***
Первым побуждением Шэнь Цзю было отправиться в Теплый Красный Павильон, но когда он прибыл в город, все альфы в округе замерли. Их головы резко повернулись в его сторону, когда он спешил мимо. Вес их взглядов заставил его замереть. Их было слишком много между ним и павильоном. Что, если у него случится паническая атака, и он кого-то покалечит? Он никогда не простил бы себе, если бы причинил вред мадам Чэн или кому-то из своих друзей. — Все в порядке, Бессмертный Мастер Шэнь? — Один из лавочников подошел с озабоченным видом. Это был торговец, который часто вел дела с членами секты Цанцюн, и сам Шэнь Цзю несколько раз разговаривал с ним. Прямо сейчас Шэнь Цзю мог сосредоточиться только на запахе мужчины — его запахе альфы. Раньше он никогда не обращал на это внимания, но теперь от него так хорошо пахло. Это вызвало волну желания в животе Шэнь Цзю. Смазка хлынула у него между ног и промочила его свежую мантию. Глаза альфы расширились, ноздри затрепетали, когда в воздух ударил аромат возбуждения омеги, и он сделал шаг вперед. Шэнь Цзю в испуге отшатнулся назад и наткнулся на другого альфу; испуганный омега отшатнулся только для того, чтобы столкнуться с еще несколькими альфами на площади, шаркающими в его направлении. Куда бы Шэнь Цзю ни повернулся, он был окружен. Кишащая масса альф, все с тем же голодным, бессмысленным выражением лица, их альфа-мускус пропитывал воздух. Инстинкты Шэнь Цзю кричали ему уступить, отдаться, позволить им взять то, что они хотят. Он был таким пустым, таким холодным, его нужно было заполнить альфой, любым альфой. Подойдет любой. Живот Шэнь Цзю пронзила сильная судорога, и он с болезненным стоном схватился за него. Нижняя часть его тела болела, он чувствовал, как из его сверхчувствительного входа вытекает еще больше жидкости. Нет. Нет нет. Он не хотел этого, что бы ни говорило его тело. Раздосадованный самим собой, он прыгнул на Сюя и полетел так быстро, как только мог, игнорируя крики снизу, призывающие его остановиться. Он должен был убраться, как можно дальше. В течение нескольких часов он летел в слепой панике, не имея в виду никакой цели. К тому времени, когда его паника утихла, он был в сотнях ли от горы Цанцюн, и там вся импульсивность действий настигла его: он был на грани течки в глуши, безнадежно потерянный, без припасов, и ночь стремительно приближалась. Он вздрогнул, когда что-то маленькое ударило его по голове. Дождь. Надвигалась гроза.***
Вернемся на Цанцюн, вся гора с самого утра была в смятении. В воздухе витал восхитительный аромат, приводивший каждого альфу в безумие. Не было никакой ошибки, что это было. У их драгоценной омеги, Шэнь Цинцю, началась течка. Все Повелители Пиков были заняты тем, что брали своих учеников под контроль, и когда они, наконец, это сделали, Му Цинфан созвал экстренное собрание. — Мы все знали, что этот день наступит. Течка Шэнь-шисюна началась. Вэй Цинвэй практически пускал слюни. — Почему его запах такой… такой сильный? — Запах Шэнь-шисюна более сильный из-за его высокого уровня культивации. Вот почему он такой опьяняющий, — У Му Цинфана был сильный румянец на лице, и, казалось, у него были проблемы с формулированием мыслей. Хэ Циндао выглядел более пьяным, чем обычно. — Я должен был помешать моим ученикам альфам пытаться убить друг друга и преследовать омегу. — Мои альфы ученики ведут себя так же. — Как и мои. — Несколько других Повелителей Пика издали согласные звуки. Му Цинфан объяснил: — Альфам с более низким уровнем развития будет трудно сопротивляться ему. Вот почему для течки Шэнь-шисюна ему нужен альфа с высоким уровнем развития и силы… Вэй Цинвэй ударил себя в грудь. — Я могу сделать это! — Сильный и нежный, — Му Цинфан посмотрел на него, чтобы он заткнулся. — Это будет первая течка Шэнь-шисюна за многие годы, поэтому он, вероятно, будет очень напуган. И это будет усугубляться физической уязвимостью и умственным замешательством. Ему нужен кто-то не угрожающий и