Холодная пустота. Пустошь мира.

Я смотрел в глаза старшему брату и молчал. Я часто так делал, после предательства брата. Тогда, пытался так доказать, что мне все равно. Сейчас, просто продолжаю придерживаться приевшейся привычки. Когда смотришь в глаза человеку, сложно соврать, но тем не менее я в совершенстве освоил подобный прием, ведь с того времени, как ушел Лекс, прошло несколько месяцев, и все это время, я боялся говорить с кем либо, не смотря ему в глаза. Дело даже не в том, что сам так втолковывал свои мысли. Скорее мне казалось, что все вокруг могут предать так же, как сделал мой брат, а когда смотришь в глаза, не только сам не врешь, но и других чувствуешь. Вот и сейчас. Декс злился, потому что я опять прогулял занятия в Фоксфайре, а я заявлял, что в глухом лесу видел его школу. И опять буравил взглядом его лицо. Понимал, что веду себя глупо, но слишком боялся прочитать отчужденность и секретность. А их, как наизло небыло, и это пугало еще больше. Я сходил с ума. Хотелось всем доказать, что это не так, но сам от себя, я не мог утаить этот факт. Да и другие эльфы прекрасно видели, что происходит. Да и как иначе? Я стал для окружающих не просто странным, но еще и страшным. Не только морально, но и физически. Волосы потемнели, став из светло рыжих, темно коричневыми. Почти черными. Радужки глаз наоборот словно выгорели на солнце, став из голубых светло льдистыми. Кожа то же побледнела, чего не скажешь о характере. После предательства брата я все время улыбался, фальшиво смеялся и делал всякие глупости, показывая, что мне совершенно все равно. А когда закончились силы кривляться, на свет появился мой новый облик. Я выгорел из нутри, в плане чувств, заперев последние на крепкий замок. А ключ, к сожалению, потерял. Теперь Рексард Анистаниэль Диззни стал холодным, язвительным и высокомереым аристократом. Боль не оставила ничего. Во мне не осталось ни темеых чувств и желаний, ни светлых. Даже небыло обилы или ненависти. Теплое, обвалакивающее, ласковое ничего. Ничего не модет предать. Не модет сделать больно. Ничего, это ничего и в нем было безопасно. Оно стало моим щитом от мира, который так обжег, и возвращаться назад мне не хотелось. Вот только мои родные этого не понимали. Они видели мою безвыразительную мордашку и начинали пытаться до меня докричаться. Зачем? Я не понимал. Мне было хорошо в этой странной пустоте без чувств и боли. Зачем они все время меня тормошат? Разве это чем-то поможет. У меня нет таланта. У меня нет чувств. У меня нет друзей. А теперь у меня нет и брата. Тоесть брат то у меня конечно один остался, но Декс не Лекс. Он не мой брат близнец, который помогал мне держаться, и не уплыть в глухую истереку еще тогда, когла я понял, что я пустышка. Он был моим якорем, а теперь его не было рядом, и я просто бесцельно бродил по дому, время от времени выныривая из этого омута, и совершая, словно по привычке, какую-нибудь пакость, после которой Декс начинал пытаться меня отругать, но тушевался, наткнувщись на выражение лица. Смешной. И я бы посмеялся, если бы мог. Но я не мог. Брат продолжал что-то мне вколачивать, но я уже не слушал. Мою голову занимал уже куда более важный вопрос. Куда я дел очередную книгу? Как бы то ни было, а жизнь продолжалась, вертя этот мир направо и налево. И мне пришлось придумать, как жить в этом мире. Я просто зарывался в книги, сбегая от реальности. Местополодение нового детектива не вспоминалось и я начал вспоминать свой день пошагаво, когда Декс вдруг резко замолчал, разглядывая мое лицо. - Чего?-удивился я, скосив глаза к кончику носа. Чего он там мог увидеть? - Ничего!