There is always hope

      Из приоткрытого окна веет морозным воздухом. Возможно, его следует закрыть, ведь застудить себе спину совсем не хочется. Мерное тиканье настенных часов ненавязчиво напоминало о том, что пора вернуться домой и наконец выспаться.       Юнги устало вздыхает, откладывая ручку, а последний подписанный документ во внушительную стопку. Откидывается в кресле, прикрывая глаза ладонью.       Вдруг в коридоре раздаются спешные шаги и в кабинет влетает щуплая девушка-санитар с планшетом и стопкой медкарт в руках, вытирая крупный нос рукавом, заставляя Юнги расправить плечи и сесть в кресле, как полагается руководителю. На белоснежном халате видны бурые пятна, а из пучка тёмных волос выпало несколько прядей. В её широко распахнутых глазах плещется беспокойство. Дрожащими руками она перекладывает карты на свободный край стола. Отходит на пару шагов назад, уважительно кланяется, вспомнив в чей кабинет зашла, и глубоко вздохнув, чтобы унять дрожь, быстро и чётко говорит:       — Юнги-ним, пару минут назад была задержана группа браконьеров и найдены гибридные животные, некоторые из них находятся в плачевном состоянии. Намджун-ним не справляется, — девушка ещё раз кланяется и так же быстро выбегает из кабинета.       Как только дверь закрывается с тихим щелчком, Юнги поднимается, забирает со стола ручку и стетоскоп, распихивая все по карманам халата, засыпав туда перед этим немного сухого корма, благодаря которому гибриды легче шли на контакт, берет планшет под мышку и, наконец, выходит.       Гибриды не были чем-то особенным или редким. Во всëм мире уже очень давно было построено большое количество приютов для них, ведь с увеличением городов площадь проживания гибридных животных и количество их поселений становились всё меньше, да и люди были не против заплатить баснословные деньги, чтобы содержать диковинное существо у себя дома. Из-за этого браконьеры, почувствовав лёгкие деньги, стали очень активны, и в последнее время их жестокость и количество вылавленных гибридов переходят все границы.       Непроданный «товар» чаще всего оставался на улице совсем беспомощным. Ведь из-за нелегальных препаратов гибриды, которые вполне могли бы жить в городе или вернуться в свое поселение, оставались в состоянии маленьких детей, которым необходимы опекуны.       Именно реабилитацией таких гибридов занимается центр и клиника Юнги «There is always hope», оставшаяся ему от отца. Сейчас он быстрым шагом идёт по светлым больничным коридорам. Это уже третье происшествие за последний месяц и как только Юнги закончит с этим, то обязательно отправит запрос по усилению охраны территорий с проживающими там гибридами. Хорошо всё-таки иметь влиятельных друзей.       Он раздвигает двери, проходя в светлый холл. На мраморной плитке видны следы крови и грязи, по разным углам помещения рассредоточены врачи и медсёстры, бинтующие конечности гибридов, дающие им воду и еду. В дальнем углу находится Намджун и несколько работников, у некоторых из них перемотаны пальцы. А сам Нам, сидя на корточках перед клеткой, с кем-то разговаривал.       — Что у вас здесь происходит? — спрашивает Мин, подходя ближе. Намджун со вздохом отталкивается ладонями от пола, встаёт на ноги. Теперь Юнги видит маленький грязный комочек в углу клетки, по дну которой тот размазывает кровь.       — Это гибрид белки, не ясно какой, но мы не можем достать его оттуда. Он уже пятерых покусал, а у него есть травмы, судя по крови на полу, — устало говорит Намджун, вытирая руки о халат. На его лице залегли тени от недосыпа, а единственное, что попало в его желудок за ближайшие пару часов, скорее всего, был кофе. — Я уже не знаю, что придумать, ведь все толстые перчатки ушли на лис и волков. В этот раз гибридов больше, особенно хищников, — говорит Ким и, повернувшись, идёт раздавать задания остальным.       А Юнги, пока Намджун перед ним распинался, глаз не сводил с малыша в клетке. Наблюдал, как тот высовывал заплаканное личико из-под извалявшегося в грязи хвоста. Вздëрнутый носик, большие испуганные глаза, острые ушки, выглядывающие из засаленных не то рыжих, не то коричневых волос, что, наверное, собирались бы в пушистые кудряшки. Он был не больше трёхлетнего ребёнка, а забившись в самый угол, выглядел и того меньше.       