*********
Пальцы Цзин Бэйюаня дрогнули, когда он задумался, с чего начать. Вэнь Кэсин развалился боком на широком кресле прямо напротив скамейки, на которой сидел князь, растянувшись с такой небрежной надменностью, что становилось ясно – он действительно провёл восемь лет своей жизни, восседая на собственном троне. Чжоу Цзышу сидел на полу перед ним, откинувшись на кресло; его поза выглядела гораздо менее постановочной, чем у Вэнь Кэсина, но каким-то образом более властной. Чжоу Цзышу, возможно, не принадлежал к королевской семье, но он давно привык быть самым сильным, умным и влиятельным человеком в любой комнате, в которой находился, и это было заметно. Они оба просто источали силу, и аура их недавно обретённой бессмертной, объединённой друг с другом ци опьяняла даже кого-то вроде Цзин Бэйюаня, чьи навыки боевых искусств были в лучшем случае сносными. Это было… весьма эротично. Когда Цзин Бэйюань обвёл взглядом соблазнительное зрелище, раскинувшееся перед ним, Вэнь Кэсин опустил руку и лениво провёл ладонью по плечу и шее своего мужа, водя идеально ухоженными ногтями по его голове, будто гладил послушное животное. Чжоу Цзышу откинул голову назад с тихим одобрительным гулом, обнажая кремово-белую колонну шеи, на нежный простор кожи которой бросал тень лишь холмик его кадыка. У Цзин Бэйюаня подскочил пульс. Они были так прекрасны, что ему становилось буквально трудно соображать. Одного лишь взгляда на них, вот так позирующих его глазам и кисти, было достаточно, чтобы глубоко внутри него развернуло свои голодные щупальца возбуждение. Я ошибся. У Си – идиот, и это определённо худшая из идей, которые у него когда-либо были – не говоря уже о том, что он убил бы их обоих, если бы знал, как именно я на них смотрю. Цзин Бэйюань встряхнулся, когда осознал, что всё это время откровенно пялился на них, ни разу даже не прикоснувшись кистью к бумаге. – Всё в порядке, Ваше Высочество? – спросил Вэнь Кэсин с дразнящей улыбкой. – Доступно ли вашему взгляду всё, что вы хотели бы запечатлеть? По правде говоря, я думал, что художественным моделям положено надевать меньше одежды, но я в этом пока что новичок, поэтому, конечно же, буду полагаться на ваш опыт и следовать вашим указаниям. Цзин Бэйюаню потребовался весь имевшийся у него самоконтроль, чтобы сохранить бесстрастное выражение лица, когда он встретил взгляд Повелителя Долины со спокойной улыбкой. Глава Тянь Чуан, чья реакция была, как правило, даже более взвешенной и расчётливой, чем у Цзин Бэйюаня, не смог сдержать смешок. Князь не был уверен, что именно его развеселило – наглое бесстыдство инсинуаций его мужа или идея того, что Вэнь Кэсин может охотно следовать чьим-либо указаниям по какой бы то ни было причине. Было похоже на то, что он пытался казаться раздражённым, но полностью потерпел поражение; его глаза сияли любовью, усугубляя рассеянность Цзин Бэйюаня. Его глаза совершенно великолепны, не так ли? Улыбка Вэнь Кэсина стала шире. Он явно пытался выбить его из колеи, но, к счастью, на этот раз Цзин Бэйюань был готов к такому, предвидя подобного рода шутки. – Я хочу, чтобы ты делал то, что позволит тебе чувствовать себя более комфортно, Кэсин-ди, – протянул он с ответной широкой улыбкой. – Я пишу эти картины по своим собственным сентиментальным причинам, и они будут принадлежать только мне. На самом деле, не так уж важно, если детали будут неточны. Глаза Вэнь Кэсина расширились с притворной наивностью. – Но если это для твоей личной коллекции, то, безусловно, мы хотели бы, чтобы портреты получились настолько хорошо, насколько это возможно… Чжоу Цзышу заставил его умолкнуть, шлёпнув по ноге, и, даже не обернувшись, чтобы взглянуть на мужа, отругал его: – Перестань издеваться над ним, лао Вэнь, – обратив своё внимание на Цзин Бэйюаня, он добавил: – Сейчас нам вполне