Глупые мечты

Мне было как-то совсем не по себе из-за пытливого взгляда монсеньора, сидевшего ровно напротив и пристально разглядывающего меня. Действительно, а я-то что здесь забыла? И вообще, уйду ли я отсюда с головой на плечах? Его рука, унизанная всевозможными перстнями с большими дорогими камнями, лежала на спине рыжего кота, поглаживая его мягкую шёрстку. И всё бы хорошо, если б не моя чёртова аллергия на кошек! Да, я всеми силами пыталась держать себя в руках эти несколько минут, пока кардинал сидел, не произнося не слова, но вскоре пришлось молча заткнуть нос и не подавать виду. Потом я решила, что нужно как можно скорее закончить этот бессмысленный разговор, даже несмотря на то, что он ещё даже не начинался, и смотаться отсюда как можно скорее, если не хочу опозориться и показаться полной идиоткой. — Ваше Высокопреосвященство! Так что вы хотели со мной обсудить? Он неторопливо поднял глаза, согнав лохматого зверька со своих колен, который теперь направился прямо ко мне и стал обтираться об мои ноги. — Да так, собственно… Как там, к Рождеству готовитесь? Пойдёте на королевский бал, да? Сейчас я глядела на него с таким глубоким презрением, что Ришелье наверняка уже захотелось лишить меня жизни. Желание вынуть шпагу из ножен становилось нестерпимым, хоть я и боюсь представить, чем бы это закончилось! Тут будет не просто Бастилия, что-то похуже меня ожидает за такие поступки… Так, ладно, ведь это была просто шутка? — Прошу вас простить, но я очень тороплюсь. Перейдёмте сразу к делу! - я выговаривала слова с явным раздражением и нетерпеливостью. И к тому же с зажатым носом, отчего всё, сказанное мной, казалось дурацкой глупостью. А моего собеседника это явно смешило. — А я задаю вопросы, так почему же не отвечаете? — Нет, вы смеётесь! Зачем медлить? Что от меня нужно? - я чуть не кричала, о чём потом не раз пожалела. — Придётся вам, дорогая графиня, чуть придержать свою пылкость, если и впрямь не хотите лишиться головы! - с усмешкой проговорил Ришелье. — Апчхи! — Будьте здоро… — Апчхи! Прост… Апчхи! Простите! У меня… Апчхи! У меня аллер… Апчхи! Аллергия у меня! На кошек! Апчхи! Теперь он просто от души рассмеялся, а я подбежала к окну и, полностью распахнув его, стала жадно глотать чистый воздух. Это ведь настоящий кошмар! Я ожидала какого угодно исхода событий, но не такого, чёрт возьми. Захлопнув окно, из которого в комнату уже успела налететь половина месячной нормы осадков, я подошла к господину кардиналу и произнесла, кланяясь с некой опаской: — Каюсь в случившемся и прошу меня простить за мою неучтивость. Арман сидел, закинув ногу на ногу и всё ещё слегка усмехаясь, наблюдая за происходящим. Потом намеренно сделал будто бы серьёзный голос и с притворным сочувствием ответил: — Я всё понимаю, графиня, в этом нет вашей вины. Если желаете, можем поговорить в другом месте. Я коротко кивнула. А ведь думала, что теперь он меня уже совсем отпустит. Мы спустились по лестнице вниз, в просторное помещение, заставленное роскошной мебелью. Хозяин предложил присаживаться, и я разместилась на мягком диване около стола, всё ещё потирая нос и пытаясь нормально дышать, но скоро этот кошмар должен пройти. — Знаете, графиня, я наслышан о вашей храбрости и честности, но раньше ни разу и не говорил с вами. И давно вы в Париже? - разглядывая громоздкий алый перстень на своём пальце, начал кардинал. — Два года. Сейчас главное не наговорить лишнего, только не сейчас и не с этим человеком. Мигом окажусь в Бастилии. — Да, и за это время вы успели совершить довольно многое. Так значит вы не местная? — Нет, монсеньор. — И всё же, вы ведь девушка, как вас занесло во все эти такие неженские дела? Я призадумалась, решая, стоит ли говорить правду. — Мой отец был верным слугой короля. Я просто не видела другого пути. — О да, граф де Жервиль был великолепным мушкетёром. Честно, я до вашего появления в Париже и не подозревал, что у него осталась ещё и дочь. Я прокрутила в голове эти слова дважды, если не трижды. Стоп… — Простите, что