***
Баки вторую ночь ворочался в постели, попадая власти мира грёз лишь под утро. В голове привычным роем гудели отчеты о миссиях, мельком пролетало расписание джоунинов на патруле границ и внутри деревни. Но особенно зудящим засел в памяти разговор заседания старейшин. Старичье сегодня бряцало пуще прежнего: о кандидатуре нового лидера деревни. Баки сразу забраковали, несмотря на опыт и тот факт, что он участвовал в последней Великой Войне Шиноби. Он понимал, что Совет не сможет тягаться с ним, а они понимали, что его голицы слишком крепки на хватку. Но мужчина не обижался. О кандидатуре своего подопечного на удивление мало распинались, ограничившись — слишком юн для этого титула. Никто из Совета не собирался склонять голову перед самым младшим отпрыском Четвертого Казекаге. Да и вообще ни во что ставили и старших детей Расы. Другие члены совета своевременно припомнили проступки Гаары и заверили, что не найдется и одного жителя, кто признает его на этом посту. Баки удивлялся игнорированию факта, что Каге должен обладать необходимыми качествами — силой, умом, рассудительностью и готовностью посвятить свою жизнь благополучию деревни. Кто, как не абсолютная защита Скрытого Песка мог с этим справиться? Хоть его подопечный сам вызвался взвалить на себя подобную ношу, Баки за него по-отечески переживал и даже в сердцах не хотел, чтобы Гаара становился Пятым. Ни один из четырех Казекаге не встретил конец в постели, держа за руки близких людей. Ни у кого не получилось выбраться из роли разменной монеты между даймё и уважаемыми советниками. В правление Четвертого и вовсе произошло фиаско: ввязав в политические интриги детей и жену, Казекаге был подавлен после смерти супруги и сломлен выходками теряющего контроль над демоном медиума и третировавшим его Советом. Но Баки понимал, что Гаара не похож на покойного отца, бывшего безвольной марионеткой в руках Совета. И пусть он юн, но его стремления и нынешние взгляды на жизнь могли помочь деревне выбраться из болота угнетения, в которое она по пояс погрязла. Для себя Баки решил: если его подопечный станет Каге, то он готов сделать все, что в его силах, для процветания деревни. Быть преданным столпом, который поможет новому правителю. Ему не привыкать быть на передовой. Наконец, веки тяжело опустились, а волна усталости сковала тело. Без того тусклый мир потерял всякие краски, а в ушах стала звенеть тишина. Спустя час Баки резко поднялся, услышав шелест. Инстинкты опытного шиноби тотчас прогнали всякие намеки на сон. Он оглянулся. Баки приготовился дать отпор, но заметил на полу спальни движение. На мгновение мужчина напрягся, но после понял, чьих рук это дело. Как только комнату озарил свет, Баки увидел выведенную песком цифру шесть. Выйдя в коридор и надев теплый плащ, мужчина покинул дом. Ноги вели его по до боли знакомому маршруту: шестой полигон на окраине деревни. То место, где на общем собрании они впервые узнали о сговоре деревни Песка и лидера деревни Звука. Когда Баки подошел к воротам, полигон пустовал. Лишь огромный валун одиноко стоял в огороженном поле. Войдя на площадку, мужчина нашел своих учеников, укромно спрятавшихся за каменной громадиной. Гаара был привычно хмурым, лиц Канкуро и Темари он не смог рассмотреть за массивными капюшонами. — Что случилось? — чутье шиноби подсказывало Баки, что эта троица вызвала его не предаться воспоминаниям. Ледяной ветер обжег загорелую половину лица. — Нужна твоя помощь. — Перешел к делу Гаара.***
Гаара неделю ожидал решения о повторном прошении на службу в регулярные войска. Вновь придя в штаб, он удивился некоторым кадровым изменениям, но особенно его стал беспокоить гнетущий тон отношений между джоунинами и чуунинами, который ранее строго пресекался. Командир южной границы, завидев бывшего подчиненного, дружески кивнул в знак приветствия. Гаара повторил увиденный жест. Вечером посетив кабинет генерала штаба, он предоставил рекомендации и стал ожидать. — Губа не дура! — хмыкнул мужчина, увидев желание шиноби присоединиться к личной армии дайме страны Ветра. — Что на южной границе не сидится? Денег мало? Новый генерал со скепсисом осмотрел Гаару, вновь и вновь возвращаясь к рекомендации. — Никак нет. Хочу доказать свою верность и служить во благо нашего достопочтенного дайме. Мужчина поднял тяжелый взгляд на шиноби перед ним. Гаара не дрогнул, принимая эту провокацию. На коричневой униформе мужчины как бельмо на глазу висела аккуратная лиловая лента. — И чем ты лучше других сопляков, что здесь штаны протирают? Может начнем любого туда засылать? — Вы вправе принять любое решение и счесть любую кандидатуру достойной. Для меня нет ничего важнее благополучия страны Ветра и ее правителя. Я готов до последней капли крови отстаивать честь и волю нашего дайме. — Хорошо говоришь… А если для благополучия страны Ветра тебе прикажут пойти по головам? Предать семью, любимую, друзей? — Это ничтожная цена для того, чтобы на наши пустынные земли прекратили смотреть с сожалением и презрением. Я ненавижу взгляд чужаков, что считают, раз я из страны Ветра, то пыльный босяк, и сдохнуть без воды на полуденном зное — это все, чего я заслуживаю. Мужчина небрежно кинул бумаги на стол. — Возвращайся в штаб. — Слушаюсь. — Смиренно кивнул Гаара. Покинув кабинет, Гаара разместился в казарме. Осмотревшись, он не увидел ни одного знакомого лица. До отбоя оставалось несколько минут, отчего другие шиноби сновали туда-сюда, готовясь к желанному отдыху. Гаара чувствовал редкий порыв гнева после встречи с чужаком, что сейчас занимал должность генерала этого штаба. Касуке-сан, недавно почивший в мир иной от продолжительной болезни, не имел предвзятого отношения к шиноби штаба. Когда-то он начинал с рядового чуунина на побегушках. Работая не покладая рук, добившись успеха, он остался человечным. Для Касуке-сана шиноби были верными товарищами, а не сопляками. Гаара очень уважал его. Когда дали команду «отбой», еще пару минут такие же мальчишки-шиноби, как и сам Гаара, не стихали, но вскоре послышалось редкое чужое сопение. Гаара смотрел в потолок, рассматривая деревянные перекладины крыши, до которых едва дотягивался свет ночника. Уверенность в его плане немного пошатнулась, но не улетучилась. Его расчет был на то, что Касуке-сан с легкостью согласится отправить его в столицу, ведь характеристика была прекрасной. Его навыков с лихвой хватало для перевода в личную армию дайме. Но теперь это может занять некоторое время. Время, которого у него нет.***
