Siempre me quedara

POV Антея Тянулись вторые сутки нашего побега. Я уже изнывала от безделья и слонялась по квартире, мельтеша у Холмса перед глазами. Он почти ничего не говорил, сидел за столом, задумчиво уставившись в одну точку. Я решила прилечь. Может, усну. Больше занятий я себе придумать не могла. Проворочавшись на диване минут десять, я поняла, что сон явно отказывается идти. Перевернувшись на спину, я уставилась в потолок. Из приоткрытой форточки в комнату тянуло по-летнему теплым ветерком. Лето… Счастливая для многих пора. Только мое как-то не задалось. А могла бы на пару дней съездить к Хлое. У нее в садике, за домом, растет наивкуснейшая вишня. От одной мысли рот наполнился слюной. Ну вот, теперь мне ужасно захотелось ягод. Хлое… Как она там? Наверное, ужасно переживает за меня. Я ведь уже давно ей не звонила – нельзя. На душе стало совсем тоскливо. Мои невеселые мысли прервал стук в дверь. Я хотела уже схватиться за пистолет, но услышала голос Риты: - Свои. Ну, слава богу! Это мой шанс спасти себя от безделья. Рита занесла в квартиру пару пакетов, за ней следом зашел Крис, неся еще два. Они сгрузили это все на кухне и собрались уходить. - Рита, можно тебя? - Что-то еще нужно? Я вывела ее из кухни. - Можете принести что-нибудь почитать? А то я тут умом тронусь от безделья, - я грустно посмотрела на девушку. - Достанем, - Рита легонько пихнула меня плечом. - И еще одно полотенце, и…вишню. - Беременная, что ли? - девушка внимательно меня осмотрела с ног до головы. - Не должна, только если ветром надуло. Вон, форточку, видишь, не закрыла, – пошутила я. - Ладно, будет тебе вишня, денег-то пока прилично,– усмехнулась Рита. – Крис, пошли. У нас тут еще дело нарисовалось. Я разобрала пакеты: консервы, хлеб, овощи, молоко, джем и сосиски. Совсем неплохо. Можно что-то приготовить. Сосиски лучше съесть сразу, холодильника у нас нет. Перекусив нехитрым набором продуктов, мы снова разбрелись по разным углам. Примерно через час появилась моя спасительница. Она вручила мне пакет с полотенцем, книгами, и лежащим поверх них пакетиком вишни. Я едва успела ее поблагодарить, прежде чем она снова унеслась. Сев за кухонный стол, я сцепила руки и уткнулась в них подбородком. Холмс по-прежнему пребывая в глубокой задумчивости, отправился в комнату. Самое время и мне, наконец, разобраться, что происходит в моей голове. Черт, во что я себя втянула? Вопрос первый: почему я так необдуманно ринулась его спасать? Либо рехнулась, либо чувствовала, что обязана ему. Да, пожалуй. Я считала себя его должницей: он не упрятал меня в тюрьму, а наоборот – взял к себе на работу. Как он тогда сказал? Нюх на нужных людей? И вот теперь я была ему должна. Если выберемся из этой передряги, можно будет считать, что мы квиты. Ответ весьма логичный. Но вот, почему-то, меня он не совсем устраивал. Как говорится – друг познается в беде. Я верна человеку, который меня нанял. Вот это уже ближе к истине. И верна уже не из чувства долга, а потому что я, проработав бок о бок с ним столько времени, узнала его достаточно хорошо, чтобы при угрозе его жизни и свободе кинуться его вытаскивать, не заботясь о том, чем это может обернуться для меня самой. Конечно, мой босс далеко не ангел. И от некоторых его действий в прямом смысле мороз по коже. Но он делает все это исключительно в интересах страны. Жесткий, властный человек – а по-другому при его работе нельзя. Я понимала и принимала это. Несмотря ни на что, я была уверена в Майкрофте Холмсе на сто процентов. Он не мог взять эти документы. Вырисовывается весьма интересная схема: верность, готовность защищать, принятие. И если я правильно помню уроки, то дальше идет влечение и физическое притяжение. Вот тут становится совсем безрадостно. Я задумчиво прикусила губу. Влекло ли меня к Холмсу? Пора признаться самой себе – да. Я так старалась этого не замечать, списывая все сначала на ненависть к нему. Потом на обычную привычку. Я пыталась подсознательно отгородиться от него, язвя, препираясь. Стандартный защитный механизм. Но ведь, если как следует задуматься, то я постоянно неосознанно старалась к нему прикоснуться. Поправить галстук или лацканы пиджака перед важной