Самый мудрый орк в армии Великой Тьмы

      — А ну, хорошенький, иди сюда. – именно так обратился к Эйверу один из демонидов-сотников.       Как только саммари-чиу обучился всему необходимому и перестал везде ходить с Ульнаром – мигом начались проблемы в виде приставаний. Мелкий, пухленький, несколько женственный и миловидный демонид без средств и поддерживающей его семьи на штабной должности считался отличным объектом для домогательств.       Это пугало, очень утомляло, заставляло постоянно быть настороже и мешало работать. Скан порой помогал избегать неприятностей – миновать место скопления излишне весело настроенных рогатых. Но иногда потенциальных опасностей было слишком много и приходилось выкручиваться.       — Я спешу с поручением господина ладри-хун-сау. – парировала Летти, уворачиваясь от излишне загребущих рук бузотера, — Вы же не хотите объяснять господину, из-за кого я задержался?       — Я тебя сильно не задержу. – заверил сотник, пытаясь сцапать адъютанта.       Но при сборе отчетов опять привязался еще один нахал – ходри-сау Тайшо.       — Задержись ненадолго, я напою тебя вкусным чаем с пирожным. Ты же, наверное, так устал. – мягко обратился сотник к юноше.       Рука ненавязчиво легла на плечо Эйвера.       «И что они все так привязались? Я же даже не хорошенький!» — думала девушка, отрицательно мотая головой на столь «заманчивое» предложение.       Хотя на самом деле ситуация была понятна и ожидаема – девяносто процентов обитателей лагеря, а то и девяносто пять – составляли тролли, орки и гоблины. До ближайшего поселения – далеко. Женщин-демонесс в армии всегда было мало. Так что старшие военные чины демонидов спасались от одиночества при помощи юных демонидов на мелких должностях. Особенно если те беззащитные, симпатичные и без связей. Иногда крутили служебные романы с равными, но не так часто.       — Ну же, не упрямься. Или я пожалуюсь господину Лардизу, что ты поздно пришел за отчетом и принял его без моей подписи и печати. – прищурился ловелас.       — Господин тысячник прекрасно знает, во сколько я приношу отчеты. И знает, что это ВЫ каждый раз пишете свой слишком долго. Кроме того – ваша подпись и печать на сегодняшнем отчете уже имеются. – хмыкнула Летти решительно.       Подпись Тайшо она подделала магически – только что пока тот не смотрел. Не объяснять же Аламею, что она принесла документ без печати и подписи потому что наглый ходри-сау требовал за них свидание.       — Откуда?! – подивился собеседник.       — Сами же подписали и пропечатали. Уже забыли? – не моргнув глазом соврала Летти.       Пользуясь замешательством сотника, саммари-чиу покинул шатер. Этот отчет был последним на сегодня. Оставалось отнести их начальнику.              Очередной случай произошел утром – перед совещанием. Адъютант готовил напитки и уже собирался разносить их, когда к нему в закуток скользнул молодой и нагловатый демонид-сотник Сафри Хьюдо. Сафри приобнял Летти со спины и прижал к себе.       — Подари поцелуй, милашка, пока никто не видит. – заявил он, довольно осклабившись.       Вместо поцелуя нахал получил удар локтем. К сожалению, не слишком чувствительный.       — Эй, сопротивляться удумал? – удивился Сафри, но из объятий свою жертву все же выпустил.       Внезапно сотник ощутил, что его приподняло над полом и сильно тряхнуло.       — Что это ты тут творишь?! – грозно рыкнул Аламей, легко державший крупного Сафри на вытянутой руке. Для пущего эффекта тысячник встряхнул подчиненного еще раз.       — Простите, господин Лардиз. Мне и правда не стоило делать этого здесь. – повинился ходри-сау.       — Дело не только в том, что ты устроил это в моем шатре прямо перед совещанием, нарушая тем самым дисциплину. Убери руки от МОЕГО саммари-чиу. – сообщил Аламей, вслед за этим употребив фразу, свидетельствующую об очень близких отношениях со своим адъютантом.       — Прощения прошу. Я не знал. – перепугался прыткий Сафри. Если мелкого «застолбило» за собой начальство, то прочим и правда стоит убрать руки подальше. По крайней мере, пока начальству не надоест новенький.       — А теперь живо в общий зал и чтоб вел себя прилично. – тысячник наконец поставил подчиненного на пол и тот спешно ретировался в указанном направлении.       — Ты в порядке? – уточнил Аламей у Эйвера.       — Не вполне… — Летти бросила гневный взгляд на Лардиза. То, что он вступился за нее, было неплохо. Но то, каким способом он это сделал, не вызывало у нее одобрения. Неужели нельзя было просто приструнить подчиненного, а не сообщать всему лагерю (а от Сафри узнают все демониды), что они с Аламеем якобы любовники. Причем выбранная фраза была весьма непристойной и на взгляд Летти звучала оскорбительно.       — Мне надо готовить напитки, господин. – сообщила девушка, поворачиваясь к начальству спиной. И даже со спины Эйвер выглядел крайне рассерженным. Этакий нахохлившийся воробушек.       «Что я сделал не так? Я же просто помог.» — удивился про себя тысячник. Но дела не ждали – нужно было начинать совещание.       При разносе напитков Эйвер был хмур и не смотрел на сотников и тысячника.              Летти злилась. Приставания и правда прекратились – за несколько часов никто не подошел с непристойностями. Но злость на Аламея не проходила.       «Бестолковый и наглый демонид!» — яростно думала девушка, занимаясь очередными бумагами.       Эйвер обижался на господина весь день. Он очень хотел обсудить произошедшее в Ульнаром, но то сам саммари-чиу был занят, то жрец. В итоге до вечера они так и не поговорили.       Аламей тоже не выказал желания что-то сказать адъютанту по поводу своего заявления.       "Кажется мой помощник на что-то дуется. Хотел бы я знать, на что. Я же выручил его." — размышлял тысячник в недоумении.       Сегодня юный демонид выполнял свои обязанности исправно, но мигом исчезал, не оставаясь с ладри-хун-сау наедине. Выяснить, что произошло не вышло. Тогда Аламей, когда у адъютанта закончился рабочий день, направился в покои Эйвера. Вернее — небольшую комнатку на дальней оконечности главного шатра, которую занимал саммари-чиу.       Лардиз прибыл как раз вовремя, чтобы заметить сканом злоумышленника, пробирающегося в комнатку адъютанта. Тысячник вломился в покои вслед за негодяем — смутной высокой и худощавой фигурой в полумаске, чёрной одежде и с приглушенной аурой. Один рывок и пальцы демонида сомкнулись на шее неизвестного. Злоумышленник попытался вырваться, но потерял сознание от давления на артерию.       Эйвер проснулся от шума падающего тела. И мигом сообразил, что здесь случилось.       — Спасибо. Заснул так крепко, что скан не сработал. — испуганно выпалила Летти, глядя на нож, выпавший из рук несостоявшегося убийцы.       — Надо привести его в чувство и допросить. — вздохнул Аламей, — И поосторожнее, чтобы не умер от первой же попытки ответить на вопрос.       Эйвер кивнул, повыше натягивая одеяло, чтобы скрыть то, что одет в рубаху для сна.              Под маской обнаружился очередной гоблин. Причем знакомого вида. Ульнар и Даншаль помогли снять с пленника чары. Как выяснилось — гоблина звали Йюлукни и он с недавнего времени состоял в хун-тарде и был подкуплен неизвестным с изменённой аурой.       "Мало информации. Очень мало." — оценил Айрон, — "Понятно, что это вновь происки Апостола. Но доказательств нет."       Гоблина отправили в карцер с тем, чтобы потом справедливо судить за измену.       — Надо позаботиться о безопасности Эйвера. — заметил Аламей, обращаясь к Ульнару, — Защитные амулеты, руническая защита на комнату. Охрану приставить не смогу — будет много вопросов. Что-то ещё?       — Будем все вместе приглядывать сканом. И я попрошу о помощи Абрасса. — предложил орк.       — Хорошо. Этого должно хватить. – кивнул тысячник.              Следующий день выдался у Эйвера активным в плане количества работы и спокойным в плане отсутствия покушений на его жизнь и приставаний со стороны сотников, начальника склада и прочих старших чинуш-демонидов.       Правда поведение Аламея вызвало кучу слухов. Визит тысячника в покои саммари-чиу почти ночью не остался незамеченным. Теперь юного любовника начальства обсуждали не только демониды.       