— Вот так удача! — воскликнул глава личный гвардии дайме, только выслушав доклад от генерала южного штаба. — Ты знаешь, что это за парнишка? Мужчина вновь открыл рекомендацию, пристально всматриваясь в фотографию. — Никак нет, господин Сакаи. Это выходец из уважаемых кланов? — Не-ет, лучше, — с удовольствием протянул глава. — Это вместилище однохвостого демона. Генерал южного штаба осёкся, а спокойное выражение лица господина Сакаи вызвало недоумение: — Быть не может! Разве деревня Скрытого Песка разрешает покидать ему пределы деревни? Ни для не было секретом, что все Скрытые деревни шиноби тщательно охраняли своих джинчурики. Во все времена они являлись весомым аргументом в военных конфликтах. — Она сами ненавидят его, поэтому плевать хотели, чем он занимается. Лишь бы их оставил в покое. А теперь он сам идет к нам в руки. — Но разве он не вызывает опасений для нашего дайме? — Сейчас нет. Мы нашли способ, как приручить зверушку. Он обязательно должен приехать в столицу.***
Канкуро уже третью неделю стоял часовым в ночную смену. Его напарник частенько ходил за горячим чаем, наливая тот и для него в жестяную фляжку. Канкуро предусмотрительно прятал ее вовнутрь формы, чтобы та не так быстро остывала от холодных пустынных ветров. А еще она приятно согревала тело, оставаясь единственным источником тепла в ночи. За это время он почти привык не спать по ночам. Глаза уже не жгло, голова стала меньше болеть, хоть днем сон был скорее поверхностным и редко удавалось выспаться вдоволь: все время кто-то мешал, шуршал и что-то ронял. Он стал привыкать. Как и положено любому шиноби, ограничения — часть их жизни. Хотя спустя дней десять с начала службы Канкуро казалось, что сойдет с ума от недосыпа. Иногда, смотря на предметы, он замечал, как они начинали троиться, а случайные звуки становились слишком громкими и звонкими. В одно из ночных дежурств Канкуро осознал, что именно так его младший брат Гаара вынужден жить постоянно. Только он совсем не спит, кроме тех редких моментов, когда демон внутри захватывает сознание. Но новая рутина не была слишком невыносимой: Канкуро наслаждался ночной тишиной, горячим чаем, разговорами с болтливым напарником, помогавшим тем самым собирать информацию. Недаром говорят: язык — враг твой. Послание от Темари пришло три дня назад. Дайме в четвертый раз перенес срок выплаты дивидендов за выполненные миссии. Казна деревни почти пуста. С момента начала их тайной миссии Гаара так и не выходил на связь.***
В кабинете генерала стояло двадцать элитных шиноби. Все было на их стороне: молодость, навыки и техники, амбиции и желание служить стране Ветра. Генерал ходил по кабинету, скользящим взглядом оценивая «партию», что отправится в столицу. Мужчина уже представлял, как выбьет себе очередную доплату за ценные кадры. — Дорогие соратники! — генерал штаба остановился, привлекая внимание. — Благодарю вас за проявленную отвагу, граница этого не забудет. Уже сегодня вы начнете новый этап своей службы: вас отправят в столицу. Не посрамите седые головы своих командиров! Служите верой и правдой нашему великому дайме! — Есть! — хором ответили молодые шиноби. Гаара смотрел на края новых ботинок, предвкушая путешествие с названными соратниками. В кабинет постучали, и вошедший оповестил об отбытии. Дорога до столицы по песчаным барханам заняла два дня и две ночи. Кто-то без умолку болтал в полголоса, кто-то при каждой удобной возможности тянулся к фляжке с водой. Сложнее было пережить вторую ночь: непогода застала их группу. Песчаные вихри накрыли отряд, желая разрезать ветряным лезвием каждого, кто ступает по песку. Дух пустыни явно не благоволил путникам. Кто-то из отряда пытался противостоять природным силам своими техниками, но те лишь зря тратили силы. Гаара продолжал идти вперед, закутываясь в плащ. Он не собирался участвовать в столь бестолковом занятии. — Эй! Соблюдай строй! — услышал крик за спиной. Гаара обернулся, удивившись тому, как далеко ушел вперед. Опустившись наземь, он стал ожидать новых товарищей. Пока вся группа собралась, прошло добрых десять минут. Одного из отряда почти потеряли. С первыми робкими лучами солнца буря стихла, превратившись в ласковый ледяной ветерок. Это придавало бодрости. Юные головы грела мысль о том, что остались считанные часы до прибытия в столицу.***
Столица страны Ветра располагалась на возвышенном плато. Здешние умельцы отстроили общественные здания и дома из камней, что когда-то были его частью. Оранжево-красные постройки разбавляли многочисленные насаждения саксаула, карагача и гигантских карнегий, отчего в городе стало больше мест, где можно укрыться от палящего полуденного солнца. Утром и днем сердце столицы билось на огромном базаре, занимавшем один из четырёх районов. Ремесленники и предприниматели были завсегдатаями с товарами первой необходимости, продуктами и тканями, а вот бедуины, нечастые гости здесь, привозили раритетные товары из других деревень. Местные красавицы выстраивались в очереди, когда замечали, что те ставят палатки и раскладывают товары. Вечером, когда огненный диск встречался с горизонтом, местные жители собирались в главном доме общества «Слово Истины». Получить приглашение на это мероприятие было очень почетным среди