***
Безмятежная жизнь столицы протекала своим чередом. И всё благодаря ее мудрым правителям. Род Таньтай возглавлял Цзин уже на протяжении многих веков. За это столетие сменился не один император и каждый был по-своему уникален. Лишь одна вещь объединяла представителей правящего рода: золотая маска, закрывающая все лицо. Если бы не одно событие, страна так и продолжала бы жить в спокойствии… В последнее время в столице не было покоя, люди боялись завтрашнего дня. Началось все с того, что по стране рокотом прошёлся слух о некой затворнице, изгнанной из клана Сяо Яо за практику демонических техник. И вот, спустя тысячу лет, изгнанница снова дала о себе знать. О ее внешнем облике также ходило много слухов. Первые утверждали, что изгнанница слепая старуха, не способная даже передвигаться самостоятельно. Вторые уверяли, что затворница молодая девушка, обладательница несравненной красоты, способная затмить луну, посрамить цветы, заставить рыбу утонуть, а летящего гуся — упасть. Третьи заверяли, что изгнанница, в ходе изучения демонических техник, не смогла справиться с отдачей могущественной силы, что вызвало существенные изменения во внешности. С тех пор, истинный облик затворницы потерян, а сама девушка скрывается, не в силах показаться людям. О демонических техниках, известных изгнаннице, также ходили слухи, вызывающие трепет в сердцах. Люди верили, что затворница способна обратить время вспять, заставить реки выйти из берегов, а мертвых вернуться к жизни. Подобные слухи правительство не раз пыталось пресечь, но людская молва не прекращалась. Таким образом, таинственная затворница привлекла внимание и императора. Сегодняшняя утренняя аудиенция не прошла спокойно. Чиновники были взбудоражены, нынешняя ситуация никого не оставила равнодушным. Семена страха, посаженные в людских сердцах, дали ростки. Но правительство было бессильно. Поиски легендарной изгнанницы, все равно что попытки отыскать иголку в море. Император был в ярости. Неужели какая-то тысячелетняя старуха была способна сломить его страну? Нежданно, когда ситуация накалилась до предела, в зал влетела ворона, направившись прямо к трону. Наступила гробовая тишина. Каждый взмах ее крыльев, эхом отдавался в сердце всех присутствующих. Император, чье лицо было сокрыто маской, просверлил ворону взглядом. Глаза его угрожающе сощурились, а рука в любой момент была готова испепелить птицу. Ворон приземлился на трон императора. Рассмотрев вблизи, правитель обнаружил привязанную к лапе птицы записку. Повернувшись к нежданному гостю, император отвязал письмо, принадлежащее ему. Сразу после этого, ворон взмыл вверх и с громким карканьем покинул тронный зал, отправившись к своему хозяину. По коже чиновников пробежали мурашки. Император настороженно раскрыл письмо. То, будучи окутанным сиреневым сиянием, взмыло вверх и предстало пред глазами всех присутствующих. Внезапно, тишину прервал женский голос: — Подданная Юй Лин приветствует императора и всех господ, собравшихся здесь, — приветливо поприветствовала присутствующих девушка. — Надеюсь, вас не напугал мой, столь необычный облик. Сегодня я отправила ворону к вам, чтобы попросить покровительства у Его Величества, — на этих словах, чиновники с непониманием посмотрели на письмо, всё ещё витающее в воздухе. — Конечно, дар, преподнесённый мной, не заставит вас разочароваться. Надеюсь, Его Величество примет мою скромную просьбу. Через три дня я прибуду в столицу Цзин публично просить у вас покровительства. Не сочтите грубостью столь поспешный приход, — наконец, закончила отправительница. С последними словами, письмо загорелось и упало на ковер, на глазах всех собравшихся. Ни один из чиновников не знал, что и сказать, никто не хотел начинать первым. — Раз так, сочту за честь оказать госпоже Юй Лин прием, — сдержанно вымолвил император, заставив чиновников облегчённо вздохнуть. На этом, аудиенция была закончена. Чиновники, не в силах молчать, втихомолку обсуждали между собой произошедшее. Каждый из них мучался вопросом, что же предложит затворница императору.***
Прошло три дня. Императором было решено провести роскошный пир, в честь таинственной изгнанницы, дабы показать всем, что он — правитель, не страшится так называемой затворницы. Весть о прибытии загадочной девушки, породившей страх не в одном сердце, разлетелась по всему государству. Люди с трепетом ожидали новостей из дворца, о затворнице, изучавшей демонические техники***
Редко во дворе бывает так оживлённо, как сегодня. Служанки, музыканты, танцовщицы, сановники двора и королевские особы: никто не остался в стороне, к церемонии были привлечены все. Не смотря на это, у каждого из них была своя причина явиться: кто-то пришел, чтобы заработать себе пропитание на завтрашний день, кто-то из искреннего любопытства, были и те, кто преследовал корыстные цели и желал извлечь из этого пира свою выгоду. Народ все прибывал, атмосфера во дворце всё накалялась, каждый с нетерпением ожидал прибытия затворницы. Служанки все суетились, расставляя на столах сервизы, отличавшиеся особой изысканностью. Особенно привлекали взор нежные, и в тоже время хрупкие на вид цветы, украшавшие каждый стол этого зала. Само помещение было роскошно украшено: будь то мебель, или ковры, все