Когда я слышу музыку,
Нужно собраться...
Похоже, время замерло. О, это будет моей первой смертью,
Которую я всегда боялся.
Лезвие коньков пронзило хрустальную сморозь. Раздался шелест криолита. Ладони крепче сжались на перекладине, сердце встревоженно затрепетало, стоило лишь зрачкам расшириться. На лёд фривиально скользнул фигурист. Мелодия стала оглушительной в тиши. Джон припал к стеклу, вплотную встав к окну. Его взгляд остекленел, очи более не перемещались по залу. Глаза прильнули к маленькой, в пугающе-внушительном помещении, фигуре. Рёбрами тёмных коньков юноша пронзил наледь. Его движения были скованы, робки. Шаги медлились, и он, привыкая, катался полубоком по стрелке, пытаясь освоить ещё совсем новую обувь. Конёчки были своевольны и требовали разминки, ношения и особой внимательности к себе. Но ноги сами несли по льду, и вскоре тревожная осторожность растаяла сама. Каждый оборот, каждый круг и каждый аллюр становился всё раскованнее, точнее и чётче. Вскоре резкие каты сменились плавными пассами. Незатейливые поступи стали связными спиралями. Лёд больше не ощущался под лезвиями. Вновь тело явилось невесомым, ватным. Взор зёленых глаз испрямился, пропала в них та краткая мнимость.Внимательность.
Выйдя на дугу, фигурист уверенно оттолкнулся зубцом левого конька, напружинился и оторвал от льда опорную, а затем толчковую ноги. Задержавшись в воздухе лишь на мгновение, он приземлился назад на наружное правое ребро, взмахнув руками в стороны. Столь короткий миг показался для Джона вечностью. Он рачительно следил за каждым движением; секунды, проведённые в невесомости и эти несколько стремительных оборотов парень не успевал сосчитать. Он не мог оторвать своих глаз от тёмных рукавов, переплетённых заревым ажуром, от тонких запястий и аттических длинных рук, скрытых за сетчатыми перчатками с аметистовыми кончиками на пальцах.Сосредоточенность.
Проведя дорожку из шагов, фигурист зашёл против часовой стрелки. Он некоторое время скользил на правой ноге назад-наружу, после чего совершил решительный выпад, развернувшись вперёд, наступил на левую пядь, одновременно проседая на ней. Катнув на левом коньке вперёд-наружу, он резко выпрыгнул в эфирность, одновременно затормозив коньком и вытянув свободную ногу вперёд. Юноша сгруппировался в воздухе, на мгновение закрыв веки. Он мягко, но звучно приземлился на правую ногу, вновь подавшись гибкими руками влево и вправо, слегка наклонил корпус и подобно птице заскользил по припаю.Чёткость.
Рука невольно протянулась вперёд, но ладонь наткнулась лишь на холодное стекло. Сквозь пальцы мелькал эстетный силуэт. Длинную лебединую шею и острые ключицы облегал иссиня-сиреневый ворот. Декольтирующий тёмный купальник с огненными прожилками и хаотичными фиолетовыми полосами плотно обтягивал отчётливые рёбра, впалость меж грудью и изгибы тела. Бахромитые каймы с задней стороны предплечий развевались, когда Егор приземлялся и плавно скользил по льду, раставляя руки в стороны. Он не катался. Он плыл, как лебедь, летел, будто перелётная птица, порхал, словно бабочка с дальновитыми широкими крыльями. Его длинные стройные ноги подчёркивали чёрные лайкровые лосины с высокой посадкой. Волосы, такие тёмные и шёлковые на взгляд, были аккуратно зачёсаны. Небольшой хвостик на затылке стягивал локоны, не давая им упасть на лицо. Они вились подобно тропическим лианам, как тонкие жгуты.Неземность.
Взор направлен точно вперёд. Взгляд был полон решительности и чёткости. Против зелёных глаз у Джона лекарства не было.Плен.
Каждое телодвижение и малейшие финты были безошибочны и податливы. Тело существовало отдельно. Оно было своевольным, и это безумно нравилось Эвансу. Ему нравилось всё. До дрожи.Свобода.
Наступила сковывающая обсессия, но она была подобно самой сладостной истоме. Ноги подгибались, колени тряслись, пальцы всё сильнее сжимали края подоконника. Дыхание облыжно слетело. Сердца стук замолчал. Затихнуть, лишь бы услышать треск льда и мотив песни. Заплакать, лишь бы не смыкать глаз.Молчание.
Всё внутри переворачивалось, когда фигурист готовился к прыжку. Джон ловил каждое движение, каждую эмоцию Егора, дышал с ним одним морозным воздухом.Прикосновения.
