Анатомия баскетбольных поцелуев

На дворе стоял 1971 год. Некоторые уже возвращались домой с работы, в надежде как можно скорее вернуться в теплый и уютный дом, к семье, или в конце концов просто упасть в мягкую кровать, зарыться в пуховое одеяло и не вставать до утра, а ещё лучше-до вечера завтрашнего дня. А кто-то ещё даже не выходил из дома. И только лишь наши спортсмены работали в зале до последнего. Владимир Петрович Гаранжин, тренер сборной команды СССР по баскетболу зверствовал сегодня пуще обычного: вместо полагающихся ребятам двадцати ускорений, они ни с того ни с сего получили сорок. Вместо вечерней игры(так называемого отдыха)-кардио. Все ребята не то что были недовольны, они недоумевали, с чего бы тренер решил так их загонять. --чего он так взъелся то,-тихо, уже не надеясь на помилование от тренера, поинтересовался Сашка Белов у стоящего рядом Вани Едешко -да черт его знает,-не менее уставшим голосом отвечал ему товарищ Иван,-сам же знаешь что у него проблемы с сыном, может ситуация ухудшается. Не успели они перетереть все возможные варианты, как в их разговор вклинивается тренер, прерывая столь светские беседы, как бы напоминая, что они все еще находятся на тренировке. Ни у кого уже не осталось сил на разговоры, хотелось только как можно скорее отработать весь этот ад наяву и уйти на заслуженный отдых Что уж там говорить, ребята вымотались как собаки. Гаранжин, конечно, дал сегодня просто неимоверную нагрузку, но все же у него тоже есть границы, все-таки многолетний стаж-это не шутки. Петрович знал, что измотанный, подавленный человек ни на что не годен. Все ушли в раздевалку. Конечно, когда у тебя на носу олимпиада, перед этим чемпионат Европы, возбудителями стресса может стать что угодно, начиная от постоянных тренировок, подобных сегодняшней и заканчивая взаимоотношениями в команде, все-таки баскетбол-командный вид спорта, нужно всегда оставаться на хорошем счету не только у тренеров, но и у товарищей. Каждый из спортсменов находил для себя уникальный способ для снижения стресса, но об это мы с вами узнаем чуть позже. Сергей Белов и Модестас Паулаускас-самые результативные и успешные игроки не только нашей страны, но можно предположить, что и всего мира, им пророчилось большое будущее в мире спорта. Их способ справляться со стрессом-выматываться в зале до последнего, чтобы потом прийти домой, хорошенько друг другу вздрочнуть и отправиться в люлю. Да, Сергей и Модестас определённо напоминали маленьких котят, например, которые даже не осознают ещё, к чему могут привести их подобные выходки. Они просто делают то, что им нравится. То, что доставляет обоим море удовольствия, даже несмотря на то, что эти действия жестоко пресекаются властью Советского Союза Сашка с Ваней, как правило, переодевались быстрее всех и скорее шли гулять. Между ними были, пожалуй, самые теплые отношения в команде. Они максимально протестовали маргинальному образу жизни, оба были как в собрании сочинений поэтов серебряного века: все такие из себя беленькие и пушистенькие, в общем и целом- “тургеневские девушки”, а не участники сборной СССР. Они, как и всегда после тренировки отправились в парк около Дворца Спорта, чтобы обсудить все произошедшее за день: как Саша отдал передачу в противоположную команду, как Ваня и Алжан настолько увлеклись игрой, что не заметили друг друга и разлетелись чуть ли не на разные концы площадки. Они вспоминали всё это и смеялись, наслаждаясь компанией друг друга. Между ними была какая-то непонятная для обоих искра. Все было настолько неясно, что ребята даже не разговаривали на эту тему. Просто шли, просто иногда держались за руки или обнимались, но в этом же ничего такого нет. Ребята считали, что это абсолютно нормально для друзей, несмотря на то что подсознание подсказывало обратное. В своих чувствах им еще предстоит разобраться(но стоит ли?). Пожалуй, после долгой прогулки по набережной, они окончательно устали и пошли в свою комнату в общежитии. Кое-как,с горем пополам они смогли добраться до комнаты на проклятом четвертом