внимательный, чтобы провести его через это. Несколько альф-мужчин замерли со стеклянными глазами, без сомнения представляя покрасневшего, девственного Шэнь Цинцю, которого они должны были «воспитать». — Гэгэ, — сладко говорил Шэнь Цинцю, застенчиво глядя на них. — Пожалуйста, будь со мной нежным. Мантия омеги была на грани падения, но он скромно схватился за нее, чтобы прикрыться. Тем не менее, этого было недостаточно, чтобы скрыть розовый румянец на его груди и на его… — Вам всем лучше не представлять его голым! — Ци Цинци посмотрела на одурманенное выражение лица Вэй Цинвэя и хлопнула его по затылку. — Отвратительно. Вы все дегенераты. Вэй Цинвэй вытер слюну со рта. — Как будто ты не думала о том же. Ци Цинци усмехнулась и выпрямилась. — Я единственная, кто позаботится о том, чтобы к нему относились с уважением. — С чем? Лекция о том, как ему перестать плакать и справиться со своими проблемами, как альфа? Эмоции начали нарастать, альфа-агрессия и соперничество усиливались запахом омеги. Вэй Цинвэй в своей мантии разбивал огромную палатку, Му Цинфан все время терял ход мыслей, Ци Цинци была готова начать драку, Тан Цинпинь вспотел и нервничал, у Хэ Циндао был красный румянец, который на этот раз не был результатом алкоголя. Но Лю Цингэ не обращал на них внимания, потому что погрузился в собственные мечты. Он солгал бы, если бы заявил, что никогда не представлял себе, как будет обслуживать Шэнь Цзю во время его течки. Возможно, он мог бы увести Шэнь Цзю из секты в какое-нибудь приятное и уединенное место, где он мог бы с комфортом провести свою течку. Где-нибудь в тихой сельской местности, где есть горячие источники, в которых можно понежиться, и мягкие простыни, на которых можно уютно устроиться ночью. После всех травмирующих вещей, через которые прошел Шэнь Цзю, он заслуживал только самого лучшего. Он видел, как боязливо реагировал Шэнь Цзю на любой намек на близость или любое признание своей природы омеги. Может быть, если бы он мог показать, то каким прекрасным может быть это время. Шэнь Цзю меньше боялся бы. Родители Лю Цингэ всегда относились к течкам как к особому времени. Видя, как любовно его альфа-отец души не чаял в его матери-омеге, как она питала к нему полное доверие и привязанность; это вселило в молодого Лю Цингэ решимостью в отношении того, что он однажды обеспечит своей будущей паре. Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо, глаза Лю Цингэ закрылись, представляя, как он будет утешать своего шисюна, как щедро одаривает его вниманием и обращается с ним с особой заботой. Будет ли Шэнь Цзю смущен таким обращением? Будет ли он ворчать, но смущенно опускать голову? Или он будет ухмыляться над тем, что его так любят, как избалованную императрицу? — Все возвращайтесь к своим вершинам. Я буду тем, кто поможет Цинцю-шиди, — Юэ Цинъюань заставил их всех замолчать. Стоп, что?! Мечты Лю Цингэ лопнули, как пузырь. — Кто дал вам право решать за него? — воскликнул Вэй Цинвэй. — Как лидер секты, последнее слово в том, как все должно быть, остается за мной,— тон Юэ Цинъюаня был резче, чем обычно, что еще больше разозлило Лю Цингэ. Альфа-натура Лю Цингэ собственнически подняла голову. Никому не разрешалось трогать его омегу, кроме него самого! Му Цинфан поднял руки. — Всем нужно успокоиться. Мы все отправимся к пику Цинцзин как можно менее угрожающе… — В этом нет необходимости, — решительно сказал Юэ Цинъюань. — Шэнь-шиди не любит, когда его окружает слишком много альф, поэтому я… Ци Цинци прервала его. — Мы должны позволить ему выбирать, с кем он хочет провести свою течку. Мы не похожи на другие секты, которые обращаются со своими омегами как с общей собственностью. Лю Цингэ начал издавать рычание. Как смеют все эти альфы обсуждать, что следует делать с течкой его ( его! ) омеги в такой безличной манере! Его позвоночник зудел. Лю Цингэ был так близок к тому, чтобы сбежать к пику Цинцзин и похитить самого Шэнь Цзю. Он знал, что