Аура Летти полыхала алым от гнева и стыда.       «Коварный и противный демонюк!» — ворчала на Лардиза девушка мысленно.       Вечером Эйвер подавал начальству травяной напиток, тысячник не придумал ничего лучше, чем сообщить: — Какой же ты все-таки хорошенький!       — Что?! – ошарашенно переспросила Летти.       Ей показалось, что она ослышалась. Очень уж не к месту была сейчас эта фраза.       Аламей поднялся и провел рукой по волосам адъютанта.       — Ты очень красивый и нравишься мне. – повторил тысячник. Он не понимал, почему юноша так реагирует на его слова. Разве он не защитил саммари-чиу от чужих посягательств? Не спас ему жизнь? Не был все это время самым добрым господином? Рука Лардиза перекочевала на шею.       Эйвер замер. Нет, Аламей определенно был красив, интересен и даже симпатичен ему. Но вот так нагло приставать на рабочем месте, будучи его начальником и намного выше по положению? Тем более после того, как опозорил на весь лагерь! Да что он себе позволяет?! Нахал! Будто не понимает, что к нему, Эйверу, и так до недавнего времени постоянно приставали другие демониды и сейчас он не чувствует себя в безопасности, а скорее ощущает куском мяса на прилавке, на которое алчно смотрят голодные псы.       «А может он вообще той пошлой фразой, сказанной сотнику обо мне, оповещал о своих намерениях, а не спасал меня от других?» — испуганно подумала Летти и опрометью кинулась прочь из шатра.       «Что происходит? Сам делал мне намеки, а когда я отозвался – перепугался и сбежал. Странный юноша!» — озадаченно думал Аламей.              Летти рискнула оторвать Ульнара от всех дел и теперь у него в комнате со слезами рассказывала обо всех своих трудностях.       — Все они смотрят на меня как на трофей – некий сексуальный объект, который надо заполучить. И Аламей ничуть не лучше. Знает же, как саммари-чиу зависим от начальника и все равно непорядочно пристал. Еще и эти грязные слухи по всему лагерю. У меня за спиной шепчутся… Это так неприятно и противно! Чувствую себя… грязной! – жаловалась девушка.       Лиуш внимательно слушал ее, поил успокаивающим чаем и думал.       — Ну и досталось тебе. При подобных ситуациях обращайся сразу ко мне! – отозвался Айрон, когда Эйвер завершил свой рассказ. – Не волнуйся – я что-нибудь придумаю. Ситуация разрешится. А пока хорошо поешь, попей чай и отдохни. Зелье скоро подействует. Заклинание Успокоения – тоже. Я поговорю с Лардизом и узнаю, какая муха его укусила и с чего он внезапно начал вести себя по-свински.       — Поговорите прямо сейчас? – обеспокоенно уточнила девушка.       — Да. Можешь подождать здесь. Я закрою комнату от скана и тебя никто не побеспокоит. – заверил профессор.       — Спасибо! – искренне поблагодарил Эйвер.       Саммари-чиу воспользовался советом мудрого орка – плотно поужинал, угостился чаем и, устроившись в уютном кресле, принялся ждать вестей. Видеть Аламея совершенно не хотелось.              — Так что Эйвер сейчас в большом смятении. Его смутили слухи, расползающиеся по лагерю, и напугала сказанная вами фраза. При таком бурном интересе со стороны сотников узнать и о вашем любовном интересе было скорее неприятной неожиданностью. – завершил свой рассказ Ульнар.       Аламей прошелся туда-сюда по кабинету.       — Так я довел бедного до слез и напугал? – ошарашенно уточнил он.       — Все верно. – подтвердил Айрон.       — И ты считаешь неприличным делать такого рода предложения своему подчиненному? – продолжил спрашивать демонид.       — Все так. Слишком большая разница в статусе. На младшего и менее знатного оказывается в таком случае большое давление. – заверил орк.       — Не думал, что Эйвера так заденут слухи. У нас ничего особенно плохого в них не видят. – пожал плечами тысячник.       — Это для вас данные слухи скорее лестные. А для парнишки – оскорбительные. Ему довелось услышать много скабрезностей за спиной. – вздохнул Лиуш.       «Все же демониды посуровее людей из моей прошлой жизни. И с личными границами, правами личности и понятием активного согласия тут не все благополучно. Но намного лучше, чем было в земном средневековье.» — подумал Ульнар.       — Понимаю… — протянул ладри-хун-сау и правда начиная многое понимать. – Но теперь слухи не прекратить. Да и другого надежного способа защитить Эйвера от домогательств я не знаю.       — Да, тут уж ничего не поделать. Поздно что-то переигрывать. – согласился Айрон.       — А почему мой саммари-чиу делал мне намеки и пошел в отказ, стоило мне отозваться? – задал Лардиз последний из интересовавших его вопросов.       — Какие именно намеки? – Ульнар удивленно приподнял бровь.       — Ну как же? Лента в петлице, завязанная на правую сторону – да еще и моих фамильных цветов. Металлическая бусины для волос – одна с изображением цветка горноцвета, а вторая на ту же сторону – с снежнолистом. Все эти знаки появились в образе Эйвера не так давно и означают «заинтересован во внимании своего господина». Вечерний напиток – чай с кизином позднецветущим и Сердцелистом. Это сочетание говорит — «Вы мне симпатичны».       Ульнар коснулся пальцами лба и уточнил: — А что – у демонидов все что-то означает? Напитки, детали одеяния?       — Конечно. С прочих спроса нет – они тонкостям не обучены. Орк или гоблин может хоть что повязывать на одежду – знаком это не станет. Но сами демониды невербально общаются подобным способом. Эйвер не мог этого не знать.       — Тем не менее – не знал. Он получил… Не вполне хорошее образование. – вздохнул орк.       — Неужели у Эйвера всё настолько плохо с образованием? Фи-сурк — бессловесный разговор — знают все демониды. — удивился Аламей.       — Можете мне поверить — парень не имеет ни малейшего представления о фи-сурке. Для него лента — это просто лента, брошь — просто брошь, бусина ничего не означает. А напиток пьют, особо не задумываясь. Отец вложился в обучение его брата, а бедный Эйвер рос один, не общаясь со сверстниками, не выходя в общество, хороших учителей у него тоже не было. — отозвался Ульнар.       — Слава Темным богам, что он не "просигналил" нечаянно на весь лагерь "готов к свободным отношениям, в активном поиске партнёров" или не оскорбил кого-то по незнанию. — схватился за голову тысячник, представил на миг, как близко была катастрофа.       Айрон кивнул: — Всё могло сложиться намного хуже.       — Поверить не могу, что в родной семье юношу так ненавидели, что не дали знания базовых вещей – этим они сильно его подставили. Но и я хорош. Для бедного Эйвера мои поползновения были совершенно внезапны – начальник ни с того ни с сего на рабочем месте полез к нему с нежностями и принялся распускать руки. Эйвер не догадывался, что подаёт определённые сигналы. — добавил Лардиз. — Обычно "знаки" моего саммари-чиу были нейтральными "у меня плохое настроение" или "полон энтузиазма", " сосредоточен на работе". Я и понятия не имел, что это случайности и он пользуется лентами, бусинами и прочим, не зная смысла...       — Надо его обучить. Вы с господином Хальмой возьметесь за это? — уточнил орк.       — Да, конечно. Как можно скорее. Чтобы юноша не попал впросак. Хальма, как я помню, вообще считались лучшими мастерами фи-сУрка.       — Вы объясните Эйверу, в чем было дело? — попросил тысячник.       — Да, как раз сейчас направлюсь к нему и расскажу. — пообещал Лиуш.       Аламей благодарно кивнул.                     — Так значит я отчаянно и нагло флиртовала с господином тысячником сама того не зная? Не помню, чтобы прописывала демонидам какой-то фи-сурк. — Летти нервно мерила шагами комнату. Щеки ее алели от смущения.       — Мир вышел за пределы прописанного. И чтобы не оказаться в неловкой ситуации бессловесную речь демонидов придётся изучить. — вздохнул Айрон.       — Неудобно вышло. Но сообщать всем, что я его любовник, всё же не следовало. На это я ещё злюсь. — Эйвер скрестил руки на груди и насупился.       — И имеешь полное право. — заверил орк, — Но Аламей многое осознал и готов попросить прощения. Тысячники редко просят прошения у своих саммари-чиу.       — Посмотрим, как у него получатся извинения. – улыбнулась Летти.       «Бойкая девушка. И смелая.» — подумал Айрон, глядя на авторшу Вечной звезды.