этаже. Где-то в лестничном пролете между вторым и третьим этажом, Саша успел раскидаться матными словечками столько, сколько он за всю жизнь не проронил: -блять,ненавижу коменду ебаную,-уставшим, но злым голосом пытался выдавить из себя Белов под тихий смех своего друга,-как можно было спортсменам дать комнату на невъебическом четвертом этаже?! Саша продолжал недоумевать вслух, также матерясь и пытаясь справиться с оставшимися двадцатью ступеньками. Ване же они дались гораздо легче, нежели товарищу. Наконец-то ебаная лестница осталась позади и ребята смогли спокойно войти в комнату. Настенные часы над кухонным столом показывали ни много ни мало-пол-одиннадцатого. Был май, поэтому ребята и не заметили насколько быстро пролетело время, солнышко то еще высоко было и только собиралось зайти за горизонт. Полчаса назад ребята должны были точно лечь в кровать, а на данный момент уже десятый сон видеть. Но, видимо, их данный вариант не устраивал, да и тренера, который уже через секунду стучался к ним в дверь, видимо, тоже. Из-за двери доносился сонный, но одновременно сердитый бас: -я не понял, что за телодвижения после отбоя? Конечно очканули парни просто невозможно, потому что за такое могут и дополнительную тренировочку получить для всей команды. А тут уже можно отхватить от всех, в частности от Моди, а не только от тренера. Гаранжин все также стоял под дверью, дожидаясь ответа на заданный вопрос. -извините, Владимир Петрович, Саше плохо стало, я ходил за водой.-невероятно спокойно ответил Едешко, при этом замечая округлившиеся глаза друга по правую сторону от себя. Сашка явно не ожидал такого четкого пиздежа от Вани, который избегал вранья в любом виде. В его манере была прямолинейность, чистосердечие и искренность. При любом раскладе на его лице сияла добродушная улыбка. Даже сейчас, разговаривая с дверью он лыбился. Видимо, ответ он надеялся получить от двери, а не от тренера, стоящего за ней -ну хорошо, давайте на боковую уже, будет плохо-все вопросы к Севе, меня не беспокоить, завтра тяжелый день. Это была последняя фраза Владимира Петровича, после чего он ушел. Это означало, что друзья наконец-то могут выдохнуть: -Ебать я ахуел сейчас,-Саша пытался орать шепотом и у него это прекрасно получалось. Пожалуй, для него это был самый простой способ выплеснуть свои эмоции здесь и сейчас. Пока Саша никак не мог успокоиться от переполнения эмоциями, Ваня чуть ли не покатывался на полу от смеха. Это был его любимый момент, когда лучший друг, товарищ по команде, сосед и просто Сашка Белов старался кричать в неподходящих для этого местах или ситуациях. Он находил что то милое в его попытках сказать что-то дельное, хотя по факту это походило больше на выкидыш беременной селёдки. Это было, конечно, не так смешно, как тогда, когда Сева начинал негодовать. Ведь рядом с нашими парнями он смотрелся нелепо и смешно, учитывая, что они все двухметровые шкафы, а он-полторашка по имени Всеволод. Но все же, Ваня любил Белова, как никого другого. Все родственники у него остались в другом городе, а в Сашке он действительно сумел рассмотреть такого же, что и он сам. «Одного поля ягоды», как сказали бы в простонародье. У них все было схоже: шутки, предпочтения в музыке, еде, увлечения(помимо баскетбола, разумеется), даже техника игры. Что уж там говорить, оба ненавидели чай с сахаром и время,когда все начинает расцветать, ведь у обоих жуткая аллергия на это дьявольское отродье-пыльцу. Ваня сел на скрипучий диван, который, казалось, стоит там еще с самого Пугачевского восстания(скрипел он действительно страшно)и понял, что сейчас самое время поразмышлять об их взаимоотношениях: стоит ли что-то менять или сейчас все итак нормально, ведь вроде их обоих устраивает «передружба-недоотношения». Обоих. Кроме Вани. Ему хотелось получить что-то большее, чем передачу в игре и дружеское «спокойной ночи» перед сном. Вот сейчас действительно начало приходить осознание, что что-то пошло не в ту сторону: когда он успел начать влюбляться в лучших друзей? Хотя шансов было не так много. До