гражданских. Светлые умы с лиловыми лентами на груди вещали о великом будущем страны Ветра. Почти в ритуальном трепете не смолкали речи о важности сохранения преданности и обеспечении безопасности нынешнего режима. Гражданские могли получить такую же ленту за заслуги перед столицей, ведь главные лица столицы носили ее гордо, аккуратно поправляя после сильного порыва ветра. Избранные, что получали эти ленты, приобщались к касте почетных жителей столицы и получали довольствие, ведь власть брала их под свое заботливое крыло. Работяги, у которых пальцы почти не разгибались от тяжелого труда, мечтали получить заветный кусок лиловой ткани. Встречались и те, кто решал пойти против этой системы. Работы было мало. Если не хотел добывать породу, лепить и вырезать по дереву не умел, а дышать химикатами на красильне не позволяло здоровье, — твои умения пригождались в местных бандах. Несколько раз личную гвардию привлекали для усмирения этих образований молодых, сильных, но глупых парней, решивших забрать часть благополучия у привилегированных ленточников. Дайме не скупился и на преданность подданных. Личная гвардия, не имея лент, получала хорошее пропитание и жалование. Их лечил собственный корпус медиков, находившийся при дворце. Эти счастливчики обеспечивали свои семьи, отправляли часть выдаваемой еды родственникам, могли оплатить учителей детям и достойную старость родителям. Дважды в неделю почти весь состав личной гвардии собирался в самом большом зале дворца дайме, где шла лекция организации «Слово Истины». Счастливчики из личной гвардии, носившие лиловые ленты, получали хорошие должности как в столице, так и за ее пределами. О заветном повышении мечтали многие, поэтому внимали каждому слову, произнесенному со сцены. Гаара сразу понял, для чего дайме эти ленточники — идеальный инструмент пропаганды и для военной мощи столицы. Он уже предчувствовал, что «Слово Истины» станет большой проблемой в их секретной миссии.***
— Видел я кое-что интересное. — Канкуро понизил голос. — Если кто-то худо высказывается про политику дайме, то бунтаря прячут в карцер на неделю, а потом этот бедолага возвращается словно просветленный. Мне кажется это странным. — Объяснил он. — Может, просто мозги на место поставили? — Нет, в том то и дело. У нас есть один такой. Он вернулся будто совсем другой человек. Дебоширил пару вечеров, как только арака налакается после дежурства. — Канкуро бросил смешок. — Старшие услышали, под шумок забрали, а потом тот появился в казарме, и ни одного слова против не слышно. — Гендзюцу? Или техники, влияющие на сознание? — предположил Гаара. — Не знаю, не смог установить контакт. — Может, это единичный случай? — Не думаю, напарник болтнул, что и до этого были инциденты, так сказать. И все как с этим бедолагой. В том крыле, куда его утащили, сидит командование, а на подвальных этажах допросные для политических заключенных и карцеры для провинившихся. — Хорошо, продолжай собирать информацию. Как дела в деревне? — Темари говорит, что дивидендов и заказов со стороны страны Ветра нет. Есть пара-тройка миссий из мелких соседних деревень. А старичье чуть ли не дерется на совете, каждый примеряет свою задницу на кресле Каге. — Что Баки? — На правах одного из совета пытается спихнуть каждую старую задницу, что усаживается в твое кресло. — Я попробую навести шороху, — Гаара осмотрелся. — Пора расходиться. — Будь осторожнее брат. — И ты, Канкуро. Гаара сложил печать концентрации, и его образ тут же развеялся на мелкие песчинки, что тут же унес западный ветер. Канкуро облегченно выдохнул, надеясь поскорее закончить с этим заданием. Достав едва теплую жестяную фляжку, он допил оставшийся чай. Тут же приятное тепло распространилось по телу, и следующий порыв холодного ветра казался куда безобиднее. Спускаясь со смотровой, он нехотя пнул камешек, что лежал под ногой. Его мучала совесть, что самую тяжелую работу вновь взвалил на свои плечи младший брат. Канкуро прекрасно понимал причины его поступков: безграничная самоотверженность и чувство вины. Теперь Гаара любой ценой защитит деревню и жителей, которым принес так много боли в прошлом.***
Каждый день личной гвардии дайме страны Ветра начинался с тренировок, затем шел завтрак. Далее гвардейцы заступали на дежурство: кто-то оставался во дворце, кто-то на территории, часть уходила поддерживать порядок в городе. Сегодня Гаара дежурил на улицах столицы вместе с почти потерявшимся в пустыне товарищем. Вакана Ямомото имел дружелюбный нрав, отчего сразу стал душой компании среди новобранцев. Ему часто помогали в быту, делились своим пайком, если тот опаздывал на завтрак или ужин. У него в запасе была куча смешных историй, из-за которых во время отбоя стоял тихий хохот. Пару раз он чуть не схлопотал за это выговор от старших по званию. Он напоминал Гааре своего закадычного друга из деревни Листа. — Уго, какая! — воскликнул Ямомото. Взгляд егго был устремлен на лавочку напротив. Гаара, уже не раз слыша эту реплику, догадался, что товарищ засмотрелся на очередную столичную красавицу. Эта девушка действительно могла завораживать взгляды прохожих: высокая, стройная и в необычайно открытом для жителя пустыни наряде. Асимметричная юбка колыхалась от легкого порыва ветерка, а топ закрывал лишь самые сокровенные места. — Ох, хотел бы, чтобы моя девушка так выглядела. И по дому так ходила. Эх, классно бы было! — Вакана перевел взгляд на товарища. — Чего молчишь? Так понравилась, что язык проглотил? Ямомото всегда старался подтрунивать над серьезным товарищем, но у него ни разу не вышло заставить Гаару сменить привычное безразличное выражение лица. — Отнюдь, она мне не интересна. — Уго, у тебя уже есть дама сердца? — с ехидной улыбкой Ямомото был похож на закадычного сводника. — Нет. — А чего так? А подожди… — Вакана хлопнул кулаком по ладони. — Прости, брат, тебе, наверное, отказали, а