, - Кадзуха почувствовал, как тот пожал плечами. Кадзуха кивнул, чувствуя как пластыри на лице натянулись от едва сдерживаемой гримасы. Он так долго верил этому человеку, доверял свою жизнь, свои проблемы, считал, если не другом, то хорошим приятелем. Сейчас придется отказаться от всего этого.Квартира Кадзухи. среда следующей недели. 23:47
Кадзуха налил себе чай, кидая в чашку уже дважды использованный чайный пакетик. На улице тихо, дождь почти не слышно. По утрам сырость стоит ужасная, но днём сухо и люди высыпают на улицу за покупками и просто пройтись, подышать свежим воздухом. Дожди стали идти реже, и вчера Горо согласился перебраться в квартиру, упаковав еду в коробки, забрав бумаги и пару книг. Проблематично будет выполнять работу ещё пару недель. Но сейчас Горо спал на кровати Каэдэхары, положив руку на холку Зефирки. Незаметно переместить собаку было самым трудным из всего вышеперечисленного. Пришлось ждать, когда ночной туман начнет жалить жителей, загоняя по домам всех припозднившихся. Нужно выспаться. Завтра Горо поднимет Кадзуху ни свет ни заря, чтобы отправиться к тётушке Кокоми, затем они направятся повесить новый ящик для просьб, в том же переулке, знакомом каждому жителю. Нужно оставить там письмо с извинениями и просьбу написать, есть ли необходимость в выполнении прошлого заказа. Горо записал каждый в толстую тетрадку, готовый вычёркивать ненужные. Он никогда так не делал ранее. Не составлял списков. Просто разделял заказы на первоочередные и нет. После каждого завершенного записка возвращалась вместе с заказом, чтобы хозяин понял, что это точно ему. Сейчас привычный мир будто рушился, параллельно строя новый. И Кадзуха явно не успевал подстроиться под ритм. Мужчина прокрался к окну, захватив с собой чашку чая, стянул с журнального столика нераспечатанную пачку сигарет и толкнул створки. Те со скрипом отворились, принося внутрь ночную прохладу. На улице накрапывал кислотный дождь. Кадзуха осторожно выглянул, оценил навес и не решился свешивать ноги вниз. Устроился на подоконнике, упираясь стопами в стенку. Повертел в руках пачку сигарет, чуть подергивая правым коленом, и распечатал ее, вытаскивая сигарету, тихо чиркнул спичкой. Затянулся, выдохнул дым в открытое окно. Лёгкие приятно обожгло. Небо было подернуто туманной дымкой из-за дождя, воздух пропитался ядом, убивающим все на своем пути. Медленно и беспощадно. Пальцы дрогнули, рефлекторно дотрагиваясь до обожженых щек, все ещё заклееных пластырями, Горо не собирается давать его коже дышать, пока раны хоть немного не подзаживут. Раздались шаги, следом знакомое грузное дыхание. Кадзуха машинально опустил руку, почесывая собаку за ушами, провел пальцами от лба до кончика носа, как это делал Скарамучча, и тихо выдохнул: — Что случилось, девочка? Горо не дал тебе отдохнуть. Ему ожидаемо не ответили, лишь поднялись на задние лапы, упираясь передними в подоконник и попытались выбить мордой тлеющую сигарету из рук. — Не нравится? Кадзуха сделал ещё затяжку, прежде чем выбросил сигарету. — Я забрал тебя, Зефирка. Ты — его слабость, правда? Он любит тебя. Он же придет, если ты останешься со мной? Он же вернётся за тобой, правда? Кадзуха схватил собаку за морду, заглядывая ей в глаза, стараясь рассмотреть там правду. И чуть не расхохотался от собственного безумства. Он позволял себе верить в сказку.четверг. 10:45