того, как парень встретил своего нынешнего друга, у него не было никого. Ваню воспитывала одна мама, отец бросил их еще в самом детстве мальчика, поэтому о нем он не помнит ничего. Мама вечно уходила от темы, но маленький Ваня никогда и не настаивал. Парень всегда думал, что если бы ему представился шанс перенестись в прошлое, он бы обязательно им воспользовался и сказал отцу спасибо лишь за то, что благодаря ему появился на свет. Никаких сказаний о любви, никаких вопросов, простое «спасибо», развернуться и уйти, вот чего он жаждал по-настоящему. Его детство прошло в деревне в Самарской области, и сколько он себя помнит, мама всегда старалась ему обеспечить лучшую жизнь: отвела его на секцию баскетбола, где он познакомился с Николаем. Они быстро нашли общий язык, так как ситуации у них были очень похожи, они оба видели свою жизнь только в баскетболе и нуждались в общении. Еще с детства они проявляли сангвинистические наклонности, это их и сблизило: нужда в общении. Ребята общались всего месяц, Кольке через две недели должно было исполниться тринадцать. Они все время обсуждали баскетбол, как они найдут идеальную команду и вместе выиграют олимпиаду, будут жить счастливо и подарят друг другу самые лучшие баскетбольные мячи в память о времени, когда они только начинали в деревне свою великую карьеру. Это действительно прибавляло им сил, но однажды произошло то, что врезалось в память двенадцатилетнего Вани навсегда. Как обычно мальчики сидели на лавочке возле баскетбольной площадки, где у них проходили тренировки и обсуждали наступающий день рождения Николая: -ну что,Колька,ты решил как праздновать то будешь,-задорно спросил Ваня у друга -знаешь, я не буду отмечать,-ответ последовал не сразу и ошарашил первого. Как это: не отмечать свой день рождения? -почему так? даже свечи не задуешь, чтобы желание загадать? Ваня все никак не успокаивался, слишком уж странно поступает его лучший друг,-неужто ли случилось чего? -я полечу в далекую страну, мне так сказал врач, поэтому отпразднуем с тобой чуть позже,хорошо? Не успел Ванька узнать что это за врач такой, их разговор прервал голос мамы Коли: -Николай, быстро домой!!-донеслось из окна старенького дома. Николай попрощался и быстро убежал на зов мамы. Ваня тоже пошел домой, время было позднее, домочадцы то волноваться будут. Прошла неделя, сколько бы Иван не стучался домой к Николаю, сколько бы не обивал пороги их дома-все бестолку, никто не открывал и не подавал признаков жизни. Наконец, через 2 дня после дня рождения друга, он решил еще раз сбегать и узнать, не вернулся ли Колька еще. Он набрался смелости и постучал. Было слышно, как три громких удара разнеслись эхом по избе и наконец, послышались шаги. Дверь открылась и на пороге стояла мама Коли, Аглая Дмитриевна. Мальчик сразу заметил, что выглядит она не очень: синяки под глазами, ввалившиеся скулы и полузакрытые веки. Обличена она была во все черное. Ваня еще с детства умел определять настроение человека по внешнему виду, поэтому без каких-либо сомнений он поздоровался и завалил Аглаю Дмитриевну целой кучей вопросов: -Ой,здравствуйте, Аглая Дмитриевна! Что у вас случилось? А где Колька? Он уже вернулся из той далекой страны? Он мне рассказывал недели две назад,-тараторил мальчик, пытаясь глазами найти друга позади женщины -Здравствуй, Ванюшка!.. Колька то? Улетел, да. Не вернется он больше.- На побледневшем лице стали проявляться покрасневшие от слез глаза и мимолетная улыбка, после чего мама Коли расплакалась навзрыд, закрывая лицо руками.