обжигающий корт для нас двоих

— Я думал, ты будешь участвовать тоже! – его изумлённо оглядели с кончиков волос до подошвы лакированных ботинок. — Шутите? Линч ни за что в жизни не сядет за мотоцикл, скорость которого превышает девяносто километров в час. Куда ему на скоростных гонять? – Тобиас по-отцовски приобнял юношу, трепая левое плечо, — Ну да, для подобного мероприятия ты действительно выглядишь, как модель Шанель. Я же говорил тебе надевать вещи, которые будет не жалко испачкать. Но ты, модник хренов, решил приодеться по последнему писку моды. — А вы и не говорили, что гонка будет проводиться здесь, – Егор пренебрежительно скривился и кивнул на пробегающую рядом упитанную канализационную крысу, — Вы все так нахваливали, что Спидвей такой-сякой, рай, а не автомагистраль, поэтому я был уверен, что это место будет поприличнее. Знал бы заранее, в какую дыру пойду — сюда бы ни ногой, ни рукой, ни ещё какой частью тела. — Ой, да ладно тебе. Ну чего ты понимаешь? Ты судишь книгу по обложке, даже не взглянув на её содержание! – Данте закатил глаза и с оскорблённым видом всплеснул руками, — Спидвей – это правда крутое место для, как ты сказал, "грязных утех". Сюда люди приходят не маникюр сделать, а выплеснуть свои мысли и чувства, ощутить выброс бешеного адреналина. И мотогонки являются корнем развлечений. Жаль, что ты не поймёшь этого. Ну да, куда нам, здешним отбросам, до тебя — гуманитария и гения науки! — Ну всё, Дан, прекращай. Ты просто бесишься, что тебя никто не пришёл поддержать. Со мной, вот, Линч. С другими ребятами их девушки, а ты просто одинокий и обиженный чудак. Без обид.       Тоби хохотнул, и озорство подхватили остальные его приятели. Егор немного отступил от основной толкучки людей и прошёлся взглядом по территории : захудалые районы с обветшалыми малоэтажками, грязные улицы, наполненные наркоманами и байкерами в поношенных неопрятных кожанках; свист и рокот замызганных слякотью, пылью и засохшей краской мотоциклов; молоденькие, но явно потрёпанные жизнью болельщицы в укороченных юбчонках, едва прикрывающих их кружевные трусики и доходящих до порванных чулок в крупную сетку — всё это неприятно заседало в гортани прогорклым атасом.       На ночь первого марта каждого года на Спидвее — распространённом в широких кругах, как место для полной воли эмоций, в узких же, как «Трасса гибели» — устраивались гонки на мотоциклах в честь ферстного дня предшествующей весны. С таким громким и ярким названием трущобы Чикаго никак не вязались. — Тобби, говоришь, когда начнётся гонка? Просто кажется, что мы пришли уже давно, а зрелища никакого нет, – он поёжился от пронизывающего до костей дуновения ветра, нетерпеливо ступив с ноги на ногу. — Совсем скоро, не переживай. Я знаю, ты тут впервые, но не стоит так бояться каждого прохожего. Здесь все друг друга знают, и никакой поножовщины по-пьяне не будет, я тебя уверяю. Расслабься и просто получай удовольствие от всего происходящего. Самое время оторваться и забыть обо всех головных болях да проблемах. — Тут холодно, а ещё темно. Я не могу чувствовать себя комфортно. — А я говорил тебе потеплее одеваться. Одно пальто тебя не спасёт. Дать тебе, может, свою шапку? – голубоглазый вынул из нагрудного кармана светлую восьмиклинку и потряс ею, — А что ты так на меня смотришь? Думаю, на тебе будет смотреться весьма недурно. — Я хочу немного пройтись. От вас воняет куревом. Тоби, я же попросил не дымить хотя бы при мне. Ты знаешь, что я не переношу запах сигарет и прочей дряни, – не дожидаясь одобрения или ещё какого ответа, он неспешно пошагал вперёд, смотря под ноги, чтобы не наступить на керосиновые или дождевые лужи, — Здесь всё пропахло криминальщиной. Сам себе удивляюсь, почему я так спонтанно сорвался на какие-то там гонки. Сидел бы себе дома и не горевал : но, увы, нет; приспичило же мне переться в низшие незнакомые районы Чикаго ночью. Классно, Линч, просто лучше не бывает.       