— Привет, дорогой. Тетушка Кокоми с утра пораньше копошилась в лавке. Все вещи расставлены по полочкам, глухая деревянная дверь снова остаётся чуть приоткрытой, сообщая всем желающим, что лавка открыта. Добро пожаловать. Ровные стеллажи всевозможного мусора, безделушек, продуктов, от которых отказались заказчики, старые газеты, книги, лекарства. Кокоми была знахаркой, варила мази и делала настойки. Позволяла Горо продавать здесь его "бадягу", как она назвала его березовый обезболивающий отвар. Но отчего-то Кадзуха доверял только своему "лечащему врачу", за что однажды поплатится предательством. Нога сегодня нещадно ныла, принося чересчур много дискомфорта. Колено почти не гнулось, принося адскую боль при ходьбе. Трость нужна была срочно, счёт мог пойти не на дни, а на часы, если все продолжится такими темпами. Зато погода на улице стояла замечательная. Ни облачка. Что, конечно, не гарантирует отличную погоду на весь день, но уже довольно неплохо. В 12:37 Горо завел электромобиль, угнанный с ближайшей стоянки. И уже через пятнадцать минут они бросили машину на окраине огороженной территории. Кадзуха ощущал каждый холмик, останавливаясь все чаще, ступать было тяжело. Земля здесь была влажная и вязкая, большое количество растительности удерживало влагу, в то время, как третьем округе вокруг был асфальт и открытые пространства. До заброшки добирались неприлично долго, но Горо и словом не обмолвился. Покорно ждал Каэдэхару, не желая уходить вперёд. — Все забывал спросить. Спрятал ли ты деньги? — Какие деньги? — Кадзуха присел на бетонный выступ, служащий крыльцом, наблюдая, как Горо проверяет прижились ли растения. — С аукциона. — А нет денег. Ни копейки, — наружу пробился нервный смешок, — Ни гроша. Этот ублюдок подстроил все, так что знал, сколько монеток у меня в кармане. Кадзухе стало мерзко. Зачем он назвал Скарамуччу ублюдком? Что хотел показать, что ненавидит своему похитителя? До зубного скрежета хотелось курить. А Горо молчал. Это раздражало, но Каэдэхара не решился сказать хоть что-то.пятница. 20:45
Кадзуха забрался на такой уже родной подоконник, подобрав колени к груди. За окном раздожжилось, в зубах снова зажата сигарета, медленно тлея. Каэдэхара даже не потрудился открыть окно, хотя терпеть не мог сигаретную вонь. На кровати валялась Зефирка. В последнее время она часто жалась к чему-то тёплому, наверное, после жизни в холодном доме. Кадзуха тоже постоянно натягивал вещи с длинными рукавами, даже в теплой сухой квартире, носил свитера и шерстяные носки, хотя признаться дома не было холодно. Холод шел изнутри, заполнял каждую клеточку организма, сковывал внутренности и мешал жить. Горо все никак не покидал его, хозяйствуя в чужом доме. Это вызывало лёгкое раздражение, хотя вроде Кадзуха был и не против такого соседства. — Кадзуха? Топот босых ног. Все же это раздражает. В тесной квартире нужно место, где ты будешь один. Абсолютно один.Дышать в том темпе, который тебе нужен. Задыхаться. Курить без остановок. Рыдать навзрыд, а не... — Да? — Каэдэхара распахнул окно, тут же туша сигарету. — Тебя что-то сильно беспокоит. Не говори, что это не так. — Просто задумался... Точно ли это конец? Кадзуха ударился затылком о стену, чтобы привести себя в чувство. Мужчина оттягивал рукава кофты, чтобы почувствовать, что она точно закрывает все его тело, обволакивает теплом и мягкостью. — Конец? Горо прошлепал к кровати, присаживаясь, и похлопал рядом. Кадзуха оторвался от стены, плюхаясь с неохотой, и тут же принялся наглаживать Зефирку. Она странным образом приносила ему спокойствие, вызывая внутренний страх и ужас. Каэдэхара каждый раз ждал, что она набросится и разорвет его в