комфортно, но если ты хочешь что-либо изменить, просто скажи нам об этом. Вэнь Кэсин душераздирающе вздохнул, но Чжоу Цзышу это нисколько не тронуло. – Устроиться поудобнее не значит доставлять неудобства другим, ходячее ты бедствие, – отчитал он, повернувшись на мгновение, чтобы грозно взглянуть на своего возлюбленного. Вэнь Кэсин надменно вскинул бровь, и улыбка кота, которому достались сливки, вернулась на его прекрасное лицо. – Кто доставляет кому-то неудобства? Я всего лишь стараюсь облегчить процесс сотворения искусства. Чжоу Цзышу долго смотрел на него, изучая лицо мужчины, словно в поисках ответа на невысказанный вопрос, после чего снова тихо усмехнулся и повернулся обратно. – Как скажешь, благодетель Вэнь, – уступил он и беззлобно покачал головой, откинувшись на ножки кресла и сомкнув глаза от удовольствия, когда ногти Вэнь Кэсина вновь добрались до его головы. Цзин Бэйюань не мог не чувствовать, будто он что-то упустил в этом разговоре – что было сказано больше, чем предназначалось для его ушей. Но просто думать об этом уже попахивало паранойей. Кроме того, даже будь это правдой, это действительно не его дело. Возможно, просто личная шутка между возлюбленными. Он начал делать набросок. Это было хорошо. Это он мог делать. У Си был прав – приятно иметь предлог смотреть на них столько, сколько он хотел, и воплощать в жизнь через портрет красоту, которую он наблюдал, своей собственной рукой. Не то чтобы князь действительно мог воздать им должное. Потребовалась бы гораздо более талантливая рука, чем его собственная, чтобы уловить и запечатлеть все уровни чувственности, которые, казалось, волнами расходились от этой пары. Чжоу Цзышу, не могу поверить, что когда-то я считал тебя холодным. Знаешь, ты всех нас одурачил. Всех нас. Его модели позировали уже с четверть часа, когда блуждающая ладонь Вэнь Кэсина набралась достаточно смелости, чтобы скользнуть под ханьфу Чжоу Цзышу вдоль его ключиц. Цзин Бэйюань подавил тихий вздох, когда это произошло, постыдно захваченный тем, как щупальца его возбуждения, которые он ощущал, выросли ещё больше и расползлись внутри его живота. Чжоу Цзышу, едва распахнув глаза, тут же шлёпнул по наглой конечности. Повелитель Долины обиженно надул губы. – Ох, как быстро ты забыл свои слова! – страдальчески провозгласил он. – Меньше дня назад ты обещал мне, что я могу прикасаться к тебе в любое время, когда захочу, и так, как захочу, до конца вечности. Как быстро нарушаются клятвы этого мужа… Цзин Бэйюань попытался и не смог избежать мыслей о том, какая ситуация могла побудить главу Тянь Чуан пообещать такое. – Моя жена – ужасная кляча, – парировал Чжоу Цзышу, кончики ушей которого окрасились лёгким румянцем, но когда Вэнь Кэсин снова потянулся к нему, всё-таки позволил ему это. Несмотря на лёгкое смущение, выражение его лица было невыносимо любящим; постепенно расслабляясь от прикосновений своего мужа, он слегка выгнул спину, когда Вэнь Кэсин помассировал мышцы его шеи, прежде чем снова погрузиться в вырез его одежд. – Не мог бы ты ослабить пояс для меня, А-Сюй? Ты ужасно напряжён. Я хотел бы растереть тебе плечи, пока мы сидим здесь. Чжоу Цзышу взглянул на Цзин Бэйюаня, который кивнул в знак согласия, а затем подчинился, развязав пояс и стянув слои ханьфу, позволив им украсить пол вокруг него живописными складками, прежде чем бессознательно вернулся к своей позе у ног Вэнь Кэсина. Князь почувствовал, как его лицо вспыхнуло. Его взгляду предстало намного, намного больше кожи, чем он ожидал увидеть сегодня вечером. Цзин Бэйюань задался вопросом, видел ли он когда-нибудь раньше обнажённый торс Чжоу Цзышу, а затем решил, что маловероятно, потому что забыть такое зрелище было бы решительно невозможно. Его тело было произведением искусства: твёрдые, как камень, сухощавые мускулы, покрытые