***
Проснувшись следующим утром в постели один, я вспомнил о вчерашнем, и сердце вновь сжалось. «И он же это с октября скрывал… А потом спал со мной, будто ничего не было…» — горько думал я, однако ярости уже не было. Оставалась боль и грусть. Где он — я не знал, но к вечеру начал переживать, ибо абсолютно все вещи лежали на своих местах. Даже дурацкая зубная щетка. «Наверно он у Димы с Катей», — сообразил я, поэтому написал Позову. «Да, он как раз собирается домой, но боится, что ты его не захочешь видеть», — последовал ответ, на что я усмехнулся, а когда осознал, горько вздохнул. Я не знал, что делать дальше. Выгонять из квартиры, даже если он обратно вернется к Диме с Катей, совесть не позволяла, но находиться с ним в одной квартире 24/7 тоже казалось тяжеловатым. «С другой стороны, может правда дело в этом проклятом проекте… — я взглянул на стопку бумажек по работе. — Я же даже ничего толком не выяснил…» — внутри меня теплилась надежда, что у Шаста не оставалось выбора.02.05.2021
Я так сремался возвращаться… Димон разрешил до отъезда пожить у них, поэтому я полагал, что придется вернуться, чтобы упаковать вещи. Как можно тише я открыл дверь и зашел. Все оставалось на своих местах — даже грязные кроссовки, которые я не успел помыть еще с позавчера. — Привет, — безразлично бросил мне Арс, лежа на диване. — Я поживу у Димона до июля, так что наверно буду собирать вещи… — неуверенно начал я. — Можешь в зале спать… — говорил он, не отрываясь от телефона. — Ты уверен? — меня удивило это спокойствие на лице Арсения. — Нам все равно на работе каждый день видеться, пару месяцев потерплю. — Арс… — мне было неловко, — ты на меня уже не злишься? — Вчера злился, а сегодня вот что не понимаю, — он наконец оторвался от гаджета и резво сел на диван, когда я заметил синяки под глазами еще больших размеров, — как ты согласился на потрахушки с Лоренцо? — Это ведь сейчас неважно… — мне не хотелось вновь поднимать эту тему. — Нет, важно! — он замученно глянул на меня. — Смотрю на тебя и не могу представить, что ты способен на такое… — Способен, как видишь… Я не горжусь своим поступком, потому что мог отказаться, но уж очень хотелось этот проект для тебя… — даже как-то легче стало, когда я рассказывал правду. — А, так это все-таки из-за проекта! — я встрепенулся. — Денег было мало? — Деньги мы не платили… — Шаст стал ходить по комнате, — условие было простым: либо я сплю с ним и получаю проект, либо Лоренцо отдает его французам. — Как это не платили?.. — я снова запутался. — Сережа придумал такую легенду… — Гандон! — теперь я злился на друга, который до последнего прикрывал себя. — Я сначала наотрез отказался… — Антона прорвало, — а Сережа вечером зашел в номер и стал уговаривать, говоря, что это маленькая жертва на благо нашей компании. — Я его прибью! — моя обида на Матвиенко росла с каждой минутой. — Но он за меня ничего не решал, — Антон стал защищать начальника. — Решение я принял сам. — И что, жалеешь? — то, что случилось почти год назад, переставало иметь значение, в отличие от эмоций здесь и сейчас. — Не знаю, Арс… — он потупил взгляд. — Вроде и да, потому что понимаю всю низость поступка, а вроде и нет, потому что ты горишь тем, что делаешь сейчас… — А ты хочешь, чтобы наши отношения продолжались? — Мне кажется, что сейчас будет только хуже… — он поднял свои изумительно зеленые глаза. — Может нам попытаться быть друзьями?.. — Как скажешь… — таких слов я точно не ожидал, но согласился, ибо любовь к этому человеку оказалась сильнее. — Я сейчас тогда сюда переберусь… — он ткнул на диван, на котором я сейчас сидел. Я не ожидал, что Арс разрешит остаться и согласится быть друзьями. И чтобы меньше контактировать, я ушел в магазин за продуктами. «Мы же раньше общались как друзья, и сейчас сможем, — обдумывал я. — Что там сложного?» А вот что — мы столкнулись с Арсом на кухне, притащив каждый свои продукты. — Ладно, готовь тогда первым, — я стал уходить. — Правильно — моя хата, я и готовлю! — он стал огрызаться и сучить, на что я старался