Шэнь Цзю выберет его, он просто знал это! Все это время вместе должно было что-то значить. Верно? Если бы Шэнь Цзю не хотел его, Лю Цингэ бы… Лю Цингэ… Раздался быстрый стук в дверь зала собраний. Прежде чем они успели спросить, кто это, двери распахнулись — это был главный ученик Шэнь Цзю. — Шицзун пропал! Его нет ни дома, ни где-либо на Пике! — закричал Мин Фань, ворвавшись в двери. При этом напряжённая атмосфера в комнате испарилась, и все перешли в режим чрезвычайной ситуации. Посыпались вопросы: где его видели в последний раз, как давно его не было, почему он убежал? Течки были одним из самых опасных моментов для любого омеги. Во время этой части их цикла энергия инь накапливалась в их теле, и единственный способ изгнать ее — это двойное совершенствование и получение энергии ян из узла. Если бы омеге не удалось пройти это лечение, избыточная энергия инь быстро накопилась бы в их теле и убила бы. Это может произойти в течение всего нескольких дней. Сквозь шум прорвался суровый голос Юэ Цинъюань. — Жизнь Цинцю в опасности, и он может этого не знать. Мы должны найти его быстро, пока не стало слишком поздно.***
Сразу же были начаты поиски. Вся гора и прилегающие районы были прочесаны сверху донизу, и Повелители пиков вылетели в близлежащие города, чтобы узнать новости об их пропавшем боевом брате. Лю Цингэ не стал тратить время на обыск горы. Было только одно место, где Шэнь Цзю чувствовал себя в безопасности, и это был Теплый Красный Павильон. Если бы он решил сбежать, это было бы наиболее вероятным местом, куда бы он пошел. Он прибыл и обнаружил переполох на городской площади. Некоторые горожане сообщили, что видели Лорда пика взволнованным, но когда люди пытались приблизиться, чтобы помочь, он наводнил площадь обеспокоенными омега-феромонами, прежде чем сбежать. — Его запах был настолько сильным, что заставил меня забыть о жене и детях. Мне очень жаль, я не знаю, что на меня нашло, — снова и снова извинялся торговец. — Пожалуйста, передайте ему, что я сожалею, я не хотел его напугать. Момо мельком увидела Шэнь Цзю из окна, но к тому времени, когда она вышла на улицу, он был бледным пятном в небе. По крайней мере, она смогла указать ему правильное направление. — Бедный А-Цзю выглядел таким напуганным, пообещай мне, что найдешь его, — прошептала Момо, по ее лицу текли слезы. — Я найду, — С бешено колотящимся сердцем Лю Цингэ взлетел, как стрела с тетивы.***
Двигаясь полагаясь только на инстинкты, поиски Лю Цингэ привели его к далекой области над морем деревьев. Стало темнеть, и пошел дождь, из-за чего след Шэнь Цзю было труднее отследить. Сквозь проливной дождь он осматривал лес под собой и старался не представить себе худшего. Где ты? Почему ты убежал от нас? Его омега шисюн был одинок и напуган. Что, если какой-нибудь злой человек найдет его первым… Нет. Лю Цингэ не позволил бы этому случиться. Он найдет своего шисюна, несмотря ни на что. В его жизни не было ничего, о чем бы он заботился больше. И тут он уловил его - запах бамбука и чая. Сквозь удушающую завесу дождя он был слабым, как пламя свечи, но он был. Он нырнул в густой лес внизу, запах быстро становился сильнее по мере того, как он спускался. Когда он приземлился, то чуть не задохнулся, когда плотный поток сладкого аромата Шэнь Цзю пропитал все его чувства, как болезненный перезрелый фрукт. Он действительно был намного сильнее любого другого запаха омеги, с которым он сталкивался. Его рот наполнился слюной, и все его инстинкты заработали в полную силу. Думать было все равно, что пытаться пробраться через море меда, и ему приходилось пробиваться сквозь дымку, чтобы сосредоточиться на поставленной задаче. Лю Цингэ облизнул губы и позвал. — Шисюн, это я! Где ты? Я здесь, чтобы вернуть тебя домой. Ответа не было, но что-то в деревьях шевельнулось. Лю Цингэ мгновенно бросился за ним. Они мчались сквозь ослепляющий дождь и густую растительность, погоня, которая утомила бы и привела в