гладкой кожей, которая, казалось, почти сияла в свете огня. Он был покрыт шрамами, но худшие из них поблекли от агрессивно-красного до серебристо-белого цвета после ритуала передачи ци, спасшего ему жизнь, и нисколько не умаляли его притягательности. Наоборот, из-за них глава Тянь Чуан казался ещё более пленительным – они служили напоминанием о том, что он был человеком из плоти и крови, а не каким-то бестелесным, неземным существом. Цзин Бэйюань тяжело сглотнул. Когда Вэнь Кэсин вновь коснулся Чжоу Цзышу, у мужчины пробежали мурашки по коже, и князь тоже вздрогнул. Он чувствовал себя мучительно одиноким перед лицом их близости. – У Си, – тихо позвал он своего мужа через всю комнату, – кажется, я немного продрог. Можешь прийти и согреть меня? У Си так и поступил; захватив свою книгу (ещё один экземпляр, извлечённый из Арсенала, что-то о лекарственных рецептах), он сел рядом с Цзин Бэйюанем на скамью, накрыв рукой его плечи. Так действительно было гораздо теплее, к тому же, Великий Шаман наверняка использовал внутреннюю энергию, чтобы регулировать температуру своего тела, невзирая на холод. Цзин Бэйюань вернулся к рисованию. Пока все остальные тихо переговаривались, У Си продолжал читать, время от времени поднимая голову, чтобы попросить мужа перевести ему незнакомый иероглиф в тексте. Всё это время Вэнь Кэсин продолжал ласково касаться Чжоу Цзышу, который иногда встречался с Цзин Бэйюанем взглядом: пытливым, спокойным… и в то же время нет. Его взгляд был мягче, чем Цзин Бэйюань когда-либо видел за все годы, что они знали друг друга; он был сонным от удовольствия, когда пальцы Вэнь Кэсина массировали его плечи. Это был, вне сомнения, интимный взгляд. Взгляд, который дарят партнёру в супружеской спальне. Цзин Бэйюань почувствовал себя взволнованным под пристальным вниманием Чжоу Цзышу и обнаружил, что прижимается спиной к У Си, стараясь не ёрзать. – Бэйюань? – Всё в порядке, маленькое ядовитое создание, – пробормотал он в ответ. – Этот набросок готов, почему бы нам не сделать перерыв? Думаю, немного вина пойдёт нам всем на пользу.*********
Двумя кувшинами вина позже модели приняли новую позу: Повелитель Долины развалился на длинной скамье, прислонившись спиной к подлокотнику, а глава Тянь Чуан лёг между его расставленных коленей, опираясь на его грудь. Великий Шаман и князь Наньнина сидели бок о бок в освободившемся кресле. Вэнь Кэсин решил поддержать Чжоу Цзышу в его раздетом виде и тоже разоблачился, оставив лишь штаны. – Это для того, чтобы вы могли как следует видеть все наши руки и ноги, – сладким голосом утверждал он. Так много рук и ног. Так много идеально подтянутых, невероятно чётко очерченных рук и ног… Разум Цзин Бэйюаня катился прямиком в пропасть. Никакая самодисциплина и преданность мужу не могли удержать его от похотливого оценивания мужчин, позировавших перед ним. Он испытывал даже меньше угрызений совести по поводу объективации Вэнь Кэсина, чем Чжоу Цзышу: между ними не было долгой истории дружбы, чтобы поощрять его пристойность. Не то чтобы вышеупомянутая история дружбы хоть как-то влияла на текущий уровень пристойности его мыслей, признал князь, пытаясь запечатлеть изгиб губ Чжоу Цзышу на бумаге, в которую он сам вцепился так, словно от этого зависела его жизнь. Не оставалось места для приличий в этот момент, когда он сидел здесь, с наполовину затвердевшим членом и отчаянным желанием знать, каково это – целовать этот жестокий рот в муках страсти. На этот раз пара просидела неподвижно всего лишь несколько минут, прежде чем Вэнь Кэсин с озорной улыбкой позволил своим рукам блуждать по телу Чжоу Цзышу. Князь правда старался не замечать того эффекта, который это производило на главу Тянь Чуан, чьё дыхание учащалось, а мышцы живота напрягались с каждым движением рук его мужа. Однако игнорировать