Линч скользнул в центр катка и, вытянувшись, отвёл свободную ногу назад с коленом, удерживая её чуть выше уровня бедра. Он стремительно вращался, не сдвигаясь с места даже на сантиметр. Юноша вытянул свои руки и приподнял подбородок, закрывая свои глаза. Мелодия стихла, — он тоже. Ещё пару секунд он не шевелился, замерев, словно ледяная статуя. Наконец его нога опустилась, и он выпрямился. Егор бесшумно дышал. На его алых щеках растянулась сдержанная улыбка.Притяжение.
Джон ошеломлённо приоткрыл свой рот, с нескрываемым восхищением глядя на фигуриста. Скулы вновь зажглись пламенем. Его лёгкие нуждались в кислороде, но он не мог выдохнуть даже на миг. Живот скрутило в узел, что шлейфом тянулся от горячей груди до самого желудка. Казалось, там что-то бьётся о стенки и скребётся, стараясь выбраться наружу. Безумно. Будто что-то почувствовав, Линч вздёрнул голову наверх, посмотрев прямо в сторону зрителя. Эванс молниеносно присел на корточки, тихо зашипев. Его лицо горело от чувства пойманности за чем-то, казалось бы, безобидным. — Тщ-щ! – он стиснул зубы и прислонился всем телом об холодную стену, — Он меня заметил? На любой вопрос есть ответ. Тишину вскоре прервали приглушённые шаги в сторону двери со стороны ледового. Джон, всё ещё не вставая в полный рост, гуськом метнулся дальше по коридору, стараясь скрыться до того, как его окончательно увидят. Но ни через пару секунд, ни через минуту дверь так и не открылась. Эванс влетел в баскетбольную площадку в такой же позе, успев впечататься в тренера, который уже направлялся на поиски опаздывающего капитана. Кэцуо поймал под локти своего ученика, пока тот отчаянно пытался встать на твёрдый пол под собой. — Эй, тише, тише! – мистер Миура наконец отпустил парня, что судорожно отскочил назад, — Ты чего барахтаешься, как рыба на суше? Остальные игроки, тоже заждавшиеся своего лидера, заинтересованно подошли ближе, глядя на растерянного Эванса, что безуспешно равнял своё дыхание. А как объяснить? Что говорить? Как описать сумасшедший мандраж и неизведанное чувство, которое обжигало всё нутро? — Призрака, что ли, увидел? Лучше бы призрака. Да хоть шестикрылого серафима! — Джо-о-он... Джон, мать твою! Баскетболиста неожиданно дёрнули за рукав куртки, и тот недоумённо покосился на Юджина и Гилла, что пытались привлечь его внимание. — Ты чё завис, чувак? – Остин толкнул его в плечо, напыщенно нахмурившись, — Говорю, идём быстрее. Мой папа может тебя подвезти, если поторопишь свою задницу. Эванс тряхнул головой, отгоняя от себя воспоминания о недавних событиях. Он и не заметил, как прошла целая тренировка, и что уже пора возвращаться в интернат. — Ты чего в облаках витаешь? – Грант слегка щёлкнул его по лбу, и тут Джон, не выдержав, громко зашипел, махая руками. — Юджин, сука, не трогай меня! Ости, ещё раз ко мне прикоснёшься, я тебе пальцы переломаю! – он оскалился, исподлобья пронизывая взором обоих собеседников. — Ты всю треню рассеянный ходил. Опять с отцом поссорился? Джон, чё за дела? — Не "джонкай". Сам разберусь, тебя это не касается. Джин покачал головой, и его блондинистые локоны покачнулись, упав на лицо. — Всё из шкафчика взял? Мистер Миура сказал, что позже новогодних каникул в раздевалку больше зайти не получится. — Ты мне чё, мамка? – Эванс фыркнул, крепче сжав ручку спортивной сумки, — Слышал я, что тренер сказал. Идём уже. Устал я. Шатен посеменил в сторону выхода из здания. Парни переглянулись и, сихронно вздохнув, пошагали вслед за другом. Уверенная походка Джона вскоре сменилась мнимыми шагами, когда он увидел, что возле стойки охранника стоит он. Сперва юноша подумал, что ему уже кажется под вечер всякое, но затем убедился, что ему нихрена не кажется. Сердце вновь стало своевольно биться о стенки ребёр, но Эванс всё равно шёл к месту конвоира, упорно делая вид, что никого не видит, и что он такой деловой. —... Егор, если хочешь, я могу не закрывать доступ к ледовому на зимние выходные. Ну, по старой дружбе, – Брэн — темнокожий пожилой мужчина с нелепой фамилией «Сноу» был любимым