Maze of memories

К половине седьмого он добрался до дома, запирая дверь на засов и сполз вниз, массируя колено и икру. Добираться до шестого округа пешком не было смысла — опоздает. Отглаженный костюм-тройка ждал его на дверце платяного шкафа. Пыль повсюду явно не сообщала о чистоплотности хозяина, хотя Кадзуха следил за состоянием квартиры, каждая вещь имела свое место, но уборка здесь не проводилась уже очень давно. В единственной комнате, кроме шкафа, находилась старая полуторка с удивительно хорошим новым матрацем и, по меньшей мере, с пятью мягкими подушками. Столик журнальный, больше похожий на большую табуретку с запечатанной пачкой сигарет: Кадзуха бросил давно, "просто не решается выбросить". Кухонька была скромная, с раковиной, газовой плитой и мусорным ведром, затолканным в угол. Казалось, хозяин жилища игнорирует даже отсутствие обеденного стол. Кадзуха схватил костюм, переодеваясь. Нужно было сделать укладку и выпить чашечку кофе, хотя тот и делал его несколько рассеянным. Карман брюк обжигало запиской о "Пророках" Корниля. Кадзуха ненавидел сам факт, что ему придется идти и говорить, будто он и впрямь желает купить книженцию с лекциями безумца. Но деньги все ещё не пахли, а ради денег он готов был даже убивать. Горо на его месте не задумался бы даже о позоре, ему всегда было плевать, что люди будут думать о нем и его пристрастиях. Выполняя чужие просьбы он был похож на безумца, одновременно интересующимся книгами о строительстве, вставными челюстями, хирургическими инструментами и женскими духами. Наконец взглянув в зеркало и удовлетворенно кивнув собственному отражению, Каэдэхара покинул квартиру, почти сбегая по лестнице. После отдыха нога его почти не беспокоила. В руке был зажат универсальный ключ для разблокировки электрокаров. Кадзуха огляделся. В спальном районе царила вечерняя тишина, рабочий день закончился и горожане грелись в уютных квартирах, ужинали и рассказывали семьям, как прошел их день. Они были в безопасности от опасных растений, городской суеты и Фатуи. А Кадзуха отправлялся в самое пекло раздоров и опасности. Большие деньги и редкие предметы делали из людей безумцев. Синий электромобиль мистера Чжоу был полностью заряжен этим вечером. Должно быть завтра он собирался поехать с семьёй на отдых, но вот незадача, одна канальная крыса нуждалась в нем чуточку сильнее мистера Чжоу. Кадзуха приложил к ручке ключ, скорее чувствуя, чем слыша, как магнит приятно открыл электрозамок. Взломать машины было поистине легко, если не обращать внимания на сигнализацию, камеры и возможных очевидцев событий. Но не все ли равно, если Кадзуха переедет в работный дом совсем скоро? Юноша уселся в салон, чувствуя приятную уверенность, что доберется до места, не меняя по меньшей мере три автомобиля. Он на мгновение прикрыл глаза, глубоко вдыхая запах хвойного ароматизатора, и завел мотор, выруливая прочь со двора. Дорога до шестого округа заняла по меньшей мере полчаса. У Кадзухи не было часов, он вообще редко смотрел на время, оно было ему неинтересно. Без разницы, который час, день или месяц, если он все ещё жив — этого достаточно. Кадзуха наполнил лёгкие свежим вечерним воздухом с примесью опавшей листвы и дождя. 19:58. Вовремя. В голове прояснилось, отрезвило, но едва ли придало уверенности. Он шагнул в Сотбис, больше напоминающий подпольный, клуб. Пошлый ярко-красный бархат, приглушённый свет и красивый мужчина на входе, смотрящий оценивающе. Чем дороже Вы на первый взгляд, тем лучше Вас обслужат. Каэдэхара едва ли внешне напоминал состоятельного человека. Ему небрежно махнули в сторону зала, где уже начал говорить ведущий. Он схватил табличку, позволяющую выдвигать ставки и прошел в самый центр зала, оскорбленный таким отношением. Недальновидно с его стороны светиться перед всеми, но сегодня его карманы грела приличная сумма денег и это было приятно. Чуть отдаленно от общих посадочных мест, у противоположной — от входа — стены расположились вип-зоны. Шикарно разодетые мужчины и женщины сидели в окружении едва одетых юношей и девушек, предлагающих напитки и закуски. Кадзуха на мгновение замер, тут же отводя взгляд. В одной из зон сидел молодой мужчина в дурацкой шляпе. Темные синие волосы были уложены и их длина ни на дюйм не показывалась из-под шляпы, но цепкий взгляд и общую ауру Каэдэхара легко узнал. Это был мужчина, с которым он столкнулся на рынке. Только теперь он восседал в своей тарелке, в идеальном синем костюме-тройке, бесстыдно расстегнув рубашку почти на половину пуговиц. Галстук