значит "ещё и дочь"? — Ну как же, ведь у вас ещё брат есть. Кстати, о нём я почти ничего не слышал. Как он и чем занимается? Я сначала и вовсе не поняла о чём речь, а потом с горечью ответила: — Нет же, мой брат умер в трёхлетнем возрасте, за два года до моего рождения. Вы думали, он до сих пор жив? — Не понимаю, - Ришелье облокотился о стол, положив на ладонь подбородок и довольно пристально за мной наблюдая, — Я года три - четыре тому назад точно слышал что-то о молодом графе с вашей фамилией, поселившемся недалеко от Парижа. У меня внутри мир перевернулся. Не может этого быть, просто не может, мне матушка ведь говорила… И всё же появилась в груди какая-то бессмысленная надежда. — Ваше высокопреосвященство, это, должно быть, какая-то ошибка! Ибо у меня нет никакого брата и быть не может! — Очень интересно. Да, очень интересно, и мне правда хотелось бы узнать продолжение этой истории… Раздался резкий настойчивый стук в дверь с обратной стороны. Через несколько секунд она распахнулась и невысокий гвардеец взволнованно и торопливо доложил: — Ваше высокопреосвященство! Какой-то господин срочно требует впустить. И, по-моему, он хочет видеть вашу гостью. Я, всё это время сидевшая, как каменное изваяние, резко вздрогнула, направив взгляд к двери. — Графиня, кажется, это за вами. Договорим как-нибудь в другой раз. Доброй ночи. Я привстала, поглядев на кардинала несколько секунд, на что он слегка усмехнулся, а потом быстрым шагом направилась к двери, только осознав, что всё это закончилось. — И вам доброй ночи, монсеньор! На улице меня ждал явно недовольный Арамис, о котором я успела забыть за последние пару часов, и к счастью. Достал меня со своими глупыми шутками, ещё и перед всеми, чёрт возьми, хоть в душе я, может, и обожаю его, но сейчас не время в этом сознаваться даже самой себе. — Идиотка, где тебя носило? Я несколько часов искал тебя по всему городу! Искал, да? Искал свою идиотку? Ну и зачем? — Вы, месье, меня публично унизили, а теперь заявляетесь, как ни в чём ни бывало, и продолжаете эти безбожные оскорбления! Знаете, я предлагаю продолжить нашу незавершённую дуэль! Я уже себя не контролировала, просто кричала, что первое пришло в голову. Я изрядно вымоталась за сегодня и не могла уже безответно выслушивать упрёки в свою сторону. — Молчи! - вдруг он схватил меня за руку так крепко, что сколько бы я не пыталась, вырваться не могла, — Мы едем домой прямо сейчас! Я, собрав все силы, стала вырываться и дёргаться, тогда меня схватили ещё и второй рукой, но я всё равно не успокаивалась. — Пустиии! Я не поеду никуда! Я не намерена это терпеть! Меня сейчас чуть в Бастилию из-за тебя не отправили! Наверное, я спятила. Человек мне добра желает, а я… Спустя полминуты у меня окончательно закончились силы, руки и ноги ослабли, осталось лишь прерывистое дыхание. Тогда я почувствовала, что хватка вдруг ослабла, и юноша взял меня под руки, помогая удержаться на ногах. Он наклонился к моему уху и полушёпотом уже более ласково сказал: — Ты поступила безрассудно. Никогда не делай так больше, ты меня сильно расстроила. На коне хоть держаться сможешь? Я коротко кивнула. — Устала ещё как, небось, а? - со вздохом спрашивает Рене, кладя тёплые руки мне на плечи, а затем помогая снять промокший плащ. Дождь, и прямо перед Рождеством, что же может быть лучше?.. Я отрицательно мотаю головой, конечно, солгав, на что молодой человек не отвечает. Да кому хочется спорить сейчас? — Кое-кто обещал выпить со мной бокал Бургундского, или мне изменяет память? - бормочу я, улыбаясь с хитринкой и стягивая с окоченевших от холода ног ботфорты. Никаких сил злиться на него, да и зачем? А вот желание напиться - это да, это присутствует в большей мере. — Я-то с радостью, но тебе не рано, всё же? - усмехается он, и мы вместе проходим в комнату. Базен растопил камин к нашему приходу, что несомненно радовало. Наконец-то получится согреться, да если ещё и с бокалом хорошего вина, то цены не будет этому вечеру! Без слов мушкетёр