клочья. — О каком конце ты говоришь? — Спросил Горо, когда молчание затянулось. — Ну знаешь... Мы снова заживём, как прежде, будем работать, наберём новых клиентов. Будем таскаться в рабочий район и обживать там наш новый офис, все дела. — Это не конец, Кадзуха. Все только начинается. Мы — достояние для всех, кто искал наши следы. У нас два выхода: сдохнуть или сбежать. — Не хочу никуда бежать. Кадзуха упал на кровать, закрывая лицо руками, и принялся с вызовом рассуждать о том, что побег это глупо и ничего не принесет. Какое может быть спокойствие на душе, когда ты только и делаешь, что ждёшь подвоха? Куда и как они поедут, если не было за пределами Хогвидтауна никогда, не считая парочки раз на заданиях, куда их доставляли на вертолетах? Что, если Скарамучча вернётся за Зефиркой, а Кадзухи не будет? Он же вернётся? Мужчина буквально чувствовал, как комок в горле стремится сорваться в истерику.лабиринт. 02:17. дата неизвестна
Погода стояла на редкость мерзотная. Пасмурно. Дождь моросил. На улице никак не желал рассеиваться туман, опустившийся часов восемь назад. Пятый округ мог похвастаться лишь сыростью и тяжёлым запахом озона, словно бы застрявшим в земле. Дверь домика с грохотом отворилась, пропуская незваного гостя. Внутри витал запах сырости, пыли и плесени. Никто давно не отапливал дом. Слишком тихо. На полу в коридоре валяется полотенце, скляночки с мазями, уцелевшие от падения. Мрак и холод. Послышался смешок. В доме кто-то был. Кто-то притаился в тени, или на самом видном месте. Половицы скрипели от каждого грудного шага. Сражаться сил бы просто не нашлось. Да что там сражаться, мужчина едва шел. С остановками. Сломанный нос мешал нормально дышать. Приходилось глотать воздух ртом. Едва дойдя до гостиной мужчина упал на колени, больше не в силах подняться. — Идиот, — послышалось с ванной. Почти в бессознательном состоянии мужчину оттащили к дивану, аккуратно укладвая на старый просевший диван. — Дай мне пять минут, я растоплю эту чертову печь и приду помочь. Скарамучча усмехнулся, понимая, что в такой позе кровь начала затекать в глотку. Его не обманули, действительно вернулись спустя пять минут. В воздухе тут же ощутимо запахло, как в больнице, тошнотворно. — Идиот, ну и нахуя ты все это сделал? Его все равно найдут, теперь может быстрее, чем могли. Нет, заткнись. Теплое мокрое полотенце прошлось сперва по лицу, смывая запекшуюся кровь, а после и по шее. — Нос сломан, челюсть вывихнута. Постараюсь вправить самостоятельно. — По той же причине, что ты остаёшься с этим дураком. — Что? В ответ лишь смешок. — Заткнись вообще, тебе нельзя разговаривать. Зла на тебя не хватает, паршивая овца. Тебе все ребра переломали. Что ты собираешься делать с этим? Сдохнуть? Как ты вообще добрался сюда? Скарамучча молча лежал, не собираясь больше доставлять удовольствие своему мучителю. Да, он был неправ. Зря он так поступил. Все было идеально спланировано, но пошло не по плану. Ему стоило оставить Кадзуху в гостевой комнате, тогда, возможно, все вышло бы иначе. Но что делать, если бы проверка на склад и правда приехала? Все было так идеально спланировано, так почему все обернулось крахом? Почему Царица узнала больше, чем должна была. Скарамучча смотрел за каждым движением доктора. Бай Чжу обрабатывал его раны, даже вправил нос, пересчитал все косточки, напичкал таблетками. Позаботился о доме, прибрался и даже приготовил еду. Так почему Скарамучча смотрел на него, как на человека, способного играть с судьбами миллионов людей? Настоящий Иуда.