встречей, дотронуться до плеча, обращая на себя внимание во время разговора. А эпизод с попыткой отговорить его приставить ко мне телохранителя вообще выходил за всякие рамки. Даже когда я его ударила, это всего лишь сработал защитный механизм на его прикосновения, хотя злость тогда тоже сыграла не малую роль. Ох, девочка, ну и влипла же ты! Друг познается в беде? Когда так говорят, то прежде всего имеют в виду: только друг может помочь и не отвернется в трудную минуту. Или же - хочешь понять, насколько человек искренен с тобой, попроси его о помощи, и все узнаешь. Сегодня, однако, передо мной раскрылся второй, скрытый смысл этой же фразы. Верно и обратное утверждение: хочешь понять, как ты относишься к человеку, посмотри на свое поведение, когда он попадет в беду. И, надо сказать, открытие меня не обрадовало. О каких-либо отношениях не могло идти и речи. Во-первых, это не профессионально – заводить роман со своим боссом. А во-вторых, это Майкрофт Холмс, холодный, расчетливый, с каменным сердцем и железными нервами. Если бы можно было, он давно бы уже обвенчался со своей страной. Он явно не будет рад повышенному вниманию личной ассистентки к своей персоне. Осознание масштаба проблемы больно ударило по голове и легло тяжелым грузом на плечи, заставляя чуть сгорбиться. Нет, надо отвлечься. Я схватила одну из принесенных книг. «Портрет Дориана Грея». Конечно, я ее уже давно читала, но прямо сейчас это, наверное, и неплохо. Сосредоточиться на полностью новом тексте не смогу, а вот что-то знакомое вполне может успокоить. Я открыла роман на первой попавшейся странице. Начало второй главы. Взгляд скользил по строчкам, но до разума их смысл доходил с трудом, приходилось все время заставлять себя возвращаться к тексту, перестать думать о... Нет. Перестань, Анита. Не смей даже думать об этом! Я снова уткнулась в книгу. И, как назло, уцепилась взглядом за монолог сэра Генри. «Всякое желание, которое мы стараемся подавить, бродит в нашей душе и отравляет нас. Только согрешив, можно избавиться от соблазна совершить грех, ибо осуществление желания — это путь к очищению. После этого остаются лишь воспоминания о полученном удовольствии или же сладостное раскаяние. Единственный способ избавиться от искушения — поддаться ему. А если пытаться ему противиться, то вся душа истомится желанием изведать то, на что она же сама и наложила запрет, отнеся подобного рода желания к чему-то чудовищному и преступному». Раздраженно захлопнув книгу - отвлеклась, нечего сказать! – я пошла в ванную. Только там можно дать эмоциям выйти наружу, и сделать это незаметно. POV Майкрофт Я смотрел на свою помощницу. Сегодня она несколько на взводе, что неудивительно. Вторые сутки взаперти. Ни выйти на улицу, ни пообщаться ни с кем, кроме меня. А примерные сроки заточения - неизвестны. У нее красивый профиль, отвлеченно думаю я. Только хмурое и сосредоточенное выражение девушке абсолютно не идет. Антея встряхнула головой и задумалась еще сильнее, сжала на столе ладони, уткнулась в них подбородком и слегка прикусила губу. Я вышел из кухни. Что-то подсказывало: моей ассистентке сейчас лучше побыть одной. Моя помощница. Мое творение. Мое идеальное создание. Похоже, я слишком увлекся. Заигрался в создателя. В Пигмалиона. Всего-то и понадобилось: два дня наедине, чтобы это осознать. Я погнался за идеалом, возжелал создать его сам. Увидел в той неказистой и ершистой студентке будущую помощницу - и решился попробовать немного «обтесать мрамор». Процесс затянул с головой. Кусок за куском отсекалось все лишнее и ненужное, оставляя лишь желаемое, проявляя скрытый в мраморе образ, который я так неожиданно разглядел. Можно меня поздравить. Пигмалион получил свою Галатею. Вот только это не легенда, это - жизнь. Говорят, когда скульптор готов был сойти с ума от отчаяния и обратился к Афродите с просьбой даровать ему счастье, та сжалилась и оживила созданную им статую. Моя Галатея и так жива. Ходит, дышит, говорит. Но если бы я мог, я бы попросил обратить ее в камень. Или даровать мне каменное сердце. Кто бы мог подумать, что оно у меня не такое. Так было бы проще, чем отныне каждый день смотреть на создание рук своих и понимать: все, что я могу - только смотреть. Не более. Я связан своим положением по рукам и ногам, роман босса и помощницы - боже! Какой отвратительный штамп! - определенно, не то, что мне нужно. И не то, что нужно ей. «Я не твоя игрушка», мелькает в голове, и я вновь касаюсь щеки, провожу пальцем по месту удара. Да, девочка, ты не игрушка. Ты - творение, и творец твой слишком к тебе прикипел. Но это не страшно. Привязанности губительны, я не могу себе их позволить, я это знаю, и я смогу с ними справиться. Хлопнула дверь ванной, щелкнул шпингалет, и зашумела вода. Я вернулся в кухню. Стакан воды, а еще лучше крепкий чай сейчас совсем не повредит. На столе закрытая книга. «Портрет Дориана Грея». Я поставил чайник и машинально взял томик в руки, раскрыл. Похоже, на этой странице его распахнули слишком сильно, раздраженно и резко. Ничем иным объяснить, почему он раскрылся именно на ней, я не могу. «Единственный способ избавиться от искушения - поддаться ему», - прочел я. Забавно. Был бы суеверен, увидел бы в этом некий знак. И все же, до конца дня слова сэра Генри не выходили у меня из головы. Конец POV

* * *

Антея ходила из угла в угол в маленькой ванной, обхватив ладонями голову, то и дело с силой вцепляясь в волосы. На ее лице читались неприкрытая паника и страх. Взгляд невидяще скользил по стенам. Вода из крана с шумом бежала в раковину, заглушая ее шаги. «Нет, я не могла так! Просто невозможно! Как это вообще могло произойти? Как? Я сошла с ума, да, этим все объясняется, просто сумасшествие, помешательство, иначе это бы не произошло». В глазах вскипали слезы – то ли отчаяния, то ли злости на себя саму, - хотелось выть и биться головой об стену. Но нельзя. В комнате будет слышно. Но как сдержаться, чтобы не закричать в голос от нахлынувшего осознания? Девушка медленно сползла по стене, обхватив локтями колени, не отрывая рук от головы. Держаться сил не было, горячие слезы уже катились по щекам, капая на пол. «Я не могла, просто не могла». Антея стиснула зубы, чтобы не закричать. «Я не могла в него влюбиться. Он не тот в кого влюбляются. С такими не создают семью, не заводят детей. Ну что мне теперь со всем этим делать?» Девушка всхлипнула. «Так. Мне надо успокоиться. Все будет хорошо, главное, чтобы он этого не знал. А с собой я смогу справиться. Признание проблемы - уже половина решения», успокаивала она себя, вытирая слезы. Антея сдвинула переключатель, включив душ, разделась и встала под воду. Нужно успокоиться, и главное, чтобы красных глаз не было видно, иначе начнется допрос. Горячая вода стекала по плечам и спине, мокрые волосы облепили шею и голову. Говорят, вода уносит с собой стресс. Хотелось бы. Антея уткнулась лбом в стену, закрыла глаза и постаралась не думать ни о чем. POV Майкрофт Антея выходит из душа, на ходу вытирая полотенцем влажные волосы. Я задумчиво гляжу на нее. Слишком долго пробыла в ванной - полчаса, и все это время, судя по доносившимся звукам, стояла под душем, не шевелясь. Что-то тут не то. Уголки глаз слегка красные. Видимо, плакала. Похоже, стресс сказывается на ней сильнее, чем я предполагал. Девушка бросает полотенце на стул, проходит на кухню, и, пошуршав пакетами, возвращается в комнату с тарелкой вишен. - Надеюсь, у вас нет аллергии? - Антея, вымученно улыбается и ставит тарелку на диван между нами. - Как-то очень захотелось. - Нет, аллергия на вишни не входит в список моих слабостей, - я набираю горсть спелых крепких ягод. Июль... Середина лета, пора яркого солнца и сладких ягод. Из убежища нам выходить нельзя, но помощница попросила агентов брата, и те купили вишен. И теперь мы сидим на диване, поедаем ароматные темно-рубиновые налитые ягоды, пахнущие солнцем, свободой и надеждой. - И много у вас слабостей? - Антея тут же смущается. - Простите, это не мое дело. - Практически отсутствуют, - я невольно хмыкнул. Тут же всплыли недавние размышления о моей помощнице и прочитанная фраза. Я отвернулся и задумчиво раскусил первую ягоду. - Когда выберемся, я возьму пару дней отпуска,- Антея невесело усмехается и отводит взгляд к окну. - Кажется, будет гроза, судя по собирающимся тучам. - Да, похоже на то, - за окном как-то резко потемнело, потрескавшаяся