После того как Намджун ушёл, Юнги разогнал всех помогать другим, а сам присел на то же место, где до этого сидел Ким. Еще раз осмотрел детёныша, замечая как тот поджимает пораненную ногу, пряча ее под хвост. И вдруг встречается с темными глазками, которые следили за ним, высунувшись из-под кончика хвоста. Лёгкая улыбка сама собой набегает на лицо, а рука осторожно залазит в карман, чтобы достать немного корма. Юнги надеялся, что еда поможет выманить этого бедняжку из своего убежища. И оказался прав. Как только ладонь с небольшими орешками оказалась совсем рядом, любопытный носик сразу стал вынюхивать лакомство.       Сейчас этот маленький гибрид бельчонка был больше похож на котёнка, который обнюхивал свою еду. Вдруг он резко забирает орешки с ладони Юнги, запихивает сразу все в рот и прячется обратно в свой угол. Сворачивается в комочек с тихим скулежом. Мин видит, как он начинает дрожать, подтягивая ноги к груди за колени. Из-за размеров клетки возможности просунуть вовнутрь сразу две руки и аккуратно достать гибрида не было.       — Хэй, малыш, ты же меня понимаешь? — спрашивает шёпотом Юнги, убирая руку, и видит как гибрид переводит взгляд на него со слабым кивком. Мин облегчённо выдыхает, радуясь, что гибрид его понимает, ведь это улучшает ситуацию.       — У тебя болит ножка? — задаёт очередной вопрос Юнги, пытаясь наладить связь с белочкой. Тот кивает, вновь высовываясь из-за хвоста. — Вылазь, мы тебя покормим, искупаем и ножка болеть не будет, — Мин пытается максимально осторожно и мягко попросить малыша самому выйти из клетки. Тот чуть поёрзал, обдумывая решение, медленно поднялся на колени и аккуратно пополз к нему навстречу. Теперь Юнги видел насколько худой был этот малыш, а балахон, заменяющий ему одежду, заставлял его руки и ноги выглядеть ещё тоньше.       Вскоре он останавливается прямо у выхода и поднимает свои блестящие глаза на мужчину. На что Юнги мягко улыбается и берет того под мышки, прижимает к себе, подхватывая под попу, и встаёт на ноги, сразу чувствуя цепкие пальчики на воротнике халата.       — Тише, малыш, тебя никто не обидит, — шепчет Мин, поглаживая бельчонка по спине. — Скажешь мне как тебя зовут?       — Хосок, — шепчет мальчик настолько тихо, что Юнги почти его не услышал. Холодный нос тычется в основание шеи, обнюхивая нового человека, а маленькие ушки с кисточками щекотят подбородок. Улыбка опять лезет на лицо, до чего же милым был этот малыш.       — Хорошо, меня зовут Юнги, — говорит Мин, видя как к ним направляется Намджун. От звука тяжёлых шагов Хосок только сильнее сжимается, готовый уже залезть Юнги за спину. Но широкая тёплая ладонь ложится на поясницу и осторожно поглаживает, возвращая в исходное положение.       — Вижу тебе удалось выманить эту кусачку, — по-доброму смеётся Ким, отдавая пустой бланк Юнги.       — И он меня даже не укусил, — улыбка вновь на лице, а в уголках глаз почти незаметные морщинки, — думаю, что другим врачам он не дастся, поэтому мы пойдëм. Я позже подойду.       Они кивают друг другу на прощание, и Юнги уходит в сторону процедурных кабинетов.       Когда наконец удаётся отыскать свободный, он стелит небольшую пелёнку на кушетку, садит туда Хосока и опускается перед ним на колени, взяв перед этим аптечку со столика рядом. Тот почти не издавал звуков, не считая сопения, когда Юнги обрабатывал его рану.       — Мы пока не можем покупаться из-за твоей ножки, но я протру тебя полотенцем, и мы отдельно вымоем твои волосы и хвост, хорошо? — спрашивает Юнги, глядя прямо в глаза, — ничего больше не болит? — сейчас самое главное максимально наладить контакт, ведь под препаратами гибриды очень уязвимы, и даже громкий звук может им сильно навредить. Хосок мотает головой и беззвучно шевелит губами, порываясь что-то сказать.       — Не бойся, что ты хочешь спросить? — если бы Юнги сказали, что вот этот стесняшка покусал пятерых, то он ни за что бы в это не поверил.       — Я хочу писять, — тараторит Хосок и зажмуривается, будто его сейчас за это ударят, но на макушку лишь опускается рука в перчатке, пахнущая спиртом и резиной.       — Всё хорошо, маленький, — Юнги поднимается на ноги, протягивая руку, за которую сразу цепляется поменьше. — Пошли, сходим в туалет.       Пока Хосок занимался своими делами, Юнги набрал тёплой воды в тазик, вспенив там немного мыла, подготовил несколько чистых пушистых полотенец и хлопковый нежно-голубой костюмчик, состоящий из шорт и футболки.       