закрыть глаза. Кажется, он специально строил из себя шеф-повара мишленовского ресторана, торча на за готовкой до самого вечера и мстя мне за все. — Кухня свободна, — он сообщил мне, пока я решил углубиться в рабочие дела. «Наконец-то!» — облегченно подумал я. — А потише можно? — Арс возмутился, когда я как обычно включил музыку, которая ему никогда не мешала. Я молча её выключил, пытаясь не агрессировать в ответ. Меньше всего я люблю вот такого Арсения — раздраженного, делающего что-то в отместку, но надо было терпеть, что я и делал. И только дорогие читатели поймут, что это была простая защитная реакция, заключающаяся в выпуске колючек, чтобы не показать свои слабости. Грустить, а уж тем более плакать при Антоне, я не мог, поэтому нацепил броню, которая при помощи пассивной агрессии помогала справиться с эмоциями. На самом же деле я все еще любил Шаста, поэтому корил себя за каждое сказанное колкое слово, которое воспринималось не как стеб, а как агрессия в её чистом виде. Я уже начал сомневаться, что зря позволил ему остаться, но вспомнив собственную переменчивую натуру, махнул рукой. Через пару дней оба остынем, просто нужно время.06.05.2021
Сегодня случился наш первый нормальный разговор — без острых фраз и раздражения. Кажется, мы переключаемся. Даже на работе перекинулись немного. — Мальчики, пойдемте есть! — позвала Ида, наблюдая за тем, как мы разбредаемся по разным углам. Арс бросил на меня взгляд, но согласился. — Как у вас дела? — пыталась разговорить Галич. — Да нормально, — я махнул рукой, хотя хотелось ответить совсем другое. — Живем в мире и согласии, — Арс усмехнулся, заставив меня поднять брови. — Делим кухню, будто не встречались до этого полтора года. — Ты сам меня выгоняешь! — возмутился я. — А ты мог быть понастойчивее! — он подмигнул, от чего я впал в ступор. Две параллельные линии «Арсений» и «общаться нормально» вновь пересеклись? Или он просто успел бахнуть? А если без шуток, то меня приятно удивил коллега и сожитель, который, кажется, отходил от нашего расставания, если это можно так назвать. Может эти два месяца хоть доживу спокойно… За эти дни я незаметно наблюдал за ним, осознавая, что все ещё люблю этого порой невыносимого идиота, но прятался за маской безразличия. Я безумно ранил его, за что чувствовал вину и считал себя недостойным любви этого человека. Ему будет лучше без меня. Нас разводила жизнь, как бы мы не сопротивлялись… Жизнь, оказывается, та ещё сучка! Хоть здесь Антон все еще видел меня насквозь — я правда начал справляться с тем, что происходило. Правда об измене поменяла многое, ибо я как никто другой понимал, что значит секс без чувств. Проходили, знаем. Однако его отъезд в Венецию на полгода усложнял ситуацию. «Может и правда остаться друзьями? — лежа один на большой кровати, рассуждал я. — Если он так решил, значит ему так лучше. А кто я такой, чтобы мешать желаниям любимого?» Услышав до боли родное шарканье на кухне, я еле сдержался, чтобы не встать и не пойти к Антону. Во мне боролись два начала: разумное, отрезвляющее меня, и сердечное, которое телом и душой стремилось к этому долговязому пареньку, что решил устроить ночной жор и шебуршал на всю хату.15.05.2021
Дураки мы такие, ей-богу… Эмоциональные, ветреные, но, видимо, притягивающиеся. Сережа с Идой позвали всех нас в бар, чтобы сообщить какие-то новости. — Ты знаешь, че они хотят? — я заглянул к Арсу в комнату. — Без понятия… — он развел руками в стороны. Конечно я догадывался, но ломать интригу не хотел. Сам все скоро узнает. — Здарова! — я увидел Диму с Катей, что подходили к нашему столику, за которым сидели уже все остальные. — Привет-привет! — Катя опустилась рядом с Идой, не оставляя мне выбора как приземлиться рядом с Арсом. — Кто что будет? — Димон изучал барную карту. — Я хочу пиво, — меня привлекало чешское осветленное. — Поддерживаю! — хоть кто-то поддерживал меня во всем, и это был друг. Одна Ида отказалась от алкоголя. — А что это так? — хитро спросил Арс, будто знал что-то. — Я кажется поняла! — Катя первая