Услышав, что сзади кто-то едет, Егор слегка отошёл на обочину. Однако водитель, вместо того, чтобы беспрепятственно проехать дальше, внезапно со всего размаху шлёпнул по чужой заднице и приглушённо рассмеялся. Юноша подскочил на месте и рефлексорно закрыл место удара руками, разъярённо глядя вслед уезжающему. Но мотоциклист, сделав небольшой кружок спереди, резво развернулся и, не торопясь, вальяжно подъехал ближе. — Я был уверен, что гуапо приходятся не по душе подобные столпотворения, – Линч и сам не понял, отчего его заворотило сильнее — виной всему больше притворный голос или кошачий прищур? – Признаю, удивился, увидев тебя здесь.       Кто бы сомневался, что на Спидвее не окажется Джона Эванса — занозы в заднице или просто душегубителя и убийцы всех нервов. — Стрекозам не совсем безопасно находиться здесь одним, сечёшь? – завлечённый блеск синих глаз было не утаить, ведь на лице не наблюдалось очков с круглыми приплюснутыми линзами, — Сегодня ты, на удивление, спокойный, как удав. Что, даже не втащишь мне за то, что я полапал тебя? Или тебя раньше уже шлёпали по попе, из-за чего ты никак не реагируешь? — Кроме тебя свиноподобных невеж я сегодня ещё не встречал. Можешь радоваться, ты первый, кто распустил свои грязные руки, – меж тёмных бровей появилась крохотная морщинка, — Ты, баран невоспитанный, да я тебя- — Не хмурься. А-то к двадцати пяти годам у тебя появятся морщины. Хотя твой ворчливый нрав будет сочетаться со старческим лицом, – перебил внезапно Джон, издевательски вытянув губы вперёд и подняв кверху ладони; ресоновые митенки открывали вид на побитые костяшки пальцев со струйками запёкшейся крови, — Гляди, и руки у меня совсем не грязные, правда? К слову, неужели ты правда притопал сюда сам? — Я тут не один. — Не один, говоришь? Ох, я понял, ты пришёл с воображаемыми друзьями! Чёрт, извини, если не заметил их. Позор мне, как я мог! – театрально приложив к сердцу руку, он проронил невидимую слезу. — Линч здесь не один, – услышав знакомый голос, парень поднял зелёные глаза наверх и встретился со взглядом Тобиаса, что стоял в шаге от Джона, — Ты ещё кто такой? — О, – он демонстративно закатил глаза и ухмыльнулся, побарабанив кончиками пальцев по истёртым грипсам, — А я думал, что на гонки не ходят со своими парнями. — Что? – Егор неожиданно вспыхнул, точно облитая бензином спичка, — С ума сошёл? Какой, на фиг, парень? — А что ты так удивился? Этот бугай что, уже стал твоим мужем? Или может он твой любовник, а? – Джон блаженно удовлетворялся от грозной физиономии Тоби и убийственной гримасы Егора. — Закрой пасть, ублюдок! Он – мой друг. Я не знаю, почему ты решил, что мы встречаемся, но я тебя всё равно прикончу, засранец!       