было подобрано с особой утонченностью. Никто не знал, сколько прошло времени, но прибывшие на праздник люди уже изнемогли от ожидания, и от безделья сновали туда-сюда по залу, параллельно пробуя все новые угощения и вина. Ближе ко входу, у одного стола собрались три сановника невысокого ранга. Их одежды не были особо изысканными, скорее простыми, купленными на последние деньги, а внешность не отличалась особой привлекательностью. Бурное обсуждение этой компании привлекло внимание некоторых зевак, заинтересовавшихся их беседой: — Прошло уже столько времени, а она ещё не явилась… Может, она и вовсе не придёт? — Кто знает, что на уме у этой демоницы. На месте Его Величества, я бы не был таким доверчивым к девушке неизвестного происхождения, — сказал второй, наливая себе очередную чарку вина. — Эта демоница перешла всякие границы! Этот пир войдёт в историю в не лучшем свете, а сам император грозит стать посмешищем. Какая-то старуха смеет не являться на пир в ее честь, наглость неслыханная! — выпалил сановник. — Если всё продолжится так, боюсь, род Таньтай ждёт… — уже шепотом произнес чиновник, когда его внезапно прервал суровый голос. Чиновник высокого ранга, уже преклонного возраста, сидящий поодаль от императора, вскочил со своего места, кипя от гнева: — Как ты смеешь! Обсуждать Его Величество на его же пиру! — послышался хриплый, но наполненный гневом голос. Сановники низких рангов, видимо, не ожидавшие, что их могут услышать, в страхе рухнули на колени пред императором. — Ваше Величество, я сегодня выпил слишком много, вот и наговорил ерунды! Этот подданный просит Его Величество о наказании! — вымолвил один из них, кланяясь императору. — Ваше Величество, помилуйте! — мигом отозвались двое остальных сановников, следуя примеру своего товарища. Пылкие речи чиновников достигли ушей императора. Тот, величественно восседающий на золотом троне, облокотившись на руку, прикрыл глаза и, казалось, уже провалился в сон. Облик императора был наполнен благородством и возвышенностью, олицетворявший всё неземное величие. Подданные, смотревшие на это зрелище, невольно засмотрелись, забыв о текущей обстановке. — Что там за шум? — наконец, со спокойным ровным тоном голоса произнес император, не открывая глаз. На мгновение, в зале стало тихо. Никто из присутствующих и не знал, что сказать. Сановники бросали друг на друга взгляды, в надежде, что кто-нибудь возьмёт на себя роль говорящего. Наконец, наиболее приближенный к императору чиновник, решился высказаться: — Ваше Величество, эти трое сановников только что непочтительно высказывались в вашу сторону. Их следует наказать по всей строгости! — произнес он, сложив руки в почтительном поклоне. — Верно! — выступил ещё один чиновник высокого ранга, согласившись с просьбой своего предшественника. Все присутствующие в зале согласно закивали, в знак согласия. Три сановника, всё ещё лежащие ниц перед правителем, покрылись холодным потом. Лишь император, все также спокойно восседая на троне, вслушивался в слова своих подчинённых. Будучи в раздумьях, он слегка стучал пальцами по трону, обдумывая дальнейшую судьбу несчастных. Наконец, тяжело вздохнув, император открыл глаза и осмотрев зал, невозмутимо произнес: — Дайте каждому по шестьдесят ударов палками и лишите званий, в назидание остальным. Столь неожиданное решение сначало повергло присутствующих в замешательство. Тогда, с разных концов зала стал слышен шёпот: — А они выдержат столько? — Это все равно что публичная казнь… — Не слишком ли это жестоко? Присутствующие негодовали. Неужто минутное помутнение может столь дорого обойтись? Ещё немного, и это негодование переросло бы в нечто большее. Сегодня этому наказанию подвергнутся низшие сановники, а завтра под угрозой окажется их собственная шкура. Кто захочет пасть столь бесславно? Чиновники хотели было возразить воле императора, но что-то не дало им это сделать… Присутствующие отвлеклись на другое, нечто более странное. На улице стало неспокойно. Ясный солнечный день резко обернулся грозовым. Солнце заволокло тучами, над городом поднялся густой туман. Все живое застыло в один миг. Небо было окутано сиреневым сиянием, что не предвещало ничего хорошего. В минуту промедления, никто не осмелился двигаться. Сердце каждого присутствующего замерло в оцепенении, ожидая дальнейшего развития событий. Никто не осмеливался шевелиться и подавать какие-либо признаки жизни. Лишь император, пожалуй, единственный, кто не поддался панике, с интересом всматривался вдаль. Если кто-то решился бы всмотреться в его глаза, то с ужасом обнаружил бы некий огонёк, отражающийся в них. Почувствовав нечто странное, присутствующие повернулись к входной двери. Все с ужасом обнаружили, что со стороны входа дул гулкий ветер. « — Откуда в закрытом помещении взяться ветру?.. » — тут же было с ужасом подумал каждый из них. Ветер, леденящий душу, пронесся мимо каждого. Никто не осмеливался двинуться с места. Дверь, закрытая до этого момента, со свистом распахнулась настежь. Атмосфера все накалялась, присутствующие уже были готовы поддаться панике и направиться к выходу. Внезапно, снаружи стали раздаваться тяжёлые шаги, эхом отзывавшиеся по залу. « — Она пришла…» — раздалась мысль в душе каждого, кто застал это зрелище.