догадалась. — Ты беременна! — Это то, о чем мы хотели рассказать! — довольно улыбнулся Борисыч. — Но вы и сами догадались. — Как ты узнала? — я тихо шепнул Кате. — Ида немного увеличилась в размерах, — на мой удивленный взгляд она ответила: —профдеформация — она такая… Плюс Ида от алкоголя отказалась. Дважды два, как говорится… — Поздравля-я-яем! — Поз первый протянул руку Сереге, а затем обнял Иду. — Блин, ребята, класс! Поздравляю! — до меня только сейчас дошло, почему именно я еду в Италию. — Примите еще раз мои поздравления, — Арс улыбнулся. — Ты знал?! — Немножко, на полшишечки, — он забавно смутился, будто его уличили в чем-то нехорошем. — За будущего ребенка Сережи и Иды! — Катя подняла бокал с алкоголем, который уже успели принести. — Ура-а! Обратно мы с Шастом, подбуханные, решили ехать на такси. — Блин, наш начальник станет отцом! — сидя в тачке, воскликнул Антон. — Это же большая ответственность. — А то! — хмыкнул я и отвернулся, ибо невольно улыбнулся, глядя на расслабленного и довольного собеседника. — Были бы мы в параллельной вселенной, взяли бы ребенка из детдома и воспитывали его… — он вдруг немного заплетающимся языком бросил эту фразу. — Давай не будем! — я только стал нормально жить по соседству с Антоном, а он решил побередить старые раны. — Ты бы хотел воспитывать ребенка со мной? — он пытался высмотреть что-то в моих глазах. — Ты знаешь ответ… — Угу… — его взгляд зацепился за уличный фонарь, быстро проплывающий мимо, а рука нечаянно (хотя я откуда знаю — нечаянно ли) упала на мою ногу, вызвав кучу мурашек. — Приехали, — так я обозначил, что руку надо бы убрать, но сам только и мечтал вновь поцеловать Антона. Пьяное сознание захотело любви и ласки, генерируя флирт прямо на ходу, поэтому с самого порога я начал: — Ой, в туалет хочу! — я мигом опустил джинсы, чтобы Арс увидел мою голую жопу. Вернувшись, я подошел сзади к Арсу, который на кухне мыл посуду и прижался членом к его заднице. — Прекрати! — он прошептал сквозь зубы, явно сдерживая себя. — Мы же все еще друзья? — я стал снимать футболку. — Блять, ты такой сладкий! — сдался Арс, притягивая к себе для поцелуя. Впервые за две недели мы целовались… Страстно, горячо, будто только настал медовый месяц. Помутненное сознание наслаждалось — оно добилось своего. Не мог я удержаться, просто не мог… Несмотря на все, я любил Антона, хотя такую вещь как измена обычно не прощают. В этот момент я разозлился сам на себя, поэтому грубо схватил Антона за руку, потянул за собой, толкая на диван. — Ты у меня сейчас отыграешься! — я стал лупить его по жопе со всей силы, выбивая вскрики, заводящие еще сильнее. Прижав его весом собственного тела я стал щипать торс, в том числе соски. Стояк под трусами (единственной одеждой, что на нем осталась), подсказал, что делать. Я стянул мешающую ткань, хватая рукой его член. — Трахни меня! — простонал пьяный Шаст. — Что сделать? — нужно было подразнить его. — Трахни! Пока я снимал с себя одежду, он уже засунул свои пальцы себе в анальное отверстие. — Может ты сам себя удовлетворишь? — ухмыльнулся я, глядя на развратную картину, от которой член стоял будь здоров. — Нет, я хочу тебя! — его рука схватила меня за шею, притянув в лицу, чтобы поцеловать. — Мало не покажется! — я поставил его раком и вошел внутрь. О-о-о, как мне не хватало этого! Я стал жестко втрахивать Шастуна в кровать, при этом продолжая шлепать. Хотелось не оставить на его сексуальном теле ни одного живого места. Разумом я понимал, что возможно совершаю ошибку, но тело действовало само по себе. Мне хотелось Арсения всего, без остатка — слышать его запах, ощущать прикосновения, чувствовать этот член внутри себя, что идеально подходил мне по размеру. Он трахал меня жестко, прям драл, и я понимал, что это нужно было обоим — выпустить пар, вновь насладиться друг другом, чтобы осознать ценность наших взаимоотношений. — Готов глотать свою сперму каждый день… — развязно признался я, когда он кончил мне в рот. — А я — трахать тебя… — сладко протянул Арс, гладя по макушке.