рама дрожит от резких порывов ветра, и слегка звякает стекло. А ведь еще полчаса тому назад ничто не предвещало. Антея задумчиво и рассеянно смотрит в окно, губы ее перепачканы терпким темным соком. Белые зубы раскусывают ягоду за ягодой. Не могу оторвать взгляда, смотрю, как завороженный. Темная винно-красная капля скользит из уголка рта и Антея машинально слизывает ее кончиком языка, выталкивает из карминовых сейчас губ очередную косточку. Переводит взгляд на меня и ойкает. Смотрю на свои руки. Со сжатых пальцев капает на пол кроваво-багряный сок: я раздавил, сам того не заметив, целую горсть вишен. Антея переводит взгляд с руки на лицо, слегка нахмурив брови, внимательно глядит прямо в глаза и практически тут же отворачивается, вскакивает с дивана. - Пойду поищу, чем можно вытереть. - Не переживайте, я пойду вымою руки. И выброшу то, что осталось от ягод, - я мрачно смотрю на собственную руку. Теряешь контроль, Майкрофт, безмолвно напоминаю я себе и иду в кухню. Раздавленные ягоды отправляются в пакет, я тщательно мою руки и возвращаюсь в комнату. КонецPOV «Глаза. Никогда его таким не видела. Даже когда он очень зол, его глаза никогда так не темнеют. Хуже грозового неба за окном. Что произошло? И почему он так яростно раздавил эту несчастную вишню? Разозлился или задумался? Вроде, я его ничем не злила, он бы сказал, если бы я переступила черту. А если задумался, то о чем? Ох, так, хватит с меня психоанализа на сегодня. Но пальцы, сжимающие ягоды, капающий сок, не выходят из головы. Стоп! Анита, остановись! Тебе точно не нужно об этом думать, пока ты находишься с ним в закрытом помещении. Вот только, как прикажете не думать, когда объект моих невеселых мыслей постоянно находится рядом? Замкнутый круг! Черт! Так, нужно успокоиться», - Антея закрыла глаза и пару раз глубоко вздохнула. «Где эта несчастная книга?» Девушка оперлась о спинку дивана, устраиваясь поудобнее, пододвинув чуть ближе ягоды. Взяла книгу и попыталась углубиться в чтение, предусмотрительно пропустив вторую главу. За окном совсем потемнело, и пришлось включить свет. POV Майкрофт Антея сидит на диване, облокотилась о спинку и вытянула ноги, уткнулась в несчастного «Дориана Грея», чтоб пусто было этой книге и ее покойному автору, несмотря на все мое уважение к его гениальности. Единственный способ избавиться от искушения... За окном сверкает вспышка. Секундой позже раскатывается и ворчит гром, в окно ударяют первые капли летней грозы. Дождь усиливается, шелестит, шумит, сначала шепчет, а потом его звуки сливаются в ровный гул. За окном почти ничего не разглядеть - все скрыла почти непрозрачная занавесь воды. Еще высверк, раскат, и комната погружается в темноту. Превосходно, проводку тут не меняли со времен второй мировой, не иначе. Нащупываю выключатель. Уж лучше пусть свет будет выключен, раз его и так нет. Антея со вздохом откладывает книгу. - Приехали. Интересно, это во всем районе или только у нас? Она убирает ягоды на пол, встает и подходит к окну, чуть отводит в сторону занавеску. - Сдается мне, что этому дому не повезло, - я подхожу к окну и выглядываю на улицу. Бесполезно, все равно ничего не разглядеть. - Сколько сейчас времени? - Без двадцати восемь, - я глянул на мобильный и убрал его в карман штанов. - Похоже, все, что остается - как можно быстрее уснуть. Все равно темно. - Вы ложитесь, я немного понаблюдаю. Всегда неравнодушно относилась к этому проявлению стихии. - Согласен, - я снова смотрю в окно. - Определенно, в грозе есть нечто... завораживающее. Отворачиваюсь и смотрю на Антею. Очередная вспышка озаряет ее задумчивое и строгое лицо. Конец POV - Да, определенно завора...- Антея поворачивает голову в сторону собеседника, не учтя достаточно близкое расстояние между ними, теперь их лица находятся в считанных сантиметрах друг от друга, - ...