я как дурак расспрашиваю. — Не называй меня братом. И мне не отказывали. — Так все-таки на примете кто-то есть? — вскинув брови, не унимался Ямомото. — Какая она? — Что за глупые вопросы? — Ну расскажи, чего тебе стоит?! Итак весь день на солнцепеке стоять, хоть потрепаться о чем-нибудь. Жалко что ли? Гаара промолчал, надеясь на благоразумие Ямомото. — Так какая она? — вполголоса продолжил товарищ. — Как фарфоровая кукла. — Это как так? — Не отвлекайся, мы на службе. — Напомнил Гаара. Грустный товарищ что-то пробурчал, но перестал засыпать вопросами. Гаара потянулся за фляжкой с водой, как увидел огромное количество строительного материала и десяток рабочих. — Куда это везут? — Не знаю. — Нахмурился Ямомото. — Распоряжение разве давали? — Не припомню. Пойдем-ка. Рабочие, завидев приближение двоих из личной гвардии в темно-синих мундирах, остановились. Когда Гаара и Вакана подошли ближе, они поймали на себе недоумевающие взгляды строителей. — Что за груз? — кивнув в сторону строительных лесов и дробленого природного камня, спросил Гаара. — Разрешение есть? — А как же! — протерев пот со лба ладонью, отозвался прораб. — Вы новенькие что ли? — Здесь вопросы задаем мы. — Предостерег его Гаара. Мужчина усмехнулся и полез в карман коричневой робы, выудив оттуда свиток и передав гвардейцам. Вакане забрал его и подвинулся к Гааре, чтобы ознакомиться с содержимым. — Все в порядке? — поинтересовался прораб. — Да, вы можете идти, спасибо. — Ямомото скрутил свиток и передал его строителю. Проводив процессию взглядом, гвардейцы переглянулись. — Ты слышал что-нибудь об этом? — Нет. — Честно ответил Гаара. — Даже в столовой разговоров не было. — Зачем закрывать столицу и строить ограду? Сейчас вроде мирное время, а не война между деревнями. — Не знаю. Дайме дал указ, ограду должны возвести за три месяца, ты сам видел. Думаю, проход для чужаков закроют. — Поделился домыслом Гаара. — В смысле? Думаешь теперь перебраться в столицу станет невозможно? Надо срочно матери письмо послать, чтобы скорее переезжала, пока можно. — Да, так и сделай. «Закрывает столицу, чтобы исключить лазутчиков и увеличить оборону, если Песок нападет?!» Гаара тяжело вздохнул, помрачнев от своих мыслей. Все складывалось отвратительно.***
— Просыпайся! Голос раздал где-то над головой. Усталый и грозный, чем был очень похож на покойного отца. Канкуро лениво разомкнул глаза. — Чего случилось? У меня вечером дежурство. — Прохрипел он. — Тебя капитан видеть хочет, давай одевайся и пошли. — Ладно. Канкуро свесил ноги на пол и тут же почувствовал холод природного камня. Многие из рябят, что выходили на дневное дежурство по вечерам, лежали на единственной прохладной поверхности в казарме. Канкуро не заставил себя долго ждать и через две минуты уже покинул казарму, направляясь в крыло командования. Выйдя на улицу, он почувствовал, как глаза ослепило полуденное солнце, а по щекам хлестнул горячий воздух. В кабинете капитана было тихо, но Канкуро удивился присутствию троих джоунинов, что обычно не покидали подвальных этажей. Сердце пропустило удар, но виду он не подал. — И что ты растрепал тому рыжему, а, новенький? Канкуро тут же поднял голову, встретившись взглядом с капитаном. — О чем вы? Какой рыжий? — Это ты маме своей рассказывать будешь! Ты дважды виделся с лазутчиком, что ты ему рассказал? Канкуро тут же расставил руки, а на кончиках пальцев начала сосредотачиваться голубыми нитями чакра. Взмах — и противники изменились в лице, увидев любимую боевую куклу марионеточника. Суставы Карасу зашевелились, и ядовитые сенбоны блеснули смертельным острием. Джоунины не стали терять время и тут же сложили печати. Сердце Канкуро ухнуло, он почувствовал, будто из него вытянули всю чакру разом. Он повалился без сил, Карасу свалилась рядом. Канкуро судорожно пытался пошевелить пальцами, но его словно парализовало. Он попытался сопротивляться и заставит тело двигаться, но глаза медленно стали закрываться, а голоса расплылись в мычании. — В карцер предателя! — буркнул один из джоунинов. — И выясните, с кем этот кусок дерьма трепался.***
После встречи с Канкуро Гаара практически сразу придумал план. Конечно, так опрометчиво, как сослуживец брата, он действовать не хотел. Его больше интересовало, что будет делать верхушка, если таких бунтарей окажется куда больше, чем пара новобранцев. После официального объявления о постройке ограждения часть личной гвардии была отправлена на охрану объекта. И теперь каждое дежурство Гаара толковал с кем-нибудь из своего отряда, поселяя зерно сомнения в неокрепших умах. Кто-то из них угрюмо отмахивался, не желая слушать про закрытие столицы, а кто-то из ребят в унисон поддакивал, разочаровавшись в системе, за которой наблюдали уже месяц. И последних оказалось больше. — Это совсем не то, на что я рассчитывал… — Разочарованно начал Гаара. — О чем ты? — буркнул усталый Саката. Парнишку поставили с ночного дежурства на дневное. Он старался лишний раз не шевелиться, чтобы не расходовать последние силы. — Стоять весь день и смотреть, как этот старикан трясется от каждого шороха, что решил последние налоги на эту заслонку потратить вместо благоустройства столицы… Не для этого я сюда пробивался и кровь проливал на южных границах. — Эй, ты чего? — Саката удивился таким размышлениям сослуживца. — Устал что ли? Полуденное солнце уже раскалило пустыню, а питьевую воду для рабочих и гвардейцев должны доставить только через час. Пустые фляжки звонко гремели, когда бились о крепления. — Да, устал от этой бессмыслицы. Этот жалкий старикан точно не поднимет нашу страну с колен, так и будем перед Огнем пресмыкаться, как послушная собачка. — Гаара, хватит. Вдруг кто услышит! Саката настороженно оглянулся, опасаясь лишних ушей. Часть рабочих отбивала молотом природный камень, другие занимались укладкой. — И пусть, моя семья все равно не получит