Мужчина шикнул на Линча, призывая остыть, пока дело не зашло слишком далеко. Тоби внимательно прошёлся взором по незнакомцу, после чего снисходительно хмыкнул, оперевшись о свой байк. — Ну, чего замолчал? Кончились шутки, больше козырей у тебя нет, что ли? — Его Величество сказало мне закрыть пасть, вот я и закрыл. Есть какие-то претензии? Тогда это к Его Величеству. — Без понятия, кто ты, но я предпочту тактично представиться. Я Тоб- — Мне неинтересно твоё имя, – Эванс спесиво отмахнулся, вынув из кармана новенькой кожаной косухи уже знакомый бежевый шарф и махнув им, — Нэна, узнаёшь? — Так вот куда делся мой шарф, – Егор поджал губы и прищурился, похлопав глазами, — Я так и знал, что ты украл его. — Украл? Не совсем. Тебе стоит пить витамины, а-то, как погляжу, у тебя с памятью всё плохо. Сначала ты забываешь свои вещи в общественных местах, а что будет потом? Начнётся ранняя деменция или что ещё хуже — маразм? — Дай сюда! – он подскочил и попытался отобрать свой шарфик, но Джон снова не позволил это сделать; Тобиас, наблюдая за всей сценой, лишь прикрывал от стыда веки и складывал на груди свои руки, осуждающе покачивая головой, — Я не могу понять, что ты от меня хочешь. Ты обещал от меня отстать, но ты опять крутишься возле меня, что не так? — Обещал, не спорю. Однако ты первый нарушил наш договор, всучив мне левый номер местной химчистки. Знаешь, как я умирал с горя, когда меня послали далеко и надолго после того, как я позвонил туда? — Живо верни обратно. Ты, гадкая свинья, мне всю жизнь испортил! Сперва ты испоганил мою одежду, а после вовсе влез в моё личное пространство! Тварь ты эдакая. — Как ты меня назвал? Гадкая свинья? Блин, а ведь обидно. У тебя такой язык острый. Но не плачь, я его обязательно укорочу, – его пальцы показали жест «ножницы», — А что мне будет, если я отдам твою штучку обратно? — По морде тебе будет, вот что! – Линч нервно оттряхнулся и сделал шаг назад, посмотрев на своего приятеля, — Тобиас, скажи ему, чтобы не доставал меня! — Ты чертовски жесток со мной. Но ведёшь себя, как капризная девчонка. Без своего парня ты, посмотрю, ничего сделать не можешь? — Да пошёл ты! Я же сказал, что он мой друг! — Вы оба ведёте себя хуже дворовых невоспитанных детей. Хватит кричать, на вас уже косо пялятся. Сцепились, блять, как коршун с цыплёнком. Егор, будь благоразумнее, прекрати идти на поводу провокаций этого придурка, – блондин не хотел вмешиваться в разборки молодых, отчего лишь следил за тем, чтобы не началась драка, ничего особо не предпринимая для решения конфликта.       Джон приблизил ткань к своему лицу и шумно вдохнул шлейф кедрового ладана с древесным фимиамом. Показательно поморщился, отодвинув шарф в сторону. — Со вкусом на парфюм у тебя определённо проблемы, стрекоза. Пахнет просто от-вра-ти-тель-но. — Я тебя ненавижу. Как же хочется треснуть тебя ещё разок. — Ненавидишь? Да что ты? Блин, хоть в чём-то мы схожи. Я в тебе тоже души не чаю, рико.       Неожиданно из вытянутой влево ладони с силой вырвали кашне, и Эванс недоумённо уставился на мужчину, что подъехал к троице, но тотчас из уст его сорвался нестерпимый смешок. Тобиас, да и впрочем, Линч тоже, впервые видели этого амбала : ростом под два метра, широкоплечий и крепкого телосложения, в дырявой от пепла сигарет куртке и с суровым, волчьим взглядом — да, от незнакомца определённо веяло не расположительными к себе вибрациями, а истинным первобытным... страхом? Нет, скорее, зарождающейся где-то внутри подсознания тревогой и инстинктом самосохранения. — Вот так действительно приятная встреча, Хантер. Я и не сомневался, что ты явишься на сегодняшнюю гонку, – Джон выглядел расслабленным, что нельзя было сказать о его знакомом. — Тебе в этот раз просто так не отделаться, чёртов выблядок. Я из тебя всю дурь выбью. Будешь кровью харкаться, клянусь тебе. — О-о. Звучит захватывающе. А что дальше? Убьёшь меня?       Мозолистые руки сжали шарф настолько сильно, что ткань заметно разошлась по швам. Не в силах терпеть, Егор тыкнул пальцем в огромную грудь напротив. — Слышь! – бесстрастно воскликнул он, с вызывом нахмурив брови.       