-онкология у него была, смертельная, денег на лечение мы собрать не могли. Я не хочу вспоминать весь этот ужас. Ты был самым близким другом моему сыну, он постоянно говорил какой ты хороший. Пожалуйста, не приходи сюда больше. Прощай. Перед лицом Вани захлопнулась дверь. Тогда он впервые в жизни ощутил такую сильнейшую боль. Болело где то сердце. Нет,болело где-то глубже. Люди называют это душа. Он пришел на их лавочку, где когда-то они сидели вместе и обсуждали олимпиаду и много-много прочего, в общем говорили обо всем да ни о чем. А сейчас он сидит на ней один. Один. Опустошенный и выражает это опустошение в самых горьких слезах. Он никогда не позволял себе плакать, но сейчас у него был просто приступ. Сейчас, взрослый Ваня, успешный участник сборной по баскетболу сидел на кровати и внутри у него все сжалось. По щеке сама собой потекла слеза. Он быстро смахнул ее и пообещал себе во что бы то ни стало, выиграть олимпиаду ради Коли, ради первого человека в этом мире, который его понимал. -Вань, чай будешь?-его размышления прервал неожиданно вышедший из душа Сашка. В этот момент он и понял, что если ты нашел того самого человека-держись за него ногами и руками.-але,гараж,-не дождавшись ответа сказал Саша. Тут то Едешко и решил, что вот он, тот самый момент когда нужно действовать. Он встал с кровати, подошел к другу и взял его за руку. Нет, не как обычно, это касание было отличным от других. Оно было наполнено большей нежностью, в нем было заложено больше смысла. Саша не обратил внимания на это, лишь смотрел на друга с непонятками в глазах. Наконец, собрав остатки воли в кулак, Ваня затараторил: -Саш, ты мне очень давно нравишься не как друг, я люблю тебя и хочу знать взаимно ли это,-Ваня лишь сильнее сжал руку товарища. Это были самые мучительные секунды в ожидании ответа. Ответа, который решит практически его судьбу. Взгляд Саши стал увереннее, он смотрел прямо в глаза товарищу. Ваня в это время был готов утонуть в его глазах. Большие, чуть раскосые, подтянутые к вискам. Зеленые, как первая трава. В большинстве ситуаций его глаза были холодны, словно вырезаны из холодного непроницаемого камня, но сейчас это огонь, сверканье ярких звезд в ночи и самое большое обожание в его жизни. Саша аккуратно убрал свои руки назад и облокотился на старую столешницу, на которой стоял его стакан с черным чаем. Иван нежно взял его за талию и притянул к себе. Между их лицами оставались какие то жалкие сантиметры. Горячее дыхание обжигало обоих. Этой ситуации они ждали очень долго, здесь не нужны были слова. Оба закрыли глаза и слились в поцелуе. Больше это было похоже на какой-то кошмар, а не на действительно стоящий романтический момент, ведь оба видели что-то подобное только со стороны. Ваня на секунду отстранился: —я думаю, здесь уже не нужно объяснять, что это на сто один процент взаимно На его лице проступила улыбка. Он убрал волосы с лица, которые уже упали на глаза и затуманивали видимость процентов так на восемьдесят точно. Его рука достаточно медленно переплыла с волос на чужие скулы. Саша гладил их большим пальцем, как вдруг резко его хватка чуть усилилась и он вновь притянул молодого человека к себе. Оба понимали, что долго они не могут просто стоять и лизаться, это не по-христиански как-то, но Иван уловил эту мысль первым, поэтому аккуратно снял с друга махровое полотенце, которое держалось только на тазовых костях. Рука оказалась на шее у Саши, поднимая его голову для более удобных ласк. Ваня все более страстно впивался в его шею, оставляя багровые засосы сначала у самого верха, а потом и на груди. Они были не сильно заметными, настолько, что на следующее утро их было бы почти и не видно, но тем не менее, Саша издавал с каждой секундой все более различимый выдох, постепенно переходящий в стон. Конечно, он думал не только о своем комфорте. Плавными движениями он снял футболку с Вани, оголяя просто прекрасное тело. Саша так долго мечтал увидеть его именно в таком ключе, и плевать сколько пришлось ждать ради этого. Все также, изучая техники поцелуев и строение чужого рта они медленно двигались в сторону древнего скрипучего дивана, но сейчас было без разницы какой это диван. «Главное то, что на нем будет происходить»-пронеслось в мыслях у Саши. Он даже смог произнести это в своей голове с ухмылкой. Благодаря тому, что оба ничего не видели, они пришли на диван, снеся все на своем пути, включая старую тумбочку, которая какого то черта оказалась посреди комнаты и стоящий на ней хиленький торшер. Саша лежал на спине, под нависающим над ним Ваней. Об ногу