живает, - заканчивает она, глядя в глаза Майкрофта. В ее взгляде мелькает мимолетный испуг – она не ожидала, что он так близко. «Слишком близко... Надо срочно уйти отсюда. Куда угодно - на кухню, в ванную - лишь бы не быть так близко. Вот только ноги не слушаются, и я не в силах отвести взгляд». POV Майкрофт Теплое дыхание ее слов - вот что действительно завораживает. Я поспешно отворачиваюсь к окну. Пожалуй, лечь спать сейчас самый лучший выход. Это будет уже третья ночевка под одной крышей и одним одеялом, но я уверен, что смогу держать себя в руках. Такое уже более-менее привычно, это почти стандартная ситуация, в которой я легко могу управлять собой. Я до боли стискиваю зубы, отворачиваюсь от окна и сталкиваюсь взглядом с Антеей. Она так и смотрела на меня? Мелькающие за окном зарницы делают ее лицо чуть резче и немного чужим. В сумраке можно обмануться, подумать, что на лице ее застыло странное выражение тоски и нежности, но вспышки все расставляют на места: моя помощница напряжена, но держится отстраненно и, насколько это возможно в нашем безвыходном положении, спокойно. - Доброй ночи, мисс Антея, - я коротко киваю. Девушка пару раз моргает, приходя в себя: - Спокойной ночи, мистер Холмс. - Она снова отворачивается к окну. Я уже готов отвернуться и уйти на диван, положив конец этому напряжению, как слуха моего касаются громкие звуки. И это не гром. Это топот за дверью. Антея нервно вздрагивает, оборачивается ко мне, приоткрыв рот и расширив глаза. Тоже услышала. Вспышка, раскат грома, а дверь дергают снаружи. И еще раз, и еще. Вопрос: случайные гости или это за нами? В любом случае сейчас нам лучше не выдавать себя ничем. Бросаю на Антею быстрый взгляд. Кажется, сейчас она не выдержит и испуганно вскрикнет. Некстати. Не вовремя. Мы стоим так близко, что мне даже не нужно делать шаг, достаточно просто протянуть руки и прижать мою помощницу к себе. - Тихо, - шепчу я, почти касаясь губами уха. - Если почувствуете, что сейчас завизжите, лучше мне в плечо. Или в грудь. Так будет почти не слышно. Девушка в моих руках нервно вздрагивает, но не пытается отстраниться, только зарывается лицом в футболку, вцепляется пальцами в плечи. Напряжена и испугана. Ее трясет, но она сдерживается и не кричит. - Да пошли отсюда, Карл, - доносится из-за двери громкое и раздраженное. - Точно тебе говорю, Крис с Ритой либо свалили, либо в отрубе и нас не слышат. - Да мать же твою! - откликается второй голос, низкий и грубый. - Чтоб им лопнуть! Дверь напоследок дергают особенно сильно и зло, и я слышу удаляющийся топот. POV Антея Господи, никогда еще мне не было так страшно. Но неожиданно Холмс притягивает меня к себе и шепчет на ухо, чтобы я вела себя тихо. Его прикосновения сначала заставляют нервно дернуться, но когда я утыкаюсь в футболку на его груди, появляется какое-то странное чувство безопасности. Как будто пока он меня обнимает, ничего плохого не случится. Кажется, ушли, слава Богу! Но как же ужасно не хочется, чтобы он прекратил меня обнимать. У меня вырывается нервный вздох. Пусть думает, что это от испуга. Поднимаю лицо и встречаюсь с ним взглядом. - Простите, просто слишком много всего за один раз, - я потупила глаза. POV Майкрофт - Ничего страшного, это естественная реакция. Вы напуганы, не знаете, что делать, да и вся ситуация в целом несколько... далека от нормальной. Я говорю и говорю, как будто хочу ее успокоить, сказать, что все в порядке, и она может не стыдиться своего внезапного и естественного испуга. Но я знаю, слишком хорошо знаю правду - я просто не хочу ее отпускать. Пока я что-то говорю, держать ее в объятиях естественно. Стоит замолчать, и руки придется разомкнуть. - Так что, повторю еще раз, Антея, это совершенно нормально. Вас тренировали и обучали, но любым возможностям организма есть пределы. В конце концов, на то, чтобы становиться Анной Франк в миниатюре, вы не подписывались. Анной Франк... Замечательная оговорка! Браво! При звуках этого имени Антея снова чуть вздрагивает и смотрит мне прямо в глаза, напряженно и встревожено. Еще одна вспышка молнии. Девушка прикусывает нижнюю губу, и я понимаю - я уже молчу секунд двадцать, а она не пытается отстраниться. Единственный способ избавиться от искушения... Фраза стучит, свербит, повторяется в моей голове снова и снова. Единственный. Способ. Поддаться ему. Нет. Единственный способ избавиться от искушения... Не место и не время. И не будет никогда. Поддаться ему… Держись. Единственный способ избавиться от искушения - поддаться ему. Это всего лишь цитата. Единственный