- брат резко развернулся и пошагал к своей комнате. Я безразлично пожал плечами и направился на поиски пропавшей книги, которая все никак не желала находиться. Мне не хотелось ни кого видеть. Да я и не мог. Дома никого небыло, кроме нас с Дексом. Родители ушли на работу, а Бекс как всегла бродила где-то в саду. Сестра тоже придерживалась своих странностей и мы почти не виделись. Иногда я задумывался о том, как странно развела судьба в стороны нас с братрм и сестрой. Вроде и не далеко друг от друга, и с Лексом можно найти способ связаться, а все равно не видимся и не пересекаемся. А раньше-не разлей вода. Слишком многое изменилось. Вконец задумавщись, я не заметил вазы, стоявщей на полу и с писком полетел на пол. Откуда здесь ваза? Никогда же в этом коридоре она не стояла! Я сел и уставился на вазу, словно на диковинную зверушку. Красивая! Белая, с вкраплениями изумрудов и необычним рисунком. Я ее еще не разу вообще нигде не видел. Новая? Если так, то понятно почему она здесь. У нас в доме оставалось не так много коридоров, гле ничего не стояло. В голову пришла новая пакость и на ружу, всего на секунду, показался "я" старый. Этого хватило, чтобы подхватить вазу на руки и помчаться на чердак. В детстве я часто там играл и затащил все, что могло мне пригодиться. Красски лежали в самом углу. Я достал их и вылил в тазик. Потом разбавил водой и опустил в воду вазу. Из кармана появилась баночка со знакомым порошком. Всего щепотка, и... Вода в тазе забурлила и запенилась, а потом словно волна, взметнулась наверх и обрушилась назад, на лежащую на дне вазу. Краски смешались и загустев, облепили белые стенки украшения интерьера. Ваза стала разноцветной. Я хихикнул, хотя смешно не было. Просто рефлекс, подсказывающий, что когда происходит что-то такое, нужно растянуть губы в улыбке. Привычка, рефлекс, память. Вот чем была сейчас вся моя жизнь. Я помнил, что нужно дышать, есть, спать, смеяться. А вот смысла не воспринимал. Ваза переливалась всеми цветами радуги. Подхватив творение рук своих, я спустился на первый этаж и поставил на самое заметное место в столовой. Идеально! Родители часто спрашивали меня, зачем я это делаю. Я молчал, хотя в гоубине души знал. Я жаждал вернуть себя прежнего. Мечтал снова испытывать чувства и эмоции, а была лишь пустота. Должен я же я ощущать хоть что-нибудь? Так говорила мне логика, заставляя творить каверзу за каверзой. Но с каждой новой пакостью, я лишь голубже опускался в эту бездну. Эмоции не возникли и сейчас, как бы я не таращился на испорченую вазу. Ни радости, ни веселья, ни раскаяния. Внезапно ваза, стоящая на столе, закачалась, словно ее подтолкнули, и с грохотом обрушилась на пол, разлетаясь тасячью осколков и усеевая ими весь пол. Я потрясенно уставился на разноцветные камешки. Что случилось? Я ведь стоял далеко и вообще ее не трогал! Словно на зло, именно в этот момент, входная дверь распахнулась и на пороге возникла Бексана. Сестра выглядела задумчивойи не смотрела под ноги, поэтому очень удивалась, когда под ногами что-то захрустело. - Это что- воскликнула Бекс, брезгоиво поднимая ногу, словно это могло чем-то помочь. - Ваза-безразлично пожал плечами я и развернувщись, пошагал к себе в комнату. Что было до, что пришло после. Чего лишились, что нашли. Я снова слышу громкий возглас Но нам, увы, не по пути. Я все забыл. Сильна потеря друга Жизнь лишь наука, что уж тут Науки мне даются туго, Уже не вырвешься из пут. Как не кричи, и как не бейся Вокруг царит покой и тишина Слеза-лишь раб, законов вещих В бою, к печали, не она сильна. Пуста игра, пока надежды чужды И чувства на замке в пустой судьбе Предатель не достоин дружбы Им преданный, подвержен лишь игре.