Только сейчас Хантер заметил, что помимо Джона, оказывается, рядом есть ещё два человека. Мужчина криво улыбнулся лишь одной стороной рта, обнажив заострённый левый клык. — Кого ты на этот раз привёл с собой, а, Джон? Выглядит поприличнее, чем здешние проституты. И лицо симпатичное. Не хмурься, парень, не-то морщины рано появятся. — У вас что, одни слова на двоих? – Линч оскорблённо выдохнул, сверкая глазами, — Я не с этим идиотом пришёл сюда. Дай мой шарф, чего тебе не понятно? Сходи к отоларингологу, глухой придурок. — Чё? Ты чё там вякаешь? До хрена бессмертный, что ли? – его выражение лица изменилось, и он угрожающе замахнулся, как вдруг мотор мотоцикла Джона сумасшедше взревел, отпугнув Хантера и на миг оглушив всех четверых, — Ай! Блять, с-сука! Ты что творишь?       Эванс метнул на Егора суровый взгляд, на что получил такой же в ответ. Одними губами он прошептал немое «не лезь» и, схватив его за руку, дёрнул назад. Тобиас тут же засуетился и подошёл ближе, готовый в любое мгновение совершить удар, если, конечно, потребуется. Придя в себя после тирады громкого звука, Хантер раздражённо мотнул головой, уселся на байк обратно и обвязал свою шею бежевым боа, облизнув пересохшие губы. — Увидимся после гонки, Золушка, – и рванул в сторону толпы, напоследок подмигнув и оставив после себя лишь горелый запах, двигателя — Верну шарфик, когда свяжу им твои руки и разок трахну тебя! — Ублюдок! Он был от Барбери! – рывком взяв с дороги обломанный кусок кирпича, Линч кинул ему вслед, но камешек не долетел, — Я убью тебя, кобель! Чтобы тебя черти около адского котла по очереди жарили! Ненавижу!       Он обессиленно согнулся, оперевшись ладонями о собственные колени. Внутри всё заклокотало от животной злости и необъятного презрения. — Линч, тише, всё хорошо, – Тобби похлопал друга по спине, однако тот только взмахнул руками. — Разбейся к чертям собачьим, на хрен!       Вдали послышалось объявление о том, что с минуты на минуту должна будет начаться гонка. Джон лениво прокатился вперёд и проводил взглядом уезжающих байкеров. — Нужно бы догнать и отобрать у Хантера твою вещичку, не думаешь? – обернувшись через плечо, он предвкушённо растянул губы в таинственной ухмылке, — Тебе всё ещё нужен твой шарф?

Егор понимал, к чему он клонит.

— По глазам вижу, что ты хочешь наказать этого говнюка. Залезай. Смелее.       Парень неуверенно взглянул на товарища, что медленно покачал головой в отрицании. — Совсем скоро начнётся мотогонка! – вновь донеслось оповещение. — И что ты сиськи мнёшь? Если не поедешь — так и скажи. Я уезжаю.       Он наконец сделал шаг вперёд, но его остановил Тобиас, схватив за руку. На него давили с обеих сторон. Здравый рассудок истерично кричал о том, что пора прекратить всё это и отступить назад, но нечто иное говорило гораздо громче, посему эмоции заполонили весь разум. — Линч, не говори, что ты сейчас поедешь с ним. Будь разумнее, прошу тебя. Ты совершаешь большую ошибку. Это очень опасно. — Быстрее, стрекоза. И пальто сними. Если запачкаешь — не отмоется. Ну, если ты, конечно, не струсил ехать.       Поколебавшись ещё пару секунд, Линч вдруг скинул с себя верхнюю одежду и, оставшись в одной тоненькой тёмной рубашке, кинул пальто в руки своему приятелю. — Линч, стой, остановись! — Встретимся после заезда. Не потеряй, хорошо? Береги как зеницу ока.       