За школьной партой

      Когда Яков дёргает за ручку, не добиваясь никаких результатов, Немо с возмущением смотрит на него, негодующе замечая:       — Я знаю, что это часть твоего плана! Яков, выпусти меня из этого кабинета, позвони Гансу!       — Думаешь, я сам не хочу отсюда уйти, а желаю провести ночь наедине с тобой в кабинете? — шипит тот недовольно, нажимая кнопку вызова на телефоне и хмыкая после слов об отключении абонента:       — Видимо, желаю провести ночь с тобой в кабинете.       Вальтеру это совершенно не нравится, отчего он предлагает, не слишком уверенно глядя на окно:       — Может, оттуда выберемся?       — Если хочешь переломать ноги и шею свернуть — малости прошу, — фыркает одноклассник, закатывая глаза, прежде чем присесть за парту. — Проще позвонить кому-то ещё: может, помогут.       — Моему отцу или матери не вариант, — качает головой Вальтер, посмотрев на него с надеждой на хорошую идею. — Может, позвонить Оливеру? У тебя есть его номер?       — Удалил после одного конфликта, — хмыкает мрачновато тот, откладывая телефон в сторону. — Да даже если бы он у меня сохранился, я бы, скорее, отпилил себе руку линейкой, чем попросил его о помощи.       — За что ты его так ненавидишь? — уточняет старшеклассник, вопросительно подняв бровь.       Яков молчит некоторое время, явно размышляя о том, стоит ли рассказывать новенькому о случившемся, прежде чем всё же сообщить, поудобнее расположившись за партой:       — Тогда слушай внимательно, повторять я не буду. Расскажу всё как было, без прикрас и скромных умалчиваний, как остальные. Некрасиво, но зато без фальши. Это случилось три года назад. Мы с Оливером тогда ещё были друзьями — по крайней мере настолько, насколько для нас это возможно. И так уж вышла, что наша школа решила выгнать одного старого учителя — того, кто преподавал литературу так, словно сам был сказочным героем, человека, что заставлял каждого полюбить свой предмет, личность, которая понимала всех и каждого, дорожила людьми, помогая им преодолевать проблемы. Никакие петиции и уговоры не помогали защитить его, старый директор и слушать не желал никого: у него был зуб на того учителя, ведь тот помог его жене, терпевшей домашнее насилие, бежать, пусть и не смог уговорить её написать заявление. Пожалуй, тот старик был единственным учителем, к которому я действительно испытывал неподдельное уважение. Весь наш класс, в общем-то, думал о том, как ему помочь, так что мы с Оливером и Элиасом придумали план, немного жестокий, но вполне себе рабочий: мы решили испортить документы об увольнении и создать для директора видимость, словно по его вине умер ученик. О, всё было немного сложнее, Немо, не смотри на меня так: мы думали о том, чтобы медленно свести его с ума, наводя на мысль, что он убил ученика, и сменяя её видимостью, словно доказательства его смерти лишь привиделись этому уроду. Вот только так уж вышло, что, когда мы собирались испортить документы, тот увольняемый учитель вошёл в кабинет директора. А когда он спросил, кто виноват в случившемся, Оливер указал на меня. Он сказал, что это был мой план, рассказал нашу с ним и Элиасом общую задумку... Я никогда не забуду взгляд того учителя. В тот момент я перестал быть для него человеком, достойным ответного уважения, я стал чёрным пятном в истории его преподавания. Этот учитель литературы уволился по собственному желанию, ушёл затем на пенсию, принимая к себе в гости бывших учеников. Всех, кроме меня. С тех пор не очень люблю литературу.       Вальтер смотрит на одноклассника шокировано и недоверчиво, точно не веря своим ушам. Кто вообще мог подумать, что Яков — просто парень, пострадавший от обстоятельств и переставший доверять другим?       Положив руку старшекласснику на плечо, он собирается было сказать что-то утешительное, но в тот момент дверь кабинета вдруг открывается и внутрь заходит уборщица Альбина Альбертовна с огромным железным ведром и тряпкой. Не успевает она прикрикнуть, как оба спешат со всех ног покинуть кабинет, получив наконец долгожданную свободу, пусть и не совсем вовремя.       Когда оба добираются до раздевалки, Немо всё же кладёт руку ему на плечо, пока тот надевает пальто, а после замечает искренне:       — Мне правда жаль, что так вышло. Мне кажется, вы должны обязательно встретиться, и ты всё ему объяснишь. Он должен знать, что ваш класс старался ради него, что ты не единственный зачинщик.       — Как будто он желает меня слушать, — язвительно высказывается Яков, застёгивая последнюю пуговицу и перебрасывая через плечо школьную сумку. — Не пытайся стоить из себя доброго сочувствующего парня, Немо, я тебе не верю. Ты явно что-то не договариваешь, даже если не являешься шпионом.       — Твоё недоверие тебя уничтожит. Ты останешься один, если не научишься верить хоть кому-то, — фыркает тот, прежде чем покинуть здание школы, отправившись домой.       Уже в квартире он практически с порога сталкивается с отцом и, к своему сожалению, слышит расспросы, которых так сильно избегал с самого прибытия на новое место:       — Уже подружился с новым классом? Не привязывайся к этим ребятам, Вальтер, они тебе не ровня. Да и репутация у них не очень. Особенно у этого Якова — говорят, он в прошлом связан с каким-то инцидентом.       — Уж прости, я не намерен говорить с тобой об этом, — хмыкает юноша, пожимая плечами и поспешно направляясь в свою комнату.       — Тебе стоит уважать отца, он у нас действительно разумный человек, — бросает напоследок бесстрастно мать, листающая ученические тетради, пока сидит за столом, прежде чем хлопает дверь комнаты.       Бесчувственная кукла. Она была такой, кажется, с самого детства Вальтера. Идеалистка, что вышла за отца ради повышения их статуса в среде преподавателей и учителей, ставшая со временем холодной и практически безэмоциональной, пустой женщиной. Отец совершенно подавил её волю, подчинил её себе, сделав покорной марионеткой вместо любящей чувственной жены. И того же самого он ожидает от сына. Вот только Вальтер не намерен делать вид, словно он — мальчик из хорошей семьи, сынок директора и пример для остальных, активист и отличник, ведущий других за тобой. Он просто хочет изучать историю и литературу, став в будущем хорошим учителем литературы для других.       Немо падает устало на кровать, закрывая лицо руками. Он не должен сдаваться. И Яков, этот необычный интересный молодой человек, которого он не раз случайно поцеловал за столь короткий срок их обучения вместе, вполне может стать его якорем, помочь удержаться и не стать подобием пустышки-матери без капли собственной личности, отдельной от их идеальной семьи. Потому что он действительно вызывает в юноше неподдельные эмоции. Наполняет его чувствами, одно из которых ощущается впервые, но отчего-то кажется практически ясным и правильным. Кажется первой влюблённостью, с которой бороться он просто не сможет.