это было просто невозможно. Движение мускулов под кожей мужчины в приглушённом, тёплом свете очага поистине завораживало. – Можешь ещё раз сказать, зачем ты рисуешь эти картины? – лениво поинтересовался Вэнь Кэсин, когда его ногти дразняще прошлись по самой кромке пояса штанов Чжоу Цзышу. – Только из-за сентиментальности? Цзин Бэйюань заставил себя сглотнуть перед ответом, чтобы хоть немного смочить пересохшее горло. – Они только для меня, да. Я хочу, чтобы что-то напоминало мне о вас, пока мы не сможем увидеться вновь. В конце концов, настоящий друг – редкость в этом мире. Важно поддерживать контакт, чтобы не потерять друг друга. Я не хочу вновь так долго не видеть Цзышу, а эти скромные картины напомнят мне писать, чтобы оставаться на связи. – Ну что ж, в таком случае, – весело заметил Вэнь Кэсин, – у тебя должны быть его лучшие ракурсы. С этими словами он дёрнул Чжоу Цзышу за волосы, запрокидывая его голову и обнажая бледную, бархатистую даже на вид шею. Всё тело Чжоу Цзышу красиво выгнулось от неожиданного грубого обращения, а его рот приоткрылся в беззвучном вздохе. – Лао Вэнь, – запротестовал он спустя мгновение, но его голос был слишком хриплым, чтобы убедить хоть кого-нибудь в своей строгости. Свет огня танцевал на его груди, брюки сползли ниже с его бёдер. Цзин Бэйюань почувствовал, как у него во рту скопилась слюна. – Не шевелись, – проворковал Вэнь Кэсин, наклоняясь, чтобы прикусить своего мужа за ухо. – Его Высочеству нужно закончить портрет. В ответ на эти слова глава Тянь Чуан – непревзойдённый мастер шпионажа и беспощадный убийца – жалобно захныкал. Когда Цзин Бэйюань заметил, насколько возбуждён Чжоу Цзышу под единственным, неприлично тонким слоем его брюк, у него пересохло во рту, задрожали руки, а разум на миг стал совершенно пустым. Он невольно ахнул от осознания того, как ускорился его пульс. Глаза Вэнь Кэсина поблёскивали в полумраке. Что здесь творится? – подумал князь, чувствуя себя на грани истерики, когда его собственный член начал набухать в ответ на визуальную стимуляцию. Вэнь Кэсин на самом деле пытается меня возбудить? Это точно не может быть чем-то преднамеренным. Просто невозможно. До этого момента Цзин Бэйюань изо всех сил старался сосредоточиться на своей работе и не слишком заметно тереться о тёплое тело своего мужа. Однако теперь У Си поднял взгляд, скорее всего, заинтересовавшись, что именно заставило Чжоу Цзышу издать такой звук. Он задумчиво хмыкнул. Цзин Бэйюань замер. Ну что ж, вот и конец веселью. Он был уверен, что пресловутая нетерпимость У Си к гедонизму и разврату заставит его возмутиться и покинуть комнату в течение нескольких секунд после оценки происходящего. – Мы можем уйти, – тихо заметил У Си, окидывая взглядом развернувшуюся сцену и откладывая книгу на столик. Как и ожидалось. Пора расходиться по спальням. Говоря откровенно, Цзин Бэйюань не был уверен, чего он из-за этого факта чувствовал больше – облегчения или разочарования. За исключением… – Нет необходимости, если только вы не хотите спать, – заверил Повелитель Долины Великого Шамана с тёплой улыбкой, даже не потрудившись отпустить волосы Чжоу Цзышу. – В конце концов, твой муж, похоже, полон решимости приписать себе наши вчерашние достижения. Разве не следует позволить ему увидеть, чего он добился своим усердным трудом? Он красноречиво продемонстрировал это, опустив голову и ласково прижавшись ртом к обнажённой шее Чжоу Цзышу. Мелькнули зубы, поцелуй стал более голодным, и мужчина издал отчётливый всхлип. Цзин Бэйюань подавил собственный всхлип, напрягшись всем телом под боком У Си. – Лао Вэнь… – выдохнул Чжоу Цзышу, сжимая бёдра Вэнь Кэсина побелевшими от напряжения пальцами. Это прозвучало опасно близко к мольбе. Минутку, чёрт побери, попытался очистить свой разум князь, осмысливая слова Вэнь