способ... Избавиться... Поддаться... Антея в моих руках вздрагивает, кожа ее под тонкой тканью футболки кажется упоительно горячей. А может, это мое подсознание играет со мной в игры? Поддаться ему... Стучит в голове в последний раз, и я поддаюсь… наклоняюсь, обхватываю рукой затылок Антеи, перебираю пальцами мягкие и все еще чуть влажные волосы, и целую в губы. Интересно, достанется ли мне сейчас от нее еще один удар? Глупая мыслишка, которую я тут же отмел прочь. POV Антея Майкрофт продолжает что-то говорить, успокаивая меня, а я просто смотрю на него, не в силах оторваться... Анной Франк? Только одна маленькая поправочка: чувства здесь не взаимны. Как же уютно сейчас в его объятиях... Он замолчал, но не отпустил, просто обнимает и внимательно смотрит. Как же хочется быть еще ближе, обнять его в ответ, ощутить вкус его поцелуя. Нет! Анита, нельзя! «Единственный способ избавиться от искушения - поддаться ему», мелькает в голове фраза. А может иди оно все к черту? Только раз, один маленький, единственный раз, прикоснуться губами, чуть-чуть... От подобной мысли становится жарко. Нет! Не тот случай, нельзя.... нельзя... не... Мысль теряется. Происходит то, чего я совсем не ожидала. Майкрофт наклоняется, зарывается пальцами в мои волосы и целует... Весь самоконтроль летит к чертям от этого легкого касания... «Поддаться... поддаться... поддаться…», бьется в голове мысль в такт ударам бешено стучащего сердца. И я сдаюсь... Обвиваю руками его шею, прижимая ближе и чуть приоткрываю губы, разрешая больше… POV Майкрофт Антея обнимает меня за шею, прижимается крепче и податливо раскрывает губы навстречу поцелую. Ждал ли я этого? И да, и нет. Да - ждал, хотел, желал. Нет - мне было необходимо, чтобы меня оттолкнули, необходимо прийти в себя, вернуться в реальность. Туда, где мы всего лишь начальник и подчиненная, а не жалкая пародия на слезливый роман. Под моими губами должен был оказаться мрамор, холодный и безучастный, а не сладкая, нежная, все еще хранящая легкий аромат и вкус вишен кожа. Галатея ожила в моих руках. Нет. Она все время была живой. Но не для меня. Не для меня. Она твой помощник, Майкрофт. Очнись. Помощник, а не игрушка, которую можно будет потом выбросить. Человек, со своими желаниями и устремлениями, в чье личное пространство ты сейчас так нагло и бесцеремонно вторгся, поддавшись влиянию момента, воспользовавшись ситуацией. То, что сейчас она отвечает на поцелуй может не значить ровным счетом ничего. Поддамся - и первое, что услышу наутро: «Я не твоя игрушка, Майкрофт Холмс!» А даже если на секунду предположить, что Антея испытывает ко мне некое подобие теплых чувств, тех, что я так старательно избегал всю жизнь - что с того? Тогда это тем более неправильно. У правительства не бывает слабостей. Я должен отступить, пока не стало слишком поздно, пока еще могу это сделать. И все же, я позволяю себе последнюю слабость - на долю секунды обнимаю ее еще крепче, зажмуриваюсь, провожу языком по ее нижней губе и немедленно отстраняюсь, размыкаю объятия. - Прошу прощения, - тяжело выдыхаю я. POV Антея Нет, только не это! Он что считает себя виноватым? Так не должно быть. Зачем я ответила, ну вот зачем? Теперь все будет не так... А плевать, плевать на все! Уже ничего не вернуть. Я не могу больше! Это была последняя капля в чаше моего безумия. - Когда все вокруг говорят, что ты сошел с ума, обычно начинается самое интересное, - непонятно зачем произношу я, чуть слышно, скорее для себя. Невесело усмехаюсь и опускаю руки, сжимаю кулаки, чтобы не наброситься на него с новым поцелуем. Закусываю губу, пытаясь вернуть самообладание. POV Майкрофт - Какая интересная цитата, - я сам ужасаюсь тому, как хрипло звучит мой голос. - Откуда она? Вот так. Разговор о литературе - черт бы ее побрал, из-за нее все и началось - и, возможно, удастся сгладить ситуацию. - Я…я не помню, - чуть севшим голос произносит Антея. Слышно, как громко стучит ее сердце, словно хочет вырваться. - Единственный способ... – скорее прочитал по губам, чем услышал я. Она отворачивается к окну. - Кажется, я скоро возненавижу книги, - пытается улыбнуться, выходит плохо. Антея смотрит на меня чуть грустно, потом