замешательство любого смертного человека. Это не было проблемой для альфы в пиковом состоянии. Лю Цингэ понял, что догоняет омегу, когда тошнотворно-сладкий запах усилился. Он сформировал стену ци и бросил ее далеко вперед, чтобы заставить Шэнь Цзю остановиться, но Шэнь Цзю врезался прямо в барьер, отскочил и ударился о землю с глухим стуком. Лю Цингэ замедлился и потянулся, чтобы помочь ему подняться. Он остановился, когда Сюя холодно прижалась к его подбородку. — Уходи, — прорычал Шэнь Цзю. Омега выглядел как полная развалина. Спутанные волосы ниспадали на плечи с торчащими кусочками листьев. Он стоял, сгорбившись, отягощенный промокшей до нитки одеждой. Исходящий от него запах вызывал тошноту; приторно-сладкий течки, смешанный с кислинкой ужаса. Лю Цингэ едва заметил лезвие у своего горла, его больше занимало плачевное состояние омеги. Он встал, и, как он и ожидал, меч у его горла лишь дернулся, а не пронзил его. Он протянул руку ладонью вверх. — Шисюн, я здесь не для того, чтобы драться. — Да отвали ты от меня! — Шэнь Цзю отползал назад, пока не наткнулся на дерево, из-за чего остановился. Лю Цингэ медленно приблизился, стараясь, чтобы это звучало не угрожающе. — Не бойся. Просто пойдем со мной. — Нет нет нет! — Шэнь Цзю продолжал пятиться. — Я не вернусь. Ты не сможешь заставить меня! — Хорошо. Нам не нужно возвращаться на гору Цанцюн, — Лю Цингэ двинулся вперед, чтобы соответствовать его шагам. — Мы можем отправиться в любое другое место, куда ты хочешь, где ты можешь чувствовать себя в безопасности и комфортно. Хватка Шэнь Цзю на Сюя начала дрожать. — Не ври! Я знаю, зачем ты здесь! Вы все просто хотите превратить меня в свой котел. Сделать вашей сукой. Слова ударили Лю Цингэ, как нож в живот. Спустя столько времени Шэнь Цзю все еще боялся их? Его? — Это неправда, мы просто хотим, чтобы ты был в безопасности. Шэнь Цзю издал дикий смех. — Не говори мне о безопасности! Я никогда не чувствовал себя в безопасности за всю свою жалкую жизнь! — Его голос дрогнул в конце его слов. Лю Цингэ не знал, что на это ответить. Он снова протянул руку, но Шэнь Цзю зарычал, крепче сжимая Сюя. — Подойди ближе, и я убью тебя, — похоже, на этот раз Шэнь Цзю говорил серьезно. Эти слова зародили в мозгу Лю Цингэ мысль о том, как заставить Шэнь Цзю остановится. — Хорошо. Давай поспарингуемся. —…Что? — Давай, брось вызов. Если ты выиграешь, я уйду. Если я выиграю, тебе нужно пойти со мной, — сказал он. Это звучало разумно, но Лю Цингэ знал, что это действительно односторонний бой. Отчаяние в глазах Шэнь Цзю показывало, что он тоже это знал. — Это не справедливо! — Почему? — Потому что ты… ты сильнее меня! — В голосе Шэнь Цзю проскользнули нотки рыданий, как будто ему было больно это признавать. Его меч, все еще направленный на альфу, снова задрожал. Лю Цингэ пожал плечами и изменил свою позицию. — Тогда тебе лучше устроить хороший бой. Приготовься. Без дальнейших предупреждений он атаковал, игнорируя беспомощный крик ярости Шэнь Цзю. Даже несмотря на то, что Лю Цингэ сдерживал свои удары, очень осторожно на него нападал, одурманенный течкой Шэнь Цзю был безнадежно превзойден. Шэнь Цзю бежал в полном отчаянии, в его движениях не было ни грации, ни стратегии, спутанность сознания, вызванная течкой, делала его еще более неустойчивым. Уклоняться от неуклюжих атак омеги было почти трогательно легко, Лю Цингэ нужно было только позволить ему утомиться. На самом деле, Лю Цингэ должен был защищать Шэнь Цзю от травм, потому что его шисюн яростно атаковал, не заботясь о собственной безопасности. Это было совсем не похоже на их игривый спарринг. Вид промокшего и страдающего омеги, пытающегося отбиться от него, противоречил каждому инстинкту альфы в нем. Несмотря на то, что это разбило ему сердце, у Лю Цингэ не было выбора. Он делал это не из жестокости, он пытался спасти жизнь Шэнь Цзю. Когда он заметил, что движения Шэнь Цзю начинают замедляться, он понял, что бой окончен. Он