Он неумело уселся позади Джона, сперва отодвинувшись на самый край, но резкий толчок вынудил его прижаться ближе. Его ладони настойчиво положили поверх муссоновой толстовки в области талии. — Вот так, – жаркое дыхание защекотало лоб, — Держись за меня крепче, если не хочешь улететь, словно марипоса во время ветра, ладушки? — Но.. Но ведь я тоже участвую в гонке! – прокричал вслед Тоби; ответом послужил насмешливый взгляд Эванса и его лисья ухмылка, которую так и хотелось стереть с лица, — Что мне делать с твоим пальто?       Они примчали к старту аккурат перед тем, как раздался первый гудок. — Итак, все готовы? – организаторы всего мероприятия оглядели неисчисляемое количество мотоциклистов перед собой, — Один!       Болельщицы, что встали между рядами, подняли флажки наверх, показывая водителям свои белозубые улыбки и слегка трясущуюся грудь в полупрозрачных обтягивающих топах. — Два! – все напряглись, затаив дыхание : красные маленькие флаги развели в стороны; моторы угрожающе зарычали, подобно хищникам. — Готов? — Нет! Боже, я хочу слезть! Я- — Три!       Джон вдавил педаль газа и понёсся по трассе одним из первых — не отставали и его приятели, с которыми он изначально прибыл на гонку. Вслед слышались восторженные крики пьяных девушек, что, опустив флажки вниз, радостно прыгали сзади. — Чёрт, ха-ха! Давно же я не садился за мотоцикл! – всеобщую эйфорию Линч не разделял : вцепившись в водителя мёртвой хваткой, словно ястреб в крошечного крольчонка, он прятал своё лицо в чужой кожанке, пропахшей цитрусовыми ароматами, и сжимал джоновы рёбра до боли, — Эй, стрекоза, оторвись от меня. Взгляни по сторонам!       Из-за рёвов моторов и скрежета шин об влажный асфальт даже крики Эванса и остальных мотоциклистов было нелегко расслышать. — Пошёл ты! Я умру! — Не умрёшь, без паники! Я вижу похитителя твоего шарфа! Держим курс на северо-восток! — Блять, на дорогу смотри, болван, а не чеши языком! Если мы убьёмся, то я тебя в аду достану!       Джон лишь хохотал. Надрывали горло девушки, что в качестве пассажиров так же сидели за остальными байкерами, чтобы получить незабываемые ощущения от мото-соревнования. Егор же, по-видимому, желал одного — не разбиться или, как кое-кто говорил ранее, не улететь при резких поворотах.       Ветер обдувал покрасневшие кончики ушей. Сердце отдавало безумным ритмом где-то в горле, отбивая такт темпа вальса «1-2—3». Волосы непроизвольно развевались, тёмные локоны колыхались и взлетали наверх. Руки всё крепче обвивали тело спереди, которое казалось особенно разгорячённым в это сумасшедшее мгновение. Мысли, подобно перелётной ласточке, хладели вмиг, и думать о чём-то одном не представлялось возможным. Вернее, думать не получалось вовсе. Скорость мотоцикла, достигающая едва ли не трёхсот километров в час — самой высокой шкалы, которую только может развить скоростной байк, — уносила с собой прочь переживания и гложащие тревоги, застывшие в горле неприятным сухим комом. Желудок скручивало от одного лишь осознания, что происходит нечто недосягоемое и сердабольное. Внизу живота тянуло, цепкие объятия пламени и холода обволакивали всё нутро и натуру, стягивая в тугой жгут внутренние органы, в том числе и распалённые лёгкие. От корней волос до кончиков пальцев проносились тысячи покалываний. Невозможно. Невероятно. Но до дрожащих коленей потрясающе.       Будучи в неверии, юноша приподнял голову и, не отрывая от джоновой спины щеки, широко распахнул глаза, на уголках которых поблёскивали солоноватые жемчужины. Всё казалось неправильным, непозволительным, однако Егор, вопреки внутренним противоречиям, разжал правую ладонь и несмело вытянул её в сторону, ощущая сильные дуновения весеннего ветра на коже. Совсем близко проносились мотоциклисты, но это не заставило в страхе отдёрнуть руку, а, напротив, он слегка выпрямился, и уголки его губ едва заметно дрогнули, не решившись растянуться в улыбке. — Что, вошёл во вкус? – теперь высокий голос Джона казался не таким уж и действующим на нервы, — Ты, конечно, отчаянный. Не боишься, что тебе могут оторвать руку?       