пропуск в столицу. — Не унимался Гаара, закидывая пищу для размышлений сослуживцу. — С чего ты взял? — Саката нахмурил брови. — Да у меня дальние родственники из Скрытого Песка. Ты думаешь дайме от какого-нибудь Камня или Облака это строит? — Чего?! — насторожился Саката. — А ты не слышал? Дайме все задания отдает стране Огня, заказал кучу нового вооружения в Снегу, теперь строит эту ограду. Кровь своего же народа хочет пролить, ублюдок. Саката зашевелился, чуть ли не начав ходить в панике по кругу. Именно этой реакции Гаара и жаждал увидеть. — Что же теперь делать… — Да ничего, крошить Песок будем. — Продолжил Гаара. — Смотри, скоро готовить нас к этому начнут. — Не верю… — прошептал Саката. — Ты когда во дворце дежурил, разве не слышал о великом плане нашего достопочтенного? — Чего? — парень был искренне удивлен. — Не притворяйся, все ты понял. — Гаара взглянул в испуганные глаза Сакаты. — На Песок скоро пойдем. — Я не смогу… — пробормотал парень. — Да тебя и спрашивать никто не будет. Главный даст приказ — и пойдешь! — Гаара, у меня маленькая дочка в Песке, за ней моя мать присматривает. Я не смогу… — Ну, скажи об этом нашему дайме, глядишь, передумает. Саката до конца дежурства не проронил и слова.***
Гаара вновь смотрел на потолок, пока сослуживцы провалились в заслуженный сон. Кого-то мучали кошмары, они ворочались, что-то испуганно бормоча, кому-то мешал храп соседа и был слышен глухой звук от огревшей бедолагу подушки. Гаара раздумывал, почему не получил от Канкуро весточки о встрече за последние три дня. Неужели на границе возникли проблемы? Из-за чего брат не может с ним встретится? Нос щекотнул сладковатый запах, который вывел Гаару из раздумий. Протяжно вдохнув, он подскочил с кровати и тут же пошатнулся. «Что-то не так!» В темноте было сложно разглядеть что-либо, но когда Гаара перевел взгляд на единственное окно, что было зашторено наполовину, то увидел, как комнату плотной дымкой наполняет газ. Ноги начали подкашиваться, отчего пришлось сесть на кровать. Приторная сладость заполнила ноздри, а во рту чувствовался горько-сладкий вкус. Гаара попытался сложить печать, чтобы сформировать песчаный кокон, но вскоре его глаза закрылись, не силясь сопротивляться. Тело стало ватным и не подчинялось желаниям своего владельца. Гаара прислушался и различил несколько приглушенных голосов. Все же открыв правый глаз, он разглядел, что трое человек в защитных костюмах стаскивали с кроватей его товарищей, но не всех. Когда к нему подошли, он почувствовал себя тряпичной куклой в руках ребенка: тело было неподвижным, а песок не защищал его, как раньше. На секунду Гаара испугался, пожалуй, впервые в жизни. Песок всегда защищал его от малейшей опасности. «Что будет с Шукаку?! Я должен сдержать его!» Последним, что увидел Гаара, было безмятежное лицо Сакаты, которого взвалил на плечи один из троицы в костюмах.***
Гаара впервые за долгое время смог оказаться перед главным источником своих бед — Шукаку лежал по ту сторону прутьев клетки, что сдерживали демона. Тот лениво открыл глаз и надменным голосом заговорил: «Поспал бы еще, сопляк!» Шукаку редко разговаривал с ним, поэтому Гаара решил не терять возможность узнать все из первых уст. «Что со мной произошло?» Демон ожидаемо молчал. «Ты ведь не расскажешь, что происходит, верно, однохвостый?» «С чего я должен тебе помогать? Давай быстрее отключайся или лучше сдохни, тогда я смогу высвободиться!» «Разве ты не умрешь, если погибнет твой сосуд?» «Эх, и то верно! Что-то я запамятовал об этом…» «Может, поможешь мне и расскажешь, что происходит?» «Сам разбирайся!» Демон отвернул енотовидную морду, подперев подбородок, всем видом показывая, что диалог закончен. Очнулся Гаара с жуткой болью во всем теле. Голова была готова взорваться, будто это свиток-печать, который используют ниндзя. Он осмотрелся, но его окружал лишь полумрак и высокие каменные стены, петлявшие нескончаемым коридором. К своему удивлению, Гаара не смог заставить песок подчиниться и в третий раз, песчаная сфера не появилась по его воле. Он плутал, пока дважды не оказался в тупике. Лабиринт. Гаара потерял счет времени, когда обходил очередной виток замысловатой постройки, пока не услышал голос. Тихий-тихий. Он не мог разобрать, кому голос принадлежит, но решил пойти в его направлении. Когда Гаара стал слышать немного четче, то понял, что точно знает его, но откуда — память наотрез выдать отказалась. В голове завопил голос демона. Шукаку стал бесноваться — это плохо. Гаара понимал, что у него осталось совсем немного времени, чтобы сосредоточиться на неизвестном голосе, что становился все ближе. «Заставь это замолчать!» Шукаку бил песчаными лапами по прутьям клетки, скрежеча когтями. «Я не потерплю их! Уничтожу всех!» Гаара не мог понять бунта однохвостого, но сил сопротивляться почти не осталось. Боль в теле была именно поэтому: пока сознание Гаары находилось в принудительной отключке, чакра в его теле пыталась сдержать Шукаку, повинуясь воли медиума. Гаара вновь продолжил идти в сторону голоса. Сделав несколько шагов, он почувствовал, как физические силы стремительно покидают его. Это означало одно — он больше не может бороться с демоном. Внезапно он спиной почувствовал странное тепло, а следом увидел, как чьи-то руки останавливают его, крепко прижимая в объятия. — Стой! Тебе нельзя приближаться к ним! — голос был взволнован. Горячий шепот, раздавшийся у самого уха, взбудоражил кожу, заставляя покрыться мурашками. — Кто ты? — почему-то тоже прошептал Гаара. Он остановился и хотел обернуться, но не мог пошевелиться. — Я хочу тебе помочь, поэтому слушай мой голос, и ты сможешь сдержать демона. — Кто ты? — повторил свой вопрос. — Это какой-то сон? Гаара согнул руки в локтях и дотронулся до горячих ладоней, что крепко держали его за грудь и живот. Его пальцы плавились от каждого сантиметра по чужой гладкой