Реабилитация

В то время, как Элен приходила в себя после шокирующей истории, рассказанной Николя, Кимберли и Майкл напротив прекрасно проводили время. Получив удовольствие в постели, эта парочка мирно болтала — спать не хотелось никому из них. Кимберли положила голову на грудь Майкла и пальцем рисовала невидимые узоры, чувствуя умиротворение, а он перебирал её шелковистые волосы.       — Дружок Джоанны меня ненавидит, — ухмыльнулся Майкл.       — Я это заметила, — улыбнулась Кимберли и поцеловала мужчину в плечо. — Впрочем, как и меня.       — А вот его подружке я понравился.       — И это я тоже заметила, — ущипнула его Ким. — Даже не думай, Манчини, даже не думай. Знаю я тебя.       — Придушишь меня? — шутя спросил он, приподнимая подбородок женщины и целуя её.       — Тебя? Ну нет, я не могу без тебя, и ты это прекрасно знаешь, — прошептала она и провела языком по его губам. — Нет, я перережу глотку Элен, только и всего. Не делай такое лицо — я же пошутила. Несмотря на игривый тон, смешки и заверения Ким, Майкл знал, что она не шутит. Чувствовал кожей скрытую угрозу. Она вроде бы абсолютно нормальной, но… Майкл отмахнулся от собственных предчувствий, как только Ким языком коснулась его внизу живота.       — Я хочу заглянуть к Джоанне — проверить Кристиана, ты пойдёшь со мной? — спросила утром за завтраком Кимберли. — Он вроде бы не так плох был вчера, но всё же стоит взглянуть.       — Схожу конечно, — вздохнул Майкл, намазывая на тост джем. — Кстати о твоём муже, мне вчера показалось, что у него взгляд стал более осмысленный. Кимберли удивлённо уставилась на Майкла и положила обратно бриошь на тарелку. Его неожиданная внимательность, в какой-то степени ставила в тупик. Да, она это тоже заметила и уже не первый день, но пока никому ничего не говорила.       — Тебе не показалось, — наконец-то ответила она.       — Ты серьёзно?! — ахнул он. — И как давно?!       — Несколько дней, может пять или шесть, — призналась Кимберли. — Он пока не говорит со мной, но определённо понимает больше, чем хочет показать. Джоанна этого не замечает, но это и неудивительно. Больше вызывает недоумение другое.       — Почему он хочет признать, что ему лучше? — догадался Майкл.       — Именно, — улыбнулась Кимберли. — Может быть он мне не доверяет, вероятно до сих пор видит во мне Бетси — это только предложения.       — А ты не хочешь напрямую его спросить об этом?       — Я не уверена, что Кристиан ответит, — предположила Кимберли. — Есть большая вероятность, что у него повреждён речевой центр.       — Ладно, тогда он мог бы написать.       — Я пока не хочу торопить события — пусть всё идёт своим чередом, и как только Кристиан будет готов, он даст знать. Джоанна этим же утром просматривала раздел вакансий в ежедневной газете. Ей наскучило сидеть всё время дома. Хотелось немного сменить обстановку, хотя Кимберли считала, что упорядочненное расписание полезно для людей с шизофренией. Слишком большой круг общения может спровоцировать новый приступ. Джоанна приуныла, пока Кимберли не выдала ей список примерных профессий, где может быть занят человек с диагнозом шизофрения. Никаких плавающих графиков — это чуть ли не основное, после ряда запрещённых специальностей для людей с нестабильной психикой, вроде полицейского или пожарного. Подходят в основном творческие специальности, а вот здесь у неё был затык. Да, она когда-то пела в захудалых барах Техаса с такой же группой, играющей кантри, но всё это было не всерьёз. Играть на музыкальных инструментах Джоанна не умела, как и писать книги или просто короткие рассказы, рисовала только в детстве, а уж про скульптуры