начал готовиться к контратаке, чтобы разоружить Шэнь Цзю. В последней отчаянной попытке Шэнь Цзю отправил Сюя в полёт прямо к его груди. Лю Цингэ уклонился от меча, но лезвие пронзило его рукав и глубоко вонзилось в дерево, пригвоздив его к нему. Теперь безоружный, Шэнь Цзю бросился наутек. Проклиная свою минутную рассеянность, Лю Цингэ резко выдернул руку, которая разорвала его рукав до плеча, и погнался за омегой. Он сократил расстояние до того, как Шэнь Цзю отбежал более чем на несколько цунь(1цунь ≈ 3,3см) от линии деревьев. Он прыгнул вперед и повалил омегу на землю с такой силой, что оглушил его. Шэнь Цзю восстановился быстрее, чем он ожидал, превратившись в безумие острых конечностей и когтистых пальцев, когда они сцепились в грязи. — Прекрати драться! Я пытаюсь помочь тебе, шисюн! — Лю Цингэ увернулся, чтобы избежать пальцев, целящихся в его глаза. Но Шэнь Цзю не слушал его: он использовал все грязные приемы из своего арсенала, тыча локтями, коленями в пах, кусаясь, как заурядный скандалист, даже бросая грязь и камни в лицо Лю Цингэ. — Шэнь Цинцю, остановись! — Лю Цингэ блокировал каждую атаку, направленную в его сторону. Он не причинит вреда своему шисюну. Ему удалось поймать одну из рук Шэнь Цзю, но обезумевший омега ударил его головой в челюсть, заставив его на секунду увидеть звезды. Шэнь Цзю рычал, пока боролся, слезы прорезали дорожки на его заляпанном грязью лице, тяжелое дыхание прерывалось рыданиями. Наконец, Лю Цингэ удалось схватить оба запястья Шэнь Цзю и крепко прижать их над его головой. Шэнь Цзю издал рев чистой ярости и боролся так сильно, что Лю Цингэ испугался, что он сломает ему запястья. — Прекрати... прекрати драться со мной, шисюн, пожалуйста… — умолял Лю Цингэ. Но его слова остались без внимания. Пришло время положить конец этой борьбе. Не отпуская запястий, он оседлал Шэнь Цзю и резко опустил свой вес, чтобы обездвижить его. Омега отчаянно пытался оттолкнуть его, но тот держался как скала. Когда дело дошло до грубой силы, Шэнь Цзю никак не мог его одолеть. Под его напором борьба Шэнь Цзю постепенно слабела, поскольку он изнурял себя борьбой. Шэнь Цзю, наконец, обмяк от резкого рыдания. — Пожалуйста… пожалуйста, не… — Тише, тише, я не собираюсь причинять тебе боль, мы просто поговорим, — Лю Цингэ уже не понимал, что говорит, бессмысленные слова сорвались с его губ. Но Шэнь Цзю начал трястись и что-то бормотал себе под нос, что Лю Цингэ едва мог расслышать. — Пожалуйста… альфа, пожалуйста, не… — Нет нет нет. Это я, твой шиди, это я, Лю Цингэ, — В животе открылась комок ужаса. Он надеялся, что не зашел слишком далеко. Но Шэнь Цзю, казалось, ничего не слышал. Его голос стал высоким и приобрел детский оттенок. — Сяо Цзю сожалеет, Цю-гунцзы может делать все, что ему заблагорассудится. Сяо Цзю не будет сопротивляться. Пока Лю Цингэ с растущим ужасом наблюдал, Шэнь Цзю повернул голову в сторону, чтобы обнажить шею сбоку, место, где его пахучая железа появится во время течки. На этом участке был старый поблекший шрам. — Пожалуйста, Цю-гунцзы… альфа… Это снова было это имя. Лю Цингэ вспомнил клеймо раба, которое он видел на спине Шэнь Цзю много месяцев назад. Цю. Он думал, что узнал достаточно, чтобы собрать воедино то, что случилось с Шэнь Цзю в его прошлом, но осознание всей правды было еще более болезненным. Сколько лет было Шэнь Цзю? Знание того, что какой-то презренный подонок воспользовался ребенком-омегой в их самом уязвимом положении, заставило Лю Цинге захотеть выследить этого Цю-гунцзы и переломать каждую кость в его теле. Чтобы заставить его заплатить. Почувствовав его гнев, Шэнь Цзю заскулил под ним. Черт, Лю Цингэ понял, что нечаянно начал рычать. Он быстро остановился и отпустил Шэнь Цзю, но вокруг его бледных запястий уже начали формироваться темные синяки. — Мне очень жаль, мне так жаль, шисюн. Я не это имел в виду. Шэнь Цзю неподвижно лежал на земле, глядя вдаль, все еще погруженный в свои кошмары.