протягивает руку к моему лицу. Рука дрожит, не касается кожи, а потом бессильно опускается. - Избавиться от искушения, - эхом откликаюсь я. - Поддаться ему, - с какой-то неуловимой горечью заканчивает Антея. – Ну, конечно же. Вы очень наблюдательны. Она отворачивается, вцепляется в подоконник и не смотрит на меня, притворяется, что все ее внимание адресовано стихающей грозе. - Антея... Анита, - я называю ее настоящим именем, и девушка оборачивается. Прикасаюсь ладонью к ее щеке. - Одно ваше слово, и я отступлю. Провожу большим пальцем по брови, глажу щеку, второй рукой привлекаю Аниту к себе и снова склоняюсь к ее губам. Еще на какие-то дюймы ниже, и я окончательно сожгу за собой мосты. Я замираю, и жду ее ответа. Девушка подается вперед, обнимает за шею, и сама прижимается губами к моим губам. Другого ответа мне и не нужно. Раскрываю ее губы своими, зарываюсь пальцами в густые темные волосы и временно отправляю скромного работника правительства в отставку. Пусть подождет. Я верну его завтра. Все, что имеет значение сейчас - моя Галатея, моя Анита. Только моя. Отныне и навсегда. Конец POV Неизвестно, сколько продолжается поцелуй. Только его приходится прервать, чтобы глотнуть воздуха. Здравый смысл пытается вразумить, но понимает, что его попытки безуспешны, и отступает. Голова начинает кружиться. У Аниты вырывается стон. Она чуть приподнимается на носочки, чтобы было удобнее. Руки вцепляются в футболку на спине Майкрофта. Тот обхватывает девушку еще крепче, прижимается губами к коже за ухом - коротко и легко, потом немного отстраняется, скользит руками под футболку, гладит горячую кожу. Пару секунд спустя скомканная ткань летит на пол. Взлохмаченные волосы Аниты в беспорядке рассыпались по плечам, и она встряхивает головой, откидывая их за спину. Майкрофт подхватывает девушку на руки. - Если немедленно не переберемся на диван, я за себя не ручаюсь, - бормочет он в губы и снова жарко целует. К слову, он совершенно не лжет. Если они с Анитой не окажутся на диване в ближайшее время, он будет согласен и на подоконник, и на пол - да на что угодно. Но ведь диван гораздо удобнее и даст возможность насладиться всем процессом сполна и не торопясь. - Диван, - согласно кивает Анита. Как только они оказываются на нем, девушка тут же стаскивает с Майкрофта футболку и снова целует. Все происходящее кажется нереальным сном. Сбывшейся мечтой, в которую трудно поверить. Собственно, так оно и есть. Каждое прикосновение рождает живой отклик, кожа вспыхивает под горячими и ласковыми руками, нервы как будто покалывает иголками - дразнящее и остро, - и с каждой секундой хочется большего. Майкрофт снимает с нее бюстгальтер, нежно гладит грудь, чуть сжимает соски большим и указательным пальцами, склоняется и поочередно прижимается к ним губами. Анита, вцепляется в его плечи, откидывает голову назад и тихо стонет. Какой-то краешек сознания все еще поражен происходящим - самый могущественный человек Британии полностью утратил над собой контроль, - но Майкрофт с легкостью от него отмахивается. Сейчас нет ни правительства, ни помощницы - ничего. Просто мужчина, просто женщина и просто убежище, которое он не может, да и не хочет сейчас покинуть. Кажется, Анита и сама опустила все защитные барьеры. Его обычно сдержанная - не считая того удара - помощница жадно отвечала на ласку, требовала большего каждым поцелуем и каждым движением тела. Руки ее уверенно спустились к штанам, пытаются развязать веревочки. - Ненавижу завязки, - досадливо ворчит она и снова целует. Он улыбается, не разрывая поцелуя и тянется руками к ее джинсам. Не на молнии, а на пуговицах. И почему-то с ними у Майкрофта возникает та же проблема, что и у Аниты с завязками его штанов. Похоже, он временно утратил способность, которой всегда так гордился - делать несколько дел одновременно. Неохотно отстранившись, он расстегивает и стягивает с нее джинсы, помогает развязать собственные штаны и снимает их сам. Анита жадно смотрит на его тело, глаза лихорадочно блестят. Она улыбается чуть хищно и опрокидывает своего мужчину на спину. Да, именно своего. Сейчас он только ее. Может только сегодня, только на одну ночь, но на эту ночь он принадлежит только ей. Она легко целует его шею, плечи, грудь, все так же невесомо целуя, спускается к животу, оставляет поцелуй у самой границы белья. Садится на пятки рядом и аккуратно проводит рукой через ткань белья по его возбужденной плоти, чуть сжимая, чем вызывает у Майкрофта хриплый стон. Этот звук окончательно отключает все мысли в ее голове. Майкрофт хватает ее за запястье и тянет вверх, снова целуя. Обнимает, переворачивается, подминая Аниту под себя. Он целует ее шею, рядом с ключицей. Девушка стонет, не в силах сдержаться. - Майк...