коже, а сердце стало биться чаще. — Я воплощение того, кого тебе угодно. Я — твое подсознание. Кого ты хочешь увидеть? — Что за игры? — Это не игры. — Возразил голос. — Кого ты хочешь увидеть? Быть может, маму, сестру или..? — Того, кто не знает моего прошлого и не боится меня. — Готов посмотреть на меня? — Да! Гаара обернулся. Она улыбнулась ему так привычно и тепло, отчего он просто не мог поверить в увиденное. — Ты?! — Помни, я та, кого ты сам хочешь увидеть. А теперь иди за мной, тебе пора просыпаться! Она взяла Гаару за руку и заставила следовать в противоположном направлении. Голоса за спиной начали стихать. Гаара любовался ее красивыми черными локонами, что колыхались от быстрой ходьбы. Тонкое запястье показалось из-под рукава платья, и Гаара сжал ее руку крепче. Она обернулась на него и хихикнула, отчего Гаара сам был готов расхохотаться. Находясь черт знает где, на грани потери контроля над демоном, он просто бежит за этой девчонкой, в моменте позабыв обо всем, что произошло. Они зашли в очередной поворот и от неожиданности Гаара зажмурил глаза — его ослепил резкий поток света. Когда зрение пришло в норму, он увидел, как каменный лабиринт начал разрушаться, будто мощный афтершок заставил пасть эту нерукотворную тюрьму. — Мы когда-нибудь еще встретимся? — Это мысли вслух или серьезный вопрос? — Да, точно… — вспомнил Гаара. — Ты просто та, кого я хотел бы увидеть. — Когда-то ты сказал, что человек сам творец своей судьбы. Она подошла к нему и встав на носочки, коснулась губами символа «Любовь» на лбу. Ее руки взъерошили рыжие волосы на затылке, и Гаара прикрыл уставшие веки, без зазрения совести наслаждаясь этим моментом. Открыв глаза, Гаара увидел потолок казармы и услышал громкий храп товарища с соседней койки. Он резко сел, но тут же пожалел об этом, голова закружилась. Осмотревшись, он не заметил ничего подозрительного, кроме лиловой ленты, что теперь красовалась на его темно-синей униформе, висевшей возле кровати. Гаара дернул указательным пальцем — тонкая струйка песка тут же закружилась в воздухе. Ее было сложно контролировать, но это объяснялось большим расходом чакры ранее для сдерживания однохвостого. Радовало и то, что он до сих находился в человеческом облике.***
Гаара заметил, что лиловая лента появилась не только у него, но и у тех, кто смел поддержать смелый разговор. Утром он следил за всеми и пытался понять, помнил ли кто-то кроме него, что случилось прошлой ночью. Товарищи привычно болтали во время завтрака, джоунины по-прежнему занимали столики у окна. На построении были отмечены заслуги всех, кто охраняет новый объект. Вопросов ни у кого не возникло. Дежурство прошло спокойно до скрежета зубов. Никто не говорил о вчерашнем, словно и не было всего. Однако вечер стал куда интереснее после объявления о посещении собрания «Слово Истины». На этот раз мероприятие проходило в большом зале древнего театра столицы. Здание выглядело помпезно. Песчаные бури не смогли исказить толстый слой стукко с витиеватыми рельефами. Было многолюдно. Пожалуй, собралась добрая половина ближайших подразделений от границы. Шиноби сновали по залу, а Гаара надеялся встретить здесь Канкуро, но как назло, того пока не было среди зашедших. Когда все заняли места, в зале погас свет. Гаара оглянулся и, не приметив слежки, сложил печать концентрации, чтобы почувствовать чакру всех присутствующих. Чутье подсказывало, что брат должен находиться здесь. Осветительные приборы ослепили сцену, и все завороженно стали ожидать появление оратора. Под всеобщие овации вышли организаторы вечера. — Дорогие соратники, объявляем нашу встречу открытой! Зала огласилась рукоплесканиями. Гаара наконец почувствовал нужные вибрации чакры. Как он и предполагал — Канкуро был здесь. Отследив его местоположение, Гаара покинул свое место и поднялся к последнему ряду. Отчего-то каждый шаг раздавался волнением в душе, будто он чувствовал эмоции каждого, кто находился здесь. Когда Гаара наконец увидел брата, то заметил, как тот завороженно смотрел на сцену. Тот даже не обратил внимания, что к нему кто-то подсел, что было совершенно немыслимо для шиноби. — Канкуро? — голос едва не дрогнул. Брат не отвечал, не отводя взгляда от говорящего на сцене. Осмотрев его, Гаара заметил лиловую ленту на униформе. — Канкуро? — дотронувшись до брата, Гаара направил часть чакры через прикосновение. Благодаря навыкам сенсора он почувствовал отторжение, чего быть не должно. — Брат?! Канкуро вздрогнул и наконец посмотрел на Гаару. — Братец, ты тоже здесь! — он улыбнулся. — Нам нужно поговорить. — Не сейчас, — одернул его Канкуро. — Они только начали… Гаара не стал дожидаться антракта и, вновь прикоснувшись к плечу брата, применил технику телесного мерцания. Оказавшись далеко от театра на пустой улочке, Канкуро стал возмущаться выходке младшего. Гаара напрягся. — Как это понимать, Канкуро? — Гаара требовал объяснений. — Это я должен тебя спросить! Какого черта ты вытащил меня с собрания? — Почему ты не назначил встречу? — Гаара пытался понять, что случилось с его близким. — Ты что, забыл о нашей миссии? — Разве я забыл? Наша главная задача следовать за нашим достопочтенном дайме! Гаара мог поспорить, что перед ним не Канкуро, но способности сенсора не обманывали. Брат всерьез продолжил твердить то же самое, что Гаара часто слышал на собраниях «Слова Истины». — Брат, о чем ты говоришь? — Гаара жестом остановил его. — Ты — Канкуро из деревни Скрытого Песка и пришел в столицу, чтобы помочь мне уничтожить правление дайме страны Ветра. Нашу родную деревню сотрут с лица Земли. Наша сестра Темари ждет нас… Канкуро замолчал, потупив взгляд. — Ты… Предатель! — яростно прошептал он. Канкуро тут же отпрыгнул на безопасное расстояние от Гаары. Пальцы его дрожали, отчего боевая марионетка неуверенно дернулась и после резко показалась из-за его спины. Контроль нитей