Линчев смех зазвенел колокольчиком в ушах. Беззаботный, по-детски невинный и боязливый. Вскоре Егор вернул ладонь обратно и неосознанно проник под ткань кофты, скользнув по оголённому торсу. — Лапаешь меня? А ведь мы можем разбиться из-за тебя. Будет странно, когда нас обнаружат : тебя с глупой улыбкой на лице, меня — с не успевшей наступить эрекцией. — Я случайно! И вообще, я убрал руку, поэтому не кричи об этом на всю улицу!       Приходилось перекрикивать, чтобы услышать хотя бы отрывки сказанных слов. Эванс, точно проворная кошка во тьме, быстро нашёл взглядом знакомый мотоцикл и бежевый шарфик, вертящийся туда-сюда на ветру. Он сильнее вжал газ и крепче обхватил грипсы до посинения костяшек пальцев, оскалившись. Подъехал ближе и за секунду до необратимого крикнул : — Гуапо, держись, сейчас тряхнет!       В этот же миг он толкнул мотоцикл Хантера вбок, отчего тот, определённо не ожидав подобного, потерял управление, и его занесло по мокрому асфальту куда-то вправо. Мужчина вскрикнул и ругнулся на португальском языке, но никто не понял значение его фраз. Линч обернулся через плечо, чувствуя, как рассудок помутняется. — Блять! Джон! Ты его не убил?       Ответа он так и не услышал, почему в груди встрепенулось необъяснимое волнение. — Чёрт, останови! – Егор стукнул Джона в спину, но тот будто не слышал, — Джон, останови! Мне кажется, он не двигается! Стой, говорю!       Спустя несколько таких ударов, Эванс стал ощутимо снижать скорость и спустя некоторое время вовсе остановился, недоумённо глянув назад. — Эй, ты чего? Финиш вот-вот будет! Ты из-за того мудилы беспокоишься? — Джон, он.. Он и правда не шевелится. Видишь, он остался лежать на обочине! Твою мать, ему нужна помощь! — Не глупи. Хантер наверняка просто ещё не отошёл от шока, вот и разлёгся. Блин, Линч, хватайся и поехали наконец!       Внезапно Егор соскочил с мотоцикла и на шатающихся с непривычки ногах направился назад, но был тут же схвачен крепкой рукой Джона. — Смертник, на хер, ты чё на трассу вышел? Садись обратно! Поедем вместе! – с трудом усадив его обратно, уже раздражённый мотоциклист развернулся и двинулся в сторону нестрашной аварии, — А если бы встречка на тебя наехала? Ты головой хоть думаешь, прежде чем вскакивать с мотоцикла и бежать, блять, навстречу остальным гонщикам? Ну ты и отбитый, мать твою! Не смей больше так делать, слышишь?       Подобный тон было совершенно не свойственно слышать от несерьёзного паренька, что обычно через каждое слово травил шутки и относился ко всему без должного внимания и взрослого мышления. Что ещё за претензии такие? Не может такого быть, чтобы Джон... переживал за кого-то, кроме себя. Нет, это гастрономический бред. Разве такие, как он, могут чувствовать тревогу за других? Разве возможно такое, что он волнуется за другого, постороннего и едва знакомого человека? Тогда почему на Хантера и его падение он никак не отреагировал? Почему из-за Линча он сделал из мухи слона? Что скрывает этот Эванс? — Ещё одна похожая твоя выходка, непутёвая стрекоза, и я тебя лично придушу собственными руками. А хотя, как я мог забыть, тебе же нравится ощущение удушья, разве нет? – чужой мотоцикл был брошен у тротуара, рядом с ним бессознательно лежал его владелец, — Так, отпусти-ка меня, нужно проверить, жив ли он вообще.       