Кэсина. Приписать себе их достижения… Так вот в чём дело? Дьявольская улыбка расползлась по лицу Вэнь Кэсина, пока он наблюдал, как до Цзин Бэйюаня доходит подоплёка происходящего. О, он хорош, этот ублюдок. Отлично сыграно, Вэнь Кэсин. Ты поймал меня. А теперь, когда игра обернулась против меня, пора и честь знать. Князь принялся собирать свои принадлежности для рисования, разрумянившись от возбуждения и стыда за то, что стал жертвой хорошо сыгранной шутки. Но внезапно У Си, шокирующе и абсолютно противоречаще всем давним представлениям Цзин Бэйюаня о своём муже, поколебался. Он выглядел… позабавленным. Позабавленным? Позабавленным! Повелитель Долины и Великий Шаман, двое мужчин, манеры поведения которых не могли бы быть более разными, казалось, молчаливо обменялись взглядами над головой Цзин Бэйюаня. Что происходит? Я случайно принял какой-то галлюциноген, маленькое ядовитое создание? Или ты? – Прошу прощения, если я обидел тебя, Вэнь Кэсин, – неловко выдавил Цзин Бэйюань, чтобы прервать безмолвный разговор между ним и У Си, стараясь при этом не казаться таким же невменяемым, каким он себя чувствовал. – Я не должен был вести себя так легкомысленно, равно как и торопиться приписывать себе что угодно, что происходит между тобой и Цзышу. Ты очень ясно донёс свою точку зрения, и теперь мы уйдём, чтобы не мешать вам. Он вновь двинулся, чтобы встать. – Или вы можете остаться, – повторил Вэнь Кэсин всё с той же безмятежной улыбкой. Говоря это, он отпустил волосы Чжоу Цзышу. Глава Тянь Чуан упал обратно в его объятия, тяжело дышащий и раскрасневшийся, с закрытыми глазами и, судя по всему, совершенно не затронутый их разговором. Значит, он тоже в деле, подлец. Теперь Цзин Бэйюань чувствовал себя смущённым. А он, на минуточку, даже не мог вспомнить, когда в последний раз вообще испытывал смущение. Они все сошли с ума, мысленно сделал вывод князь, вставая с кресла. Но когда он попытался подняться, то обнаружил, что У Си не позволил ему этого, притянув его к себе одним резким рывком. Цзин Бэйюань приземлился прямо на колени своего мужа, спиной к его груди, раскинув ноги по обе стороны от колен У Си. Идеальные руки Великого Шамана обвили его грудь, не давая шанса куда-то уйти. Он был в ловушке. – Не будь грубым с нашими хозяевами, – ласково упрекнул его У Си, как будто правила этикета имели какое-то значение в данный момент. – Ты учишь меня манерам?! – Цзин Бэйюань был в ярости. – Ты! Прямо сейчас? – Успокойся, – Цзин Бэйюань уже слышал раньше, как У Си использовал этот тон голоса. Обычно по отношению к испуганным животным или плачущим детям. Он совершенно точно сошёл с ума. – Ты случайно попробовал своё собственное снадобье, У Си?.. Разумеется, ты видишь, что здесь происходит. Я не могу поверить, что ты не возражаешь против этого. Ты самый ревнивый человек, которого я когда-либо знал! – Ты в моих объятиях, – легко ответил он, и хоть Цзин Бэйюань не мог видеть его лица, по голосу он понял, что мужчина улыбается. – Эти двое не заберут тебя у меня. Они вряд ли даже попытаются. Вэнь Кэсин добродушно кивнул в знак согласия, услужливо продемонстрировав, что его руки уже заняты. Притянув Чжоу Цзышу к себе, он позволил своим длинным, великолепным пальцам пробраться под пояс его штанов, дразня редкие волоски, которые тянулись вниз к… тянулись вниз. Цзин Бэйюань повернулся в замке рук У Си, чтобы посмотреть на его лицо, и обнаружил, что глаза его мужа поблёскивают от веселья. Он веселится. Ему нравится видеть меня таким ошеломлённым и взбудораженным. Князь повернулся к остальным и увидел, что Чжоу Цзышу смотрит на него полуприкрытыми от возбуждения, но не утратившими внимательности глазами. Цзин Бэйюань внезапно почувствовал себя голым. Что происходит? Это я здесь тот, кто окончательно спятил? Или они все сговорились против меня?!