и говорить нечего. Помогать таким же психически больным людям, как она сама — слишком рано, ей самой требуется помощь. Можно конечно переучиться на бухгалтера например, но Джоанну к этому совсем не тянуло. Она отложила газету обратно на журнальный столик и предварительно обведя маркером пару объявлений. Нужно было приготовить завтрак для Кристиана, а ещё должны были заглянуть Кимберли с Майклом — последнего видеть не хотелось, но нужно было, чтобы он глянул Кристиана. Последний, к слову, сегодня долго спал. Джоанна даже забеспокоилась и заглянула к нему в спальню, и только тогда он открыл глаза.       — Что-то ты сегодня долго, — улыбнулась она, заходя в спальню и присаживаясь на кровать. Джоанна хотела провести рукой по взъерошенным волосам мужчины, но, к её огромному удивлению, отстранился. Путаясь в одеяле, Кристиан соскочил с постели и под удивлённым взглядом Джоанны, унёсся в душ.       — Кристиан… — только и успела произнести она, перед тем как он захлопнул дверь в ванну. Она решительно ничего не понимала. Такая реакция — это было что-то совершенно новым. «Нужно будет рассказать Кимберли», — подумала Джоанна, поднимаясь с постели. «И что, всё-таки, на него нашло?» У неё стали закрадываться подозрения, что Кристиан возможно стал лучше понимать реальность, хотя тогда почему он так повёл себя с ней? Она же ему не враг. Джоанна вернулась на кухню, по пути посмотрелась в зеркало на стене, и ей понравилось своё отражение. Оттуда на неё смотрела миловидная женщина с новом, тщательно выглаженном платье в бледно-лиловом цвете, с расшитыми птицами по подолу — это был не совсем её стиль, но Джоанне хотелось перемен и в одежде в том числе. Волосы она недавно перекрасила медово-рыжий цвет, который ей невероятно шёл, а голубые глаза так и сияли. Пока Кристиан принимал душ, Джоанна испекла сытный киш с курицей и грибами, а потом взялась за лимонное печение, рецепт которого недавно нашла в поваренной книге, которую на днях приобрела. За последнее время она полюбила готовить и особенно экспериментировать с разными рецептами. Ей это доставляло удовольствие, как и уборка в доме, возможно потому что создавалась иллюзия порядка в жизни. Пирог был готов, да и печенье уже испеклось, а Кристиан всё не выходил, хотя обычно всегда показывался на запах. Джоанна снова пошла к нему и застала его с кистью в руках за холстом.       — Пора завтракать, — позвала она. — Покажешь, что рисуешь? Джоанна подошла, чтобы посмотреть, но он загородил собой, закрывая холст.       — Да что с тобой такое?! Кристиан, неужели… — она не успела договорить, когда услышала, что пришли Майкл и Кимберли. Джоанна быстрым шагом вышла к ним и взволнованным голосом рассказала о том, что Кристиан сегодня ведёт себя как-то не так, а ещё не хочет показывать свою картину.       — Он всё понимает! — в ажиотаже кричала она. — Кри-Кри приходит в себя! Майкл и Кимберли удивлённо переглянулись, но пошли проверить Кристиана, но когда они вошли к нему, то никакой картины на холсте не было, как и мольберта — он стоял убранный в специальный шкаф. Ким открыла его и не обнаружила никаких, даже набросков и красками не пахло. Было полное ощущение, что он минимум пару дней не прикасался к мольберту и кисточкам.       — Кристиан, — Кимберли положила ему руку на плечо, и он никак не прореагировал. — Джоанна говорит, что ты пишешь новую картину, а почему не хочешь показать? Вместо ответа, он уставился в окно — по-прежнему любимое занятие. Его глаза ровным счётом ничего не выражали, в них застыла безмятежность, тянущаяся из далёких глубин и никаких эмоций.       — Кристиан, почему ты не хочешь с нами поговорить? — Кимберли присела на корточки напротив мужчины. Его лицо по-прежнему ничего не выражало. Кимберли дотронулась до его руки, и он вздрогнул. Она увидела в его глазах, что-то смутно похожее на испуг, но через секунду в них снова царило безразличие.       — Я думаю, что прогресс идёт, но очень медленно…       — Ты мне не веришь?! — возмутилась Джоанна.       — Конечно верю, — улыбнулась Кимберли. — Майкл, посмотришь горло Кристиана?       — Угу. Кимберли увела Джоанну из спальни, а перед этим многозначительно переглянулась с Майклом. Ему не нужно было ничего говорить, чтобы он понял смысл этого взгляда.       — Я думаю, что тебе нужно увеличить частоту сеансов психотерапии, — высказалась Кимберли.       — Что?! — возмущенно переспросила Джоанна. — Но мне лучше!       — Поэтому ты так агрессивна? Ты не видишь себя со стороны, — голос женщины стал бархатистым и успокаивающим. Она погладила Джоанну по руке, как бы говоря ей: «Я здесь, чтобы помочь тебе».       — Да всё нормально, просто… Просто меня вчерашний вечер выбил из колеи, — призналась она.       — Почему?       — Из-за Элен и Николя. Они снова вместе или скоро будут, — глаза женщины увлажнились, и только усилием воли, она подавила рвущиеся наружу слёзы.       — Тебя это ранит? Вы вроде договорились остаться друзьями, — заметила Ким.       — Договорились, — эхом повторила Джоанна. — Но это не значит, что чувства моментально умерли. Мне больно.       — Я понимаю, но это пройдёт — вот увидишь.       — Но до этого пока далеко…       — Может тебе с ними пока не видеться? — предложила Кимберли. — Это может пойти на пользу твоему психическом состоянию.       — Нет-нет-нет! Я к такому не готова! Они же мои единственные друзья! — возразила Джоанна. — Мне будет плохо без них.       — Поэтому видеть их любовную историю проще?       — Я не знаю…       — Подумай об этом. Тебе нужно в первую очередь заботиться о себе, о своем комфорте, чтобы не спровоцировать обострение Кимберли и Майкл покинули дом Кристиана и Джоанны, а по дороге немного обсудили увиденное.       — Ну как он? — спросила она, пока они шли к подъездной дорожке.       — А ты знаешь — неплохо. Краснота спала, слизистая уже не такая рыхлая и насморка почти нет. Даже удивительно. Он как будто и не болел, — поделился своими наблюдениями Майкл.       — Понятно, — протянула Кимберли.       — А Джоанна, как она?       — Не очень, — со вздохом ответила она. — Я боюсь, что её рано выпустили из «Беллфлауэр».       — Даже так? — удивился он.       — Угу, — кивнула Ким. — Она говорила, что Кристиан сегодня рисовал и не хотел показывать картину, но это не так. В том смысле, что он не рисовал. Мольберт в шкафу, краски закрыты и запаха совсем не было, хотя обычно довольно-таки специфический аромат стоит.       — Хочешь её госпитализировать?       — Думаю над этим, — вздохнула Кимберли. — Мне бы не хотелось. Ты это вряд ли поймёшь, но в психиатрических клиниках уж какое бы хорошее ни было лечение, но чувствуешь давление над собой. Ощущение как будто ты в плену. Кимберли до сих пор хорошо помнила свои ощущения от нахождения в психушке в качестве пациента, хоть и провела там всего два месяца, благодаря Питеру. Было душно, тесно и страшно провести там всю жизнь, поэтому она очень хорошо понимала Джоанну и очень хотела не допустить повторного попадания в клинику, но всё же если нужно будет — она отправит её туда без лишних колебаний. Майкл, почувствовав её состояние, развернулся и обнял Кимберли, целуя женщину в висок.       — Всё будет хорошо.       — Надеюсь, — улыбнулась она и уткнулась носом в его шею. — Я люблю тебя.       — Я тоже тебя люблю.