чакры давался старшему брату с трудом. Отчаяние точно било по голове, словно гаечный ключ, который верно служит Канкуро при ремонте кукол. Канкуро на мгновение прикрыл глаза и набрался решимости — он уничтожит угрозу. Взмах правой руки — и Карасу полетела в сторону Гаары, грозно расставив четыре руки. Челюсть марионетки отвисла, в воздухе засвистели направленные точно в цель сенбоны. Песок тут же образовал щит, в котором увязли пропитанные ядом иглы. Их острые кончики, что застыли в уплотненном слое песка, заставили Гаару перейти в оборону. Яркая вспышка тут же ослепила джинчурики, отчего Гаара решил спрятаться в песчаную сферу. Через уплотненный слой песка доносился лишь шум от взрывных свитков и лязганье холодного оружия, что падало наземь. Гаара решил уйти с мирных улиц, побежав в сторону продовольственного склада. Канкуро погнался следом. Щит из песка не переставал сдерживать атаки. Гаара направил песок из тыквы-горлянки в его сторону, чтобы сковать ноги. Трюк не сработал. Шиноби стал перепрыгивать с дерева на дерево, подбираясь ближе. Забежав на склад, Гаара оглянулся. Пара зевак-охранников, находившихся там, тут же взвизгнули, увидев, как сенбоны пролетели в паре сантиметро, и побежали прочь. Канкуро медленно зашел на склад. Убедившись, что кроме него и младшего брата никого нет, Карасу, что словно тень находилась за спиной кукловода, оголила клинки на шести руках. Готовясь атаковать, кукла приняла боевую позу и следом полетела на противника. Острые лезвия разрубали толстый слой песка, отчего Гаара был вынужден отступить. Понимая, что брат находится под действием вражеской техники, Гаара решил во что бы то ни стало освободить его сознание. Если бы Шукаку был более сговорчив, то смог бы подсказать, в чем дело. Как-никак, а демон был профи в запечатывающем искусстве. Если это нестандартное гендзюцу и вливание чакры не помогло, то нужно было заставить Канкуро испытать сильную боль или страх за свою жизнь. Однако наносить брату увечья Гаара не хотел. Канкуро достал запечатанный свиток и призвал Куроари. Зная техники брата, Гаара тут же понял, что тот задумал разобраться с ним за одну атаку. Туловище марионетки, что больше напоминало бочку, раскрылось, готовясь поглотить. Карасу двинулась в наступление. — Предатель, говоришь? — Гаара приказал песку из тыквы-горлянки окутать его тело. — Тогда я покажу тебе, как нужно расправляться с предателями! Когда песок покрыл половину лица Гаары и на голове появилось очертание уха енота, Канкуро замер. Правая рука медиума, полностью поглощенная песком, превратилась в звериную лапу. Схватив ей пролетевшую рядом Карасу, рука демона с грохотом повалила марионетку наземь. Канкуро остался без атакующей марионетки и покосившись на еще целую Куроари, тут же приманил ее к себе нитями чакры. В этот момент песок полностью покрыл ноги Гаары, и чудовищное превращение медиума в однохвостого демона Шукаку завершилось. Канкуро остолбенел. Единственное, чего он до смерти боялся в своей жизни, — его брат в облике демона. — Что такое? — Гаара говорил хрипло, пытаясь имитировать голос под влиянием Шукаку. — Передумал нападать? Песчаная лапа резво потянулась за марионеточником. Канкуро достал взрывные свитки, бросив их в раскрытую пятерню. Прогремел взрыв и разорвал в клочья укрепленный песок. Канкуро бросился прочь. Песок, разлетевшийся по земле, схватил его за ноги, обездвижив. Уцелевшая демоническая лапа взмыла вверх и песок стал подниматься с земли и покрывать тело кукловода. — Гаара! Остановись! — Этого сопляка здесь нет… А с тобой, щенок, я давно хотел поиграть! Когда Канкуро почувствовал, что его тело начали сдавливать, как при любимой технике брата «Песчаный гроб», взвыл от бессилия. Пальцы не могли пошевелиться, а дышать становилось тяжелее с каждой секундой. — Что ты делаешь?! — Канкуро кричал так, что в горле засвербило. — Гаара, очнись, я твой брат! Прекрати! — Ты ведь знаешь, как поступают с предателями? — Гаара! Гаара чувствовал через песок, как брата трясло от страха. Поток его чакры не циркулировал по всему телу, а напоминал сгусток, готовый лопнуть, как воздушный шар. — Песчаный гроб! — эхо отражалось от стен, заставляя сердце кукловода трепетать от ужаса. Когда голову Канкуро покрыл песок, Гаара почувствовал вибрации потока его чакры. Сгусток взорвался, словно жерло вулкана, и чакра вновь привычно распределилась по всему телу. Гаара остановил свою технику, освободив брата от песчаных оков. Канкуро лежал на земле, стараясь отдышаться. Гаара медленно подошел к брату, песок сыпался с его тела. Когда Канкуро повернул голову, чтобы взглянуть в сторону звуков, то увидел брата. — Ну ты и засранец, братец! Я чуть кони не двинул! — Канкуро… Прости меня. — Забей, глубоко в душе я понимал, что это не однохвостый, а ты. Ты-то не убьешь меня. Не теперь. — Канкуро плотно сжал губы, задумавшись: — Но спасибо тебе, это было отвратительно. — Что с тобой сделали? — Гаара жаждал узнать подробности. — Эти уроды узнали о наших встречах и схватили меня. Я даже не смог дать им бой, два джоунина сразу применили запечатывающие техники. — Ты был в сознании? Видел что-то? — решившись задать последний вопрос, Гаара продолжил: — Или кого-то? — Все это время я блуждал по лабиринту. Слышал, что происходит в действительности, но не мог выбраться оттуда и что-то сделать, чтобы вернуть контроль над телом. Мной будто управляли все это время. Когда ты вливал в меня свою чакру, я почувствовал это и увидел вспышку света, образовавшуюся в лабиринте, но не смог до нее добраться. А потом в лабиринте появился Шукаку и разгромил его стены. — Вот как… — вспомнив о своем путешествии в лабиринте, Гаара решил признаться: — Я тоже был в лабиринте. — Чего?! — удивился Канкуро. — Я выбрался, поэтому они не смогли воспользоваться моим телом и демоном. — Как у тебя это получилось? — Канкуро был возмущен и одновременно