сажает меня в кресло у огня и укутывает пушистым шерстяным пледом, а сам отходит ненадолго. Затем возвращается с двумя хрустальными бокалами, до верху наполненными тёмно-красной жидкостью. По цвету вино напоминает кровь. Мне нравится, наверное. С лёгким звоном наши бокалы ударяются друг о друга, и я залпом опустошаю ёмкость. Минуты две голубые глаза устало и немного грустно смотрят на камин. В них отражается пылающий яркий огонь, такой тёплый и согревающий. Не отрывая взгляда, Арамис обращается как будто не ко мне, или просто мне так кажется оттого, что я невольно погрузилась в мысли, пристально следя за ним. — Ты же стихи вроде пишешь, да? — Я? Ну, разве что немного, - отвечаю, слегка призадумавшись. — Однажды ты читала мне, помнишь? Прочти ещё что-нибудь, - теперь лазурные очи смотрят на меня в упор, но говорит он негромко и туманно, будто параллельно думает о чём-то ещё другом. — Да не-е-е, не хочу, - мотаю головой, потягивая затёкшую шею. — Почему, Дженни? Мне нравится, как он произносит моё имя. С такой интонацией ещё никто не произносил его. — Не выходит у меня, и всё тут. Дурацкие стихи, - я слегка отворачиваю голову, потому что его пристальный взгляд начинает напрягать. — Я всё ещё обижаюсь, не забывай. Я наигранно глубоко вздыхаю и произношу: — Но может быть я соглашусь, если нальёшь мне ещё бокал. — Тебе не много будет? - усмехается юноша с удивлением. С уверенностью мотаю головой. Нет-нет, ни в коем случае! Чего не сделаешь ради искусства! Изящной рукой он поднимает с пола бутылку, стоявшую тут же, у ножек кресла, и наливает бордовый напиток почти до краёв - чтобы я не передумала. Интересно, он специально собирается меня споить, или это я сама хочу? Закончив с вином, Рене смотрит на меня и не отдаёт бокал. Я тяну руку, но в ответ только слышу: — Сначала ты, потом - вино. Я пытаюсь сделать обиженную гримасу, но тут же понимаю, что это бесполезно, а потому, наигранно прокашлявшись, начинаю читать первое, пришедшее в голову: — Последняя звезда потухнет на восходе, Средь дивных облаков, там, высоко на небосводе. И тонкий месяц спрячется за лесом, Он словно серп. Тяжёлым металлическим эфесом Мне прямо в сердце бьёт судьба. Однако я пока не так слаба, Чтобы без драки уступить жестокой смерти. Вы уж мне на слово поверьте - Остались честь и слава в этом бренном мире! Не одолеть нас в бою на острой рапире. А потому всё это, что когда мы вместе, Нас никогда не победить на месте! Силён тот, кто в путь ступает с другом, И нипочём, когда враги все кругом. Один за всех - и все за одного! Девиз наш это, исходя как раз же из того. Однако… я одна отныне. Не мне препятствовать своей гордыне. Бывает, не могу просить о помощи никак, Поэтому иду одна во мрак. Я молчу, не хочу больше читать. Мне самой не нравится, однако мушкетёр слушал с явным вниманием. Только сейчас осознала, что заслужила свою награду, тотчас выхватываю бокал из его рук и глотаю напиток, наслаждаясь его крепким насыщенным вкусом. — Читай мне почаще. Красиво ты пишешь, даже очень, грустно только как-то. Ты действительно считаешь, что ты одна? Ты думаешь, я не помогу тебе? Да я жизнь за тебя отдам, сто жизней! Не знаю, что ответить, мысли уже начинают путаться. Отрываюсь от бокала и смотрю в пьянящие глубокие глаза, совершенно не понимая, что от меня требуется. Едва заметно моей руки касаются изящные пальцы, выхватывая посуду и ставя не тумбочку рядом. Как-то завороженно смотрит он на меня всё это время. Осторожно дотрагивается до моего подбородка, но решительно не даёт повернуть голову. На щеках проступил румянец, в глазах забегали искорки - как же я одновременно обожаю и боюсь таких моментов. Не знаю каким образом так вышло, что теперь я сижу у него на коленях, обвивая руками шею и пытаюсь глотать воздух в перерыве между поцелуями. Чёрт, он ведь почти не пил, а я уже теряю контроль над сознанием. В следующий раз буду лучше думать. — Прости меня Дженни, прости за всё, я правда тебя люблю. "Я тоже. Больше жизни. Но боюсь сказать это вслух".