был расслаблен, а взглядом он сверлил Кадзуху, словно бы говоря: "Я тебя тоже узнал". Когда они в очередной раз столкнулись взглядами, мужчина ухмыльнулся, позволяя одной из девушек кормить себя вишней, и облизнулся. Кадзуха отвернулся, смотря как с аукциона улетают редкие артефакты, найденные примочки при раскопках в очищенных от борщевика местностях, редкие станки для заводов и медицинское оборудование, разграбленное из заброшенных больниц и центров. (Одним из лотов даже был древний египетский манускрипт.) Как мужчины загибают невероятные цены за драгоценные камни, которыми будут привязывать к себе жен, делая их заложницами положения. Но он то и дело норовил обернуться, посмотреть, чем занят загадочный мужчина, не сделавшей ещё ни одной ставки. Стоило Кадзухе поддаться своей слабости и слегка качнулся влево, откидываясь на спинку обитого бархатом кресла, чтобы боковым зрением цеплять притягательного мужчину. Каэдэхара не посмел бы сознаться, что тот ему интересен, разве что немного, разве что завораживает своей уверенностью и богатством. Каждое движение полнится грациозностью и манерностью. Это было восхитительно. Кадзуха завидовал, его сердце ускоряло ритм, от того, насколько мужчина был невероятным, словно бы и не человек вовсе. — Дамы и господа, — прервал его размышления ведущий, — наш следующий лот весьма увлекательное чтиво! "Пророки" самого Карла Генриха Корниля. Пять его удивительных лекций, изложенных в сборнике, повествующем о израильских пророках. Карл Корниль привлек огромное внимание публики, рассказывая эти захватывающие истории. Чтобы познакомиться с каждой из них подробнее предлагаем окунуться в историю Израиля, прочтя лекции в данной книге лично. Дамы и господа, начальная ставка пять тысяч моры. Ведущий, нагловатый мужчина лет сорока, в приличном костюме, стройный и высокий. Кадзуха едва ли мог назвать его красивым, но привлекательным, благодаря ухоженной внешности, тот точно был. — Десять тысяч моры, — Кадзуха старался звучать непринужденно, поднимая вверх табличку со своим номером. — Одиннадцать тысяч. Каэдэхара обернулся, едва услышал, как легко перебил его ставку обволакивающих бархатом мягкий, слегка хрипловатый и насмешливый, баритон. Мужчина, всем своим видом напоминающий Кадзухе грозу, лукаво улыбнулся, не выпуская из рук свою табличку. Он что играется с ним? Нет, этого просто не может быть. — Пятнадцать тысяч! — Выкрикнул Кадзуха громче, чем нужно было. — Шестнадцать, — лениво отозвались в ответ. Если незнакомец собирается играться с ним, то Каэдэхаре не остаётся ничего, кроме принятия его правил. Признаться, он собирался потратить не больше тысяч пятидесяти, но что, если этому богатому господину действительно нужна эта книга? Кадзуха уверен, что ему ничего не стоит перебить его цену. — Семнадцать тысяч. Когда отметка достигла пятидесяти тысяч, Кадзуха уже открыто злился, сидя полубоком и сверля взглядом мужчину, который, казалось, забавлялся происходящим. В груди клокотало от злости. Агрессия мерзкими плевками подкатывала к горлу, вот-вот и перевалит через край, заставит кинуться к грозовой туче, обвить пальцами шею под челюстью и сдавливать, пока туча не истечет последней каплей. Кадзуха сильнее стиснул челюсти и прошипел сквозь зубы. — Сто тысяч, — рука мгновенно метнулась вверх, задирая табличку прежде, чем ведущий начал обратный отсчёт. — Сто одна, — тут же ответили со смешком. Ведущий с опаской поглядывал на вип-зону, беспрекословно принимая ставки. Каэдэхару это начинало бесить, он был уверен, что скачки ставок остановят чертового богача. Кому в самом деле сдалась эта паршивая книжка? Грозовая туча вселял какой-то неразумный страх. Иррациональный. Кадзуха был уверен, что один щелчок пальцев этого типа и каждый работник этого заведения расстелется перед ним. А он какого-то черта сидел и игрался с мальчишкой, пришедшим на аукцион, чтобы приобрести гребаные "Пророки", давно никому не нужные. Кадзуха не мог понять, как люди могли купаться в роскоши, забавляться и жить на полную катушку, когда снаружи умирают тысячи людей, когда мир — вакханалия. Иллюзия, разваливающаяся на части. Спинка кресла неприятно врезалась в спину, стоило ему резко обернуться на вип-зону. Мужчина улыбался, хотя Кадзуха и не мог нормально рассмотреть выражение лица. Злость съедала все изнутри, как прожорливая саранча, оставляя за собой крохи здравого смысла. Кулаки стиснулись сами собой. Он нервно усмехнулся, клокочуще грохоча: "Сто две тысячи", — делая акцент на второй цифре. Богач смеялся уже в открытую.