охранником и просто хорошим приятелем посетителей этого спортивного центра, ведь отличался своей особой дружелюбностью и умением поддержать даже самый глупый разговор, — заговорщески ухмыльнулся и многозначительно подмигнул фигуристу, что тоже расплылся в улыбке. — Мистер Сноу, ну вы что... Так нельзя. А если администрация узнает? Не хочу вас подводить, – он протянул мужчине маленький ключик от шкафчика, вложив его в морщинистую большую ладонь. — Егор, да ладно тебе, не трусь. Может, всё таки подумаешь? – Брэн снова хитро прищурился, поигрывая бровями. — Может, подумаю, – Линч звонко рассмеялся, оперевшись локтем об стойку. — Для тебя всегда двери открыты. Если надумаешь, приходи. Джон вновь замер, пристально глядя на двух собеседников. За минуту он выяснил, что эту непутёвую стрекозу зовут Егор. Не здешний. Эванса тотчас нагнали двое друзей, также остановившись рядом с ним. — Оп-п-па, а вот и Персона Нон Грата, – увидав Егора, насмешливо произнёс Остин, несильно пихнув шатена под бок. — Какие люди в Голливуде, да, Джон? Ещё с секунду понаблюдав за фигуристом, все трое наконец направились к стойке. — Блин, чуть не забыл! – вдруг воскликнул Линч, спохватившись, — Я сегодня нашёл кое-что. Джон, кивнув охраннику в честь приветствия, отдал ему свой ключик, всё ещё строя снисходительный вид. Остальные двое не разделяли серьёзности приятеля и, переглядываясь, пускали смешинки, готовясь передать серебряные отпирки. Егор достал из кармана клетчатого пальто нечто блестящее, протягивая его Брэну. — Не знаю, чьё это. Нашёл возле катка, когда занимался. Решил отдать его вам, может, владелец найдётся... В этом "нечто" баскетболист узнал свой кулон, который он потерял пару дней назад. Эванс вдруг помрачнел, и его личина безразличия вмиг слетела. Он неожиданно перехватил руку Егора, крепко сжав её, отчего тот заметно вздрогнул, подпрыгнув. — Это моя подвеска, – Джон окинул юношу презренным взглядом, до надлома стиснув тонкую кисть в своей длани, — Откуда она у тебя? Гилл и Юджин, оставшиеся позади, подключились к шумихе, с энтузиазмом следя за всей потасовкой. — Мхм-м, – Линч болезненно простонал, пытаясь вырваться из цепкой хватки, — Чёрт, отпусти мою руку! Но, кажется, эти слова лишь ещё больше разозлили Джона, что, оскалившись, прорычал, опаляя своим дыханием : — Откуда, твою мать, у тебя мой кулон? Ты его украл? – его синие глаза отемнились, в них промелькнула нездоровая искра, — Отвечай! — Ах! Говорю же, что нашёл его у катка! Отпусти! – Егор извивался, ойкал, но чужая рука всё так же больно держала. — Да ты украл его! Не ври мне! Брэн, сперва предполагавший, что эти двое лишь дурачатся, тут же сделался строгим и решил немедленно остановить эту глупую ситуацию. — Эванс, чёрт тебя подери, успокойся! – Остин схватил друга за плечо и резко дёрнул на себя, из-за чего тот ослабил свой хват. Грант тоже подоспел и взялся с другой стороны за рукав чёрной куртки, призывая остановиться. Брюнет всё же освободил свою ладонь и грубо впечатал блестящий фермуар в грудь Джона, отшатнувшись назад. — Подавись, – его глаза, полные жгучим презрением, недобро сверкнули, — Какой же ты ублюдок, Джон Эванс. Ненавижу тебя. Егор резко повернулся и выскочил из здания, громко хлопнув дверью. В помещении повисло напряжённое молчание. Последние слова врезались в слух и отдались в ушах призрачным эхом. Джон раздражённо скинул с себя чужие руки и опустил взгляд на свой кулон, зажатый в ладони. Мистер Сноу, тяжело выдохнув, осуждающе покачал головой и окинул взглядом всех троих парней, остановив его на зачинщике всего конфликта. — Не умеешь ты останавливаться, мальчик, – Эванс поднял на мужчину свои глаза, — Зря ты так. Из-за простой побрякушки взбесился... — Это не простая побрякушка! Да что ты понимаешь, Брэн? Юджин неловко присвистнул, отдавая охраннику его с Остином ключи. — Извинись перед Егором. — Ага, ещё чего! Не дождётесь, чтобы я перед кем-то ходил и унижался. Какая-... —... Чушь, – уже на следующий день Джон стоял под Иллинойским Чикагским университетом, в одной