очень рад, что у младшего брата все же получилось не попасть под влияние странной техники. — Не знаю, просто нашел выход. — Рассказывать о всех подробностях Гаара не хотел, поэтому предпочел утаить некоторые факты. — Моя душа бродила по нему почти две недели, но я и намека не смог отыскать, как оттуда вылезти! — Нам нужно вернуться на собрание и освободить всех от влияния «Слова Истины». — Гаара решил переключить внимание старшего брата в более важное русло. — Согласен. — Канкуро выпустил нити чакры из кончиков пальцев и притянул к себе Карасу. Осмотрев марионетку, он грозно посмотрел на брата: — Ты хоть представляешь, как долго мне ее теперь чинить? — Обязательно этим займешься, как вернемся домой. А сейчас я со всем разберусь, просто будь рядом. — У тебя есть план? — Разыграю тот же спектакль. Не думаю, что эти ленточники и дайме подозревают о том, что на меня их техника не подействовала. Но для начала мне нужно время для подготовки.***
На сцене стоял дайме, облачившись в привычные лиловые одеяния. За его спиной столпами стояли главные лица организации «Слово Истины». Выдержав паузу, он продолжил: — Вы станете бравыми воина страны! Уничтожив угрозу, что своим существованием отравляет мир, мы добьемся полной свободы для нашей великой столицы! Гаара стоял у входа в театр. Сложив печать концентрации, он призвал пески пустыни и устремил их прямиком в залы. Выбив двери, тонна песка волнами поглощала пространство, уничтожая мебель и декор. Через мгновение послышались взволнованные крики. Гаара приказал песку схватить каждого, чтобы никто не смог сбежать. Он почувствовал, как несколько шиноби попытались отбиться от крепкой хватки; обездвижив самых активных, приказал песку из тыквы горлянки вновь покрыть свое тело, изобразив трансформацию в однохвостого демона. Всех присутствующих начало затягивать глубже в песок. Шиноби, сидевшие рядом с окнами, пытались ухватиться за длинные шторы, но от большего сопротивления их сильнее затягивало в песчаное небытие. Лицезрея происходящий хаос, дайме помчался прочь со сцены, оттолкнув одного из приверженцев «Слова Истины». Пробегая длинный коридор, мужчина отстегнул от пояса кунай ручной работы, готовясь защищаться. Гаара медленно вошел в большой зал. — Быть не может! — Это же демон Песка! — Однохвостый! Берегитесь! — Помогите мне! Гаара сложил печати, и каждый шиноби взмыл к потолку. Песок крепко удерживал каждого, не давая возможности пошевелиться. Гаара раскинул песчаные лапы и взревел, пародируя поведение однохвостого демона. Пыль заполонила помещение, попадая в глаза и затрудняя дыхание. Тем временем дайме отворил дверь второго выхода и столкнулся с новым чудовищем. Это была огромная деревянная кукла с полым животом и шестью руками. На голове красовались острые, выкрашенные в красный металлические рога, а три глаза пристально следили за целью. — Куда-то спешите, уважаемый? — Канкуро зашевелил пальцами, и марионетка нависла над испуганным мужчиной, тут же выронившем кунай. Как только железка с характерным лязганьем упала на природный камень, руки куклы схватили дайме. Затащив испуганного мужчину в полость живота, Куроари захлопнулась.***
— Господин Баки, докладываю! — молодой шиноби остановился перед джоунином, пытаясь отдышаться после длительного бега: — К деревне приближаются два шиноби, это Гаара-сама и Канкуро-сама. — Встретить их. Пусть сразу идут в резиденцию. — Приказал Баки. Проходя по улицам родной деревни, мужчина наслаждался столь редким спокойствием. Смех и радость местных жителей заполнили каждый сантиметр песчаного края. Девушки сновали туда-сюда, строя глазки ремесленникам, матери крепко держали за рук детей. Жизнь шла своим чередом. Баки быстро добрался до резиденции и нашел Темари, чтобы поделиться новостью. Та вспыхнула и отвернулась от сенсея, постеснявшись показать радость от полученных вестей. Однако Баки пока не спешил радоваться, пусть и его ученики вернулись живыми с секретной миссии. Чувство неопределенности все это время терзало бывалого шиноби. Когда в дверь постучали, Темари и Баки синхронно обернулись на звук, ожидая вошедших. Как только та открылась, на пороге показались долгожданные шиноби. — Созывайте Совет Старейшин. — Тут же приказал Гаара. — У нас новости из столицы. — Добавил Канкуро. Темари подошла к братьям и стукнула их приветственным кулаком по плечам: — Почему вы так долго не присылали вестей? — Прости, сестра, не было возможности. — Что за новости? — Узнаешь все на собрании, — ухмыльнувшись, затаил интригу Канкуро. Гаара передал Баки запечатанный свиток и присел на ближайшее свободное кресло. Тело изнемогало от усталости и недостатка полноценного отдыха после большой утраты чакры. Старейшин удалось собрать в кабинете за полчаса. Старики судачили между собой, более молодые члены совета отмалчивались, ожидая услышать причину срочного созыва. Однако все напряглись, завидев вошедших отпрысков покойного Четвертого Казекаге. Баки объявил начало собрания. — Дорогие советники, ознакомьтесь с печатью, подтверждающей подлинность документа. — Баки показал свиток и дождался, когда все кивнут. Он сложил печати, чтобы открыть документ и принялся зачитывать его содержимое. — Новый приказ из столицы: «Данной мне властью, я, третий дайме страны Ветра, передаю полномочия своему преемнику. Четвертым дайме назначен господин Киришима Хакуто-сама. Последней волей, что не может быть изменена следующим дайме, предлагаю Пятым Казекаге Скрытой деревни Песка младшего сына Четвертого Казакеге Гаару-сама. Финансирование Скрытой деревни, административный распорядок и правовые обязанности будут пересмотрены новым дайме и озвучены в течении тридцати дней с момента назначения». Сердце Темари ухнуло, и девушка с трудом сдержала улыбку. Советники переглянулись, не веря услышанному, однако никто не посмел высказать недовольство в присутствии нового Каге.