нижнего уже терся каменный стояк. Видимо, Ваня ждал этой ночи не меньше его самого. Руки Саши тянулись к члену партнера, хотя сам он чуть ли не в конвульсиях дергался от переполняющего его желания. Ване даже не приходилось прикладывать особых усилий, чтобы изо рта друга(или уже не друга) вылетало все больше стонов и вздохов. Он был готов прямо сейчас кончить от такого накала ситуации. Но нет, нужно было закончить начатое. Кое-как дотягиваясь до члена Вани, Саша медленно начал двигаться, сначала у самой головки, но позже его движения распространились на всю предоставленную ему площадь. Иногда отрываясь от поцелуев, к которым, кстати, уже оба приспособились. С каждым движением скорость дрочки все ускорялась и ускорялась, но Ваня быстро прервал сие действо и поставил Сашу на колени. Он пытался пристроиться как можно удобнее, чтобы товарищу Ивану было максимально удобно входить в него. Все-таки для обоих первый раз, так еще и с человеком своего пола. Это было для них в новинку, не то что Моде с Серёгой, им то это уже как само собой разумеется. Ваня плюнул пару раз на пальцы, так как смазки под рукой не оказалось, смазал член и начал медленно водить им между ягодиц Саши, как бы подготавливая его ко всем последующим действиям, которые для обоих были уже очевидны. А Сашу уже трясло, он прогибался настолько сильно, насколько только позволяли уставшие после тренировки мышцы. Он сжимал пальцами плед, подушку, да и все что попадалось под руку. Желание становилось уже болезненно жгучим, оно прожигало все изнутри. А Ване нравилась такая игра, ведь он мог себя контролировать, а Саша такими навыками пока что не обладал. Товарищ Едешко положил руку на шею другому, как бы проводя окончательную подготовку и наконец вошел в него. Для Саши это были абсолютно новые ощущения, он не был готов к ним, но это было просто чертовски приятно. Он закрыл себе лицо подушкой и начал просто неистово стонать, либо же кричать в нее от удовольствия. Было сложно разобрать что именно означают его бессвязные звуки, но было понятно, что именно этого он и ожидал. Ваня решил попробовать что-то новенькое, и пару раз шлепнул Сашу по заднице, да так, что на ней можно было четко различить очертания его рук. Еще буквально пара движений и Саша издал последний стон. Это означало, что пора сбавлять обороты, что Александр у нас больше любит прелюдии и петтинг, нежели саму еблю. Саша постоял так еще несколько секунд, стараясь придти в себя, а его «напарник по несчастью(или по счастью)» быстро привел его в чувства ударом по итак красным ягодицам. Александр по возможности быстро развернулся на сто восемьдесят градусов и взялся за все такой же каменный и горячий стояк Вани. Здесь уже Саша не церемонился с его членом, он делал все, о чем знал: сначала была какая-то неясная дрочка, темп которой постоянно менялся, затем он вообще решил опробовать что-то невообразимое под интересным названием «минет». У Вани глаза на лоб полезли, еще никогда он не ощущал ничего подобного. Он собрал волосы Саши в руку, дабы они не мешали ему в столь деликатном деле. Он и сам не знает как удержал равновесие, потому что ноги подкашивались наисильнейшим образом. Глаза хотелось закатывать все снова и снова, пока Саша пытался взять как можно глубже в рот, опробовав «горловую технику». Наконец, Ваня удержал голову друга, когда его губы были у самого основания и семя залилось Александру прямо в гортань. Удивительно, но он проглотил ее без каких либо вопросов, а вот у Вани все же появился один: —Тебе даже не противно? Я слышал что многие отказываются глотать, потому что это вроде как противно, разве нет? Саша лишь отрицательно покачал головой. Ему хотелось сейчас только уйти на боковую, как и советовал тренер, так как завтра действительно тяжелый день. Он лег и с упоением закрыл глаза. Ваня пристроился рядом и приобнял его. —это потрясающе, но что это было? все случилось так неожиданно, но все же это лучшее, из того, что со мной происходило,-тихо донеслось изо рта Саши —Это анатомия баскетбольных поцелуев, скоро привыкнешь)