ах…крофт, - задыхаясь, жарко шепчет она, одной рукой зарываясь пальцами в его волосы, а второй обнимает, сильнее прижимая к себе. От звука своего имени, слетевшего с ее губ, страсть волной цунами накрывает его с головой, снося все преграды, которые, быть может, еще оставались. Он несильно кусает ее шею, Анита стонет чуть громче. - Шшшш, нам нужно вести себя тише, - шепчет он ей на ухо, обдавая горячим дыханием, от чего по ее позвоночнику проходит горячая волна, опоясывая его огненными кольцами, проходит через все тело, скручиваясь внизу живота, заставляя выгнуться, прижимаясь еще теснее, если это вообще возможно. Девушка только кивает в ответ и охает, когда его левая рука спускается ниже, цепляя край ее белья. Майкрофт нависает над ней и смотрит своими потемневшими глазами в ее, подернутые дымкой, безмолвно прося разрешения. Как будто и так неясно! Анита чуть кивает и приподнимается, помогая снять с себя последнюю часть ее гардероба. Майкрофт раздевается до конца, опускается на Аниту, и та обхватывает его ногами, вцепляется пальцами в плечи - кажется, завтра будут синяки. Плевать! - и жадно прижимает к себе еще теснее. Он приподнимается на локтях, коротко целует свою женщину в губы, входит в нее и замирает, часто, тяжело дыша, как будто хочет запомнить этот момент, а еще лучше - так и остаться в нем навсегда. Анита выгибается под ним, откидывает назад голову, и не прижаться губами к шее попросту невозможно. Он так и поступает, медленно скользит поцелуями от уха к ключицам, потом возвращается к приоткрытым губам, накрывает их своими и начинает двигаться. И больше не остается ничего. Только горячее тело под ним, только бессвязные, но такие сладкие, хриплые стоны, и впившиеся в спину ногти, и его руки, обхватившие прижимающуюся к нему женщину... Каждое движение язычками пламени обжигает нервы, сворачивает туже и туже кольца жара в паху. Есть только Анита, его Анита, внезапно ставшая всем - солнцем, надеждой, свободой и утешением. Единственный способ избавиться от искушения - поддаться ему? Только не в этом случае, мелькает в голове Майкрофта, когда они, задыхающиеся и утомленные расцепляют объятия, вытягиваются рядом на диване и смотрят в потолок. Точнее, внутренне усмехнувшись, поправляет он сам себя и великого классика заодно, этому искушению он совершенно точно намерен поддаться еще не раз. Майкрофт скосил глаза на медленно приходящую в себя Аниту. Его Аниту. Его Галатею. Бог ведает, что именно чувствовал Пигмалион, когда Афродита снизошла до его молитв. Майкрофт твердо знал для себя одно - не только он создал Галатею, но и она пробудила его, одним движением расколов холодный мрамор, всю жизнь окружавший его сердце. С этим придется что-то делать, но не сейчас. Антея аккуратно устраивается у Майкрофта под боком, тот обнимает ее одной рукой, прижимая к себе. Кто бы мог подумать, что под маской холодности и отстраненности, под толщей льда Майкрофта Холмса скрывается столько нежности и страсти. Что можно задыхаться от его ласк, прося повторения, попадая в абсолютно невероятный мир ощущений. Купаться в его нежности, сгорать в его страсти, мечтать остаться в этом мгновении навсегда. Все предрассудки давно выкинуты и растоптаны. Теперь он ее мир, ее солнце, ее воздух, ее живительная влага. Она отдала ему себя без остатка. И будь что будет. Девушка сонно улыбается. Черт его знает, что будет завтра, но прямо сейчас ей хорошо, спокойно и уютно. Все происходящее больше всего напоминает неожиданно свалившееся счастье, и так страшно заснуть и потерять это ощущение. Но вскоре усталость берет свое, веки наливаются тяжестью, и Антея уплывает в сон.