руке держа телефон, в другой — миниатюрный букет белоснежных лилий. Весь вчерашний вечер парень уделил тому, что пытался найти страницу Егора в социальных сетях. В итоге, выяснив подробности, уже сегодня пришёл извиняться. Зачем взял букет? Марти подсказал, что девушку после ссоры нужно утешать душистыми цветами. Почему девушку? А потому что Джон сказал, что провинился перед некой Ирис Шейли, заявив, что она его новая девушка. Ну и фантазия. Эванс через каждые двадцать секунд тревожно проверял время в телефоне и переодически бросал взгляды на двери университета, думая, когда же выйдет Егор. — Может, он вообще ушёл уже, – тихо рассуждал парень, — Да нет вроде, я стою тут битый час, а этой стрекозы всё нет. На какой хер я сюда вообще припёрся-то, интересно? Сам себе приключения на задницу нашёл, блять. Видите ли, нормально ему не жилось... Каждый, кто выходил из здания, тут же оказывался пред внимательным взглядом синих глаз, которые очень пристально следили. — М-м, может в пизду всё это? Да, всё, я устал. Я пошёл! – не успел и шага сделать, как студент наконец показался в поле зрения. В паре с ним рядом шагала, видимо, его однокурсница : невысокая брюнетка с портфелем для ноутбука, который был больше её раза в два. Джон хмыкнул и, не снимая с головы капюшон, терпеливо ждал, когда же Линч подойдёт поближе. Девушка куда-то стремительно пошагала, напоследок крикнув что-то вроде «Я скоро!». Егор проводил её взглядом и стал аккуратно спускаться по скользкой лестнице, втягивая в свои лёгкие вечерний морозный воздух. Благо экзамены сданы, сессия закончилась, впереди только Рождество и... — Кхм, – только юноша дошёл до освещённой скамейки, как тотчас из тени вышел Джон, одним лишь своим появлением заставив беднягу поскользнуться и едва не прокатиться копчиком по льду , — Привет. Зелёные глаза широко распахнулись, но уже через мгновение непонимающе прищурились. Он сдвинул брови к переносице и уставился на Эванса, стараясь не выдавать своего глубокого удивления и кратковременного ужаса. — Ты что тут делаешь? – ровный голос стал презрительным шипением, — Какого хрена!? — Я- — Ты следишь за мной? Чёрт возьми, грёбаный сталкер! Зачем ты повсюду за мной ходишь? Я же сказал, что бы ты держался от меня подальше, разве нет? – он не спрашивал, он утверждал. — Эй, слышь! – резко остановил словесную тираду Джон, ибо в его планы не входили оправдания и слёзное умоляние о прощении, — Я извиняться пришёл вообще-то. Он наконец сбросил с себя капюшон и встретился глазами с Егором. — Извиняться? – чуть истерично спросил парень, не скрывая своих эмоций, — Сам капитан Буйволов пришёл ко мне с извинениями? — Да, извиниться я пришёл, твою мать! Чего ты переспрашиваешь-то? Линч всё ещё неверяще глядел на собеседника. Скрестив руки на груди, он еле заметно ухмыльнулся. — Ну так извиняйся. — Да подожди ты! Это не так легко, как ты думаешь! — Ну так не извиняйся тогда! Думаешь, мне сдались твои- — П-р-о-с-т-и, – Эванс, пряча свой взгляд, протянул ему букет лилий. Округлённые глаза метались от цветов к Джону, от Джона к цветам и так по кругу. Откуда он вообще достал лилии зимой? — У меня на них аллергия, – внезапно выпалил Егор, вмиг вернув свой строгий вид. Огорчению, ярости и возмущению юноши предела не было. — Да чёрт возьми, как так-то? Сука! Чего ты хочешь-то? — Ли-инч, там та-а-акое случилось! Вот, держи свой банановый латте, и идём быстрее, я сейчас всё-е-е раскажу! – парни и не заметили, как появилась убежавшая куда-то ранее брюнетка, — Ой, а это кто? Она выразительно посмотрела на незнакомца, взяв под руку своего друга. — Чего хочу я? – Егор отодвинул от себя лилии, — Сделай одолжение. Больше никогда не появляйся в моей жизни, договорились? Напоследок окинув Эванса многозначительным взглядом, Линч покрепче сжал руку спутницы и повёл её прочь, не обращая внимания на глупые распросы девушки о том, кто это был, что это было, и почему это произошло. Джон остался стоять красной вороной, держа в одной руке телефон, в другой — миниатюрный букет белоснежных лилий...