Проезжающие мимо на высокой скорости байкеры лишь мельком видели, что происходило возле тёмной обочины, но так никто и не остановился, чтобы проверить, как себя чувствует Хантер. — Кажется, дышит, – приложив к шее два пальца, Джон нащупал пульс, — Крови вроде нет. Я же говорил, что он просто потерял сознание. Не нужно было терять время из-за этого муфлона, блин. — А что будет с Хантером?       Тонкий слух уловил приглушённые крики и смутно знакомые звуки : где-то сзади, со стороны финишной линии, происходила какая-то возня. Совсем скоро Егор понял, что он слышит ничто иное, как полицейскую сирену. — Джон, тут... Я, кажется, слышу мигалки полиции. Джон, твою мать, очнись! — Что? В смысле полиция? Блять, неужели копы просекли? – Эванс молниеносно вернулся на водительское место и, приказав пассажиру вновь крепко ухватиться за него, ругался себе под нос, — Линч, подними выше ноги, сейчас я буду ехать ещё быстрее! — Что? Почему? Джон, почему здесь полиция? Разве гонка противозаконна или что? Почему ты молчишь? — Скажем так, да, мотогонки не совсем легальны, но-       Сирена завыла так близко, что в ушах заложило. Вдавив всю оставшуюся силу из мотоцикла, им всё же удалось оторваться от погони. Оказалось, сюда прибыли не только правоохранители порядка, но ещё и репортёры с первостатейных телеканалов. Видимо, на этой трассе, точнее, на Спидвее вновь произошло ДТП или что-нибудь в этом роде. Давненько сюда не заглядывала полиция. Краем глаза Линч заметил, что некоторых гонщиков успели повязать и впечатать в капоты полицейских машин, закрутив им руки за спину. Другие оказались более удачливыми и не поймались в такой нелепый, но точный плен. — Боже, ну и куда ты меня опять втянул? Твою мать, а если журналисты заснимут нас? Если успеют запечатлеть моё лицо? Или твоё? — Вот поэтому заткнись и спрячься за моей спиной! Молись, чтобы в кустах нас не схватила засада копов! Постарайся не упасть, сейчас я сделаю небольшую шалость! – свернув с автомагистрали на неосвещённый район, он помчался в сторону моста на Мичиган-авеню, чтобы перебраться на другую сторону Чикаго — прочь из территории Спидвея и близ находящихся Кэрол-стритс.       Пришлось сделать крюк и развернуться обратно, чтобы проскочить через полицейские посты, но увы две машины копов всё же начали преследовать их мотоцикл. Естественно, автомобили не могли ехать с огромной скоростью, но и отставать от нарушителей закона они, похоже, не собирались. — Куда мы? – Линч словно чувствовал, что так просто уехать у них не получится. — На ДюСейбл! Затем посмотрим по ходу развития нашего приключения! — А если нас сейчас догонят? Посадят? Тогда насколько? — Да не посадят нас! Не позволю. Ты за кого меня принимаешь, блин? Думаешь, я не смогу оторваться от ментов? — Просто смотри перед собой, Джон! Не смей меня угробить, ты слышишь? Я обязан доучиться в универе, а затем устроиться на хорошую работу! — А потом? — А потом и помереть можно будет! Не отвлекайся!       В итоге хвост правоохранителей всё не терялся, как бы не петлял по переулкам и перекрёсткам водитель мотоцикла. Наконец проехав уже половину моста, Эванс неожиданно осознал, что его начали сводить точно в момент, когда сзади их была готова вот-вот нагнать полиция, и уже проехать ни назад, ни вперёд не представлялось возможным. Джонова реакция была молниеносной : заглушив мотор и оставив байк лежать на асфальте, он схватил ничего не понимающего Егора за руку и подвёл к краю эстакады, удерживаясь за громоздкие металлические перила на краях. — Джон, ты что задумал? — На счёт раз, два... — Что? — Прыгаем!