Ручка пластиковой двери осторожно опускается, и из-за неё выглядывает грязная макушка. Юнги поворачивает голову на звук и мягко улыбается, подзывая мальчишку к себе. Хосок подбегает, шлёпая босыми ступнями по плитке, останавливаясь у тазика с водой.       — Хоба, тебе нельзя ещё бегать, а то нога не пройдёт, — мягко говорит Юнги, усаживая Хосока на кушетку. Тот неловко кивает, немного краснея щеками, и помогает снять с себя покрытую пятнами недоодежду. И сразу прикрывается руками, сдвинув ноги вместе, и тихо наблюдает, как Юнги мочит и выжимает полотенце.       Мягкая тёплая ткань приятно скользит по коже, даря прекрасное ощущение чистоты. Сначала шея, плечи, худые бока с выпирающими рёбрами, впалый животик, позже ноги, руки и пах. Юнги очень аккуратен, и Хосок уже даже не зажимается, а только жмурит глаза, когда полотенце проходится по щекотным местам. Под конец вода приобретает серо-коричневый цвет. И Мин, подхватив тазик одной рукой, ведёт Хосока к небольшому умывальнику за ширмой в углу кабинета. Тот сразу замечает разноцветных резиновых зверюшек, расставленных по росту на полке. Юнги видит с каким восторгом Хосок смотрит на яркие игрушки, поэтому подхватывает того под мышки и ставит на пластиковый стул, что стоял возле раковины, позволяя выбрать одну. Маленькая ручка неуверенно тянется к панде с розовым бантом, но замирает на полпути и хватается за чёрного кота с ярко зелёными глазами, сразу прижимая того к груди. Юнги садит Хосока на стул, положив тому под попу специальную подушку, потому что он не доставал головой до умывальника.       Закончив со всеми водными процедурами, Мин хорошо обтëр младшего полотенцем и одел в подготовленную одежду, пока тот играл со своим новым другом. Как он и думал, рыжие волосы Хосока завивались в милейшие кудряшки, в то время как его хвост нет.       — Ну что, мы сейчас покушаем и, если ничего не болит, я уложу тебя спать, — Юнги кивает сам себе, перечисляя в голове весь список анализов и обследований, которые им предстоит пройти завтра.       — Так, ну что, у тебя точно ничего не болит? — спрашивает Мин, поднимая Хосока на руки. Тот мотает головой, прячется в воротнике халата, укладывая голову на плечо, и тихо сопит.       — Хэй, не спи, нам надо покушать, — слышит Хосок сквозь дрёму и медленно открывает глаза, упираясь взглядом в поднос полный маленьких мисочек с едой, — тебе много нельзя, поэтому выбери пока что-то одно, — тихий голос раздаётся сзади, и Хосок поворачивается, сразу сталкиваясь с тёплым, но уставшим взглядом Юнги. Тот указывает подбородком ему за спину, как бы говоря, что еда остывает.       Хосок почти ничего не съел: кусочек рыбы на пару и пара ложек бульона. Он сразу уснул у Юнги на руках и не проснулся, даже когда тот перенёс его в палату. Сам Мин вернулся к себе, чтобы заполнить все документы, и уже заканчивал с ними, как в его дверь постучали. В кабинет заходит взъерошенный Намджун со стопкой медкарт со специальной пометкой, чтобы те не потерялись и не перемешались с другими.       — Хосока увезли в операционную… — гнетущую тишину прерывает звук падающей ручки. Юнги тяжело сглатывает, так и оставаясь в позе с поднятой над столом рукой.       — Причина, — вырывается из горла вместе со вздохом, которое тут же сжимается, не давая нормально вздохнуть. Он не волновался так даже на своей первой операции, а тут почти незнакомый гибрид белки.       — Заворот кишок, — Намджун опускается на кожаный чёрный диван у стены и откидывается на подушки. — Всё будет в порядке, хëн. Этот мальчик сильный, он справится. Я вижу, что ты очень сильно привязался и… И я не против, ведь ему уже двадцать, хён.       — Двадцать? Он же совсем маленький, ему не может быть больше десяти с такими параметрами, — Юнги вскакивает, не веря своим ушам, и направляется к другу, чтобы самому взглянуть на лист с результатами обследований. И действительно, Хосоку исполнилось двадцать в этом году, а доза препаратов превышала допустимую почти в три раза. Это могло объяснить то, что он настолько маленький. Но превышение также повышало риски при операции и уменьшало шанс на положительный результат после реабилитации.       — Хëн, хëн, — тёплая ладонь тормошила его за плечо, ведь он уже минуту непрерывно смотрел пустым взглядом в лист. Юнги медленно переводит взгляд на Намджуна, — нам всем нужен отдых, Чимин должен скоро закончить, и мы все пойдём спать. С Хосоком всё будет хорошо…